Ангел, нечисть и другие неприятности

— Гениально. Мне весело. Пошли уже, а?

— Ну, посмотри! — не сдавалась Мария. — Какое небо! Луна огромная какая! А елки?! Пушистые, стройные! А звезд сколько! И сугробы чистые, не то что в городе. дышится хорошо... Эх, сейчас бы шашлыка с водочкой...

— Вот и пошли домой, закажем шашлык. — Я обрадовалась возможности утащить демоницу домой.

— Сначала елку найдем! — Она упрямо поджала губы. — Пошли, я точно знаю, где эта зараза зеленая!

Итак, мы перли елку из леса. К счастью, он находился недалеко от города, и машина, которую Мария одолжила у Дениса (в смысле, взяла без спросу) осталась на стоянке, а не посреди трассы. В этом лесу часто устраивались различные мероприятия: зона-то заповедная. И лес был действительно чудесный, чистый и густой. В некоторых местах точь-в-точь тайга, даже и не увидеть сквозь чащу просвета.

Совершенно некстати вспомнились слова Крапова. Кажется, это отсюда пытались спионерить елки и именно здесь пропадали люди. Стало не по себе, хотя умом я и понимала, что бояться совершенно нечего. Появилось ощущение, будто из чащи за нами кто-то наблюдает. Подобные шутки сознания не были для меня в новинку, но, несомненно, оставляли свой след на настроении.

— Маш, все, — на этот раз я решительно собралась остановить подругу. — Идем обратно, я уже так устала, что с ног валюсь. Накануне Саша заставил меня подшить архивы за последние пять лет. Видела бы ты, в каком состоянии эти папки. Так что я хочу спать. Бери любую елку и пойдем.

Она, к моему удивлению, остановилась. И заозиралась.

— Ты ничего не чувствуешь?

— Нет, — ответила я. — А что, должна? Ну, морозец знатный, если ты об этом.

— Да нет, — задумчиво проговорила демоница. — Я не слышу автострады.

— Ночь же, — напомнила я. — Машины редко ездят.

— А фуры? Они же преимущественно ночью проезжают.

Замечание было резонным. Я действительно не слышала ни единого звука, присущего машинам, хотя, по подсчетам, автострада находилась совсем близко. Минутах в пяти ­— десяти ходьбы. И света характерного для фар не наблюдалось, а ведь он обычно пробивался через густые заросли.

Да и вообще лес вокруг выглядел как-то зловеще. Темные деревья, пожалуй, даже слишком темные. Отливающие бордовым цветом стволы, полная луна над всем этим безобразием и две дурные девки посреди какой-то тропки.

— Нас водят, — наконец сказала Мария.

И сама себе словно не поверила.

— Кто водит? — Я хмыкнула. — Здесь отродясь леших не было. И духов лесных тоже. И демонов.

— Ну, кто-то водит. — Она пожала плечами. — Мы заблудились. И явно не без посторонней помощи.

— Меня твой брат убьет.

Я живо представляла себе реакцию Князя на нашу вылазку. Точно убьет. И в салат покрошит на Новый Год.

— Свалишь все на меня. — Мария лишь отмахнулась. — Мне не привыкать. Так что? Перенесемся и вернемся за машиной завтра?

Эх, гулять, так гулять. Все равно Крапов просил разобраться, что тут происходит. И, раз уж волей судьбы (которую почему-то звали Марией) я оказалась здесь, почему бы не исследовать место, где столько народу сгинуло?

— Нет, погоди. Давай разберемся. Если уж нас водят, то других и подавно.

— Каких еще других? — удивилась демоница.

— Сашка рассказывал. Здесь люди пропадают в последнее время. Бесследно. Вернее, их особенно никто не ищет, не мы одни елки прем, но если Сашка пронюхал, что бесследно, значит, бесследно. Ему даже белки доносят, наверное.

— С чего предлагаешь начать?

Мы осмотрели деревья, снег, все подозрительные кусты, но никого не обнаружили. Чтобы заставить ангела и демона заблудиться нужно приложить немало усилий. И уж точно невозможно остаться в стороне. Однако глаза не врали: никого рядом не было.

