— Уточняющий вопрос: младший администратор, вы уверены в своём желании пройти данную процедуру? — пока подпрограмма Целитель брала под контроль «рободока», решаю ещё раз убедиться, что единорожка не передумала.
— Да сколько же можно?! — присев на задние ноги, всплеснула передними копытцами Винил Скретч. — Крестик, хоть ты не начинай. Мне уже от Оникс хватило ворчания о том, что это — глупость.
— Утвердительное замечание: слова старшего администратора имеют смысл, так как для пони вашего возраста процесс вынашивания жеребёнка может оказаться опасным, — мысленно взвешиваю доводы «за» и «против» того, чтобы раскрыть данной представительнице понижизни одну из тайн стойла… известную на данный момент лишь мне и Шилд, но окончательного решения принять не успеваю.
— Никогда не напоминай кобылке о её возрасте, Крестик, — пригрозила потолку копытцем диджейка, состроив при этом шутливо-сердитую гримасу, но почти сразу вернулась к серьёзному тону и, сняв очки, посмотрела на подъезжающего робота усталыми глазами. — Возможно… скорее всего… ты этого не поймёшь, но… я хочу, чтобы после меня в этом мире осталось что-то большее, чем кучка старых и никому не интересных пластинок. Это нелогично, но если здесь останется кто-то родной, кто будет помнить меня не только как пони за пультом с колонками и не как наглую выскочку, мне будет легче уйти на Вечнозелёные луга.
— Утвердительное заявление: есть множество иных способов сделать так, чтобы пони вас запомнили, младший администратор, — замечаю невозмутимым механическим голосом.
Желание оставить потомство — вполне понятная для любого живого существа цель. Однако же ни в прошлой, ни тем более в этой жизни мне не доводилось участвовать в подобном… проекте. Всё же для обладателей разума дети — это наследники и продолжатели их дела, что для робота, способного существовать сотни, а то и тысячи лет — не так актуально.
«Пожалуй… на вопрос о том, «Кому мы оставим этот мир?» я бы ответил: «Оставлю его себе». Тем более, что технологии оцифровки сознания и квантового транспортирования в совокупности могут дать такие возможности, о которых могли мечтать лишь авторы фантастических произведений», — мысленно кладу очередную гирьку на чашу весов за то, чтобы раскрыть информацию этой кобыле (в будущем, после раскрытия правды обо мне, она может стать хорошим советником).
— Так и думала, что ты не поймёшь, — качнула головой белая единорожка, затем нацепила на мордочку очки, и встав в гордую позу, заявила: — Как лидер, выбранный большинством обитающих в стойле пони, я должна личным примером показывать правильность тех или иных решений. Если я сама буду не готова исполнять распоряжения, под которыми подписываюсь, то кто из пони за мной пойдёт?
— Несогласное возражение: лидер — это тот, кто принимает нужные, пусть и непопулярные решения, — уже понимаю, что отговорить Винил Скретч не смогу, но ради порядка делаю последнюю попытку.
— Одно другому не мешает; одно другое дополняет! — буквально пропела пони, после чего бодро забралась на кресло, разведя и уложив задние ноги на специальные подставки. — Это для меня впервые, Крестик, так что будь нежен.
Последние слова были произнесены игриво, с весёлой (пусть и натянутой) улыбкой на мордочке.
— Сухая констатация: алгоритм отработанной процедуры внесён в базу данных медицинского робота, — передав контроль за операцией Целителю, отстраняюсь от управления. — Утвердительное заявление: во время процедуры вам нечего опасаться.
— Моу… — обиженно насупилась единорожка. — Какой же ты скучный.
* * *
Сидя за учительским столом и краем глаза наблюдая за учениками и парой кобылок, приставленных в качестве помощниц, но большую часть времени тратящих на болтовню между собой, Литтлсан вчиталась в сопроводительный текст к обучающему фильму, который ей предстояло включить для жеребят. И доводы, приведённые в пользу подобного подхода, были вполне понятны, пусть и неприятны кобылке, воспитанной в старых традициях, но…
«Почему мы должны показывать это жеребятам?!» — возмущённо фыркнув, пони оторвала взгляд от экрана пип-бака, полностью переключив внимание на подопечных.
Группа из девяти Меткоискателей, расположившись в освобождённом от парт центре класса, увлечённо возилась с металлическим конструктором для жеребят: в одной большой куче деталек лежали колёсики, пластинки, полоски, гайки и винтики, продеваемые в специальные дырочки. Тут же на ковре валялся журнал, где были изображены совсем маленькие Скуталу, Свитибель и Эпплблум, держащие в копытцах гаечные ключи и отвёртки. Это был далеко не первый номер из серии «Ищем метки с Меткоискателями», но в стойле под номером двадцать девять многих выпусков не хватало.
