Юнит

Я сам разделял её точку зрения до самого последнего момента, до разговора с Машей-Мокошью.

Да, я удостоился личного разговора с Хозяйкой, что, при её загруженности, можно приравнять к получению серьёзной награды.

Маша временно заняла один из люксовых номеров, предназначенных для кого-то рангом повыше, чем обычные постояльцы гостиницы. Там всё было также как в наших номерах, но на порядок больше. Больше комнат, больше лепнины на потолке и больше позолоты.

-Есть важное дело, -начала Маша. Видимо у неё действительно имелось крайне мало свободного времени. -Николай Григорьевич погиб и отдел разработки остался обезглавлен. Вместо того, чтобы выбрать его новую главу, я решила разделить разработку по нескольким направлениям и свести вместе вас и аналитиков, непосредственно пользующихся вашими программами.

Я молча слушал как она хочет назначит меня лидером одной из таких вот совместных групп.

-Готовься, на следующей неделе переезжаем в один небольшой северный городок. Сейчас там старое советское бомбоубежище приводят в порядок, чтобы можно было жить и работать.

-Зачем переезжать? -спросил я. -Почему не остаться в Москве? Разве это будет не безопасней?

-Безопасней? — грустно усмехнулась Маша.

-Ну да. Специальные полицейские отряды, силы президентской охраны и так далее.

Маша спросила: -Что, по-твоему, смогут сделать все отряды специального назначения против одной-единственной падающей с неба ракеты?

-Но должен быть какой-то противоракетный зонтик. Ракеты, которые сбивают чужие ракеты…

-Проблема в том, что на это на далёкий северный городок будет падать, может быть, всего лишь одна ракета. А на столицы, такие как Москва, Пекин, Дели, Вашингтон наконец, ракеты экономить никто не станет.

-Вот оно как, -я чувствовал себя так, будто одна такая ракета уже упала прямо на меня одного. -И когда?

Маша-Мокошь пожала плечами: -Не знаю. Когда-то, а может быть и никогда. Но лучше заранее подготовиться к худшему варианту.

Я согласно закивал, не очень отдавая себе вариант в том, что именно делаю. Конечно всегда лучше подготовиться заранее. Тем более к самому худшему варианту.

-А худший вариант это какой?

-Я позвала тебя сюда не для обсуждения стратегии, -мягко напомнила Маша.

Ну да, ну да — знай сверчок свой шесток и не пытайся прыгать выше головы или лезть в дела взрослых.

-Маша, -произнёс я. -Помнишь ты обещала, что я однажды могу прийти к тебе и попросить о чём угодно?

-В рамках разумного, -напомнила она. -И какова будет твоя просьба?

-Хочу поговорить с сестрой. Она здесь, учится в одном из московских вузов.

— Разговор с сестрой —

Мокошь дала своё разрешение. Мне показалось, что она просто отмахнулась от моей просьбы, как от чего-то незначительного. Помнится, раньше Хозяйка куда больше тряслась над соблюдением режима секретности и контакты с родными или вообще с кем угодно из прошлой жизни совсем не приветствовались. Взять хотя бы моего друга Пашку, чьё прошлое просто-напросто стёрли только за то, что он никак не мог отпустить его и всё рвался вернуться обратно.

Раздумывая над таким резким изменением политики по отношению к контактам с родственниками и не означает ли оно то, что ракеты будут падать уже буквально со дня на день, я торопливо шагал по широкому проспекту. Шёл в толпе идущих чуть быстрее или чуть медленнее меня людей. По проезжей части проносились машины, а на тротуаре было не протолкнуться от припаркованных автомобилей.

Огромный город. Десятки миллионов людей. И по ним ракетой?

А по Пекину ракетой разве лучше? А если нашей ракетой и по врагам, например, по Вашингтону, так можно или как? Бомбить хорошо исключительно по карте, не видя лично, что сотворили те, кто выполнил твой приказ. Но это всё верно только для нас, тех, кто считает этот мир настоящим и кто живёт в нём без права выхода наружу и даже без права знать о том, что там, снаружи, есть что-то ещё, другие виртуальные миры и один самый главный — реальный.

