Ласурские хорьки

Она молча качнула головой. Энергия могильника переполняла её, не давая как следует расслабиться.

— Думаю, с таким не сталкивался никто из живущих ныне, — продолжал черноволосый. — Следовательно, как действовать в подобных случаях, неизвестно!

— Я даже не могу предположить, насколько долго они тут лежат? — так же тихо ответила Вита. — Если верить нашим сакральным текстам и Толилле — главному из них, когда царила Вечная ночь, Пантеон уже существовал...

— А никто не задавался вопросом, почему началась Вечная ночь? — пропищал голос.

Волшебница обнаружила Кипиша сидящим у себя на колене.

— Поясни, — попросил Яго.

— Я лучше покажу, — младенец, беззвучно разевая розовый ротик, замахал ручками.

Над пламенем костра возник прозрачный шар, подобный стеклянным игрушкам с микроскопическими дворцами и деревеньками внутри, что продают на ярмарках. Только внутри шара был целый мир. Прекрасный, волшебный мир, полный ярких красок, чистого неба, густых лесов и прозрачных вод. Этим миром правили древние существа, создавшие его из чернил Вселенной, после прозванные богами. Они жили в нём бок о бок с драконами, полными силы и мудрости, эльфами, величественными, добрыми и прекрасными, как драгоценные статуи, и разумными животными, которым незачем было обращаться в кого-то другого. Но однажды среди создателей вспыхнула ссора. Впервые было произнесено слово 'моё', и границы расчертили единый мир, разбив его вдребезги. Однако спорщикам этого показалось мало. В бесконечных битвах они забыли о том, что сами создали, а когда опомнились, было поздно — испуганный мир укрылся одеялом Вечной ночи, драконы оказались на грани истребления, эльфы, те, которым удалось выжить, закрылись в Хрустальных дворцах Лималля, зато появились новые твари — гигантские ящеры, жрущие всё, что попадалось на пути, нечисть и умертвия, неупокоённые души. Разумные животные, которых убийственная энергия и ненависть богов друг к другу превратила в чудовищ — оборотней, приобрели возможность менять облик и... неутолимую жажду крови.

Объединив силы, оставшиеся в живых создатели попытались исправить ситуацию, сотворив вначале гномов, защищённых от страшного мира наверху каменными сводами своих чертогов, а затем... людей. Они поддержали последних в войнах с оборотнями, жажда крови которых постепенно сходила на нет. И однажды Вечная ночь ушла в рассвет, оставив за собой мир белый и ровный, как новая простыня.

Задержав ослепительное видение на секунду дольше, шар схлопнулся и изошёл дымком...

Вита услышала, как судорожно выдохнул Яго и, нащупав его руку, сжала. От увиденного ей было не то что не по себе, ей было страшно, словно она только что побывала там на самом деле. Вкусила сладость идеального мира, а затем оказалась под чёрным лесным пологом, полным неведомых огоньков, звуков... смерти!

— Они лежат здесь — погибшие в бойне, — тихо сказал Кипиш, и по лицу красавицы потекли слезинки, подобные брильянтовым искоркам. — И их гораздо больше, чем живых!

— Но как удалось выжить тебе? — отвечая на пожатие Виты, спросил Яго.

Божок пожал плечами.

— Не знаю. Должно быть, это шутка мироздания! По правде сказать, я спал, а сон — это маленькая смерть, не так ли? Но потом на меня сел этот кусок мрамора и больно стукнул попой по... всему! Я так разозлился... что проснулся!

— И что ты будешь делать теперь, когда проснулся? — уточнила Вителья. Тепло и сила пальцев Яго придавала ей уверенности в себе. — Чем мы можем помочь тебе?

Кипиш застыл, лишь лица менялись с такой скоростью, что их невозможно было разглядеть. Наконец, появился полумесяц. Дёрнул рябой щекой, переспросил:

— Вы мне — что?

Ягорай покосился на Вителью. Ему бы злиться на девчонку, болтает невесть что, но он почему-то доверял ей. До сих пор волшебница знала, что делает. И как показала практика, это знание не раз спасло им всем жизнь!

— Чем мы можем помочь тебе? — переспросила Вита.

