Secunda vita. Место под солнцем. Часть 1

Перемены пришли и в Школу. Адептов с факультета целителей стали использовать для работы в городских больницах, так как лекари и целители, работавшие там, оказались востребованы в другом месте. Нам было объявлено, что время работы в больнице будет засчитано в практику. Не все хотели идти помогать, находились и такие, которые заявляли, что они де не собирались заниматься 'подай — принеси' в городских лечебницах.

Помнится, еще в прежней жизни, мне приходилось сталкиваться с категорией таких мальчиков-девочек, родившихся с золотой ложкой во рту и считающих себя выше всех. К сожалению, и здесь такими же мальчиками-девочками почему-то оказались представители людской расы. Мне было стыдно за них. Вот уже два года как я живу здесь, но до сих пор продолжаю отождествлять себя с людьми, хотя давно уже человеком не являюсь.

Профессия целителя стала более чем востребована. Нам приходилось дежурить в лечебнице после занятий, а иногда были и ночные дежурства. Вот после одной такой отработки я и увидела рыжика. Мой персональный глюк, стоял на другой стороне площади и улыбался. Кажется, пора самой обращаться к лекарям за успокаивающим.

В последнее время ночами почти не могу спать — кошмары! Снится та самая поляна и трупы. И, каждый из них просит, чем-нибудь ему помочь, перевязать или дать лекарство. Они тянут ко мне руки, кричат, обвиняют, требуют. Жуткие лица, изъеденные червями, изрубленные тела. Я подхватываюсь с криком, в холодном поту, с бешено бьющимся сердцем и лежу до рассвета, ибо снова заснуть страшно. И вот так уже пару месяцев.

А потом пришли другие сны. Словно я видела кино, где была действующим лицом или глядела чужими глазами. Сначала было интересно, а потом стало жутко. Я схожу с ума? Кто может ответить на этот вопрос? Девицы в группе насмехаются — говорят "остроухий зомби, неупокоенный". Мщу в ответ, начиная рассказывать, чем занимаюсь в лечебнице во всех мерзких подробностях. После одного такого рассказа местную "королеву красоты и зазнайства" вывернуло прямо посреди аудитории.

Вот незадача, именно здесь и сейчас у нас должна быть лекция по целительству. И тема была такая интересная "Обработка ран, нанесенных стрелами кочевников, в полевых условиях". Вести эту лекцию должен был сам эрхан факультета целительства ниер Никаэль илле Дар 'аньен.

Девицы попытались на меня нажаловаться, дескать, я довела бедную Аньеру и ее вырвало. Не знаю, на что они надеялись? На то, что Светлый эльф не вступится за Темную? Но, их надежды были напрасны. Аньере все же пришлось вымыть за собой пол. Ибо, как утверждал ниер Никаэль, целитель не должен быть брезгливым, а того, кто начинает блевать от рассказа о работе в лечебнице, следует вообще отчислить. Ибо он не лекарь и не целитель.

Далее было шоу. Ниер Никаэль притащил откуда-то трупы, утыканные стрелами, и моим одногруппникам необходимо было показать на практике, как они будут извлекать стрелы и обрабатывать раны. Особенностью стрел кочевников было то, что их наконечники не приклеивали, а прикрепляли воском. А после попадания такой стрелы, наконечник обычно оставался в теле. И, его надо было достать.

Адептам было предложено продемонстрировать, как они это будут делать. Надо сказать, что трупы оказались вовсе не трупами, а специальными учебными пособиями. Причем, выполнены эти пособия были так реалистично, что даже я не сразу это поняла и решила, что нам придется трупы препарировать. Впрочем, для остальных это мало что меняло... Они получили полной мерой!

И вот после этого случая наши зазнайки от меня, наконец, отстали. К сожалению, за все годы нахождения в Школе хорошие отношения с другими адептами у меня так и не сложились. Среди девушек у меня не оказалось ни подруг, ни даже приятельниц. Что же касается парней... С ними, как раз, проблем в общении не было, но было кое-что, мешавшее развитию дружеских отношений. Я постоянно опасалась чем-либо выдать себя, показать, что я не та, за кого себя выдаю. Дефицит общения сказался на моем характере, я стала раздражительная. А временами от одиночества выла по ночам, вцепившись зубами в угол подушки.