Не думаю, что кого-нибудь из игроков так сильно огорчит гибель хоть миллиона, хоть миллиарда нпс. Вот проигрыш в игре их может огорчить. А значит — нанеси удар первым, первым развяжи глобальную ядерную войну, чтобы именно твои танки врывались в сгоревшие города противника, а не наоборот. Игровая логика буквально подталкивает к конфликту. Ведь игры как раз и создавались для того, чтобы в них было интересно играть.

Как-то лениво падал снег. Редкие снежинки блестели в свете рано включившихся фонарей, многочисленных окон, реклам и никогда не выключавшихся фар, проезжающих мимо машин. Под ногами снежная слякоть. Когда ещё снег надёжно укроет закованную в плитку московскую землю? Хорошо если хотя бы к середине зимы.

Университет, где училась сестрёнка, возвышался светлой и шумной горой. Вокруг него вились потоки студентов, то устремляясь в здание храма науки, то радостно выбегая наружу.

Я подождал под козырьком студенческой микрокофейни пока сестрёнка выйдет с пар. Кого другого, стоящего вот так, занимающего место и ничего не заказывающего, давно выгнали бы наружу, но меня прикрывала сильно ослабленная вуаль незаметности. Это было очень удобно при прогулках по такому большому городу.

Сестра вышла чуть позже, чем я расчитывал, зная её расписание. И она была не одна.

Я испытующе разглядывал шагающего рядом с ней парня. Нескладный, как перекошенный зонтик, он постоянно размахивал длинными руками и видимо говорил что-то смешное потому, что сестра улыбалась. А ещё они оба шли без шапок, наплевав на потихоньку падающие и тающие в волосах снежинки.

Немного пройдя за ними следом, я решил пойти на сближение: -Надень шапку, замёрзнешь.

-Что? -сестра обернулась. -Сашка! Что ты здесь делаешь?!

Нескладный парень с неприязнью глядел на меня. Я бы тоже, на его месте, глядел бы неприязненно.

-Её брат, -объяснил я ему. -Ты, конечно извини, но у нас семейное дело.

Вместо того чтобы уйти, студент нахохлился будто собравшийся драться воробей и, выпятив тощую грудь, со значением представился: -Её парень…

Вот ведь гад какой. В пику мне так представился.

В другое время меня бы безусловно заинтересовало что там у младшей сестрёнки за парень появился, но сейчас было совсем не до него: -Говорю же: семейное дело.

-Сашка, ты странный, -заявила сестрёнка и тут же спросила: -Ты когда волосы успел отрастить, ведь недавно ещё стриженный был?

Значит мой двойник решил сменить причёску, -отметил я.

Во взгляде сестры всё больше и больше сквозило непонимание того, что происходит. Её парень смотрел откровенно подозрительно.

Я сказал: -Иришка, надо поговорить.

Скосил глаза на студента и уточнил: -Наедине.

Студент спросил у сестры: -Мне уйти?

-Нет, Игорь, останься пожалуйста, -попросила сестра.

Проведя рукой по волосам и стряхнув накопившуюся на них горку снега, она предложила: -Давайте сядем где-нибудь и спокойно поговорим. Саш, что ты делаешь в Москве? Я с тобой два дня назад разговаривала по скайпу, ты был дома и никуда не собирался уезжать, иначе обязательно бы сказал. А ещё ты как-то не так выглядишь. И эти длинные волосы. Ты всего месяц назад подстригся!

-Идём, я всё объясню, -смирился я с присутствием лишней пары глаз и ушей.

Воинственно сверкая глазами, парень занял положение между мною и моей младшей сестрёнкой. Смотри-ка, защищает её. Он уже начинал потихоньку мне нравится.

Нам пришлось вернуться в ту самую микрокофейню, где я коротал время ожидая окончание последней пары. Зайдя внутрь втроём мы заняли ровно треть всего доступного места. Что это вообще за такой формат заведения: ни посидеть, ни перекусить. Выпил кофе и беги скорее дальше, освобождай место для следующего посетителя.