— Люди... — проскрипела старуха. — Так ведь вы называетесь? Странные вы существа! Я могу уничтожить тебя одной силой мысли, а ты предлагаешь мне помощь! Хотя нет, — кот обречённо почесал за ухом, — не могу! У меня больше нет силы, лишь призрачные способности, смешные мне самомяууу! Так что думайте лучше, как помочь себе, а обо мняу не беспокойтесь!

Стартовав с колена Виты, божок вернулся на свой камень.

— Он прав, — заметил Яго, поднимаясь, но не выпуская руки волшебницы. — Пойдём, глянем на шахту? Сможешь осветить её?

— Конечно, — кивнула Вита. — Здесь явный переизбыток энергии. У меня, кажется, волосы уже искрятся!

— У тебя и глаза светятся, как у оборотня, — усмехнулся черноволосый. И добавил, помолчав: — Я рад, что Рай не слышал эту историю!

— Я тоже, — тихо ответила Вита. — Думаю, ему и не нужно её знать.

У водопада волшебница вытащила пальцы из ладони Яго и ощутила чувство, похожее на сожаление. Но для создания огненного фонтана требовалось обе руки. Столп магического пламени поднимался всё выше, высвечивая безнадёжную черноту шахты, через которую они летели вниз.

— Странно, что мы не разбились при падении! — заметила Вителья, провожая его взглядом.

— Ты от страха ничего не помнишь! Также, впрочем, как и гномы! — рассмеялся Ягорай. — Нас всех спас Дробуш. Просто переловил в воздухе, не позволив достичь земли, и принял удар на себя.

— Но он же мог разбиться? — с ужасом посмотрела на него Вита и поймала себя на том, что представить путешествие без Дробуша Вырвиглота уже не может.

Яго пожал плечами.

— Он сгруппировался. Упал правильно. Молодец!

Волшебница потрясённо посмотрела на него.

— Ты впервые кого-то похвалил на моей памяти!

— Я впервые похвалил тролля, — уточнил вожак. — Так за дело!

Вителья поднялась на цыпочки и дотронулась губами до его заросшей щеки. Аромат его кожи коснулся её ноздрей, заставляя их затрепетать. От Яго пахло дымом костра, мужским потом, запах которого не вызвал в ней неприятия, наоборот, он был таким живым, тёплым, телесным, что на миг перед её глазами пронеслись картины, вовсе не свойственные добропорядочной Крейской девушке.

— А зачем ты его облизываешь? — подлетел поближе неугомонный божок. — А?

Вита услышала явственный вздох разочарования Яго.

— Не облизываю — целую! — она развернулась к Кипишу. — Это знак симпатии и благодарности!

Искорка неожиданно тюкнулась ей в щеку и отскочила.

— Вот так? — уточнил свирепый воин, поигрывая желваками на мужественных обросших щеках.

— А ты зачем её целуешь? — с подозрением поинтересовался Ягорай.

— Это — знак симпатии и благодарности! — подняла указательные пальцы старуха.

— Надо выбираться, — пробормотал Яго, — иначе я сойду с ума!

Неожиданная мысль пришла волшебнице в голову.

— Кипиш, — сказала она, — ты, случайно, не знаешь, как нам выбраться на поверхность?

— Отсюда не было выхода, — пожал плечами кот, — покуда вы не обвалили потолок.

— Значит, надо лезть наверх? — уточнил Ягорай и сам же себе ответил. — Мы не сможем! Стены шахты почти гладкие, а 'кошек' у гномов нет. А были бы, Дробуш не смог бы ими воспользоваться из-за веса.

— Мы здесь замурованы? — дрогнувшим голосом уточнила Вита и снова вцепилась в его руку — так ей было надёжнее.

Огненный фонтан угас. Пещера показалась тёмной и страшной. Светляки разбежались, будто перепуганные овцы, и высвечивали то коготь, то сустав, больше похожий на механизм, то вообще нечто невообразимое. За прозрачной стеной, в которой заблудилось сияние, притаилась тенями угроза. Казалось, творцы прошлого сейчас стряхнут с костей многовековую сонливость, дружно встанут и навсегда погребут в своей же могиле небольшую смешанную компанию, состоящую из людей, гномов и тролля!