«Хорошо хотя бы то, что инвентарь успели завести. Ну, а обучающие материалы можно посмотреть и в общей базе данных», — убедившись, что никто из жеребчиков и кобылок не пытается съесть кусочки конструктора, сунуть их себе в нос, или же впихнуть соседу в глаз или ухо, учительница перевела внимание на двух сплетниц.
— …Лаванда в шоке! — шёпотом возмущалась бледно-зелёная с розовой гривой земнопони. — Только представь: стоило ей заикнуться, что идея не такая уж и плохая, как Монолит устроил скандал.
— Жеребцы, — фыркнула оранжевая единорожка. — Эгоисты и самодуры. Готовы на всё, только бы удовлетворить своё эго.
— А ты как считаешь, кто из них прав? — спросила первая пони.
— Думать сейчас нужно не о себе, а о жеребятах, — решительно заявила её собеседница, махнув правым передним копытцем в сторону жеребчиков и кобылок. — Я так скажу: мы уже думали о себе и своих желаниях, и к чему это привело? Если сейчас нужно переступить свою гордость и самолюбие, то ради их будущего я на всё пойду.
— И на эту… процедуру? — потемнев мордашкой и прикрыв рот копытцем, спросила зелёная земнопони.
— И на неё пойду, — гордо выпятила грудь её собеседница. — А если понадобится — не один раз.
«О, Селестия… Нашли время и место для таких разговоров. Хотя если вспомнить фильм, который мне нужно сегодня поставить, то разговор вполне своевременный. Но всё равно, лучше бы они своей работой занимались, а не языки чесали», — опустив ушки и зажмурившись, Литтлсан потёрла лоб левой передней ногой.
В этот самый момент весёлая игра жеребят стала перерастать в спор на повышенных тонах…
…
Прижав прямоугольную металлическую пластину к полу правым передним копытцем и удерживая во рту гаечный ключ, Флёрри Харт придерживала левым передним копытцем колесо, которое при помощи винтика и гайки следовало прикрутить к загнутой боковой стороне основы. Получалось у неё не так чтобы очень уж хорошо (кьютимарка не появилась), но и не совсем плохо, так что будущая карета постепенно обретала свои очертания.
Рядом Санрайс Шейк собирал нечто, что больше всего напоминало своим видом колёсный танк: вращающаяся башня, закреплённая на ещё одном колесе, уже заняла своё место. Глядя на ловкие движения маховых перьев, которыми пегасик умудрялся удерживать инструменты, крылатая кобылка чувствовала себя полной неумёхой…
— Смотри, Сноуфайр, тут даже модель самолёта собрать можно, — Мунбим, как-то незаметно отгородившая собой белую единорожку от Гринписа, который то и дело пытался с ней вредничать, воодушевлённо ткнула правой передней ногой в страницу журнала. — Давай его соберём?
— Угу… — без особого интереса кивнула вторая волшебница, после того случая с известием о судьбе принцесс ставшая крайне тихой и пассивной.
— Хватит уже её дёргать, — проворчал зелёный земнопони. — Не хочет ничего делать — ну и не надо.
— А ты… — мигом вспыхнула Мунбим, метнув на жеребчика испепеляющий взгляд. — Вообще молчи. Вот.
— А чего я должен молчать? — насупился Гринпис. — Ты мне вообще не указ.
— Будешь лезть к моей сестре, я тебе в нос дам, — сердито пообещала синяя единорожка. — Понял?
— Пф-ф, — фыркнул жеребчик. — Язык остёр — да ноги коротки.
— Хочешь проверить? — встала со своего места волшебница, угрожающе надвинувшись на земнопони.
— Больно надо мне со всякими… — Гринпис закончить фразу не успел, так как рядом буквально материализовалась учительница.
— Что тут у нас? — взрослая пони наклонилась так, чтобы посмотреть в мордочку сперва одному, а затем другому жеребёнку, при этом мягко улыбаясь.
— Мисс Литтлсан, а Мунбим мне угрожала, — тут же заявил земнопони.
— Ябеда, — гордо фыркнула синяя единорожка, подняла взгляд на учительницу и сказала: — А чего он к Сноуфайр цепляется?
— Ну… может… — старшая пони хитро усмехнулась, подняла взгляд к потолку, а затем приложила к подбородку правое переднее копытце. — Может быть… Гринпис влюбился?
— Что?! — выпучила глаза синешёрстная волшебница.
— Фу-у-у… — почти хором протянули все жеребята, за исключением самих обсуждаемых пони.
— Вот уж нет, — даже попятился зелёный жеребчик.
— И очень зря, — поучительным тоном заявила учительница, взмахнув ушками и указав правым передним копытцем в потолок. — Сноуфайр вырастет в очень красивую и сильную волшебницу.
— Мисс Литтлмун, — позвала означенная кобылка, привлекая к себе общее внимание (Флёрри заметила, что только Рэдстар продолжал собирать какой-то ящик с дверью, лишь краем уха слушая разговор). — Почему всё… так?