Заказал нам троим кофе потому, что кроме кофе здесь вообще ничего не подавали. На мой взгляд вся работа этой мирокофейни сводилась к одной единственной кофейной машине, стоящей где-нибудь сразу за стойкой. Поставив три пластиковых стаканчика на такой же пластиковый стол, я предупредил сестру: -Это будет история о двойниках. И просто чтобы ты сразу поверила — позвони мне.

Она не поняла.

-Позвони мне прямо сейчас, -попросил я. -Желательно сразу через видеозвонок.

Сестра выглядела удивлённой, но спорить не стала. Достала из бокового кармана рюкзака телефон и набрала мой старый номер. Гудок, ещё гудок.

Вот будет номер, если оставшийся жить моей обычной жизнью двойник сейчас занят и не сможет ответить, -подумал я, -как тогда объяснять?

К счастью второй я всё же ответил на звонок. Из динамиков телефона донеслось его жизнерадостное: -Привет сестрёнка!

-Спроси его о чём хочешь, -посоветовал я. -Просто, чтобы ты убедилась, что это не компьютерная программа, не нанятый ради шутки актёр, а твой брат.

-Кто тогда ты? -спросила сестрёнка.

Второй я из телефона потребовал ответа: -Ты не одна? С кем разговариваешь?

Сестра молча повернула телефон экраном и фронтальной камерой в мою сторону. Я увидел своего двойника. Он действительно изменил причёску на гораздо более короткую. Честно говоря, я и сам вечно подумывал так сделать, длинный волос требует хотя бы минимального ухода, а иногда нападает такая лень, что хоть брейся на лысо. Двойник находится дома, в моей бывшей квартире, за моем рабочим столом и под руками у него лежала моя любимая компьютерная мышка. Впрочем, имелись и отличия от того, что подсказывала память и эти отличия особенно резко бросались в глаза. Вот двойник купил себе новые наушники. Всё верно, старые совсем на ладан дышали. И чашка из-под кофе у него на столе не моя привычная, а какая-то другая. Неужели разбил?

-Ты! -выдохнул двойник едва изображение перестало крутиться, и он смог разглядеть моё, то есть своё собственное, лицо.

-Ага, я. Привет, как дела?

Второй я не ответил, вместо этого разразившись потоком вопросов: -Что-то случилось? Воде бы она не собиралась давать нам возможность когда-нибудь встретиться снова?

Молчавший всё это время парень моей младшей сестры удивлённо спросил: -Так у тебя два брата близнеца?

-Нет, один, -машинально ответила сестрёнка.

-Тогда что сейчас происходит?

-Я не знаю.

Тем временем мы, с двойником, перестали сверлить друг дружку взглядами, и я устало предложил: -Подождите минутку, сейчас вам всё расскажу.

Работники микрокофейни не обращали на нас троих лишнего внимания. Только попробовав то, что они выдавали за настоящий кофе я отставил стаканчик в сторону. Лучше бы плюшками торговали, ей богу. И пользы было бы больше.

-Значит случайте, -начал я рассказывать им. Рассказал, конечно, не всё, но самое главное. В доказательство своих слов мне пришлось достать ту пластинку, которая могла превращаться в любые документы и протянуть сестре: -Видишь, это паспорт на имя Иванова Ивана Ивановича?

-Ну и что? -спросила она.

Тогда я забрал пластинку у неё из рук и протянул сидевшему рядом парню: -Паспорт на имя Петрова Петра Петровича?

-Ну да, -подтвердил он. Потом недоверчиво спросил: -Ты ведь подменил его, да?

-Нет, -покачал головой: -Всё происходило на твоих собственных глазах.

-Откуда я знаю, может быть ты фокусник с десятком разных паспортов в рукаве и втираешь нам тут какую-то чушь? -огрызнулся Игорь.

Насмешливо улыбаясь спросил его: -И в чём моя цель? Хитростью украсть ваши конспекты по филологии за второй курс?

Игорь насупился. Следивший за разговором с телефона, второй я спросил: -Что это за тип с вами?

