Зверь внутри

— Моим. Имейте терпение и не мешайте. Чем меньше внешних факторов, тем выше шансы на успех. Так что будьте добры, заткнитесь и не отсвечивайте!

Его светлость буквально захлебнулся возмущением, но Сурс сказал, что мне лучше не мешать, если, конечно, он хочет увидеть дочь живой.

Когда вампир достиг расстояния, где по нему невозможно было вести прицельный огонь, то он изрядно осмелел и решил покуражиться, показать "силу", а заодно и отомстить за свое унижение (если кто не догадался, это его я припечатал сапогом).

— Эй, вы там, в замке! Условия сделки переменились! Я требую десять тысяч золотых за жизнь этой красотки!

— Согласны! — крикнул я в ответ. — Тебе как: монетами, или ювелиркой возьмешь?

— Ты спятил? У меня и половины не наберется, — возмутился граф.

— Только деньги! Никакого хлама!

— Мне тут его светлость подсказал, что наличных нема, может, столовым серебром возьмешь?

Вампир не успел ничего сказать, как я запустил в него парой столовых приборов! Бросок был совершен с чудовищной силой, отчего у меня порвались мышцы, и выбило плечевой сустав.

Увернуться было невозможно, скорость снарядов была огромной, та же СВД не могла похвастаться таким результатом. Можно сказать, я всю душу вложил в эту атаку. Малейшая неточность — и девчонке хана, кровосос также не должен был успеть дернуться, для этого я и использовал такой весьма болезненный прием.

Выверенный до последнего бросок вилки выбил оружие из холодных рук вампира, а вилка, точно вошедшая в его глаз, оборвала нежизнь вампира.

— Hell yeah!! — радостно воскликнул я, но травма быстро вернула меня с небес на землю. — Так, Сурс, иди за невестой и не вздумай через ворота!

— А зачем? — не понял тот.

— Не тормози. Тебе с ней жить, а тут возможность себя показать.

— Но это ты её спас! — возмутился благородный король.

— Неважно! Ты, главное, успокой, утешь — и она твоя. И наплевать, что вы женаты, не повредит. С покойниками разбирайтесь сами. Хотите — маслом полейте, подожгите; хотите — серебряными стрелами закидайте; хотите — вообще в рукопашную порубайте, рекомендую топоры. А я спать.

Д-15. Личные покои.

— Только посмей прикоснуться ко мне своей ржавой железякой, эскулап! Убери пилу, выпускник коммерческого вуза!

— Но господин, если не ампутировать конечность, вы можете умереть, — сказал личный врач семьи графа. У него была совершенно незапоминающаяся внешность. Конечно, если потребуется, то я его в любой толпе распознаю, просто вся эта белохалатная братия (к слову сказать, он был облачен в черный плащ) за многие годы слилась в одну серую массу, — и если это случится, то дон Луксор с меня голову снимет.

— Просто наложи свободные повязки, и я не буду вырезать тебе скальпелем глаз, — бросил я, немного сощурившись .

— Как скажете, — согласился он, но инструмент готовить не перестал.

— Док, сожри тебя Ктулху, какого черта ты творишь? Я же сказал...

— Делаю то, что должен, — перебил меня лекарь. — А именно, спасаю жизнь одному горячему парню! Сейчас у тебя шок, если хочешь — могу дать тебе опий. Когда отойдешь — еще спасибо скажешь. Будешь и дальше сопротивляться — велю тебя связать.

— Смеёшься? У кого смелости хватит это сделать?

— Действительно... Об этот я не подумал, — почесал гладко выбритый подбородок местный эскулап. — Погоди, ты что, боли не чувствуешь?

— Скорее, игнорирую. Это ОЧЕНЬ трудно, так что будь добр, отложи пилу и займись делом. И не дай бог тебе воспользоваться моим беспамятством. Моя рука отрастет, а твой глаз — нет.

— Что? Невозможно! — воскликнул врач. — Человек не способен регенерировать! Или вы не человек? Полукровка? Ну конечно... Вот откуда такая сила и скорость.

