... Наполовину открыв дверь в комнату Киры, Тим быстро оглядел помещение. Взгляд мгновенно зацепился за полусваленное с дверцы шкафа покрывало. В зеркале уже отражались окно, спинка кровати и подушки. А покрывало продолжало съезжать...

Тим кинулся к кровати, не обращая внимания на потревоженное позади пространство. Рывком откинул одеяло и, просунув руки под затылок и колени девушки, быстро поднял её, метнулся к двери, на лестничной площадке чуть не сшибив старшего брата с ног.

— Ты... — начал было изумлённый Леонтий, пытаясь разглядеть одним глазом Киру — второй почти заплыл под кровоподтёком.

— Тихо... — прошипел Тим, пиная дверь в комнату закрыться.

Застыв на месте, он дышал ртом и так явно прислушивался к тому, что происходит в комнате Киры, что Леонтий невольно, глядя на него, тоже прислушался.

Короткий, тихий, но отчётливый звук — раздражённый скрежет стекла, и братья переглянулись. Леонтий обеспокоенно поднял брови.

— Зеркало, — одним движением губ сказал Тим.

Старший брат внимательно взглянул на Киру, так и не проснувшуюся на руках младшего. Потом кивнул.

— Куда её?

— В столовую. Там диван. Принеси отвёртки. Но в комнату без меня не заходи. Понял?

— Понял.

Сторожа позади, будто страхуя, Леонтий, то и дело оглядываясь, тихо спустился за младшим братом и пошёл к выходу. Там был чулан, в котором, кроме всей прочей хозяйственной мелочи, они держали инструменты.

Когда он снова поднялся в комнату Киры, Тим уже был здесь. Он, присев на корточки, разглядывал внутреннюю часть дверцы, покрывало с которой валялось рядом.

— Что?

— Надо снять эту дверцу и поставить из любой другой комнаты дверцу без зеркала.

— Сделаем. Кира проснулась?

— Нет.

Мужчины закончили дело через полчаса. Тим добавил небольшой штрих: снова повесил на дверцу покрывало. Кира не узнает, что под ним, да и сама не снимет. Зато беспокоиться не будет, что к ней в комнату заходили и ни с того ни с сего сняли зеркальную дверцу. Полюбовавшись сделанным, они разошлись: Леонтий пошёл спать, а Тим перенёс девушку назад, в её комнату. Укрыл одеялом, сел рядом. Минут пять размышлял, что неплохо бы в её комнату добавить пару кресел из пустующих гостевых комнат, потом решил спросить у неё самой, что бы она хотела в эту комнату из мебели.

Девушка спала спокойно, и сон её, кажется, был очень глубоким. Тим ещё немного посидел рядом и встал, ушёл.

Когда Кира помогла тёте Соне накрыть на стол, та позвала мужчин завтракать. Виновато поглядывая на синячище Леонтия: сам полез, несмотря на её предупреждение, но ведь всё равно из-за неё! — она спросила:

— Леонтий, а нельзя ли что-нибудь ещё придумать, чтобы синяк побыстрей спал? Может, примочки какие-нибудь? Или медь, говорят, хорошо помогает.

— А-а, — отмахнулся тот. — Мне Митюха мазь оставил. Напоминал бы ещё кто про эту мазь, а то забываю всё.

Некоторое время девушка задумчиво ела салат, соображая: Митюха? Кто это? С трудом дошло. Неудивительно. Как-то трудно соотнести вчерашнего вынужденного гостя, молодого мужчину, высокого и симпатичного врача, с этим именем.

— Тёть Сонь, чё сегодня снилось? — хитровато обратился к старушке Леонтий. — Колись! У тебя сны иной раз интересные бывают. Может, что нам и подскажут.

— А то ты прислушиваешься к чему-то, — сердито сказала тётя Соня.

— У нас тётя Соня такие сны видит, что потом хоть не живи, — похвастался Леонтий. Кира с благодарностью посмотрела на него: Тим что-то хмурился, а легкомысленная тема снов за завтраком была благодатной. Правда, она ещё подумала: Тим — дома? Утром? А как же охота?

— Вот они вечно меня дразнят, — пожаловалась старушка, — а ведь сны-то у каждого бывают любопытные.

