Землепроходцы (крестоносцы 3)

— Уверен, он тоже в этом замешан — кивнул Валдис — просто пока нет информации. Может, стоит дать команду ребятам взять этих прохвостов и потрясти их как следует?

— Пока не стоит, тут надо как-то потоньше, понежнее сработать — покачал головой Егор — поговорю с Емелиным. Может быть, у гэбэшников или у полиции есть что-нибудь на этих деятелей.

Начальник охраны в ответ лишь пожал плечами. Некоторое время оба собеседника ехали молча. Ляшков был погружен в свои думы, а его спутник привычно не торопился мешать размышлениям своего начальства, не забывая при этом бдительно поглядывать по сторонам. Впрочем, путешествие по достаточно плотно заселенному острову никакой опасности не представляло. Остров и прилегающие к нему территории населяли только дружественные туземцы, хищников здесь уже давно повыбили, а о разбойниках и грабителях в Новом Свете и слыхом не слыхивали. Так, что если и существовало тогда на Земле место, где пресловутая девственница со своим мешком и могла чувствовать себя в полной безопасности, то это, без всякого сомнения, были окрестности Форта Росс. Припорошенная свежим снегом, совершенно безлюдная дорога вильнула некрутым поворотом и весело вынырнула из-под сени вековых деревьев на окраины небольшой деревни с прячущимися за плетнями и легкими изгородями, добротными рублеными избами, над белыми крышами которых, висело, сыплющее мелким, подхватываемым порывами задувающего с океана ветра и бросаемыми в лицо снежинками, серое небо. Впрочем, скоро строения, расчищенные под огороды и сады, участки, снова сменились почти нетронутыми лесными чащобами, миновав которые наши герои вновь оказывались на центральной улице очередного селения. Погода постепенно начинала портиться, и путникам следовало поторопиться, чтобы благополучно и без ненужных приключений добраться до конечной цели своего путешествия.

* * *

Порыв промозглого, задувающего с Атлантики ветра швырнул в оконное стекло мелкую, снежную крошку, не смог пробиться в теплое, нагретое камином нутро комнаты, раздосадовано взвыл и умчался куда-то по своим делам. Хрупкое гусиное перо, чуть слышно щелкнув, сломалось, оставив чернильное пятно на желтоватом бумажном листе. Алексей негромко чертыхнулся, бросил пришедшую в негодность письменную принадлежность на стол, поспешил засыпать кляксу песком. Сдув песчинки на пол, поежился, встал из-за стола, подойдя к камину, подбросил в него пару поленьев, подкормив затухающее пламя. Затем подошел к окну, протерев рукой заиндевевшее стекло, задумчиво уставился на расстилающуюся перед ним картинку. Из окон его кабинета, расположенного на втором этаже жилого, двухэтажного флигеля, пристроенного к зданию министерства государственной безопасности, где собственно и обитало семейство Емелиных и их немногочисленные слуги, открывался вид на главную городскую площадь Форта Росс.