В принципе, картина складывалась что ни на есть типичная: некто пошел в лес за елкой. Пока разбирался, заблудился. А вот что было дальше, я понять не могла. Замерзали насмерть что ли? Но какой резон нечисти жрать замороженное мясо? Разве что в качестве охлажденного десерта...

— Мне кажется, нас специально морозят, — призналась Мария.

— Мне тоже. Хотя о подобной нечисти я не слышала. Дурдом какой-то. Сколько мы здесь будем торчать?

— Может, тот, кто все это устраивал, понял, что мы не люди? — Маша села прямо в сугроб.

— Тогда зачем продолжает тратить силы, чтобы скрывать направление? Нет, здесь что-то другое. Что-то очень нехорошее и необычное.

Сзади послышался характерный хруст, какой бывает, если шагать по проторенной снежной тропинке. Глаза Марии расширились, и она вскочила, спрятав хвост и быстро наведя морок на рога. Кажется, крыльев моих эта напасть тоже не обошла.

Я резко повернулась и скосила глаза, потому что прямо перед моим носом оказалось дуло ружья.

— Ой! — Я посмотрела на злого до чертиков лесника. — Здравствуйте!

— Как вы меня задрали, бессовестные! Не стыдно?! Пятьсот рублей жалко на елку, вам их надо здесь срубить! Вот сейчас вызову...

— Подождите, — обворожительно улыбнулась Мария. — Не нужно никого вызывать. Подумайте сами: мы — две хрупкие девушки, какие елки? Да ни одна из нас даже топор в руках не держала!

Я скептически покосилась на демоницу. Я-то могла уже семинары вести на тему "Топор как основное средство коммуникации".

— Тогда что вы здесь забыли?! — рыкнул лесник.

Он был очень старым. А может, и не очень, но из-за густой бороды я не могла определить даже примерный возраст. Одет он был, как и в моем представлении, в валенки, грубый дубленый тулуп и шапку, местами изрядно потертую.

— У нас тут, — тяжело вздохнула Мария, — проблема вышла. С молодыми людьми... Понимаете, мы Новый Год хотели отпраздновать в тишине. Я, мой молодой человек и брат с женой.

Я исподтишка показала демонице кулак. Не жена я его брату. Конечно, лесника не стоило посвящать в рыночные отношения, связавшие меня и темного, но можно было сказать, что я, например, еще одна сестра, или просто подруга. Чего жена-то сразу?!

— Ну, мы и приехали в лес, погулять, пофотографироваться. Видите, как мы одеты!

Если на мне был свитер и рукавички, то Мария щеголяла в корсете, туго зашнурованном и подчеркивающем все прелести красотки-темной.

— Они над нами пошутили. Забрали всю одежду и убежали! Мы тут уже минут десять мерзнем! Вы не подскажете, как к автостраде пройти? Там у нас машина осталась!

Машкина ложь звучала, на мой взгляд, нелепо. Однако лесник почему-то купился, очевидно, слабо представляя процесс фотографирования. В общем, ружье оставило в покое мой нос. Кстати, я не знала, убьет ли ангела прямой выстрел. Теоретически достаточно сложно соскрести мозги с елки и запихать обратно в голову. Вряд ли Юрий этим займется.

— Нечего ездить в лес незнамо с кем, — пробурчал лесник. — Вы как забрались-то сюда?! Полчаса ходьбы до дороги! Пошли, отогреетесь. А на парней ваших в милицию бы надо. Ишь, чего придумали...

— Теперь в полицию, — машинально пробормотала я, осматривая окрестности.

— Чего?

— Говорю, милицию теперь переименовали в полицию.

— Это ж надо! — покачал головой старик. — Чего делается-то...

В мою душу закрались подозрения. Нет, в лесники обычно идут люди не совсем... м-м-м... обычные. Даже в чем-то странные. Но современное лесничество разительно отличается от того, что было в моем детстве. У лесников есть все: интернет, телевизоры, электричество, выходные, отпуска и так далее. А этот выглядел так, будто всю жизнь в избушке прожил и слыхом не слыхивал об устройстве сложнее вилки.

Маша, довольная удачной ложью, бодро шагала вслед за стариком. Я пихнула ее.

— Ты чего?! — прошипела демоница.

— Тебе вообще-то холодно должно быть. А ты как по пляжу гуляешь.