— Вы удивительно проницательны, док.

— А я, дурак, чуть было вас без руки не оставил, — сокрушенно сказал лекарь. — И сколько займет восстановление?

— Не имею ни малейшего понятия, — солгал я.

На Земле меня еще не так поджаривали, просто ради эксперимента. Полное восстановление займет более двух недель. Конечно, можно и ускорить процесс, вот только есть я буду за семерых, а резкие движения будут сильно тормозить этот процесс, так что ни о каких боевых действиях и речи быть не может, а сейчас я хоть и частично, но боеспособен.

Дождавшись, пока этот Гиппократ завершит превращать меня в подобие египетской мумии и покинет мои покои со своим инструментом, я смог расслабиться и перевести организм в режим восстановления (в этом состоянии тело ощущается опосредствовано) и подумать над своими проблемами, а точнее, над одной: что за дрянь всплыла в моем сознании??

— Хорошего ты обо мне мнения... Или о себе... Не ясно. Думаю, тебе будет удобней в форме диалога, иначе ты начинаешь думать о шизофрении, — прорычал голос в моей голове, будто тираннозавр научился говорить. — Я — это ты, а ты — это я. Мы одно целое. Точнее, должны им быть. Или есть. Не понимаю. Наши сознания разделены, как и память. Откуда у меня память? Ведь я всегда был... нами? тобой? собой? Я знаю то, чего не знаешь ты, но я знаю все, что известно тебе. Не понимаю. Должен разобраться.

Голос затих так же внезапно, как и появился. Колдун говорил, что я должен не дать зверю выбраться наружу; видимо, сегодня у меня не получилось.

Стоп. Анализ. Симптомы: вспышка агрессии, рост физической силы. Провал проекта "Д" вплоть до пятнадцатой модели. Вспышка агрессии. Рост физической силы. Мутация, рост клеток. Полная перестройка организма.

Фуф! Ненавижу это состояние, когда думаешь не мыслями, а сразу образами, идеями, событиями ну или чем-то подобным. Ужасно утомительно, зато эффективно. При стандартном способе зачастую мелочи ускользают, а очевидные ответы скрыты за ворохом надуманной чепухи, здесь же все как на ладони.

Получается, то, что могло убить меня в детстве, сейчас делает сильнее. Формулировка не совсем верная, потому что умирала только личность, а тело перестраивалась под нового хозяина. Скажем так, форма приходила в соответствие с содержанием.

Значит, я оказался сильнее и выжил. Готов поставить полмира против дырявого носка: если бы не колдун, то я бы был очередным монстром, запертым в клетке (фигурально выражаясь — боксы для опасных форм жизни были полностью герметичными). Какие цели преследовал маг — неизвестно. Тут возможно множество вариантов от далеко идущих планов на мою персону до простого любопытства. Ученая братия — она такая, построят аппарат за десятки миллиардов зеленых американских президентов, в итоге получат пшик или бесполезные цифры, а радости — полные штаны. Кричат, суетятся — прям как дети малые. Но у него сейчас не спросишь, так что надо думать над текущими вопросами; пришло время "вспомнить все", а то этот спектакль и так уже затянулся.

Скучать мне долго не пришлось, примерно через двое суток меня посетил его величество собственной персоной.

— Как себя чувствуешь? Понимаю, вопрос глупый, но задать я его был должен. Я бы мог купить для тебя эликсир восстановления, но это будет, увы, не скоро. К слову, я думал, что руку тебе отрежут.

— Не беспокойся, мне и не так доставалось в свое время, через пару недель буду как огурчик. Что нового? Погибших много?

— Достаточно. Основные потери составляют раненые. Ближайшие пару месяцев мы совершенно беззащитны

— Знаешь, мне кажется, что все не так плохо. Я не чувствую волнения в твоем голосе. Рассказывай, в чем дело!

— Попробуй догадаться, — улыбнулся Сурс.