Работая в больнице, я встретила бывших односельчан. Мужики меня не узнали, но охотно отвечали на вопросы. Змеевку сожгли в самом начале войны. А, люди разбрелись кто куда. Кто-то погиб, но многие и уцелели. Спросила я об Иране, ведь Вита покинула свою опекуншу два года назад, а я так и не удосужилась дать знать, что со мной. Как же так получилось? Не знаю...

Для меня она была чужая, хотя Вита её все же немного любила. А еще я за всеми своими волнениями, учебой, просто о ней и не вспоминала, забыла. А сейчас Ираны больше нет. Через несколько дней после Виткиного отъезда в деревню нагрянул отряд воинов. Вроде из княжеской сотни Ивара Даргона. Они ли убили Ирану, или она сама умерла, деревенские не знали. Сказали только, что их расспрашивали про воспитанницу Ираны, тощую полукровку, а после чего уехали. Милостивые Боги! Как страшно и стыдно! Отчетливо вспомнилась Ирана и на глаза навернулись слезы. За что? Что она сделала такого, чтобы ее убивать? Вырастила ребенка — сироту? Дала шанс? Ненавижу. Впервые за всё время нахождения здесь, меня душила ненависть, хотелось на ком— нибудь отыграться.

Сегодня снова было "кино". Всю ночь куда— то бежала по лесу. И рядом со мной бежали другие. Я слышала их дыхание, шаги, перешептывание. Плечи оттягивала котомка, непривычная одежда стесняла движения. Кино продолжается.

В руках скимитары. Кисти сжимают обтянутые кожей варга рукояти. Я наготове, я жду. Рядом враг. Бой! Ого! Я так умею? Интересно и жутко. Страшно собственноручно убивать разумное существо, глядя ему в глаза. Даже если эти глаза смотрят на тебя с ненавистью. Жутко до дрожи в коленках, до стынущей в жилах крови и ощущения холода в затылке. Такие сны наводили на меня ужас, но просматривать их приходилось регулярно и от начала, и до конца.

Снова "кино". К чахлому дереву привязан степняк. То, что это степняк видно сразу — черные волосы, узкие раскосые глаза, кожа цвета обожжённой глины, странная кожаная украшения вышивкой одежда. Степняк зло сверкает глазами и выкрикивает оскорбления.

— Ты дохлый сын бешеного зебара, я не боюсь тебя! Пусть внутренности твои растащат дикие снуры, а глаза сожрут черви! Я плюю на вас и ваших детей! Я станцую на твоей могиле! Из твоего черепа сделаю чашу и буду на пирах пить вино и развлекать прекрасных гурий! Я не боюсь вас, шелудивые курзуги! Грызлы!

Подхожу ближе, наклоняюсь, смотрю в глаза и задаю вопрос: — Ты понимаешь меня? Если ты расскажешь, где главное капище вашего бога Уршуга, умрешь быстро.

Плевок в лицо. Достаю платок, вытираюсь, потом этот кусок ткани засовываю пленнику в рот. Острым ножом срезаю с него куртку и рубаху. Степняк дергается, потом затихает и гордо смотрит вокруг. Ну, ну — думаешь, будем пытать? Размечтался! Недолго осталось. Ножом вожу по обнаженной груди пленника, вырезаю руны: -дисс и арда— это разум, тайре и урда -подчинение, шиасс -речь. Тонкие кровавые линии сложились в замысловатый узор. Пленник понимает, что сейчас будет, дергается, не давая провести линию ровно, бью рукоятью ножа в висок, теперь можно и закончить работу. Теперь ты скажешь всё! И то, что знаешь, и то, чего не знал.

Как легко можно сломать разумное существо? Всего лишь лишить его воли, а потом позволить осознать произошедшее. Я смотрю в его глаза и вижу там ужас и ненависть, обречённость борется с остатками гордости. Он хочет умереть, и я ему такую возможность предоставлю. Быструю смерть от моего ножа.