Улыбка старшей пони дрогнула, стоило ей встретиться взглядом с ученицей. Однако же она всё-таки справилась с голосом, чтобы спросить:
— О чём ты, милая?
— Ну… — белая кобылка поковыряла ковёр левым передним копытцем. — Мы ведь проиграли войну. Почему? Ведь у нас были принцессы и… и много кто был.
— Дело в том… — в наступившей тишине, когда даже две болтушки-сплетницы замолчали, Литтлсан почувствовала себя крайне неуютно, а потому заявила первое, что пришло ей на ум, и что не противоречило её работе. — Просто принцессы не успевали везде. У них не хватало времени.
— Тогда, им нужно было больше времени, — произнёс кто-то из жеребят.
Белая единорожка задумчиво опустила голову, переступила передними ногами, а затем подняла взгляд на взрослую пони и сказала:
— Я обязательно стану сильной и быстрой, чтобы везде успевать и нигде не опаздывать.
Стоило прозвучать этим словам, как магия Сноуфайр всколыхнулась и окутала хозяйку белым сиянием, а когда угасла, на её крупе остался рисунок в виде круглого секундомера. Все, как взрослые так и жеребята, с широко открытыми глазами смотрели на ничего не понимающую кобылку, пока…
— И-и-и-и-и-и-и-и-и-и-и-и-и-и!.. — радостно завизжала Мунбим, налетая на сестру и хватая её в объятья. — Первая кьютимарка в классе! Меткоискатели-времяискатели!
Это послужило сигналом, после которого белую единорожку окружили галдящие жеребята, наперебой поздравляющие и задающие вопросы…
* * *
Что такое — кьютимарка? Каждый пони знает — олицетворение таланта. Однако, если копнуть вглубь чуть, можно раскрыть необычную суть.
«Опять меня тянет на стихосложение: гармонической магии пик проявления. Однако же странно, как разум машины в магии этой попал паутину?».
Отдав команду вычислительным системам, провожу перезагрузку текущих процессов. Мышление ускорилось на ноль целых тридцать три сотых процента, а потребность думать стихами (да ещё под некий ритм, слышимый только мне) полностью исчезла.
Какие из данного происшествия можно сделать выводы? Во-первых, пусть я и не могу использовать магию как-то иначе, чем через артефакты и устройства, но вот она на меня влиять может; во-вторых, так называемая Магия Песен, проявляющаяся в пики эмоционального напряжения, всё ещё работает, что говорит о активности массового заклинания, созданного древними пони против виндиго и им подобных существ; в-третьих, где-то сохранился артефакт, поддерживающий данное воздействие активным.
Подпрограмма Мыслитель, закончив анализировать архивы, имеющиеся в моём распоряжении, утверждает, что Магия Песен значительно ослабела с момента начала войны. Если не учитывать репетиции жеребят, разучивающих стихи и им подобное творчество, то во всём стойле ей подвержены я… и ещё три-четыре пони.
«Но я — не пони. Почему она вообще на меня действует?».
Мыслитель внёс предположение: так как я не имею собственной магии, то и сопротивляемость некому внешнему излучению у меня ниже. Теория не противоречит трудам Спаркл по природе магии, так что можно взять её за основу. А также нужно придумать способ экранироваться от внешних воздействий, какими бы они ни были.
Возвращаясь к кьютимаркам: первый случай их появления неизвестен, но ясно то, что каким-то образом они возникают у жеребцов и кобылок, совершивших некие действия, вызвавшие эмоциональный всплеск. По сути же своей, если оперировать терминами из фэнтезийной литературы моего прошлого мира, то кьютимарка — это не только знак, демонстрирующий то, в чём пони имеет талант, но и своеобразный «аркан».
«Стихийное заклинание? Нужно изучить этот феномен. К сожалению пони в большинстве своём воспринимают метки, как нечто совершенно обыденное и естественное, как руки у человека, ну или рог единорога. По рогам у них даже больше информации».
Передаю всем подпрограммам приказ о том, чтобы уделили больше внимания жеребёнку по имени Сноуфайр. Столь раннее проявление кьютимарки, вызвавшее волну излучений, прошедшую по всему этажу стойла, может свидетельствовать о немалом потенциале. Впрочем, судить ещё рано…
…
В закрытой для посещения представителями понижизни мастерской вокруг уложенного на стол прямоугольного ящика с прикрученными к нему четырьмя манипуляторами, оканчивающимися трёхпалыми клешнями, крутятся два «рободока», находящиеся под прямым моим управлением. Внутрь корпуса будущего робота установлен аккумулятор, от коего будут питаться электрические моторчики, а также пип-бак, выступающий в роли ретранслятора командных сигналов. К счастью, данное устройство успешно приняло в себя составленную мной программу, а функции управления внешним оборудованием в него вложены изначально.
«Твайлайт Спаркл, если бы я был пони, то обязательно позвал бы тебя в жёны», — констатирую с лёгким разочарованием, так как эту кобылу, скорее всего, лично уже никогда не увижу.