— И испортить тебе сюрприз? Изволь! Ситуация сложная, но ты совершенно спокоен, сбегать ты не собираешься. Ответ очевиден: кто-то могущественный решил взять графство под свое покровительство. Государство, способное на такое, мне не известно, ну кроме Семи Башен, которым ты и завтра не сдался. Так что у меня остается один вариант — церковь.

— Как ты так быстро догадался? — удивленно вскинул брови Сурс. — Я узнал об этом пять минут назад!

— От тебя пахнет благовониями, остальное я тебе рассказал.

— Такой советник как ты был бы дороже золота, — как бы невзначай произнес его величество.

— И не надейся, — отрезал я. — И как, черт возьми, они так быстро узнали и приняли решение?

— Соколиная почта, делегация прибудет уже завтра на гномском поезде — это весьма дорого, но не для церкви, конечно. К слову сказать, они хотят тебя представить к награде, понятия не имею какой, но что-то точно значительное.

— Окей, пришли кого-нибудь за мной, когда все начнется, не хочу пропустить вечеринку, — улыбнулся я. — И это, думаю, спектакль отменяется.

— Но почему?

— Я и так серьезно засветился, а после того, как мое инкогнито будет раскрыто, я наверняка приобрету среди дворянства немалый авторитет. Что в свете последних событий может быть чревато втравливанием моей персоны в водоворот интриг, а мне этого не хочется, очень.

— Что имеешь в виду? — сощурился Сурс.

— Просто все встало на свои места. Церковь оказала теперь уже твоей семье поддержку, и расплачиваться придется кровью, потому что золото и власть у них уже есть.

— Я не понимаю! — воскликнул Сурс. — Определись, наконец, хотят они меня убить, втянуть в долговую яму или вообще сделать святым!

— Не горячись, эмоции — враг политика. Их план провалился, и завладеть твоими приисками не удалось, потому что вмешался я. Но плох тот стратег, который не сможет обратить мелкую неудачу в эпичную победу. Смекаешь?

— Нет, — помахал головой Сурс.

— Хорошо, я продолжу. Если я правильно понял, то весь Светлый Союз состоит из кучки разнокалиберных королевств, графств, герцогств и прочих баронств. И как правило, чем меньше королек, тем больше он из себя гнет. Все смотрят друг на друга волком, готовые разорвать соседа и разделить его земли, дай тот хоть намек на слабину, а случись что-то глобальное — все по норам разбегутся. Каждый устанавливает свои законы, налоги и сборы, зачастую разоряя крестьян, тем самым обрекая сперва их, а потом и страну на голод, который приведет к революции. Сейчас это множество стран, связанных старым договором, который никого не волнует. Как военно-политическая сила союз не представляет из себя абсолютно ничего, — заметив в глазах Сурса смесь узнавания и удивления, я растянул губы в улыбке и завершил свою тираду весьма скептичным тоном. — Знакомая песня, да?

— Эм... Проклятье, ты что, подслушивал? — взорвался его величество. — Ты что, пророк или слышишь ветер?

— Воу, воу, полегче! — выставил вперед здоровую руку я. — Я отсюда не отлучался, можешь спросить у кого угодно, будущее мне не ведомо, а насчет последних — я не слышал никогда.

— Прости, погорячился. Просто почти слово в слово повторяешь. Слышащие ветер или просто слышащие — это легендарные существа, которые знают о всех разговорах в мире, ну или по другой версии — только о важных.

— Однозначно нет, — помотал я головой. — Даже не слышал ни о чем подобном. Но мы отвлеклись. Кое-кто говорил о становлении Империи.

— Этим кем-то был ты, — растерянно сказал Сурс.

— И что с того? — пожал плечами я.

— Просто мне показалось, что ты против всего этого...

— Ты не прав, — покачал я головой. — То были слова иронии, иначе они бы слишком пафосно звучали. Идея, несомненно, благородная, да вот только благими намерениями вымощена дорога в преисподнюю.

— Ты считаешь, что я должен отказаться? — удивился его величество.

