"Колобок" представляет

Что ж, дело было за малым: бумага, авторучка и конверт международной почтовой связи. Этот вариант ничуть не хуже других, хотя, конечно, надеяться только на него никто не мог.

— Я за бумагой и ручкой, — сказала Мадина, исчезая в подъезде.

— Молодец, — Рыжик со вкусом потянулся и посмотрел в небо, — Пусть она поработает, а мы отдохнем от трудов праведных.

— Рано еще отдыхать, — Ленуся изобразила бег на месте, — нужно еще добыть конвертик и раскинуть мозгами на счет других версий добычи вагона с мороженым.

— Очень просто. Деньги на конверт можно набрать за полчаса, если пробежать по всем подъездам девятиэтажек, — сказала Катя, — бутылки из под пива — это конвертируемая валюта.

Рыжик сморщил нос.

— Фу, Катя, как ты можешь об этом думать?

— Я не "фу", — отозвалась Катя, — а что, у тебя есть личный счет в банке? Поднимайся, поднимайся.

Она потянула Рыжика за шиворот:

— На твою долю дома с левой стороны от этой скамейки.

— Куда их складывать? — брезгливо осведомился Рыжик.

— Пакетиков у мусоропровода всегда достаточно.

Рыжик дернул плечами: по его телу прокатилась дрожь отвращения.

— Лучше угнать фуру с мороженым, — гордо сказал он, — это не так противно.

— А ты пробовал? — насмешливо спросила Ленуся, — Может, еще противнее.

Если бы все бандюки собирали бутылки, чтобы прибавить в свою жизнь шика, то жанр боевика не развился бы, — рассудительно сказала Катя.

Склонив голову перед такой логикой Рыжик понуро удалился. Кусака остался на скамейке. Он не мог собирать бутылки и воспользовался этим преимуществом.

— Кто сочинять будет?

У знакомой скамейки компания собралась через двадцать минут. Бутылок и впрямь оказалось навалом, и о чем только здешние бомжи думали? Совсем нюх потеряли.

— Ты, конечно, — Ленуся без колебаний протянула листок Кате, — кто у нас филолог?

— Давай, твори, Льва Толстая, — кивнул Рыжик, — только того... пожалобнее. Чтобы прослезился.

— А как я узнаю, прослезится он или нет? — резонно спросила Катя.

— А мы Рыжику дадим почитать. Если он разрыдается, все в порядке.

— Лучше Ленусе, — возразила Мадина, — для гарантии. Ты вообще никогда не плачешь, если уж ты заревешь, значит и президент носом захлюпает, как миленький.

— Я уже рыдаю, — сообщила Ленуся и вполне натурально хлюпнула носом.

— Отставить веселье, — рявкнула Катя, — а то жалостливое настроение сбиваете.

"Дорогой дядя американский президент. Пишет тебе девочка Маша из ужасной страны России, где страшные коммунисты ездят по красной площади на тройках с медведями и пьют водку из самоваров... А как по-английски "самовар"?

Сочинительство письма уже подходило к концу, и носами хлюпали все, до чего беспросветной оказалась Машина жизнь без вагона мороженого, когда дремавший Кусака весь подобрался и завопил:

— Мороженое! За мной! — и помчался, отставив хвост, в известном только ему направлении. Девушки, потоптавшись доли секунды, рванули в резвый галоп. Рыжик на мгновение затормозил, деловито сунул в карман совместно сотворенный шедевр, и кинулся вслед. Собранные бутылки остались у скамейке в качестве гуманитарной помощи местным бродягам.

Туфли девиц стучали как самые натуральные подковы. Ежедневные трехразовые зарядки и разрядки в совокупности со скудным рационом лишили их зависимости от земного притяжения. Мелькнула перед глазами синяя табличка с надписью "ул. Осочная", за ней — следующая, и наконец впереди замаячил лохматый Кусака, догоняющий высокую длинную фуру с надписью через весь брезентовый бок: "Мороженое "Baskin Robbins". Фура ехала не очень быстро. Так, какие-нибудь 40 км. в час. Если сидеть в машине, то тебя раздражает медлительность передвижения, а вот если бежишь за нею, то это совсем другое дело. Твои ноги стонут и пытаются отделиться, селезенка судорожно отжимается, сердце мечется в пищеводе, горло и легкие полыхают огнем, а пот выступает даже там, где потовых желез нет. Потом приходит отупение, и ты уже просто перемещаешься вперед, не отрывая взглядя от кошачьего хвоста, а от тебя в изумлении отскакивают прохожие и светофоры.

