— Ночь коротка. — вымолвил Ниигору. — только прошлая мне казалась длинной. Но я все равно был рядом. Слился со стеблями и листьями и ветром стучал в твое окно...

Безумец.

— Идем, Ильке. У нас еще много дел.

— Да, — я приняла его право.

В хижине было прохладно. Ниигору опустился на ковер возле ложа, украшенного разноцветными лепестками. Если все пойдет не так, надо будет их вынести за дверь.

— Я сделаю для тебя свежий несс-ук-ту. — сказала я.

— Да, — Ниигору благосклонно кивнул. — Нам нужно привыкнуть...

Пока готовила напиток, спиной я чувствовала, как он за мной наблюдает. От его взгляда мне становилось жарко, щеки горели, кожа стала чувствительной, и волосы щекотали шею. Я провела по ним рукой, чуть расправила. Нераспустившийся цветок иллиса упал в несс-ук-ту, я сняла напиток с огня и поставила на холодный камень, чтобы немного остудить.

— Выпьешь со мной? — спросил Ниигору.

Я легонько наклонила голову. Для невесты это честь, если еще до совместной ночи муж признает ее за равную. Наверное, мне стоит радоваться и быть благодарной. Я взяла два стакана, разлила напиток, потом приблизилась к жрецу и опустилась перед ним на колени.

Он позу не сменил, но чуть прикрыл глаза.

— Ильке. — произнес. — Ты невозможная. Иди ко мне.

Я поставила стаканы на пол и потянулась к его губам. Наш поцелуй был сладок, но Ниигору не дотронулся до меня руками.

— Пусть все будет по правилам, — прошептал он в мои раскрытые губы. — Сначала несс-ук-ту, а потом я займусь татуировкой. Состав уже готов. — он кивнул на столик у ложа.

Я подала ему стакан и сделала глоток из своего.

— Как блестят твои глаза, — сказал жрец. Я улыбнулась. — Не могу больше ждать!

Он залпом выпил несс-ук-ту и потянулся к кисточке и составу. Я замерла. Ниигору тоже замер, а потом вдруг встрепенулся и рванул к стене. Нервными движениями он шарил по полкам, сбивая с них кувшинчики.

— Где? — прохрипел он. Я сжалась и исподлобья посмотрела на него. Жрец, цепляясь за стену, тяжело осел на пол. Он с присвистом дышал и раздирал руками грудь. Шевелил губами, силясь что-то сказать. Агония была недолгой. В последнее мгновение он поймал мой взгляд, а потом его глаза закатились. Я с облегчением выдохнула. Вдруг из-под напольных циновок выползли зеленые стебли и опутали его тело, я в ужасе отпрянула подальше от жреца и вжалась в угол. Стебли сжимались, елозили и пульсировали, но вскоре побледнели, сжались и, словно утратив свою силу, соскользнули с тела и рассыпались серо-коричневой трухой. Ниигору неподвижно лежал у стены, его голова свесилась на грудь. Меня трясло, но не оттого, что противоядие, которое я выпила, не подействовало. В нем я не сомневалась. Просто я столкнулась с тем, что наделала. Я убила одного своего мужа, для того чтобы жил другой...

ОБНОВЛЕНИЕ от 23.04.2014

* * *

Действовать пришлось быстро. До рассвета нужно было убежать как можно дальше от поселка. Утром по моему следу пойдут охотники и если они меня догонят, то смерть на поле койш еще покажется мне милосердной участью.

Я так и осталась в простой рубахе, но быстро выпутала из волос бусины, ракушки и цветы, потом заново заплела волосы и перетянула их шнурком. Стараясь не оглядываться на жреца, взяла со столика две нитки жемчуга и кожаный поясок с ножнами. Потом, осторожно оглядываясь, выбралась из хижины. На улице никого не было, но в Доме обрядов еще праздновали. До леса я добралась быстро, и скоро огни и звуки деревни остались далеко позади.

Бежала долго, сначала по дороге, потом вдоль ручья к водопаду, и именно там у меня кончились силы. Рубашка была мокрой от пота, и как только я остановилась, сразу же стало холодно. Насыщенный влагой лес настороженно молчал. Я рухнула на глинистый берег и зарыдала. Сколько плакала, не знаю. Потом ко мне вернулся страх. Я скинула рубашку, наскоро постирала, вымылась сама. Стало немного легче, хотя сразу навалилась усталость. Но отдыхать было рано. Я отжала рубашку, натянула на себя и отправилась в город.