— Конечно, нет. Механизм запущен, волна уже поднялась и будет продолжать расти, погребая под собой судьбы и жизни множества людей. У тебя есть уникальный шанс оказаться на её вершине. Так что выбора у тебя, считай, нет.

— А как насчет тебя? — с надеждой спросил Сурс.

— Я в деле. Но у меня будет одно условие. Ты меня наймешь.

— Не понял, — удивился его величество. — Если тебе нужны деньги — только скажи.

— А-а-а. Не в деньгах дело, можешь хоть медяк в неделю платить. Начну тебе помогать просто так — это будет вмешательство во внутренние дела другого государства, а наёмник — он и в Африке наемник.

— Понятно. Разве твоя страна находится не за гранью? И да, что такое Африка?

— Это ничего не меняет; как бы ты далеко ни был от дома, никогда не переставай думать о нем. А насчет твоего второго вопроса... Это то место, где вещи не меняют своих свойств, — улыбнулся я. — Заболтался я с тобой, мне вообще покой нужен, да и у тебя куча дел. И главное, держи ухо востро и смотри в оба. Нож в спину и яд в компот — это еще не самое страшное.

— О чем ты?

— Тупые и чересчур деятельные подчиненные пострашнее любого врага. Головной боли будет не просто много, а очень много, так что готовься.

— А у тебя богатый опыт, — удивленно сказал Сурс.

— Ты просто не представляешь, насколько, — буркнул я, смыкая веки, тем самым показывая, что устал и говорить более не желаю.

— Господин Карлеоне, проснитесь, проснитесь же скорее! Мертвецы — они начали атаковать!

— Залейте их напалмом к чертовой матери и не мешайте мне спать, — сонно буркнул я, но потом вспомнил, где нахожусь.— Проклятье, вы что, их не зарубили, когда они столбом стояли?

— Н-нет, — поежился солдат, которого послали за мной, молодой совсем паренек. Соломенные волосы до плеч, жидкие усы и ярко-голубые глаза, полные страха. Наверное, со злости я добавил в голос немного инфразвука. — А что такое напалм?

— Это военная тайна, тебе о ней знать не положено! — сделал я страшные глаза, отчего тот попытался стать маленьким и незаметным. Если учесть его двухметровый рост и широченные плечи, то это выглядело, по крайней мере, глупо. — Не дрейфь, солдат, сейчас что-нибудь накину и приду.

— Мне велено сопроводить вас в оружейную. Дон Луксор приказал выделить вам доспехи.

— К черту их, только движения сковывают, — сказал я, надевая плащ. Конечно, можно затребовать мой боевой костюм, но против холодного оружия он не очень эффективен, остановить пулю — вполне, а вот если топор прилетит... Но лично я предпочитаю уворачиваться. — Веди.

Город замер. Все, кто не мог держать оружие, спрятались в подвалах. Я чувствовал их страх, люди на стенах тоже боялись, но старались держаться и не подавать виду. Хорошо — не побегут при первой же опасности, хотя толку-то от бывших крестьян, они же просто мясо.

А вот и хозяин замка, да и Сурс рядом. Не боятся, что ли? А, ну да, из нежити хреновые верхолазы, всегда можно уйти под прикрытие солдат, если, конечно, трупак прыгать не умеет, что бывает редко, особенно у нежити такого уровня.

— Мое почтение благородным донам! — кивнул я хозяину замка и его зятю. — Какого черта эти покойники все еще ходят?!

— Мы хотели дождаться рассвета, — угрюмо сказал дон Луксор.

— Зачем?

— Дневной свет губителен для нежити, я не хотел рисковать.

Я закрыл лицо ладонью и тихо зарычал. Все хуже, чем я предполагал; надежда на то, что солдаты уничтожат хотя бы половину умертвий до того, как они начнут работать по аварийной программе, которой не могло не быть, испарилась как утренняя роса.

— Граф, как давно на замок нападала нежить?

— Года полтора назад зомби были, — с сомнением ответил Луксор — он чувствовал в моем вопросе подвох, но не понимал, где именно