Несмотря на мерзкую, ветреную погоду, по случаю воскресного дня на площади кипела ярмарка. То там, то здесь, возле укрытых навесами торговых прилавков, заполненных товаром, то и дело возникали небольшие группки оживленно жестикулирующих, спорящих и торгующихся продавцов и кутающихся в плащи покупателей. Еще — бы, надо быстрее продать и купить необходимый в хозяйстве товар, пользуясь тем, что лед, наконец, сковал реки надежной броней, по первому снегу легли санные дороги, и лыжные тропы, снова ожила, затихшая было, торговля. Сейчас, здесь собралось, наверное, подавляющее большинство населения столицы княжества и окрестных поселений. Кого только не увидишь. Пропахшие морем и рыбой промысловики, пришедшие с Ньюфаундленской банки и из Георгиевского залива с новым уловом и богатой добычей. Моряки с новоросских и иностранных судов, мачты которых густым лесом выросли над заливом реки Благодатной, под бдительным присмотром береговых батарей Южного форта. Крестьяне из близлежащих деревень и хуторов, приехавшие поскорее сдать купцам излишки зерна и овощей. Индейцы охотники, торопящиеся сбыть торговцам на рынке и трактирщикам свежее мясо, а казенным приказчикам пушистые звериные шкурки. Не спеша, с достоинством, прогуливаются мастеровые с верфи и окрестных мануфактур. Эти пришли целыми семьями, чтобы потратить недельное жалование. Громко кричат, зазывая клиентов, мелкие лавочники и ремесленники — владельцы небольших мастерских, отчаянно пытающиеся "толкнуть" свой товар. Бродит между рядами в припорошенном снегом форменном плаще, продрогший полицейский-городовой. Это его участок, его "земля", он здесь царь и бог. Строгий, но справедливый, пользуется почетом и уважением и у торговцев и у покупателей. Наверняка и подарки принимает, стервец, но не наглеет, все в рамках приличия. Однако не один он здесь представитель служилого сословия. Иногда мелькнет в толпе зеленый суконный мундир стрелка-гвардейца, или кожаная куртка пехотинца туземного полка. Солдат в него набрали еще в прошлом году, три полные роты, триста человек, все по контракту и только из индейцев подвластных княжеству племен. Снабдили их оружием — устаревшими здесь в Новороссии кремневыми мушкетами. Сами-то гвардейцы уже давно вооружены нарезными штуцерами. Сталь для них варят на сильно разросшейся за четыре года мануфактуре, принадлежащей семейству Титовых в больших пудлинговых печах. Трудится там теперь не меньше полусотни только наемных работников, не считая учеников-подмастерьев. Они же и ружья клепают, и пули для них льют, особые, конической формы, с выемкой-чашечкой на донце. При выстреле выемка расширяется под действием пороховых газов, и мягкий свинец плотно ввинчивается в ствольные нарезы, "раскручивая" пулю. Оттого и бьют "титовки" не в пример точнее и дальше прежних "гладких" мушкетов, а заряжаются ничуть не медленней. Правда дороги такие боеприпасы из-за трудоемкости производства, да и свинец для них используют привозной. Впрочем, и старые мушкеты с вооружения никто не снимал, полностью обеспечили ими туземный полк, а теперь старик оружейник пробивает почву, чтобы правительство разрешило их свободную продажу. Еще бы легкая и дальнобойная в сравнении с имеющими хождение в Старом Свете аркебузами и пищалями, кремневка — мечта для любого охотника или торговца, путешествующего по диким дебрям североамериканского континента. Да и редкий землепашец или горожанин откажется иметь под рукой такое оружие, зверя в лесу много и приходится периодически отгонять его от посевов и домашней живности. Одно плохо, дороги такие ружья, не всякому простому человеку по карману будут, дороги также свинец и порох. И хотя не простаивают огромные селитряные ямы, трудятся без остановки пороховые мельницы, и везут огненное зелье из Европы на своих суденышках купцы, все равно в свободной продаже пороха практически не бывает. Весь забирает под себя казна.

Но отвлечемся от описания технических новинок, которые с легкой руки наших героев удалось постепенно внедрить в производство на территории Новоросского княжества, о них в этой главе мы еще расскажем. А сейчас вернемся к стоящему у окна Емелину.

Внимание Алексея привлекла группка, десятка полтора горожан собравшихся возле газетной тумбы, сосредоточенно слушающих круглолицего, веснушчатого сорванца лет тринадцати.

Пусть читатель не удивляется, автор нисколько не оговорился. Все дело в том, что еще пять лет назад в княжестве стараниями неугомонного в создании новых коммерческих проектов Емелина, и одержимой просветительской идеей Арсеньевой появилось первое печатное издание. И пусть тираж газеты был пока не велик, как собственно и число граждан, способных ее прочесть. Но сама идея пришлась по вкусу наиболее "продвинутой" в прогрессивном плане части населения. Кроме того, газета служила своеобразным рупором власти, поскольку именно на ее страницах печатались новые законы, указы и распоряжения. Особенным спросом пресса пользовалась среди состоятельных буржуа, студентов и преподавателей университета, ректором которого был уже известный нам господин Коперник. Этому ученому мужу идея так понравилась, что он начал задумываться о создании собственного университетского печатного издания, и год назад воплотил свои задумки в жизнь, начав выпуск научного альманаха.