По пути пришлось сделать привал. Для того чтобы поесть, плоды айджу пришлось запихивать в себя чуть ли не силой, и чтобы хоть немного поспать. Спала недолго, но это было и к лучшему. То состояние, в котором я пребывала, помогало мне не думать о том, что я совершила и о том, что ждет меня дальше. Хватало сил идти дальше, и я была этому рада...

Наутро второго дня я вошла в город. Нервничала с каждым шагом все сильнее. Было страшно идти к Грете, но в то же время хотелось бежать к ней со всех ног. Камни городской мостовой потихоньку нагревались и горячили ступни, а обуви у меня не было. От недосыпа руки чуть подрагивали, и очень хотелось есть. К дому тетушки Греты я еле дошла, но ворота оказались закрытыми. Я долго стучала, но никто ко мне так и не вышел.

* * *

Ждать на улице было неуютно, я не хотела привлекать внимания, поэтому когда никого рядом не было, перелезла через забор. Дом тоже был заперт. Я долго сидела на лавочке в саду и ждала хозяйку. К полудню поняла, что Грета не появится. К соседям идти не рискнула. Тетушка Грета при мне никогда надолго из дома не отлучалась, и оставалась надежда, что в ближайшее время она придет, а если нет... Надо было сосредоточиться. Искать мне нужно было совсем не ее. Тибальт был моей главной целью. И последним, кто интересовался его судьбой, был князь Гозольдо. Значит, о судьбе своего мужа я смогу узнать в замке. И если понадобится, дойду до самого князя. Он бывает на людях, и вряд ли меня забыл...

В этот день попасть в замок не удалось. Я не дошла даже до середины моста. Меня остановила магическая защита замка... Голоса в голове навязчиво интересовались, зачем я явилась, но на имя Тибальта упорно не реагировали. Я не знала, что нужно сказать, чтобы меня пропустили дальше. К повозкам, следующим в замок тоже присоединиться не получилось. В княжеский замок не пускали всех подряд, и мне от этого становилось страшно, потому что я не знала, что мне делать. Последние два дня я держалась только потому, что у меня была цель. А теперь все только больше запуталось. Под вечер я вернулась в дом тетушки Греты, чтобы все спокойно обдумать. Там так никто и не появился.

Внутрь я проникла через неплотно прикрытое окно. Сделала себе настой из трав, нашла простые сандалии и чистое платье и отправилась спать.

* * *

С утра мне все казалось странным, как будто и жизнь была не моя, и мысли и желания. Есть не стала, чувствовала себя напряженно и с трудом заставила себя попить воды. Было довольно рано, солнце только-только встало. Я решила подобраться к замку и спокойно осмотреться. И еще у меня была надежда, что моя настойчивость все-таки привлечет ко мне внимание тех, кто обеспечивает охрану замка. Я должна туда попасть. А дальше...

Мост был довольно широким, и по нему уже двигались повозки. Мы в племени тоже предпочитали делать дела с утра, пока еще не очень жарко, и я отругала себя за то, что проспала. Надо было придти еще раньше, или же переночевать тут. На мост я заходить не рискнула, решила сначала понаблюдать за теми, кто ехал в замок. Попадали они туда беспрепятственно, повозки даже не останавливались. Мне даже начало казаться, что вчерашние голоса в голове мне приснились, и что я вообще с трудом отличаю сон от яви. Наверное, надо было с кем-нибудь заговорить, я несколько раз порывалась, но что-то меня останавливало. Так я и стояла в нерешительности неподалеку у въезда на мост и машинально поглаживала парапет из белого камня. Но вдруг из замка показался всадник, и я сразу узнала в нем князя. Он скакал по мосту прямо ко мне словно духи давали мне возможность осуществить то, что я задумала. Я рванулась вперед и выскочила чуть ли не под копыта княжеского коня.

— Князь! Остановитесь! — мой голос был слабым, и я не была уверена, что он меня услышал. Меня оглушило конское ржание, и я сжалась, сама не зная, чего ожидать.

— Что тебе нужно? — раздался спокойный голос.

— У меня просьба! — я понимала, что у правителя нужно просить, а не спрашивать.

— Дай руку! — конь оказался совсем рядом. Я протянула руку. Пальцы дрожали. Князь Гозольдо крепко схватил ее.

— Держись! — приказал он, рывком усадил меня перед собой, а потом пришпорил лошадь.

Руки у князя были твердые и горячие. Одной ладонью он прижал меня к себе.

— Расслабься и выдохни. Я не дам тебе упасть. Говори, что ты хотела.

— Тибальт... — нервно выдохнула я. — Он в замке?

Рука князя напряглась.

— Зачем он тебе?

— Я его жена и мне нужно его увидеть! Если конечно он пришел в себя...