— Кипиш, — вдруг спросил Яго, и что-то в его голосе заставило Вителью насторожиться, — а почему твоё божественное могущество не действует? Ты жив и здоров, и — как я вижу — даже полон сил, что с ним не так?

— Ай! — махнула рукой красавица и томно вздохнула. — Могущество любого бога стоит на краеугольном камне веры. А в меня больше никто не верит!

— Как это не верит? — изумилась волшебница. — Я в тебя верю!

— А я верю тому, что видят мои глаза, а значит, тоже в тебя верю! — улыбнулся Ягорай. — Помнишь, я обещал рассказать о солнце? Если ты поможешь нам выбраться отсюда — сможешь увидеть его сам!

Божок задумчиво закружил в воздухе, выписывая восьмёрки. А затем остановился, как вкопанный.

— А вы и правда в меня верите! — задумчиво сказал он. — Точнее, вы очень хотите, чтобы я вам помог, а от желания до веры всего один малюсенький шажок! А вы не могли бы мне принести кого-нибудь в жертву? Ну, самого никчёмного из вашей компании! Тогда мои силы возросли бы стократ!

Ягорай поперхнулся ответом.

— Нет у нас в компании никчёмных! — твёрдо сказала Вита. — И все нам дороги!

— Жаль! — вздохнула красавица, а свирепый воин, выдвинув вперёд челюсть, неожиданно застенчиво попросил: — Ну тогда хотя бы помолитесь мне, что ли?

— О, великое божество, о многомудрый Кипиш, о свет наших очей и песня наших ушей, — скрывая улыбку, заговорил Яго, — мы просим тебя помочь нам выбраться на поверхность и увидеть солнце! Небесное светило, полное тепла и сияния, что даёт жизнь деревьям и всем живущим, чьи лучи нежны и теплы, как ладони любимой...

Вита посмотрела на него с восторгом, затем сложила руки у груди в молитвенном жесте и умоляюще сказала:

— Пожалуйста, Кипиш, мы так устали от холода и темноты подземного мира! Верни нас наверх! Ну, пожалуйста, миленький!

— О-о-о! — божок закружился вокруг оси с невозможной скоростью и вдруг раздулся, становясь размерами с ладонь Яго. — Работает! Это работает! Здорово! Будите сотоварищей, будем улеветировать отсюда!

— Будем что? — напрягся Ягорай.

— Улетать! — одними губами подсказала Вителья.

И оба нервозно переглянулись.

В две минуты разбудили спящих, собрали вещи и сгрудились под отверстием шахты. Сонные гномы ругались, почём свет стоит, потирали глаза и немилосердно зевали один — прикрывая рот молотом, другая — ладошкой. Тролль по-совиному смотрел вокруг, хлопал веками с явным звуком падения черепицы, и не понимал, зачем его растолкали сообща!

— Встаньте в круг, — приказывал божок, ежеминутно меняя лица, — возьмитесь за руки! О-о-о! Я это ощущаю! О-о-о, какое наслаждение!

С едва уловимым жужжанием он закружился в центре круга, образованного Яго и его спутниками. И начал медленно поднимать руки, одну пару за другой, словно собирался дирижировать оркестром.

Вита, которую с одной стороны держал за руку Ягорай, а с другой — Дробуш, неожиданно ощутила, что подошвы сапог оторвались от земли.

— У-у-у? — занервничал первым тролль.

— Мама... — прошептал Йож, а Виньовинья просто побледнела до зелени.

— Спокойнее! — широко улыбнулся Ягорай — в его лице не было ни капли страха, лишь небольшое усилие, словно он решал непростую задачу. — Это наш единственный шанс подняться наверх! Если вы этого действительно хотите, думайте о Кипише, как о нашем спасителе!

— Йя-ху! — затанцевала, позвякивая цепочками на пузе, черноволосая красотка. — Они начали думать, я это слышу! О-о-о! Как это заводит!

Скорость подъёма резко увеличилась.

— Кипиш, притормози, — попросил Яго, когда лица всех его спутников, кроме тролля, стали одного цвета с лицом Виньо. — Давай насладимся моментом!