А, кино все страшнее и страшнее. Интересно, это делаю я? Или я вижу чужими глазами? Что со мной? Врачей психиатров в этом мире нет. К кому обратиться за помощью не знаю. Вполне вероятно, что обращаться все же придется. Долго я так не выдержу.

Однажды я во сне видела деда, но поняла, что это он, не сразу. Представьте. Официальная обстановка. Люди и нелюди. Большой круглый стол, вокруг него кресла. Внезапно мое внимание привлекает высокий импозантный мужчина. Красив, зараза. Волосы и глаза цветом похожи на мои. Гляжу пристально и насмешливо улыбаюсь. Мужчина, почувствовав мой взгляд, смотрит в ответ, подходит.

— Ваше Высочество, у вас ко мне какое-то дело? Почему вы так пристально меня разглядываете? И насмешливо? Я давал какой-то повод над собой насмехаться?

Высочество? Ну, наверное...

— Ну, что вы князь Даргон, никакого дела у меня к вам нет. А, что смотрю насмешливо, так как прикажите смотреть на Владыку, который не знает, что происходит в его Доме? Согласитесь, это действительно смешно? — князю отвечает уверенный мужской голос, знакомый голос. Не мой.

Прищуренный взгляд, внимательный и злой, ходящие желваки на щеках, сжатые челюсти. Нажил себе врага? Неумно. Но ничего не могу с собой поделать, захотелось сказать гадость. Именно он хотел мне подсунуть в жены свою дочь — гулену.

Я понимаю, что это не мои чувства и мысли. Тогда, чьи? Во сне был мой дед или нет? Но чьими глазами я смотрела? Не знаю. Ну, и сны у меня, однако.

Работать в лечебнице мне понравилось. Первоначально, я сопровождала лекарей во время приёма больных. Потом мне стали доверять самостоятельные осмотры, лекарь лишь присутствовал и контролировал.

— Ньер, разрешите, я осмотрю вас? — подхожу к койке, на которой лежит больной.

Немолодой мужчина дышит с трудом, из груди раздаются хрипы, лицо бледное, даже синюшное. Человек с трудом открывает глаза и пытается кивнуть головой. Быстро подхожу и пробую прощупать пульс, после чего запускаю сканирующее заклинание и пытаюсь поставить диагноз. Называю болезнь, куратор внимательно выслушивает и кивает головой.

-Какие методы лечения, вы намерены применить, адептка? — задает вопрос лекарь

-Малое исцеляющее заклинание, для начала. Потом рекомендую в течении трех десятинок поить больного настойкой первоцвета, и ограничить физический труд на такое же время.

-Работайте, адептка, работайте.

Я помогала обрабатывать раны, давала лекарства, дежурила у постели тех, кто находился в тяжелом состоянии. Постепенно я втянулась, и уже не было так тяжело, как первоначально. Решила, что, когда все закончится, договориться подрабатывать в больничке, хотя бы пару-тройку раз в десятинку. Где еще такую шикарную практику найдешь?

Война довольно быстро закончилась. Силы объединенных государств дали хороший отпор нашествию, но потери были огромны. Большие территории обезлюдели. Где-то население бежало подальше от театра военных действий, где-то было очень много погибших. Обезлюдели и степи. Однако было ясно, что все может повториться вновь. Ведь людское население восполняется быстро — пара-тройка десятков лет и Степь опять будет угрожать спокойствию Ардании.

Когда я думала о происшедшем, то поражалась стойкости людской, их умению находить что-то хорошее посреди потерь и горечи. Их жизнь так скоротечна, как полет мотылька, они не знают, что принесет им будущее, но они надеются, борются, куда— то постоянно спешат, строят планы, мечтают... Живут.

Смогу ли я, наладить свою жизнь? Стать счастливой? Что вообще мне для счастья надо?

Пределом мечтаний Виты было когда-то стать крутым боевым магом, чтобы отомстить обидчикам Арина Короленко мечтала иметь семью, детей, любящего и любимого человека, хороший дом... Но, не срослось. Судьба распорядилась иначе.

