Линия силы

Я неопределенно кивнул, отражая нежелание продолжать разговор, и уткнулся взглядом в тарелку.

— Многим должен остался. Ты бы, парень, другого хозяина поискал. — Не повышая голос, посоветовали мне.

— Здесь кому-нибудь тоже должен? — Посмотрел я на него вопросительно, а потом и покосился я за спину.

— Здесь нет. Но слухи быстро расходятся.

Час от часу...

— Учту. Благодарю. — Уже менее охотно заработал я ложкой.

Надеюсь, риск того стоит. Впрочем, без риска и я долго не проживу.

— А вы, уважаемый, зря так говорите, — увещевал кого-то Йосим Геннадьевич за своим столом.

— Так оно, стало быть, так, — нейтрально отвечали ему, немного с недоверием косясь на старика.

Но вино, которое Йосим Геннадьевич им подливал, постепенно улучшало отношение. Он заглядывал им в глаза, уважительно спрашивал их мнения по всем вопросам, которые вычитал сегодня в газете, и те невольно включались в обсуждение.

Даровитая на внешность официантка уронила поднос на барную стойку справа от меня.

— Требуют еще вина и сырную тарелку.

— Три монеты, — перевел в деньги бармен.

Я молча высыпал остаток монет и отделил от них требуемую сумму. Пусть видит, сколько у меня осталось — в кредит нам точно ничего не дадут.

А там и мое жаркое закончилось, и кружка опустела, а разговоры все длились и длились — четверо захотели еще вина, потом еще... Хотя бы без закуски, что кое-как удерживало меня от банкротства...

— Налить чего? — С сочувствием спросил бармен.

Видимо, расставаться с деньгами безразлично у меня не получалось. Да что себя обманывать — сердце кровью обливалось. Еще немного, и я начну подпевать грустной песне.

— Не, в чистый город еще его водить, — изображал я из себя молодого приказчика при старом дельце. — Итак на две монеты наел, — отразил я часть своей печали.

— За счет заведения, — бухнули передо мной кружку.

— Благодарю. — Не стал я себя упрашивать, отпивая кислятину мелким глотком.

— Пьянствуешь? — Спросили меня весело, хлопнув по плечу.

Я посмотрел на стол, никого там не обнаружил, и только на выходе заметил выходящих из заведения гостей старика.

— Угостили. — Обернулся я на Йосима Геннадьевича, стоящего сбоку.

Бармен кивнул, подтверждая.

— То дело. — Довольным тоном выдал старик. — Договорились мы с уважаемыми. Но об этом на улице поговорим. Давай, завершай тут. — Чуть ли не приплясывал он на месте.

Я торопливо опрокинул в себя содержимое кружки, оттер губы рукавом и подхватился с места.

— Спасибо! — Обернулся я напоследок и поспешил за Йосимом Геннадьевичем.

— Не пропадай, — с сочувствием произнесли мне в спину.

Вот уж хорошо бы...

— Все, кого наметил, все в городе. — Бодро говорил раскрасневшийся старик, вышагивая по дороге безо всякой помощи. — Я их, вроде как, в компаньоны планировал, узнать было несложно.

— В компаньоны? — Не понял я.

— Да я тут дело затеял. Помнишь, ты про завод говорил? Так вот, завод твой все-таки будет. Я людей поспрашивал, урожай-то на пшеницу хороший, да скуплен еще по весне в одни руки. И цену за него хорошую дали. Значит, кормить кого-то собрались. А раз еды дешевой не будет, люди с голодухи сами наймутся. Вот тебе и рабочие. Да и другие есть признаки большой стройки, все рассказывать не стану. Просто верь — будет завод.

— Значит, Каменск все-таки разберут? — Йокнуло внутри.

— Да не даст столица, — поморщился дядя Йося. — Она, как мои знакомцы говорят, все финансировать взялась. Тесс тут, считай, младшим компаньоном. Хитро... — Задумался он о чем-то своем. — Словом, не все изменения к худшему, Алексей. Иные перемены нас вытащить могут, как твой барон Мюнхгаузен себя за уши...

