Фелина

Но не получилось, не было его в кафе, Фелина с порога получше осмотрела зал, не было, людей много, все незнакомые. Она выбрала место напротив входа, уселась поближе к пушистому цветку в горшке и раскрыла тоненькую папочку с меню. На двери смотреть она тоже не станет, так быстрее время пройдет, проверено уже не раз за все годы. И кофе здесь недорогой, можно будет и вторую порцию заказать, когда первая закончится. Точно посередине стола, под меню, лежал электронный журнал, незнакомой модели, но кнопки большие и все надписанные, разберется. Фелина попросила чашечку кофе у официантки и открыла свежий выпуск центральной столичной газеты. Новостей много, все требуют разбираться в местной повседневной жизни, хорошо, есть, чем заняться.

Эта попытка отвлечься и забыться удалась на славу: еще даже кофе не закончился, как на соседний стул уселись уверенно, явно не ошибившись столиком. Ранмару улыбался, широко и уверенно, улыбка у него оставалась собственная в любом обличии, значит, все удачно, все получилось или вот-вот получится. Фелина почувствовала, что улыбается в ответ, несмело, не понимая, чему, он ведь ничего так и не рассказал.

— Как свидание? — спросила она, изображая жуткую заинтересованность кофейной гущей на дне.

— Все участники получили глубокое удовлетворение. Некоторые, правда, довольно мазохистское, но у всех свои предпочтения, — Ранмару придвинул к себе меню, — Как вам кофе?

— Очень недурно, — Фелина закивала в подтверждение, — Советую.

— Нет, спасибо, кофе я напился на несколько лет вперед. Уточняю, чтобы понять, можно ли здесь питаться. Горячие бутерброды с ветчиной и сок... яблочный, пожалуй, — он улыбнулся официантке. Та радостно кивнула.

С Фелиной она такого энтузиазма не проявляла. Ранмару умудряется очаровывать женщин самим фактом своего существования? Или он настолько уверен из-за реальных своих внешних данных, что оно чувствуется и проявляется всегда? Фелина сама повелась моментально, так то Фелина, а официантка живет в большом городе.

— Надеюсь, ваши планы не изменились? — спросила Фелина, когда Ранмару слопал два огромных бутерброда и расслабился на стуле, медленно потягивая сок.

— Напротив. Не люблю загадывать заранее, но, похоже, вышли на финишную прямую. Вы не голодны?

— Нет, — Фелина с удивлением поняла, что ничего не ела, но есть и не хотелось. Оказывается, иногда для чувства сытости более чем достаточно впечатлений.

— Тогда давайте купим что-нибудь вкусного домой и поедем уже. Или вы хотите еще посмотреть город?

— Не-ет, вам же тяжело, — она провела пальцами по щеке, пытаясь без слов объяснить, что имеет в виду. Он понял, удивленно выгнул бровь. — Что-то не так?

— Не сразу нашел связь между вашими желаниями и своим здоровьем, — усмехнулся он. — Счет, пожалуйста, — Ранмару снова улыбнулся официантке. Как бы не перестарался, а то девушка, не иначе, уже готова уйти с ними.

Ох, и что она сегодня такая злая? Ревнует мальчика? Совсем рехнулась, даже если она бы и махнула рукой на супружескую верность, и Ранмару не был бы против, то она бы получила право на минуты, ну, часы его времени, но не на дни и недели. Такие, как он, не принадлежат кому-то одному, не из-за сумасшедшей самоуверенности и стремления все испробовать, а... потеряла мысль. Но Ранмару еще очень молодой, это немаловажно, он не девчонка, чтобы выскакивать замуж пораньше. Фелина вздохнула по своей молодости. Ладно, наверстает, если Ранмару не обманет, то наверстает все, что захочет.