— Ну, тёть Сонь, не томи — расскажи, что сегодня видела?

Поколебавшись, тётя Соня принялась рассказывать, насторожённо глядя на старшего из братьев, свой сон: как бегала она по каким-то огородам дачным, да всё через заборы перелезала, всё-то ей хотелось напрямую куда-то пройти, а напрямую-то как раз и приходилось через огороды.

В ответ Леонтий, к глубокому изумлению старушки, рассказал свой сон.

Правда, этот сон был настолько скабрезным, что тётя Соня сморщилась, не зная, то ли смеяться, то ли ругаться.

— Чья очередь? — деловито спросил Леонтий. — Тимыч у нас спит мертвецким сном... Он вряд ли чего видел. Кира, ты как? Видела что-нибудь?

— Это у неё надо было в первую ночь спрашивать, как она здесь появилась, — важно сказала тётя Соня и подмигнула девушке. — Да и самой в ту ночь — что надо было сказать? На новом месте — приснись, жених, невесте!

— Гы-ы-ы!! — заржал от счастья Леонтий. — Слышь, Кира! А давай мы тебя в другую комнату переведём! Так сразу и скажешь там — насчёт женишка-то!

— Хватит девушку смущать, бесстыдник! — укорила старушка, благосклонно поглядывая на раскрасневшуюся в замешательстве Киру и не замечая насупленного Тима, который успел показать старшему брату кулак. — Кирочка, ну как? Видела во сне что-нибудь? Сегодня с утра снег пошёл потихоньку. Может, со снегом приснилось что-то? Я вот вспоминаю, что у меня автобус был в конце сна, будто я на нём поехала с тех огородов. Ну... Говорят, что автобусы к изменению погоды.

Кира коротко вздохнула и улыбнулась, всё ещё чувствуя горящие щёки.

— Мне приснилось, будто уже можно не бояться зеркал. Я подошла к одному посмотреть на себя... А потом не помню.

— И всё? — с сомнением спросила старушка, в то время как братья незаметно переглянулись. — Хм... Про зеркала я как-то не подумала. У меня в соннике, кажется, там что-то про них было, вроде как путают они человека. Или человек ли будет запутан? Не помню — посмотреть надо. Кирочка, а ты хочешь, чтобы я посмотрела, про что твой сон? Мне нетрудно — сонник в комнате есть.

— Не обязательно, — помедлив и боясь обидеть тётю Соню, откликнулась девушка. — Мне было хорошо во сне. Это так здорово — снова не бояться зеркал!

На этот раз она нечаянно перехватила переглядывание братьев, но не поняла сути. Наверное, они пожалели её — решила она и забыла о том.

Сразу после завтрака пришёл Митюха — Кира едва сдержала смех, вспомнив утреннюю реплику Леонтия. Уже привычно импозантно одетый, врач сначала поменял повязки на кистях Киры, а потом пошёл загонять Леонтия на перевязку и обработку всех его боевых ран. Тот недовольно бегал от него, отговариваясь работой, на которую вдруг начал опаздывать. Даже Тим рыкнул на него... И тут Дмитрий тоже вдруг стал каким-то жутко высокомерным и просто цапнул старшего из братьев за плечо, да так, что тот скривился от боли, но перечить больше не посмел. Киру выгнали из комнаты Леонтия на время перевязки, но девушка поняла так, что мужчины не хотели, чтобы она видела избитого Леонтия. Врач не хотел из желания её, женщину, уберечь от лицезрения страшных следов избиения, а Леонтий — не желал, чтобы она смотрела на него жалостливо, хотя и хорохорился. Правда, Кира и сама понимала, что он может собой представлять, после того как ввязался в драку сразу с тремя...

Постояв немного в холле, девушка зашла на кухню и отпустила тётю Соню, сама занявшись посудой, а заодно перемыв посуду, расставленную, видимо, старушкой для красоты по полкам над кухонными столами.

— Кира! — позвал Тим от двери. — Пошли-ка, поговорить надо, пока Дмитрий здесь.

Разговор состоялся в комнате девушки, для чего мужчины притащили сюда кресла.