Вот и сейчас конопатый чтец, сосредоточенно хмуря брови, водя грязным пальцем по строчкам и поминутно шмыгая, покрасневшим от холода носом, честно отрабатывал мелкую медную монету, по слогам, озвучивая собравшимся вокруг него почтенным горожанам и пейзанам, последние новости, пропечатанные в свежем номере "Новорусского вестника".

Окинув еще раз взглядом торговые ряды, и просвещающего народ малолетнего двоечника, Алексей отвернулся от окна и вернулся к письменному столу.

Все началось с того, что в один прекрасный день в голове Емелина возник философский вопрос: "а что они несут в этот мир?". Дело в том, что наши современники внезапно оказавшись в прошлом и пытаясь выжить, уподобились земноводному из небезызвестной притчи. Как гласит эта старая как мир история: попав в кувшин с молоком, некая лягушка, вместо того, чтобы сидеть спокойно и терпеливо ждать своей участи, как это делали ее предшественницы, начала отчаянно барахтаться и сбив молоко в масло, смогла выбраться наружу. Вот так и наши герои, вместо того, чтобы забиться, куда-нибудь в тихий угол и сидеть смирно, не отсвечивая и не привлекая к себе внимания, принялись "барахтаться". Результат был неожиданным даже для них самих. Казалось бы, такая тяжелая и неповоротливая "колесница истории" вдруг начала со скрипом, медленно, неохотно, но неотвратимо менять свой курс. А если вдруг, что-то случиться с нашими "попаданцами"? История становилась другой, и что если в ней уже не будет места для какого-нибудь Ньютона, Фарадея, Гука, Пирогова, Менделеева или Энштейна? Что тогда? Человеческая цивилизация останется без великих открытий и не получит необходимых для своего развития толчков?

Мысль эта была настолько ужасна, что Алексей взялся за перо, дабы доверить бумаге все эти таблицы, теоремы, аксиомы, законы, утверждения и формулы, взвалив, таким образом, на свои плечи нелегкую миссию спасения этих знаний для потомков. И вот с тех пор практически все свободное от службы время он старательно, ломая перья, пачкая бумагу и изводя литры чернил, упорно работал, создавая самый настоящий научный труд, названный в лучших традициях средневековой литературы: "Трактатом об устройстве земных и небесных сущностей". По замыслу своего создателя, его творение состояло из множества разделов, включавший в себя кроме всего прочего: астрономию, анатомию, медицину, физику, химию, математику, географию, мореплавание, военное дело. Что-то и раньше преподавали в школах и университете Новороссии, но это были азы. Создаваемый Емелиным при помощи друзей "трактат" был попыткой систематизировать все знания накопленные человечеством от сотворения мира до начала двадцать первого века.

Конечно, несмотря на полученное в свое время современное нам полное среднее и более чем неполное высшее, образования, обладать полностью всеми этими познаниями наш герой не мог. Какие-то из них просто не сохранились в памяти, а какие-то так и небыли усвоены. Но не будем забывать, что в прошлое попало семь наших современников. И если каждый из них смог вспомнить, хоть что-то из усвоенного в далеком прошлом — будущем учебного материала, его накопилось вполне достаточно, чтобы перевернуть представления об окружающем мире в мозгу средневекового человека.

Алексей плюхнулся в кресло, очинил новое перо и снова принялся за писанину. Опять мерно тикают большие напольные часы, привезенные из Гамбурга в подарок компаньоном Кугелем, скрипит перо и завывает за окном ветер. Секунды складываются в минуты, минуты в часы. Время то еле ползет, то неумолимо летит в зависимости от отсутствия или наличия мыслей в склоненной над столом авторской голове.