В огромном продуктовом Ранмару указал Фелине на прилавки с комментарием "я ем все". Пришлось расспрашивать его о каждом товаре отдельно, по отзывам делая вывод, стоит ли класть упаковку в тележку. Похоже, он решил, раз Фелина вернула ему карту нетронутой, то он сам на Фелину эти деньги и потратит. Чем иначе объяснить три бутылки розового вина и декоративный сундучок с конфетами? За ним тягу к спиртному или сладостям Фелина пока не замечала, или... раз финишная прямая, то будет, что отметить? А насколько тогда финишная? И... и что будет с Джайном?

Комитету Ранмару отвел три дня. Синдикат Синдикатом, а им здесь жить и объясняться, почему Дарк утонул задушенным. Но, если к концу недели новостей не будет, придется съездить еще раз. Пусть гипертония и инсульты среди старшего поколения совета директоров будут на совести Стила. А пока Ранмару хватало общения с собственной совестью. В лице Фелины, которая не задала ни единого провокационного вопроса, зато смотрела так, что Ранмару едва не плакал.

Рассказывать ей всю правду он не собирался. Она не станет обвинять его, но точно будет винить себя. И ей не объяснить, что Дарк был только хорошим предлогом. Ранмару чувствовал, не объяснить. Фелина не поверит, что для Ранмару его дело и ее семейные проблемы — это совершенно разные, счастливо совпавшие, истории. Точнее, поверит, поймет, разумом, но не прочувствует. Муж может заслуживать наказания, но Ранмару не наказывал, он обменял, на деньги. Вполне приличные, но всего лишь деньги.

Ранмару сам ценил человеческую жизнь куда выше, чем счет в банке. Но он не будет пересказывать Фелине избранные статьи личного кодекса. По которому есть люди, а есть... ее муж.

Поэтому, лучше солгать. Когда уже будет можно. Забавный подарок к началу новой жизни: билет на корабль и гроб с телом мужа, но, комплектом, они будут смотреться вполне гармонично. Вопрос, когда оба пункта будут в наличии. Наконец-то.

Ранмару нашел для Фелины подходящую планету и человека, который присмотрит за ней первое время. Придумал предлог отправиться с ней. И снова вынужденное безделье, угнетавшее не столько самим фактом, сколько присутствием Фелины. А она упрямо игнорировала его взгляды и действия.

Или не замечала. Тоже вероятно. Перевязывала его Фелина с невозмутимой полуулыбкой. Даже когда сам Ранмару с трудом сосредотачивался на боли. От помощи Фелины он отказался, поймав себя на мысли, что пара часов в личине перед перевязкой не самая плохая мысль. Потому что уже клиника.

Забавнее всего, что после кончины Дарка Фелина не станет доступнее. Свежеиспеченная вдова, моральный долг, еще какие-то глупости. Хоть отправляйся в столицу за парой девочек на ночь. Мешали только эти самые глупости, уже личные. Не долг, а ответственность и уверенность, что таким поступком он унизит себя перед Фелиной. Или перед самим собой, что тоже нерадостно.

Поэтому Ранмару старательно выматывал себя, хватаясь за любую домашнюю работу. Получалось плохо: что в домашнем хозяйстве может утомить молодого, здорового парня? Мытье посуды и готовка? Но этого Фелина ему не доверяла. А потом он шел в душ. М-да. А что еще ему оставалось?

Несколько дней он всерьез обдумывал возможность соблазнить Фелину, плюнув на все. У него бы получилось, он знал. Но боялся, что к сменяющим друг друга доверию и подозрительности в ее глазах добавится разочарование. И много лишнего на тему того, что он ее использовал, потому что теперь она от него зависит.

Смех сквозь слезы. Никогда раньше проблем в личной жизни у Ранмару не возникало. Он их не создавал себе, потенциальные партнеры — ему. Этим личная жизнь, правда, и ограничивалась. Сексом. По правилам и без, разным, чаще приятным. А сфера эмоций — общаясь с Фелиной, Ранмару впервые задумался об этом. Начал перед сном и продолжил утром, когда Фелина убежала к подругам.

Со всеми, о ком было приятно вспомнить, Ранмару не спал. Или не спал очень долго. Но так случилось только однажды. И, наверное, Терри он смог бы полюбить. Когда-нибудь. Если бы тот, как минимум, остался жив.