-Её парень, -представил я Игоря.

Второй я возмущённо воскликнул: -Какой ещё парень?! Ира, ты не говорила!

Сестра жалобно спросила: -Сейчас правда необходимо обсуждать мою личную жизнь?

Я заметил, что Игорь держит её за руку и подумал, что он, наверное, не так уж и плох.

-Конечно же нет. Вопрос в другом: насколько опасно сейчас находиться в Москве?

-Предлагаешь бросить институт? -спросила сестра.

-Лучше под ракетный удар?

-Нет, лучше без образования вернуться домой и пойти работать на рынок!

-Это.., -подал голос Игорь. -А ты точно знаешь, что будет война?

Мне пришлось признать, что всё, в принципе, ещё может и обойтись или начаться не сейчас, а через пять лет или даже через все десять.

-Тогда чего кипятиться? -спросил Игорь. -Любой может хоть завтра под машину попасть и что теперь, не выходить на улицу? Нет, бросать всё и убегать никак нельзя.

-Я с ним согласна, -подтвердила Ира.

Проблема была в том, что если так посмотреть, то я и сам был почти согласен. Бежать от неявной, хотя и вероятной угрозы тем самым перечёркивая возможность сделать карьеру — спорное решение.

Мы какое-то время помолчали. Я даже допил дрянной и, вдобавок, остывший кофе. И начал собираться: -Ладно, сестрёнка, был очень рад с тобой увидеться. Родителям только ничего не рассказывай, ладно?

-А ты?

-Меня нет, -сказал я и показал на телефон. -Вот твой настоящий брат.

-Ты чего…, -начал было говорить двойник, но я протянул руку и нажал на кнопку отбоя вызова. Разговор прекратился. Телефон тут же зажужал снова, показывая, что второй я пытается дозвониться.

Я прошептал: -Пока.

Посмотрел на Игоря. Тощий парень почему-то вздрогнул под моим взглядом, но остался сидеть. Подмигнув ему я торопливо, пока сестра не опомнилась и не побежала следом, вышел из кофейни. На улице продолжал идти снег, похоже даже усилился. Это было довольно удобно, потому, что помогало скрыть избыток глазной влаги. Я тихо плакал, но снег отлично скрывал мои слёзы.

— Рабочие будни —

Как Мокошь и обещала, она не стала восстанавливать прежнюю структуру, когда аналитики, разработчики и оперативники вращались в своём собственном кругу и практически не пересекались, только лишь ставя задачи друг другу и изредка возвращаясь с обратной связи. Теперь всех нас перемешали и разделили на множество небольших групп, в каждой из которых имелось несколько разработчиков, минимум один аналитик и, при необходимости, подключался кто-нибудь из оперативного отдела.

Если вы хотя бы краем уха слышали что-нибудь из ай-ти сектора, то должны были слышать и об эджайле, иначе называемом методологией гибкой разработки. Здесь древняя богиня не выдумала ничего нового, а только лишь попыталась внедрить популярный сегодня подход. Ну эджайл и эджайл, почему бы древней славянской богине не поиграть в скрам-мастера? Лет двадцать назад, говорят, в офисах мебель пытались расставлять по фэн-шую, а сегодня вот скрам и канбан внедряют. Работа всё равно потихоньку делается, как бы там не чудило начальство.

Снова, один за другим, потянулись рабочие будни. Потерянные части кода, из-за нападения на центр, успешно восстановили. Проекты и задачи выбывших, в связи с попаданием в организм лишних кусочков металла, поделили между собой выжившие и худо-бедно довели если не до ума, то хотя бы до «логического конца». А дальше предстояло менять программу уже с учётом пожеланий представленного к нашей тройки разработчиков аналитику. Аналитик по имени Семён был молодым парнем со старыми глазами. Я сразу предположил, что он из старожилов. То есть из тех, кто входил в ближний круг Мокоши ещё задолго до появления компьютеров, а, может быть, и электронных схем вообще. Какое-то время мы присматривались к друг другу, потом разговорились.