Чего же хочет в своей жизни Витарина? Наверное, все вышесказанное вместе взятое. Стать магом, но не боевым, найти себе любимую работу, иметь дом, семью и того, с кем захочется пройти по жизни рядом? Слишком много? Да нет, в самый раз. А еще хотелось самой распоряжаться своей жизнью, самой за себя все решать. Получится ли? Не попробуешь — не узнаешь! А, пока у меня программа минимум — учеба!

Глава 4.

Дариен ание Шеррас Ссэш 'таэр Ириэн Асс' таш из великого Дома Ссэшар.

Он сам себя перехитрил. Правду говорят, что, когда Боги хотят наказать, они лишают разума. Древний семейный артефакт активировался. Как это произошло, Дариен так и не понял. Да и кто мог бы предположить, что эта древняя игрушка еще действует? Он вытащил эти парные артефакты из семейной сокровищницы много лет назад. Родитель ничего не сказал на такое самоуправство. Дед же заметил, что на месте его внука он бы не стал рисковать и надевать на себя игрушку Древних, хотя бы потому, что там, где дело касается его, стреляет даже незаряженный арбалет.

-И, что мне теперь делать? Отдаться на волю Судьбы? — размышлял Дариен. Отец как всегда был немногословен.

— Умная голова досталась дураку. В следующий раз будешь учитывать все варианты. Тебе с этим жить.

Он прав, как никогда. Ему, Дариену с этим жить.

* * *

Летний полдень набрасывал легкую дымку зноя на слегка пожухлую траву Дорога, если это можно назвать дорогой, пылила под копытами коней. Горячий знойный ветер сушил горло, щекотал нос пряным запахом дубленной кожи, едким запахом конского пота, пыли и сушеного сена. Безумно хотелось пить, на зубах поскрипывал песок, но воду нужно было экономить, а до привала было еще ой как далеко! Потная одежда липла к разгоряченному телу, хотя ветер, проникающий под кожаную амуницию, создавал иллюзию прохлады.

Отряд "Эрейские головорезы" с приданными ему десятком светлых эльфов, пару десятками темных и стольким же количеством миритийцев двигался далеко в глубь степей. Их целью было достичь подножия Шуанских гор, ведь именно там, где-то, по свидетельствам пленных степняков и находилось главное капище бога Уршуга, бога кочевников — шуанов.

Незадолго до войны, эти дети степей раскопали древний храм, а может и не храм это был вовсе, кто же теперь точно знает. Находки свои они принесли в дар богу Уршугу, да только бог даров не принял, осерчал, молнии стал метать и громы. Вокруг капища раздавался страшный гул, земля дрожала, горы тряслись. Чтобы умилостивить разгневанное божество, было решено принести ему великую жертву. От каждого рода, от каждой семьи выбирали одного, старого ли, малого — Уршугу все едино. И принесли шуаны свою жертву, кровью напиталась земля на сотню метров вокруг, и опять бог не принял ее. А потом пришел Зной. Ушла вода из колодцев, обмелели речушки и ручьи. А с юга пришли пески.

Кочевники были скотоводами, а для стада нужна и трава, и вода. Бог рассердился на шуанов и забрал траву и воду. Вместо них он дал песок, в котором шуаны жить не могли. Пришлось искать новые пастбища. Но свободных пастбищ не оказалось, и тогда шуаны кочевники взяли в руки оружие...

За всеми этими событиями как-то забылось, с чего все началось. И вот теперь, спустя год после войны, сборный отряд двигался вглубь степей, сопровождая магов, которые должны были разобраться, что же натворили глупые дети степей. Дорога была не безопасной. И скорее всего, дойдут до цели не все. Война хоть и проредила ряды шуанов довольно сильно, но они продолжали оставаться опасным противником, а еще в степи кишели хищники, расплодившаяся за годы войны. Да и конечная цель была не близко. Обратно будет проще — можно построить портал. А вот туда, только своим ходом, ведь для построения портала нужно знать координаты, как начальной, так и конечной точки.