Вита, несмотря на накатившую дурноту, всё же попыталась дать ему пинка.

— Тише, девочка, тише, — прошептал он, увернувшись и крепче сжав её руку, — я же для вас стараюсь!

Они поднялись уже до середины шахты. Испуганные Светляки, потерявшие хозяйку, толпой рванули следом, едва не подпалив обувь левитирующих.

— Кыш, буйные! — рявкнул на них Йож, когда два запутались в его бороде, пытаясь прорваться наверх.

— Там был коридор, где русло расходилось на пять рукавов, — Яго смотрел на Кипиша, но Вителье казалось, он следит неотступно за всеми, как наседка за цыплятами. — Нам нужно в один из них.

— Зачем? — удивился кот. — Так пройдём! Сразу!

— То есть как это — сразу? — задёргался Синих гор мастер. — Там же породы над головой немеряно!

— Зачем мерять? — удивилась старуха. — Все давно измерено до нас!

— Но...

Скорость подъёма вновь увеличилась.

— Кипиш! — предупреждающе воскликнул Ягорай. — Ки...

'Потолок' приблизился резко, будто кто-то накрывал крышкой суп, в котором варились овощи-гномы, овощи-люди и приправы в виде тролля и бога.

Вита попыталась завизжать, однако голос опять сел. Она успела увидеть, как Виньо прижимается к Йожу, а он пытается обнять её, не выпуская её же руки, как Дробуш обречённо закрывает глаза, а Яго качает головой, словно отец, которому рассказали про проделки непоседы-сынка. А затем наступила темнота — густая, как патока, пахнущая холодом и влагой. От ужаса мысли из Витиной головы испарились, и темнота стала густеть, а затем и твердеть, не давая пошевелиться.

— Думайте обо мне! — закричал божок. — Думайте или мы останемся здесь навсегда!

Волшебница зажмурилась и изо всех сил начала думать о боге, который был настолько велик, что помог попавшим в беду путешественникам...

Спустя несколько неприятных мгновений грудную клетку, ранее будто клещами сжатую, отпустило, и в лёгкие хлынул восхитительный свежий воздух, полный запахов палой листвы, земли, разогретой полуденным солнцем. Она открыла глаза. Вокруг простирался лесистый горный склон, поросший невысокими ёлками и короткой, жёсткой, уже пожелтевшей травой. Тут и там журчали ручьи, говорливо, торопливо — спешили рассказать друг другу местные сплетни.

Вырвавшиеся из подземного плена спутники дружно повалились на траву, как матросы, после долгого морского путешествия обрётшие земную твердь.

— У меня, кажется, развилась боязнь подземелий! — отдуваясь, пожаловался Йожевиж и смачно поцеловал ошалевшую Виньовинью в губы. — Будем в Вишенроге — куплю хибару и женюсь на тебе! Обещаю! Мастерская подождёт!

— Ура-а! — шёпотом закричала Вителья, и бросилась обнимать обоих.

Гномелла смотрела на возлюбленного сияющим взглядом, рядом с которым мерк солнечный свет!

— Люблю камни, — глубокомысленно заметил тролль, — но не до такой степени!

Лишь двое не разделяли общей радости — Ягорай, напряжённый, как струна, поворачивающийся во все стороны, прислушивающийся, приглядывающийся, даже, кажется, принюхивающийся, и воскреснувший бог Хаоса. Последний метался по воздуху, ежесекундно меняя высоту, пытаясь оглядеть, ощупать и попробовать на зуб всё и сразу, включая облака и солнечные лучи!

Оторвавшись от гномов, Вителья огляделась. Вокруг не было никаких пещер, не слышалось шума подземных вод, не поднимались над землёй испарения. Зато было ощутимо холоднее, а под камнями и в расщелинах кое-где уже лежал снег. Видимо, Кипиш вытащил спутников на другой стороне перевала. Отсюда шёл долгий, становящийся всё более лесистым спуск к границе с Ласурией.

— Уходим! — произнёс Яго. — Слишком открытая местность! Встанем лагерем ниже, под деревьями, подождём...