— Точно, — спохватилась та.

И принялась усиленно изображать трясучку. От того, как колыхался хвост — а я-то его отлично видела, в отличие от лесника, стало смешно.

— Сейчас, девоньки, я вам чайку согрею! — радостно предложил старик. — Отогреетесь, авось, и не заболеете.

Мы вышли к его хижине. И подозрения, доселе вызывавшие во мне лишь смутные догадки, расцвели буйным цветом. Ну, какой лесник сейчас живет в такой избушке... хижине... да это почти шалаш полуразвалившийся! Может, в глубинке и имела место подобная практика, но я лично читала пару лет назад заметку о том, как власти заботятся о сохранности леса. И видела фотографию нового строения, отданного лесничеству. Там даже была бесплатная столовая!

Итак, мы снова вляпались. На этот раз во что-то неизвестное. И, кажется, интересное. Покопавшись в памяти, я не нашла ничего похожего.

В хижине была всего одна комната. Небольшой стол, накрытый истершейся старой скатертью, лежанка с кучей шерстяных одеял и явно самодельный шкаф.

— Что ж вы к Новому Году не готовитесь? — спросила Мария, осматриваясь.

— Я-а-а... — удивленно протянул лесник.

Но потом, похоже, взял себя в руки.

— Да мне елки рубить жалко, они ж заповедные. Я так полюбуюсь. Здесь и салютов совсем не видно, и телевизера нет.

Значит, не такой старый, как я думала. Леший? Оборотень? Псих?

— Садитесь. — Мы уселись на шатавшиеся стулья.

И уткнулись носом в горячие кружки с чаем. Грелись, якобы. Мария радостно прихлебывала напиток. Пожалуй, слишком радостно. А меня занимал вопрос, как бы раньше времени не выдать свою принадлежность к потустороннему миру. Кто знает, что в чае? Я ж этого не чувствую... и как должна среагировать, не знаю. То ли замертво упаду, то ли просто усну. Не сорвалось бы все в последний момент...

— А вы давно здесь работаете? — спросила Мария.

— Давно, — вздохнул старик.

Он не раздевался, и это меня насторожило.

— Уж и не помню, как давно. Здесь мой дом родной, семья моя.

— Семья! — обрадовалась демоница. — Так вы с детишками живете?

— Нет. — Тот махнул рукой. — Какой там. Была жена, да сбежала. Я о зверятах говорю. И о лесе. Особенно о лесе, да. Он хороший. А здесь — особенный. Заповедный, живой еще. Последний, наверное, из оставшихся на Земле.

Спятил, поди, просто. Может, и впрямь был когда-то лесником. А потом спятил и ушел в лес. Оттуда и пропавшие: ружье явно тщательно чистилось и было заряжено.

— Ну, так что, в полицию-то пойдете? — спросил лесник, пристально за нами наблюдая.

— Да, нет. — Мария лишь отмахнулась. — Парни молодые, глупые. Эта вон вообще жена его, представляете? Как мы его сдадим-то? Брат же все-таки мне.

— И то верно. — Старик хмыкнул. — Одежды для вас у меня нет... придется в корпус идти за тулупами. Обождете?

Сомнения снова полились рекой, но уже в другом направлении. Он сказал — в корпус. Может, я все выдумала и леснику просто нравится жить в этой полуразвалившейся избушке. Ну, хобби у него такое, или воспоминаний шибко много, кто знает...

— Подождем, — улыбнулась я и, на всякий случай, поблагодарила, — мы очень благодарны вам за помощь. Вы появились так вовремя...

Лесник, кажется, смутился.

— Да это ж работа моя. Ладно, значит, вы здесь грейтесь, а я схожу вам за одежкой. Потом станем думать, как вас вывести отсюда.

Едва дверь за ним закрылась, Мария зашептала:

— Что думаешь? Он виновен?

— Не знаю, если честно. Не могу понять. Вроде и странный, но... кто из нас абсолютно нормальный, Маш? Сначала я думала, что он псих, который виновен во всех этих похищениях. Но теперь он сказал, что пойдет в корпус... может, и не виновен. Мало ли нечисти в лесах водится? А что с ней может сделать старик?