— Как? — Вставил я слово, отметив, что мы вновь поворачиваем на главную улицу.

И ничуть не возражал — уж лучше прижиматься к стенам, чтобы пропустить какого-нибудь богатея, чем быть зарезанным в темной подворотне... Раз уж даже бармен старика узнал...

— Завод будет. — Вновь повторил Йосим Геннадьевич. — Значит, люди понаедут из столиц, стройкой руководить. А эти хлебом и похлебкой сыты не будут, им на тарелке что поинтереснее хочется.

— Ресторан откроете?

— А еще им захочется куда-нибудь сходить, — прищурился дядя Йося как довольный кот. — С семьей выйти или девушкой. Купить им что-нибудь. И не на базар какой, где кошелек подрежут, а в безопасное, охраняемое место! — Назидательно произнес он и добавил шепотом. — Например, в торговый центр. А их в Тесс ни единого нет. Пока что.

— И вы...

— Не я один. Еще трое компаньонов, — кивнул старик. — Мы решили вложиться, сделать проект и пробить в администрации Каменска разрешение на строительство. Пустырей у нас внутри ограды много, а денег наши получают с аренды мало. Да они обеими руками вцепятся за такую возможность! По соглашению, налоги-то мы за Калининский район с Тесс пополам делим, а в Ленинском — все их будет. Ну и наше, чуть-чуть.

— Это если мы на каменоломню не загремим. — Улыбнулся я кисло.

— А в бизнесе всегда так, — легкомысленно отмахнулся он. — Как приходит срок капиталы вкладывать, кто в тюрьме, кто в бегах, кто банкрот... Зато остальные — уважаемые люди, с которыми можно иметь дело! Пока не попадутся, понятное дело...

— Вам бы не попасться, — все-таки напомнил я.

— Попадусь, что мне сделают? С мертвого человека — никакого толку, Алексей. Потому и живы. А если с проектом выгорит, и удастся его продать, то, глядишь — через третьи руки выкуплю свои долги...

— Продать? — Запнулся я.

— Так за десяток золотых никакого торгового центра не выстроишь, — снисходительно посмотрел он на меня. — Мы пробиваем проект! И серьезным людям его предложим — готовый, со всеми разрешениями. Что им морочиться, по кабинетам бегать, когда можно строить начинать.

— Я уж думал в долю войти, — улыбнулся я.

Уж больно идея звучала интересно. Ни одного торгового центра вместе с Каменском не перенесло, аналогов в Тесс не было, а местный рынок безопасен только ранним утром.

— Там тысячи золотых нужны, — вернул он мне мою улыбку и чуть погрустнел. — Может, когда-нибудь и замахнемся на такое. А пока давай я тебе покажу, откуда ты поедешь. Я тут подумал и решил, что дома покупателей тебе пока нельзя показывать.

Я нахмурился, не понимая.

— Ты ведь в них первый раз поедешь, по наводке игроков, которые тебе насоветуют, кто вещицу приобрести может. — Задумчиво вымолвил дядя Йося. — Значит, и увидишь в первый раз. Дорогу тебе извозчик покажет, тут спокойным будь.

— Как скажете, — согласился я, признав, что есть в этом смысл.

Да и мелькать как-то в чистом городе не хотелось... Меня-то, может, и не запомнят, если один буду и в шапке... А если решат узнать, кто в спутниках у Йосима Геннадьевича, который тут всем кругом должен?..

Так что тихонько — уже не торопясь, так как силы спутника вновь покинули, и шагал он далее, опираясь на меня и трость — мы дошли до 'Золотого Павлина'.

По названию понятно, что основал его 'Каменский' — он же, поговаривают, кое-как поделил с местными бандитами Тесс. Но это на уровне разговоров у мойки в кафе — кто бы нам сказал, что там да как... Но на главных страницах газет уже года три нет новостей, что чей-то дом взорвали, а карету изрешетили из автоматов. То ли действительно договорились, то ли взрывчатка с патронами закончились... В нашем спальном районе, как оказалось, проживали и такие люди... Да и где их нет, наверное... Главное, чтобы обратно к нам не вернулись — за тем же торговым центром... В общем, правильно дядя Йося придумал — проект продаст, а новые хозяева пусть уж сами с бандитами договариваются...

— Что стоишь? — Вывел меня из раздумий старик. — Пошли, нам внутрь надо.

Я действительно уже минуты две разглядывал аляповатое трехэтажное здание, украшенное лепниной по бежевому песчанику. Изнутри все окна были плотно занавешены портьерами, а сами хоромы тянулись метров на сорок вдоль центральной улицы — от дороги его закрывал кованный забор и собственный парк с фонтанами. Напротив казино, по другую сторону улицы, терпеливо дожидались клиентов извозчики, выстроившись в очередь на восемь карет и один 'Мерседес' черной окраски.

— Внутрь, зачем? — Не сразу понял я.

— Вдруг спросят, на каком этаже играл, как обстановка, что там нового, — терпеливо уточнил старик. — Это ты уж обязан отвечать, опираясь на собственные чувства.

Я еще раз глянул на вход — за открытыми кованными воротами лежала алая ковровая дорожка, затем поднимавшаяся на две ступени до тяжелых дверей. Возле входа скучал лакей в красной ливрее — судя по габаритам, выполнявшим и роль вышибалы вместе с фейс-контролем. Справа от лакея блестела золотом неброская табличка с надписью 'Золотой Павлин'. Несмотря на пафос самого строения, в особой рекламе он не нуждался — место для богатых. Это там, у портов, переливаются всеми цветами казино попроще: 'Золотой сундук', 'Жемчужина', 'Ветер удачи'...

— А нас пустят? — Усомнился я.

— Паспорт с собой есть?

— Есть. — Потянулся я за документом во внутреннем кармане.

— Положи во внешний карман, чтобы край выглядывал... — Посмотрел он мою кофту. — Тогда за пояс заправь, чтобы охрана видела. Пустят.

— Так пойдет? — Спросил я, переложив паспорт и одернув кофту.

— Отлично. Про нас, Каменских, говорят — нам всегда есть, что проиграть... — Буркнул он, зашагав ко входу.

И в самом деле — пустили. Лакей вежливо отворил перед нами дверь, запуская в приятный кондиционированный полумрак холла.

Дорога вела через кассы — где две медные монеты любезно поменяли на белые фишки...

— Я ж совсем нищим так стану, — сдавленно выдохнул я, чувствуя себя очень не по себе.

— Представительские расходы... — Начал было дядя Йося, потом осекся под моим осуждающим взглядом.

'Ни одной зазря не потрачу!' — хотелось напомнить ему, но я удержался и только печально покачал головой.

— Справа столы для покера, — озвучил старик положение полукруглых столов. — Слева рулетка, автоматы, 'двадцать одно'.

— С улицы дом побольше казался.

— Так это зал для случайных людей. — Пожал тот плечами. — Проиграешь сколько-то, и пригласят в боковые. А там до карты посетителя недалеко, и по лифту на второй этаж. — Медленно двинулся он к рулеткам.

— А третий для кого?

— Сам догадаешься? — Хмыкнул он. — Кто у нас тут капиталами ворочает?

— Дядя Сема там проигрался?

— Ему второго этажа хватило выше крышки гробовой... Вон, ставь фишку на красное, — кивнул он на разлинованное поле.

Местный служка при барабане слегка оживился — народу-то в заведении не скажу, что много. Всего три карточных стола занято — в дальнем углу дымили папиросами над картами. Да мучил однорукого бандита некий полноватый господин, находящийся в изрядном подпитии — оттого матерился в голос, скармливая автомату деньги.

Я бросил фишку в нужный сектор, дождался, когда шарик остановится в черном поле и мрачно пожал плечами. Какой смысл в игре? Делать меня беднее?

— Давайте сами, — отдал я ему последнюю фишку.

После чего отошел за спину старика и попытался расслабиться, закрыв глаза... Вот же странно — осознал я кое-что неладное. А ведь ни одной линии силы нет — ничего не проходит рядом.

Я с удивлением обернулся на драпированные темно-алым стены, посмотрел на потолок, украшенный массивными люстрами под медь с электрическими лампами дневного света... Мистика.

— А моя удача все еще со мной! — Сунул мне под нос дядя Йося четыре монеты. — Удвоил я наши капиталы!

— Очень хорошо, — кивнул я. — Может, пойдем тогда?

— Да как, когда удача пошла? — Бросил он еще две монеты на кон, и благополучно их проиграл. — Эх... — махнул он рукой и направился на выход.

Где обе фишки так и остались под рукой симпатичной девушки за толстым стеклом обменника, а стоящий за ее спиной мужчина вежливо кивнул Йосиму Геннадьевичу с явным узнаванием.

— Рад, что не забываете нас.

Не сказать, что мужчина тот выделялся особыми статями — обычный, средних лет, в черной водолазке по горло. Вот тяжелая золотая цепь поверх — это приковывало взгляд. Ее и будешь помнить, а не серо-зеленые глаза, высокий лоб и некогда сломанный нос, который не выпрямили толком. Я и заметил, потому как вид цепь до времени закрывал собой дядя Йося.

— Я чужого не брал. — Столь же вежливо слегка поклонился старик. — С чем пришел, с тем ухожу.

Мужчина ответил холодной улыбкой:

— Я полагал, вас не было, так как вы утратили клубную карту. Марта, выдай господину новую. — Распорядился он, коснувшись плеча девушки. — С фиолетовым пером.

Две медные монеты словно насмешкой легли поверх изящной пластиковой карты.

— Благодарю, — стараясь удержать лицо, приложил Йосим Геннадьевич руку к сердцу и карту забрал.

— Семену Аароновичу привет. — Напутствовали нас.

С тем мы и покинули заведение. Не сказать, чтобы в убытке, даже с неким доходом — раз уж карта считается редкостью... Но после такого дядю Йосю пришлось буквально волоком тащить обратно — все силы будто из него выдернули.

— Зря я туда полез, — вымолвил он дрожащим голосом. — И Сему подставил... Вот дурак старый...

— Это кто был?

— Нехороший человек. Увидишь — переходи на другую сторону улицы. Только не беги... Медленно... Как с собакой с цепи сорвавшейся себя веди... — Тяжело дышал он...

— Ошейник я видел, да... — Пошутил я было, но реакции не дождался.

К прокатному ателье добрались уже под вечер — вещи вернулись владельцам, кроме ватника, понятно, оставленного в уплату. Вместе с закатным солнцем пришел вечерний мороз, и сосед зябко охватил себя руками поверх черной футболки. Как бы не простыл...

Подхватив линию огня, я легким усилием направил исходящее от нее тепло на поверхность ладони — а ту положил дяде Йосе на спину.

— Какое полезное колдовство, — сначала дернулся он, потом буркнул одобрительно. — Где ж ты был, когда спину прихватывало...

Так и добрались до дома — уже к самой темени. Где нас уже ждали — по счастью, не кредиторы, а вовсе даже приятные новости.

— Вот, пожалуйте! Перчатки, ботиночки! — Хвалился дядя Сема, стоило нам зайти на порог и закрыть дверь. — Требую немедленно примерить!

Добычей его оказался комплект замшевых перчаток — тонких, весенних, и, вроде как, женских. Но если не присматриваться к узору, то не поймешь.

А еще — лакированные коричневые туфли с острым носом, слегка жмущие, но весьма солидные на вид и идеально подходящие к костюму.

Словом, я высоко оценил труды старика — а пока я это делал, дядя Йося незаметно просочился в комнату. Главным образом, за чаем — но не исключаю, чтобы с него не спросили за ватник и все наши приключения.

— А еще я узнал! — Горделиво выпятил тощую грудь дядя Сема.

— Что узнали? — С вежливой усталостью уточнил я.

— Секрет этой вашей магии ненормальной! — Громким шепотом продолжил он. — Камешков ваших.

— Так? — Заинтересовал я всерьез.

— Смачивание! — Загадочно произнес дядя Сема.

— Утробы твоей ненасытной смачивание? — Буркнул, проходя мимо, дядя Йося, и закрыл за собой дверь ванной.