Мадина на бегу раздраженно дернула ногами, ее туфли полетели на асфальт. Это дало ей возможность обогнать остальных и в невероятном прыжке оказаться на тылу фуры. Заботливая Катя подобрала обувь, перейдя на легкую трусцу, и тут фура притормозила на красный. Кудесники наддали жару и спрыгнули вслед за Мадиной.

— Боже мой, — задыхаясь проговорила Ленуся, — Видел бы меня школьный физрук...

Рыжик весело оскалился:

— Дыши, не разговаривай.

— Хо, а как мы влезем внутрь? — спросила Мадина.

Все уставились на висячий замок, ограждающий мечту детей от самих детей.

Катя поковыряла мизинцем в замочной скважине и сунула ладонь в волосы.

— Мы, с Альфа-Центавра, любим взламывать замки, — объявила она, извлекая "невидимку", — Рыжик, ты поближе к замку, подержи его, чтобы не мотался.

— Профессиональный взломщик, — прокомментировала Ленуся, — хоббичье прошлое сказывается? Мадина, зачем ты зажмурилась?

— Молюсь, чтобы нас ГАИ не заметила. Или еще кто. Например водитель. Нам пошлым образом везет, и это долго не продержится...

Тут фура дернулась и Катя едва не навернулась на асфальт. Дружеские руки толкнули ее в спину и она распласталась по дверце. Шпилька чудом осталась в замке.

— Стоп, — сообразила Ленуся, — Если мы откроем двери, то не сможем влезть. Надо, чтобы фура остановилась, иначе мы посыплемся под машину.

— Точно, — согласно кивнула Катя, — но замок надо открыть сейчас.

Фургон ужасно трясся, и воняло от него вовсе не мороженым а выхлопами от дизельного топлива. Катя и Рыжик стояли на широкой подножке, держась за ручки на дверцах, а вот Мадина и Ленуся сидели, вцепившись в крюки для дополнительных прицепов, собирая на себя всю вековую грязь. Кусака висел на плечах Рыжика, загнав на всю глубину его куртки свои когти.

Пустынная объездная дорога прервалась еще одним светофором. Катя вынула замок из ушек и открыла одну дверцу. Ленуся первой нырнула внутрь, издав невнятный стон в холодной темноте. За ней влезла Мадина, на ходу сбивая с себя пыль; Рыжик подтолкнул ее, и, наконец, Катя закрыла дверцу изнутри. Настала полная тьма. Все возились и сопели, устраиваясь поудобнее.

— Блин — компот... Ну и что дальше? — требовательно спросила Катя, — Будем отымать товар, или водилу замочим?

— Ты, киллер сопливый, мысли реально, — предложил Рыжик, — Есть идеи?

— Масса, — мрачно сказала Ленуся, — я никак не пойму, почему здесь не ледник.

— А тебе очень хочется остыть? — ехидно поинтересовался Кусака.

— Нет. Я думаю — туда ли мы влезли. Может он уже разгрузился, — пояснила Ленуся.

— Коробки стоят, — сказал Кусака, — пойду, загляну.

Послышалось шуршание — Мадина обмахивала мусор с ног. Потом зашевелилась Катя, ее рюкзак перекочевал к ней на колени.

— Бульончику хотите? — предложила она.

— Хотим, — утвердительно сказал Рыжик. Глаза их медленно привыкали к темноте. Нечеткие очертания друг друга, коробок и стен, постепенно приобретали стационарность. Катя растворила кубик в крышке термоса и протянула Рыжику.

Из-за нагромождения коробок послышался голос Кусаки:

— Здесь мороженое, но в каком-то другом виде. Я раньше только пломбир видел, а тут пакетики. И еще кое-что. По телевизору часто в новостях показывают.

— Доллары? — усмехнулась Ленуся.

— Не, железное.