— Но он наверняка в курсе, если что завелось, — возразила Мария. — Такие вещи лесники обычно нутром чуют.

— Маш, нельзя обвинять простого человека в том, что он потворствует нечисти. Они не могут с ней ничего поделать.

Демоница сдаваться не желала. Князь сказал, что Мария по их меркам очень молодая. А я так и совсем ребенок. Но я умерла в возрасте более зрелом, чем находилась сейчас сестрица темного, а значит, у меня и не было такого максимализма.

— Ты же могла, — буркнула она.

— Ага, а еще я могла выламывать замки голыми руками. Охотница — не человек. Насколько мне известно, охотницы — девушки, и лесник — явно не она. Так что пойдем с другой стороны. Сейчас он вернется, попробуем выспросить про странное в лесу. Авось разговорится. Потом наведаемся днем, следы поищем.

— Брат тебя убьет, — резюмировала Маша. — И я тут даже не причем. Потому что в лес тебя затащила я, а вот в расследование ты влезла сама.

— Предательница. — Буркнула я, отодвигая кружку.

Чай пах чем-то неприятным. Но, вроде, без всякой гадости, которой можно усыпить или убить.

Время медленно текло, а мы с демоницей молчали. Каждая думала о своем. Я — о том, как буду праздновать Новый Год и чего приготовить этому самонадеянному демону. И пыталась не признаваться себе в том, что скучаю по нему. И по хвосту. В голове сама по себе появилась картинка: полежать бы на диване, поесть мандаринов с конфетами, посмотреть что-то туповато-новогоднее по телевизору и... поиграть с хвостом темного. Ну, можно не только с хвостом, но подобные мысли я из головы выкинула. Мало ли, может, высшие демоны умеют читать мысли и Мария меня сразу сдаст брату...

И тот просто так уже не отстанет.

Поразительная порядочность, кстати. Темный как будто чувствует, куда я ему готова посоветовать засунуть свои отношения, и шибко не лезет. Ну, а какая девушка будет против поцелуев с таким парнем?

От всяческих мыслей, все более оптимистичных, меня отвлек скрип двери.

Вернулся лесник.

И наставил на нас ружье.

— Э, бать, — обалдела я. — Это нас не согреет. Точно.

— В такой мороз и атомная бомба не согреет, — буркнула Маша.

— Сплюнь! — посоветовала я.

— Все, девоньки, пошли, — скомандовал старик. — Вы даже не успеете замерзнуть.

В доказательство он угрожающе помахал ружьем. Я решила не испытывать судьбу. Мы вроде как бессмертны, но вдруг не совсем? Тем более что все равно собирались выяснить, что же завелось в лесу.

— Сейчас, мои хорошие, — бормотал лесник, подталкивая меня в спину.

Какой милый человек.

— Знаешь, у КиШ была такая песня, — сказала я Маше. — "Лесник" называется. Один в один ситуация.

— А что там? — спросила Мария, которая предпочитала этническую музыку.

— Там лесник волкам гостей скармливал.

Но я оказалась неправа. Это были не волки. Совсем даже не волки.

Нас привели к небольшой поляне, продираться к которой нужно было через густые заросли кустарника. В слабом лунном свете поляна выглядела как-то странно. И я никак не могла понять, в чем заключалась эта странность. Судя по напряженному взгляду демоницы, ее одолевали те же сомнения.

— Пошла! — рявкнул лесник, пихая меня в спину.

Он довольно крякнул лишь тогда, когда мы оказались на середине поляны.

— Кушайте, мой дорогие! — вдруг заорал старик так, что мне даже ухо пришлось пальцем прочистить.

Правда, что ли, волки? Так это скучно. Зато шубка будет новая, красивая, пушистая наверное. Учитывая то, сколько туристов здесь пропало, отъелись, заразы.

Луна показалась из-за туч, и вдруг яркий свет залил поляну. Кажется, я начала понимать, что же было не так. Кое-где снег имел неприятный красноватый оттенок. Очень неприятный и очень знакомый. Кора деревьев, которые сперва показались соснами, была темно-бурой, а иглы очень острыми, с красным отливом. Вдобавок ко всему ветки опасно шевелились, давая недвусмысленно понять, как питаются эти деревья.