Робкий стук в тяжелую, массивную дверь, отвлек нашего героя от работы.

— Да! — Емелин сунул перо в чернильницу, поднял глаза на скользнувшую в кабинет служанку, одетую по-европейски, в простое, серое платье из шерсти, белый, полотняный, опрятный передник и кружевной чепец.

— Ваша милость — девушка присела в книксене — осмелюсь напомнить, уже три часа пополудни, а вы так и не изволили быть к обеду. Может быть, подать что-нибудь в кабинет? Госпожа, уезжая в казначейство, строго настрого наказала мне проследить, чтобы вы не сидели голодным.

— Обед? — Алексей, занятый своими мыслями, непонимающе посмотрел на прислугу — ах да. Действительно, не мешало бы перекусить. Совсем заработался.

— Так я принесу...?

— Да Катрин, давай быстренько, сообрази что-нибудь.

Выпроводив служанку, Емелин вновь подошел к окну и принялся задумчиво созерцать заметаемый начинающейся метелью город. Внимание привлекла плохо различимая из-за покрытых изморозью, мутноватых стекол и безостановочного мельтешения снежинок, суета и громкие голоса у крыльца.

— Ваша милость — на пороге вновь появилась слегка запыхавшаяся Катрин — приехали: государь и господин Валдис.

— Очень хорошо! — откликнулся Алексей — сбегай, организуй гостям подогретого вина, с мороза, самое то, будет. И да, с обедом не задерживайся, накроешь в столовой на троих.

— Слушаюсь. Здравствуйте Ваше Величество — девушка присела в книксене и почтительно склонила голову перед, ввалившимся в комнату Ляшковым, бросила лукавый взгляд на возвышавшегося за его плечом начальника охраны и проворно выскочила в коридор.

— Здорово Леха! — Егор дружески облапил шагнувшего ему навстречу друга — ну, рассказывай, как сам? Дома все в порядке? Ленка как? Малые не болеют? Давно не виделись, уже неделю безвылазно на Княжьей горке сижу, в бумагах по самую макушку закопался. Отчеты, доклады, проекты, жалобы, чего только нет.

— А как ты думал законотворчеством заниматься и вообще государством управлять? — улыбнулся Емелин — дома нормально все, жена в казначейство умотала, на службу, дети здоровы с няньками, а я вон, чернила литрами перевожу.

— Чахнешь над своим научным трудом? Ну и как успехи?

— Над нашим, дружище. Над нашим, совместным, научным трудом — поправил Алексей — кстати, ты новых материалов не привез? Ничего не вспомнилось? Почитай мою писанину, может, найдешь, чего добавить или исправить.

— Будет время, почитаю. Я по другому поводу к тебе — кивнул Ляшков, взял с поставленного на стол медного подноса большую кружку с исходящим пряным паром, горячим напитком, и, дождавшись пока прислуга, принесшая его, скроется за дверью, продолжил — на наших "ганзейцев" у тебя есть что-нибудь?

— Ты про контрабанду мехами?

— И не только.

— А про, что еще?

— Про демпинговый сговор. Хотят "уронить" закупочную цену на кленовый сироп.

— Нет, об этом я от тебя в первый раз слышу — пожал плечами Алексей — слушай, отдай мне Валдиса, а? Я тут буквально задыхаюсь от кадрового голода, а у парня талант оперативника. Такую агентуру, как у него моим дуболомам еще нарабатывать и нарабатывать, не удивлюсь, если его "стукачи" у меня под боком сидят.

— Однозначно нет — отрезал Егор — да он и сам не пойдет.

— Ну, нет, так нет — не стал спорить Емелин.

— Так, чего с торгашами делать будем? Силовые методы отметаем сразу, убегут, а нам без их связей в Европе, пока никак. Уговаривать и упрашивать? Вряд ли подействует. Смолчать и закрыть глаза, тоже нельзя, будет расценено как слабость, вообще на шею сядут и ноги свесят.