— Кира, напиши имена тех, кто использует твоё умение, — попросил Дмитрий. — Тим сказал — ты знаешь, кто они. — А когда девушка передала ему лист с фамилиями, он спросил: — А что бывает, если ты отказываешься? Всегда шантаж?

— Да.

— Но ведь тебе страшно. Они это видят!

— Они-то как раз не видят, — сказала Кира. — Видят только те, кто заставляет меня это делать. Сначала я радовалась, что я могу видеть то, что предсказывается. Потом стало страшно и больно. Но что страшнее — они или зеркала, я не знаю. Однажды меня привезли в такую же квартиру, а я не смогла себя заставить туда войти. Ну, эти... меня просто туда втолкнули.

Леонтий прошептал что-то матерное.

— Нет, я всё понимаю, — торопливо сказала девушка. — Мне всё-таки платят за то, что вижу... Деньги очень даже хорошие. Я даже могу не работать. Проблема в том, что каждая встреча с зеркалами становится всё страшней. Мне кажется... — Она облизала пересохшие губы. — Мне кажется, скоро будет так, что это... дотянется до меня.

— Предсказывая этим людям — и предсказывая очень точно, ты меняешь реальность, — помолчав, сказал Дмитрий. — Ты это понимаешь, Кира? Ты становишься... — Он поискал слово, пожал плечами. — Ты становишься препятствием на пути времени и пространства. У меня впечатление... хотя я в этом не очень разбираюсь, что тебя хочет убрать что-то высшее, на чьём пути ты встала. Потому что ты меняешь пространство и время механически, а не даёшь им идти по своей логике развития.

— Я не могу так говорить и не понимаю, на чьём именно пути я становлюсь, — поразмыслив, ответила Кира. — Про себя я придумала так: я всегда слишком боялась выбора. Особенно когда научилась узнавать личное будущее. И то, что сейчас в умении предсказывать становится всё сложней, это моя вина, за что с меня и требуют кровь. Как плату за знание. Если всё так, как говорите вы, Дмитрий, то передо мной тупик. Меня хотят убить силы за то, что я использую своё умение. И меня убьют или отдадут на убийство, если я не захочу предсказывать.

— А если предсказать неправильно?

— Для этого меня всё равно втолкнут в комнату с зеркалом, — равнодушно сказала девушка. — И уже сейчас встаёт проблема: если вчера мне было так... погано, то что будет в следующий раз? — Она помолчала, а потом обратилась к Тиму, который смотрел на неё не напрямую, а словно искоса следил за нею. — Ты спросил меня вчера, а я не ответила. Так вот... Нет, я не верю, что богатство может меня защитить. На кону стоят громадные деньги. И нет никаких гарантий, что меня не выкрадут... Или я сама не выберусь к ним добровольно на следующий шантаж. Эти двое привыкли совершать сделки без риска.

— Е-эх, — печально сказал Леонтий. — Жаль, нельзя как в американческом боевичке: пристрелил шантажистов — и никаких тебе проблем...

— Ты сказал, что для защиты ты предложил Кире выйти за тебя замуж, — обратился к хозяину дома Дмитрий. — Но в свете того, что я уже узнал, мне кажется, Киру нельзя афишировать. Скорее, надо сделать так, Кира, чтобы ты исчезла.

— То есть?

— Родителям позвони и скажи, что ты переехала в другой город и пока не скажешь куда. То же скажешь всем друзьям и подругам. Те, кто тебя контролирует, поверят. Кира, тебе сильно будет недоставать города, если я предложу пожить здесь, в посёлке? Если Тим не согласится на такой вариант, могу и я предложить тебе крышу над головой.

— Нет, — спокойно сказал Тим. И небольшие голубые глаза остро и недобро блеснули из-под тёмных прядей, когда он кинул неприязненный взгляд на Дмитрия. — Она останется здесь. Тётя Соня привыкла к ней и меньше ворчит, что ей побазарить не с кем.

Дмитрий встал первым. Улыбаясь, кивнул Тиму.