Ленуся пошла к Кусаке разбираться, наступив на все подвернувшиеся ноги. С трудом протиснувшись в узкую щель между коробками, она скрылась из виду.

— Святая... гм... не скажу кто... Здесь оружие!

— Ага, — согласился Кусака, — стреляет которое.

Воцарилось молчание. Рыжик спокойно допил бульон.

— Так, — облизываясь, сказал он, — Кто боится, поднимите обе руки.

Девушки не отозвались. Они размышляли, что грозит им в данной ситуации. С одной стороны — есть мороженое. С другой, фура принадлежит не какой-нибудь фирме "Мороз Инкорпорэйд", а людям, которые оружие видят чаще, чем некоторые — свое отражение в зеркале. И даже если предположить — только предположить, не более того! — что им удастся отбить криминальное мороженое, то отдать его девочке они не смогут.

Ленуся вынула из коробки, которая была поближе, несколько пакетиков.

— Это сухое мороженое, — догадалась она, помяв пакетик в руках, — Кто хочет? Я думаю, девочка не обидится на продажу пяти пакетиков. Она ведь обещала делиться.

— Н-да, — протянула Катя, — ситуация безумная. Кругом полно автоматов и базук, а мы лопаем мороженое посреди передвижного арсенала. Может, стоит заявить в милицию?

— Давно не виделись? — иронично спросил Рыжик, а Мадина добавила:

— И как это у нас получится?

Неожиданно фура начала останавливаться. Пространство вокруг нее наполнилось шумом проезжающих машин. Раздался лязг открываемой двери в кабине. Кудесники резво нырнули за коробки, легли на пол, притиснувшись друг к другу, и надвинув на себя ящики.

— Предупреждаю, — нарушил молчание Кусака, — если придавите мне хвост — заору и исцарапаю.

— Если ты меня исцарапаешь, — прошипела Мадина, — я тебе твой хвост оторву.

— Тс!Тихо! — цыкнула Катя.

— Если это ГАИ — предлагаю сдаться, — прошептала Ленуся, — тогда всех этих оруженосцев заметут и твоя мечта о заяве в милицию сбудется.

— А в случае наоборот? — ехидно промолвил Рыжик, — может, такая перестрелка начнется, что и мы живыми не останемся. Они ж все-таки не бананы везут и даром пушки не отдадут.

Лязгнула дверь. Стали слышны бранящиеся голоса:

— Ты, баранка, почему замок не закрыл?

— Да я закрывал!

— Я тебя не спрашиваю, закрывал ты или нет, почему не закрыл?!

Встрял третий:

— Придется штраф платить, граждане. Дверь не закрыта, товар мог выпасть на проезжую часть и стать причиной ДТП, — звучал голос лениво и медленно, уверенный во внимании аудитории. Первый голос, выждав паузу, интемным голосом произнес:

— Давай так: я даю тебе на мороженое, цветы и пузырь, и ты меня отпускаешь. Сам же видишь, что это случайность. На, держи... Двести тебя устроят?

— Не фига себе денжищами ворочают, — прошептала Катя.

Кусака презрительно фыркнул. Он не стал напоминать, какими денжищами ворочала компания "Гималаи".

— Что везем? — ожившим тоном поинтересовался третий.

— Мороженое, — хмуро ответил первый.

— Мороженое, — мечтательно протянул третий голос, — а почему не в рефрежираторе?

Первый голос пояснил почему.

— У меня день рождения через неделю, — ну совсем без намека сообщил третий голос.

— А у меня — через два дня, — нетерпеливо сказал второй, — Я...

— Слышь, не наглей, — посоветовал первый голос, — На целую коробку-то не рассчитывай. Я только половину могу дать, да и то меня хозяин с потрохами съест. У тебя сумка какая-нибудь есть?

— Куда! — сдавленно ахнула Катя, — Если всех "гаишников" на халяву мороженым кормить, так и Маше ничего не останется...

Она попыталась прикрыть коробки телом, но Ленуся невежливо пихнула ее локтем в бок и зажала рот ладонью.

— Жадность фраера сгубила, — наставительно сказал Рыжик.

— Не, — весело ответил третий голос, — с собой нет. Сейчас на пост слетаю — принесу.