В остальном... С МакГрафтом у них были действительно хорошие отношения, почти с самого начала. И ни тени эротизма. Ранмару уже научился ценить такие мелочи.

Был Грей, которого он и собирался отловить ради Фелины. Две недели под пулями в трясине. Не умыться, не то что потрахаться. Две очень хорошие недели.

Лара, его лучший друг, прожившая слишком мало, чтобы делать окончательные выводы.

Этот... Ранмару перегнулся через подоконник, проверяя, послышалось ему или возвращается Фелина. Послышалось. Странный тип, благодаря которому он удрал с родной планеты. Забавный парень, чинил катер молотком и пытался выглядеть старше, чем есть. Не получалось ни первое ни второе, но Ранмару он помог. Тоже не слишком стандартным методом. И ничего не попросил взамен. Не считать же платой ремонт рассыпающегося корабля. Ранмару потом прикинул, что там что-то личное, но какая разница?

И теперь Фелина. Все? Ну, почти все, да. Зато все прекрасно и замечательно на предмет переспать. Без желания проснуться рядом. Но философия тоже от воздержания и чрезмерного количества свободного времени. Сегодня как раз третий день, и если к ночи...

Планшет тихо пискнул, прерывая страдания. Ранмару рванулся к нему, едва не рухнув с кровати на пол. Письмо было совсем коротким. Только адрес и пропускной код. Ранмару перекинул его в наручный комм и с удовольствием улыбнулся своему отражению. Да, вдову соблазнять не слишком прилично. Зато, по крайней мере, законно.

Когда Фелина вернулась от Старки, Ранмару дома не было, даже возле двери на нее не налетел, как она уже про себя смеялась. Не было и все тут, только в его комнате на покрывале записка, что вернется с новостями. Ох, и непонятно уже, хорошо это, что с новостями, или лучше не надо. Не стоило ей уходить на посиделки, хотя бы, может, знала, что тут произошло, но Фелина старалась делать вид, что все идет, как шло, поэтому пойти было нужно. Теперь будет сидеть и надеяться, что больше он ни с кем не свяжется и новых жутковатых ранений не получит, пусть на нем все и зарастает почти до волшебства быстро. Или не так и быстро, поэтому он и перестал позволять менять повязки, чтобы ее не расстраивать?

Или это она по себе судит о всех недомолвках и прочих недоговоренностях, потому что она боится того, что может услышать от Ранмару, а ему-то чего ее бояться? Он только о Джайне говорить не хочет, ему, сдается, простить ее мужа сложнее, чем ей самой, но это неудивительно, за других всегда прощать сложнее. Плохо, что она так прямо и не спросила, что он уладил с Комитетом и чем это грозит Джайну. Она не станет винить Ранмару, что бы там он не решил, о чем бы не договорился, а с собственной виной она точно справится, раз хочет жить дальше и жить хорошо, иначе просто не получится, ни жить, ни хорошо. Винить не станет, но знать, не сидеть в неизвестности, потому что неизвестность ее изматывала точно также, как Ранмару отсутствие осмысленных действий. Она же видела, как он хватается за починку любого стула, хотя, зачем ему нужны-то они, эти стулья?

Уже стемнело, Фелина включила свет и налила себе чаю, когда входная дверь наконец распахнулась. Ранмару несколько секунд постоял, опустив голову, снимая, видимо, свою маскировку, а потом тряхнул волосами и посмотрел на Фелину. Как-то так посмотрел, что она едва не испугалась, пристально, едва сдерживая хищное торжество. Но потом в его глазах появилось привычная теплая ирония, он улыбнулся, и Фелина решила, что померещилось, игра света и нервов.

— Что-то случилось? — спросила она, потому что он молчал и продолжал топтаться у порога.

— Да, — Ранмару все-таки оставил на вешалке плащ, прошел на кухню, выпил воды из графина.

На нем был новый костюм, не тот, который они покупали вместе, а совсем новый, тоже черный, но менее официальный, а еще сапоги и шейный платок. Он снова старался выглядеть шикарно, ему удалось, только зачем?