— Почему-то я так и думал. — А затем обратился к девушке. — Чтобы тебя шантажировать, они должны быть уверены, что смогут добраться до тебя. Первым делом, после того как позвонишь родителям, смени мобильные номера. Напоминай о себе раз в месяц — пусть Тим вывозит тебя в какой-нибудь город по соседству. Если эти двое тебя отслеживают, они могут добраться до телефонной компании и убедиться: тебя в городе и в самом деле нет. Удачи вам, ребята! Завтра появлюсь утром для перевязки.

Мужчины поднялись и вышли из комнаты.

А Кира подошла к окну. Сначала невольно улыбнулась: мерцающий снег под окном и на деревьях напомнил о Тиме, как он хотел нарядить её в драгоценные побрякушки, наивно решив, что богатство спасёт её.

"Облом-с, — грустно подумала она, подышав на окно и нарисовав на запотевшем стекле "Т+К". — Не удалось меня нарядить в Версаче. — Новая неохотная улыбка при воспоминании о крохотном эпизоде, промелькнувшем только что. — Зато оставил меня у себя... Так жёстко сказал... Неужели он в самом деле решил, что я согласилась бы на предложение Дмитрия и переехала бы к нему?"

Следя за голубыми морозными тенями на солнечном, сияющем искрами снегу, Кира вернулась к мысли Дмитрия, которая поразила её. Она не поверила, что какие-то высшие силы могут отомстить ей. Слишком это было... глобально. Для себя она давно придумала более сказочное, более мистическое объяснение: какое-то существо, живущее в зеркалах, получило её кровь — в момент, когда Кира гадала. Существу кровь понравилась. И чем далее, тем больше оно требует с Киры крови, потому что чует: Кира остановиться не может. Этому существу наплевать, что не для себя узнаёт будущее девушка. Оно знает лишь одно: оно может взять свою долю крови...

За спиной потянуло сквозняком. Кто-то вошёл в комнату.

— Ты не согласна со мной? — спросил Тим. — В том, что останешься у меня?

— С этим согласна, — не оборачиваясь, ответила Кира.

— Не... злишься, что за тебя решил?

— Нет. Ты хорошо решил. Я привыкла к дому. Привыкла к тёте Соне. Даже Леонтия теперь спокойно воспринимаю, — слабо улыбнулась она.

— А меня? Меня ты воспринимаешь спокойно?

— Как хозяина дома — спокойно, — подтвердила Кира. И засмеялась. — Но как человека, который пытался меня против моей воли вырядить в Версаче, чтобы я в модных нарядах работала по дому, я тебя никогда не прощу.

Он встал рядом, тоже глядя на снег, но явно не видя его. Хмурый настолько, что Кира испугалась. Может, произошло что-то ещё, о чём она не знает?

— Ты пугаешь меня. Я провинилась в чём-то?

— Нет. Ситуация изменилась, а я уже привык... — Он не договорил, сунул руки в карман. — Кира... Ты рада, что тебе не надо играть мою невесту?

— Я как-то ещё не думала об этом. Но, наверное, да. Я как представлю, сколько всего впереди ожидало... И каких бы это денег стоило...

— Кира...

— Что?

— Возьми.

Он поднял её руку и положил что-то в ладонь. Закрыл её слабые, послушные пальцы и заглянул в глаза. Бесстрастно. Будто чего-то ждал.

Кира раскрыла ладонь. И прикусила губу. Наверное, брошь. Красивая тонкая веточка с застёжкой. Золото. Драгоценные камни. Она подняла глаза на Тима спросить, зачем всё это, если ситуация переиграна... И промолчала. Вспомнила: "Я твой жених. Тебе эту штуку подарил. Ты меня должна поблагодарить? Нет?" Это что? Тим собирается играть в тесном кругу — только он и она? Кира несмело взглянула на него. Но хозяин дома на неё уже не смотрел. Прищурившись, он разглядывал еле видный узор на оконном стекле. Их инициалы. Разглядывал и молчал. Кира сжала кулачок с подарком, потрогала Тима за рукав, чтобы оглянулся на неё, и потянулась к его губам.

Страх, что она неправильно поняла его, прошёл, едва Тим ответил, чуть обняв её за плечи. Отстранился тоже не сразу. И сразу стало теплей на душе. Ни слова, пока он не дошёл до двери из комнаты. Только тут, на пороге, он спросил: