Визирь

(13)

«Какая щекотливая ситуация: одна ошибка, и конец либо мне, либо Кристальной Империи, либо нам обоим. Но… Как же это будоражит кровь! Я не чувствовал себя настолько живым даже тогда, когда с мечом в руках рубил яков и подчинял виндиго», — мысли Джафара никак не отражались ни на его морде, выражающей решительность, злость и каплю торжества, ни в напряжённой позе (всё же актёром он был хорошим, так что и сам верил в свои слова… пока это было необходимо).

— Что за чушь ты несёшь, Сомбра! — нетерпеливо и слегка испуганно, чему способствовало отсутствие привычной магической защиты, воскликнула тёмно-синяя кобылица, выглядящая столь же опасной сколь и прекрасной… словно обнажённый клинок, вышедший из-под молота умелого кузнеца.

— Мы никого не крали, не натравливали и тем более не создавали заговоров, — в достаточной степени спокойно поддержала сестру Селестия, которая без своих защитных чар держалась под прицелом арбалета куда увереннее, нежели та же Луна.

«Яростный и иссушающий свет, закованный в тиски самоконтроля и упорства; живое пламя, которое по какой-то странной прихоти приняло облик кобылы из плоти и крови… Не удивительно, что перед ней преклоняются, а её сестру опасаются. Две идеалистки, наделённые невероятной силой, принадлежащие к той нелюбимой мной породе, у которой лишь три пути: гибель в борьбе, утрата себя в иллюзиях и разочарование в идеалах. Забавно, но первый из финалов мог бы свершиться сегодня… будь я более самоуверен и глуп. Нет, победить аликорнов, тем более — сразу двух, мне не под силу… а вот убить — вполне. Но это решение принесёт больше вреда, нежели пользы, так как армию Эквестрии тогда ничто не остановит. Также и прогнать их нельзя, оставшись при этом один на один с миром, ведь у меня нет ни личной мощи, ни армии для того, чтобы отразить следующее нападение тех же грифонов. Виндиго тут уже вряд ли помогут…», — все эти размышления пронеслись в голове бывшего визиря словно вспышка молнии, совершенно не мешая плести словесную паутину разговора, загоняя противниц в ловушку (в конце концов, они уже совершили непростительную ошибку, когда начали оправдываться).

— Тогда поклянитесь, что моя сестра сейчас находится не в ваших руках и не в руках ваших приспешников, — прищурив алые глаза, холодным тоном потребовал тёмно-серый единорог.

Принцесса ночи открыла было рот… но тут же закрыла его, этим своим действиям сказав столь многое, что Джафару даже не пришлось выдавливать из себя смех, но вот потрудиться сделать его горьким он удосужился. Старшая же из сестёр нахмурилась и хлестнула взглядом по тёмно-синей кобыле.

— Аморе верила вам… До самого последнего дня она вам верила и убеждала меня… Уже не важно, — горкие нотки в голосе бывшего визиря сменились на клокочущую в глубине души ярость, готовую в любой момент вырваться наружу разрушительным гейзером. — Властолюбивые, лицемерные, эгоистичные, самовлюблённые твари.

— Придержи свой поганый язык, узурпатор, — вспыхнула гневом младшая аликорница, чью гордость и болезненное стремление к справедливости задели слова жеребца. — Не тебе, поработившему свой народ, бросаться подобными обвинениями.

— Спокойнее, сестра, — Селестия же перешла к своей маске светлой правительницы, которую запятнали обвинения Сомбры, но так как силой стереть это оскорбление сейчас было нельзя, оставались лишь слова. — Я могу поклясться, что мы не похищали твою сестру и непричастны к нападениям на Кристальную Империю. Но для этого, Сомбра, тебе придётся поверить нам и отключить это устройство.

— Отключить устройство, благодаря которому я ещё жив? — жеребец иронично изогнул брови. — Ты считаешь меня глупцом, Хозяйка Небесного Огня?

— Я лишь пытаюсь понять, что здесь происходит, — отозвалась белая кобыла. — Ты не похож на безумного тирана, узурпировавшего власть, от которого требуется спасать пони. Но и мы — не алчные интриганки, каковыми ты нас видишь.

— Слова: они влетают в мои уши и застревают горькой серой… — арбалет в руке Джафара качнулся, заставляя принцесс напрячься и вернуть взгляд к острым наконечникам, которые, может быть, и не убьют аликорна, но смогут ранить даже через броню. — Аристократы клялись в верности королеве Аморе. И чем это закончилось? Важны дела, а не слова, принцесса дня…

Жезл погас, лишая бывшего визиря своей защиты, но вместе с тем возвращая ему связь с Кристальным Сердцем, что ознаменовалось всполохами розовой энергии, которая защитным полем окутала тело, будто вторая броня. Бесполезный уже негатор был отброшен, как и арбалет, который при всём желании не мог пробить щиты аликорниц. В руке же блеснул длинный прямой кинжал, а в голосе зазвучала холодная сталь:

— Клянусь Кристальным Сердцем, что не позволю вам захватить Кристальную Империю, чего бы мне это ни стоило.

На несколько секунд повисла мучительная тишина, а затем в кабинете Сомбры прозвучал голос белой аликорницы, столь же твёрдый и непоколебимый, но при этом ещё и торжественный:

— Клянусь Элементами Гармонии, что я непричастна к гибели королевы Аморе, похищению принцессы Каденс и нападению на Кристальную Империю армий яков и грифонов.

— «Я непричастна», — хмыкнул тёмно-серый единорог, скашивая взгляд на младшую принцессу. — Очень удобная формулировка.

«Как и то, что я не позволю захватить Кристальную Империю», — мысленно добавил Джафар, ощущая себя танцором на канате, натянутом над красными от жара углями.

Пришла очередь Луны одаривать сестру злым взглядом, но она всё же повторила клятву, после чего в комнате вновь установилась тишина, в очередной раз нарушенная бывшим визирем, который спрятал своё оружие в неприметные ножны и предложил:

— Поговорим в более приятной обстановке?

…

— Неприемлемо, — отрезала Луна, сидя за столом переговоров, находящимся в одной из соседствующих с кабинетом Сомбры комнат. — Мы уже обещали тебе вернуть сестру, если подтвердятся твои слова.

— А по-моему — это будет честно, — изогнул губы в улыбке тёмно-серый единорог, устроившийся в глубоком и мягком кресле, близнецы которого сейчас служили сидениями для крылато-рогатых кобыл. — Мы подписываем договор, по которому Кристальная Империя становится сателлитом Эквестрии, но сохраняет внутреннее самоуправление, при этом обязуется выплачивать десятую часть доходов казны ежегодно, а также будет предоставлять своих воинов в случае большой войны и товары по заниженной цене. Вы же всего лишь обязуетесь вернуть нашу принцессу, не лезть в наши внутренние дела, обеспечить защиту в случае нападения третьей стороны… Чего в этом такого? Вы ведь остаётесь в выигрыше, при этом не пролив ни капли крови.

— Ты хочешь, чтобы одна из нас осталась заложницей, и имеешь наглость спрашивать, чем мы недовольны? — принцесса ночи прожигала жеребца яростным взглядом, который мог бы заставить испугаться кого-то иного, но не прожжённого интригана, далеко не в первый раз рискующего всем, чтобы получить большее.

— Замечу, что это — временные условия, — вернув морде спокойное выражение, бывший визирь посмотрел на старшую из сестёр. — Заложница сразу же будет отпущена, как только принцесса Каденс вернётся домой. Я даже могу поклясться, что с ней будут обходиться как с самой дорогой гостьей… И разве это не позволит убедиться в том, что жители Кристальной Империи не страдают под гнётом жестокого узурпатора?

— Мы согласны, — ответила принцесса дня.

— Сестра! — воскликнула тёмно-синяя кобыла, неверящим взглядом уставившись на белую пони.

— Но при двух условиях, — невозмутимо продолжила Селестия. — Во-первых, ты поклянёшься в том, что ни ты, ни твои подданные и подчинённые не причинят заложнице вреда.

— Только если с вашей стороны не будет нарушения договора, — принял за должное подчеркнуть этот пункт Сомбра.

— Во-вторых, Луну будут охранять наши гвардейцы, — констатировала принцесса дня.

— Сестра?.. — удивление в глазах младшей аликорницы сменилось шоком, но она сдержалась и не стала устраивать семейных сцен, вместо этого добавив: — В-третьих, мы должны будем иметь возможность связаться друг с другом в любое время дня и ночи.

— Согласен, — не стал спорить тёмно-серый жеребец. — Скрепим договор?

Бывший визирь не обманывался: в этот раз он добился успеха благодаря тому, что принцессы оказались идеалистками, которые не хотели лишних жертв. Сейчас же, если бы им не удалось договориться, в никому не нужной битве погибло бы множество пони, ведь пусть Сомбра и не был ровней им по магической мощи, да и мастерством уступал (как они думали), но Кристальное Сердце уравнивало положение, а использовать Элементы Гармонии в месте, которое является огромным артефактом, было как минимум небезопасно.

(14)

Проснувшись в мягкой и широкой кровати, на прохладных и шелковистых простынях, будучи укрытой тонким и лёгким, но при этом тёплым одеялом, Луна позволила себе несколько минут блаженного безделия. В конце концов, раз уж она — политическая пленница, лишённая части прав и почти всех обязанностей, то этим следовало воспользоваться во всю...

"Нужно относиться к этому как к отдыху, о котором мы с Селестией столько времени мечтали. Нужно расслабиться... но не получается. Роскошные покои, превосходящие мои собственные комнаты в Замке Двух Сестёр, на самом деле являются лишь камерой мягкого содержания, а почётный эскорт — это надзиратели, которые следят за тем, чтобы "дорогая гостья" не сунула свой нос куда не следует", — приподнятое после бдения в царстве снов настроение, после подобных невесёлых размышлений упало куда-то на уровень пола, так что валяться в постели сразу же расхотелось.

Скинув с себя одеяло, принцесса ночи спустила ноги на пол, застеленный мягким и пушистым ковром, сотканным словно бы из серебряных нитей, каким-то чудесным образом сохраняющих нежность овечьей шерсти. На стенах тут же вспыхнули магические светильники, похожие на небесно-голубые бутоны кувшинок, а тяжёлые портьеры на окне, занимающем всю внешнюю стену бесшумно разъехались, открывая великолепный вид на дома и улицы Кристальной Империи, города-государства, на десятки лет превзошедшего своими технологиями и архитектурой всё, что когда-либо раньше видела аликорница. Сам же замок, где она сейчас и находилась, словно город внутри города, буквально источал из своих стен величие и силу...

"Кристальные пони многого достигли", — была вынуждена признать младшая из диархов Эквестрии, сознание которой царапала мысль о том, что всё это могло погибнуть в пожарах и быть разграблено армиями яков, грифонов, эквестрийцев...

Если бы они только не решили сами пойти в логово врага, чтобы бросить вызов Сомбре, а как предлагали генералы — устроили осаду и штурм, сколько невинных пони, готовых встать на защиту собственного дома с оружием в руках погибли бы... Ведь именно на это и рассчитывали предатели, похитившие из родного дома малышку Каденс, перед этим убив её мать и обвинив во всём сводного брата. И если бы на месте принцесс были иные правители, не столь уверенные (хотя, скорее уж — самоуверенные) в своих силах, то всё закончилось бы большой кровью.

"К счастью, Эквестрией правим мы; к счастью, Сомбра оказался не безумным тираном", — поднявшись на ноги, крылато-рогатая кобылица подошла к окну, прозрачному только изнутри и прикоснулась ладонями к гладкому стеклу, вопреки ожиданиям хранящему тепло.

Луна никогда не была слишком скромной: до восхождения на престолы Эквестрии жизнь покидала их с сестрой по разным землям, заставляя побывать в таких ситуациях, о которых даже вспоминать стыдно. Однако же, если бы стекло было прозрачным с обеих сторон, она бы точно не решилась подойти к окну будучи полностью обнажённой (всё же сражаться полуторным мечом, прикрываясь только крыльями и круглым щитом — это одно, а вот красоваться после сна перед простыми пони — совершенно иное).

Принцесса ночи жадно всматривалась в изящные шпили башенок, основательные стены жилых домов, широкие и светлые центральные улицы, чистые и такие же светлые переплетения переулков... Она видела всё это далеко не в первый раз, как при свете дня так и под сиянием луны, но не уставала восхищаться трудолюбием кристалийцев, поддерживающих свой дом в таком состоянии, будто бы всё это только что было построено.

"Солдаты драят дорогу... СОЛДАТЫ ДРАЯТ ДОРОГУ! Да если бы мы с сестрой приказали такое не в качестве наказания за проступок, половина пони разбежалась бы в тот же вечер!", — покачав головой, тёмно-синяя аликорница вынужденно признала, что у граждан города-государства совершенно иной взгляд на жизнь.

— Как там пели новобранцы, во время пробежки? — закусив нижнюю губу, младшая диарх Эквестрии задумалась и прикрыла глаза, а через несколько секунд улыбнулась и тихо хихикнула. — "Новый день и мы опять друзья, бежим по плацу — какая красота. А на праздник рисуем мы траву; как я эту армию люблю".

Представив себе несколько сотен жеребцов и кобыл, которые сидят вдоль дорог и при помощи кисточек рисуют траву на обочинах, крылато-рогатая пони ещё раз звонко рассмеялась. Даже осознание, что слова песни могут оказаться вовсе не шуткой (в Кристальной Империи если трава и была, Луна её не видела) не могло отогнать веселья, вернувшего настроение в приподнятое состояние. Подняв же взгляд к небу, она увидела как вверх от горизонта неспешно взбирается дневное светило, кажущееся слегка розоватым из-за накрывающего город-государство магического барьера.

"Нужно привести себя в приличествующий принцессе вид: всё же сегодня мой плен заканчивается и опоздать на завтрак было бы грубостью", — с сожалением отвернувшись от вида за окном, принцесса ночи направилась к неприметной двери, находящейся в боковой стене комнаты, мысленно обещая себе то, что вернувшись в Эквестрию сделает всё, чтобы столица их королевства ничем не уступала этому маленькому оазису, процветающему в ледяной пустыне вопреки всему.

...

Ванная комната была чем-то необыкновенным: в центре стоял квадратный бассейн с закруглёнными углами, отливающий нежной синевой, у самого дна переходящей в насыщенно-фиолетовый цвет; вся задняя стена была занята огромным зеркалом, в которое можно было смотреться стоя в любом уголке помещения (магия показала, что позади этого сокровища находится настоящая стена, а не комната для наблюдения, о чём в первые минуты осмотра подумала кобылица); вдоль боковых стен тянулись столики и шкафчики с полочками, заставленными разными маслами и шампунями, с щёточками и гребешками... В качестве источника света же выступал кристалл, похожий на сапфировый цветок, вставленный в середину потолка.