— Лети — лети, — ободряюще произнес первый, — А ты-то пока за руль садись. Замок я сам закрою.

Третий голос пошел за сумкой. Первый смачно выругался, а второй влез в кабину. Потом тихо закрылась дверь в фургон, клацнул тяжелый замок и настала тьма. Послышались торопливые шаги (вдоль фургона пробежали кроссовки), в кабине завозились и фура, дернувшись, с ревом помчалась прочь от поста. Кудесники дружно заржали на разные голоса. Кусака тоже засмеялся — как смеются все говорящие коты, мелко и тонко.

— Опаньки! — с душевным подъемом сказала Катя, — Как это ловко у них получилось! А если б мент сказал: "ищи дурака", и не купился на халявное мороженое?

— Дык, было б что-нибудь другое, — успокоил ее Рыжик.

Они выбрались из своего убежища и расправляли затекшие члены (и все остальное — у кого что было). Неумолимо подкатывалось время зарядки. Джинны постарались рассредоточится по узкому проходу между ящиками, занимая место с учетом выноса рук и ног за пределы трассы. Самые большие грабли, конечно, были у Рыжика, и в момент упражнения "мельница" рядом стоять становилось просто опасно. Правда, радиус действия граблей Рыжика вмещался в радиус действия копыт, а самые длинные копыта были, конечно, у Мадины. Поэтому эти двое заняли большую часть свободного пространства.

Зарядка пошла под девизом "держись за воздух". Кусака с любопытством наблюдал за пылкими объятиями кудесников, которых мотание фургона бросало от сены к стенке. Ленуся и Катя заливисто хохотали, то налетая друг на друга, то приникая к Рыжику. Мадина пыталась стоять в дальнем углу и истерично отмахивалась от сближения с рельефом парня. Рыжик застенчиво улыбался.

— Девушки, — признался он в момент упражнения "собачка", — вы меня смущаете.

— Чем? — искренне удивилась Катя, но подробных пояснений не дождалась, так что развития тема не получила.

Отдрыгав свое ногами и руками, кудесники сели, привалились спинами к коробкам и позволили себе расслабиться. Обдумывать ситуацию им не хотелось — сказывались нервное и физическое напряжение.

— Интересно, — начала Ленуся, — а вот если нас пристрелят, что будет дальше?

— Похороны, — автоматически сказала Катя, но тут до нее дошло, и она плюнула всухую, — А, черт тебя побери!

Мадина стукнула Ленусю по голове (не сильно, но ощутимо), а Рыжик глубоко вздохнул, сказав все слова про себя. Но в Ленусе проснулся мазохист:

— Не, стрелять вряд ли будут. Патроны денег стоят. Прирежут скорее всего.

Мадина схватила ее за горло и встряхнула. Катя показала кулак, а Рыжик добавил к экспозиции свой. Кусака отмалчивался.

— Как же нам письмо отправить? — тем же тоном сказала Ленуся. Потянувшиеся было к ней руки убрались.

— Если мы помрем, — мрачно произнесла Мадина, — проблема отправки письма исчезнет.

— Вот я и думаю, что лучше: помереть или продолжать... гм... искать вагон мороженого? — пытливо сказала Ленуся.

— Надо повернуть дело так, чтобы мороженое нам отдали, — изрек Кусака.

— Ты просто гений! — злобно сказала Мадина, — может еще научишь, как это сделать?

Крутая команда выжидательно уставилась на кота, но у того запас гениальности, видимо, иссяк.

Достав еще по пакетику мороженого кудесники в глубокой задумчивости съели содержимое.

— Медкомиссия? — предположила Катя.

— СЭС, — сказал Рыжик.

— Изобразить смерть от мороженого у них на глазах, — это сказала Ленуся.

— А кому в таком случае отдадут мороженое? — поинтересовалась Мадина.

— Они его выкинут.

— А если просто скинуть ящики на дорогу? — предложила Катя, — Нет, они заметят. Или лучше оружие скинуть? Они вылезут, чтобы его подобрать, а мы их оглушим и угоним фуру. Кто умеет машину водить? Никто? Спасибо за внимание. Мне, что-ли, вести прийдется?