— Джайн? — Фелина, на всякий случай, придвинула к себе табурет.

— Да. Нашли в штольне. Оползень. Вам и так завтра сообщат, но...

— Откуда вы узнали?

— От Марвина Стила, вам же знакомо имя.

— Почему... откуда?

— Я хотел сыграть на делах вашего мужа, в своих интересах. Но комитет уже все знал. И собирался принять меры. Удалось договориться лишь, что я узнаю первым.

— Значит, это не вы... — она все же опустилась на табурет.

— Я вам обещал.

— Да, — Фелине удалось улыбнуться.

Она пока не слишком понимала, что он ей сказал и что она от него услышала. Он говорил так буднично, не пытаясь изобразить сожаление, что и звучало, словно все в порядке, что так и нужно. Только это не так, когда тебе рассказывают такие новости, надо... надо прочувствовать, мысленно проговорить все целиком, осознать....

— Мне полагается плакать, — услышала она себя.

— Необязательно, вы можете быть в шоке.

— Сейчас... не время смеяться.

— В мыслях не было. Говорю, как есть.

— Тогда, наверное, мне нужно дать пощечину, чтобы я пришла в себя?

— Лучше я вам дам успокоительного и уложу спать.

Фелина послушно выпила две капсулы, позволила отвести себя в спальню, взяла с подушки ночную рубашку и замерла.

— Это не шок, Ранмару, — она остановила его возле двери. Неужели он собирался уходить? Не-ет, она не хотела сейчас оставаться одна, опять не хотела. — Я просто не чувствую ничего. Мне все равно. Это знаете, как бывает, долго делаете что-то, вкладываете все силы, не жалеете времени и здоровья, рвете жилы, а когда уже все, то не получается радоваться.

— Может быть, — он вернулся и сел рядом. — А, может быть, и нет. Поэтому, ложитесь. Обещаю, я буду рядом. И ночью и завтра.

— А послезавтра? — Фелина вцепилась в тонкую ткань рубашки, словно от нее что-то зависело.

— Да, обещаю, — он все-таки усмехнулся.

— Это хорошо, — шептала Фелина, переодеваясь, пока Ранмару вежливо разглядывал акварели на стене. — Я научусь, но пока мне не хватает своих сил, их мало, они уходят на другое.

И уже на следующее утро Фелина оценила, насколько правильно поступил Ранмару, отправив ее в постель. Ее, как вдову, оповестили лично, только вот и на центральной площади Инаира повесили сообщение в траурной рамке, и к ее дому началось паломничество. Все переживали, все соболезновали, все жалели Джайна и рыдали по нему на крыльце и возле калитки, но никто не спросил, как теперь будет жить сама Фелина. Только нотариус, с трудом протолкавшись через толпу народа у дверей, посочувствовал и предложил сам заняться бумагами, чтобы Фелине их только подписать, все равно ее собственного имущества в доме лишь одежда и какая-то мелочевка. Не потому, что она не работала, а по закону, так что, не так и обидно, что не работала, только хозяйством занималась, хотя Ранмару ворчал на тему, если оплачивать отдельно домохозяйку, любовницу и садовницу, то выйдет сумма больше стоимости самого дома.

Через день привезли тело, и паломничество повторилось, только не к ней домой, а в администрацию, где Фелину уговорили оставить гроб, все-таки, уважаемый житель города. Она и не сопротивлялась, наоборот, не хотела ночевать под одной крышей с покойником, не суеверие, а неприятно, не нравилась ей эта мысль, лучше живой Ранмару, сидевший с ней рядом, пока она не засыпала. Теперь он с ней, смешное, трогательное даже стечение обстоятельств, но Фелине от этого было немного легче. Как и от того, что в администрацию Ранмару пошел с ней, пусть на него и косились, как на чужака, который не потрудился даже подобрать себе траурный наряд: костюм-то Ранмару надел черный, но ничего скорбного ни в покрое ни в поведении Ранмару не было, люди это замечали, хоть он и не вел себя откровенно вызывающе.