Князь немного помолчал, а я сжалась от внезапно нахлынувшего страха. А что если я опоздала?

— С ним все в порядке. Я слышал об этой истории, и, я думаю, что ты можешь считать себя свободной... Долги Тибальта оплатят, вреда ему никто не причинит.

— Но мне нужно с ним встретиться!

Чтобы рассказать ему про обряд. Представляю, как он удивится. Даже два раза. Ведь Ильке теперь умеет говорить.

— Времени на тебя у него нет и не будет.

— Ему придется найти для меня время, иначе он скоро умрет.

Князь подстегнул коня и впился пальцами руки в мой живот.

— Говори!

И мне пришлось ему все рассказать. Я старалась говорить только о главном, но все равно получилось долго. Он слушал меня внимательно, не перебивал, только напряженно дышал в ухо.

А потом, когда я замолчала, так ничего и не ответил.

Из города мы выехали и теперь скакали вдоль берега. Дороги у дикарей хорошие. Мы лошадей для поездок не используем и нам такие дороги не нужны. Но для них... Стук копыт, он естественный, успокаивает. Я чуть не уснула, но князь, видимо, что-то почувствовал и резко остановился. Соскочил на землю и снял меня с лошади.

— Мне нужно было подумать. — сообщил.

— Мне нужно к Тибальту. — сказала я в ответ.

— Да. — он словно напрягся. — Это я понимаю. Но нам придется заключить договор.

— Договор?

— Ах да. Ты не знаешь. У вас же все по-другому. В общем, тебе придется дать мне обещание.

Он сильно сжал мою руку и развернул к себе. Долго смотрел в глаза. Потом сказал.

— Вряд ли обманешь.

— Мне незачем. — пожала я плечами.

— После... — он замялся. — После того как... как вы будете вместе... Тебе придется уйти...

— Почему?

— Как тебя зовут? — вдруг поинтересовался князь.

— Ильке.

— Очень красивое имя. Для тебя правильное. А меня зовут Стефан.

Я промолчала. Я не умею хвалить имена. Они принадлежат духам.

— Он в ближайшее время будет занят, да и потом тоже.

Я удивилась. Но не настолько, чтобы начать задавать вопросы. Тибальт — мой муж, но мы не давали друг другу клятвы. Мы вообще с ним ни разу не разговаривали.

— Я обеспечу тебя. — продолжил Стефан. — Выберешь себе любой дом в городе, и если захочешь, то...

— Нет. Мне ничего не надо.

— Почему? — возмутился князь, потом топнул ногой и отошел на пару шагов. — Как же все сложно!

— Я должна это сделать для него.

— Клятва?

— Нет. Просто долг.

Стефан сухо кивнул.

— Пойдем, — приказал он мне. — Мы все обсудили. Но я еще не еду в замок. Это единственное время дня, когда я могу побыть один.

Я промолчала, потому что понимала его. Я тоже любила одиночество.

— А ты нелюбопытна.

— От меня сейчас мало что зависит, я сделала то, что должна была и теперь мне спокойно.

— Интересно. — кивнул князь, потом наклонился, поднял камень и бросил в океан. — сможешь кинуть дальше меня?

Я невольно улыбнулась. Я так давно ни с кем не играла.

Камни мы бросали долго, и я видела, что Стефан не особо старается меня обыграть. Казалось, он вообще не был заинтересован в победе. Кидал, как придется. Да и я не выкладывалась, просто получала удовольствие.

— Пора возвращаться, — наконец остановился он.

Возвращались молча. Уже в замке князь Гозольдо отвел меня в небольшую комнатку на первом этаже.

— Можешь отдохнуть здесь до вечера. Мне нужно кое-что проверить. Охранные заклинания замка пропустят тебя наверх, и у тебя будет допуск в княжеские покои. Вечером ты сначала придешь ко мне, нам нужно будет поговорить и решить, когда ты увидишь Тибальта!

Что ж. Приказы не обсуждаются.

* * *

Комната была очень милой. Светлой и прохладной. Дикари старались строить все из камня, и, видимо, знали о его свойствах. Потому что и домик тетушки Греты и этот светлый замок безо всяких отверстий в стенах как в наших хижинах, не давал задохнуться от летнего зноя. А вот постель была слишком мягкой. И я не смогла на ней спать, поэтому скинула покрывало на пол и устроилась на нем, чтобы хоть немного отдохнуть. Не проснулась даже тогда, когда мне принесли поесть. Уже потом обнаружила поднос на столе. Значит, князь предупредил обо мне.

Есть не хотелось, и я просто попила воды. Потом выглянула в окно. Судя по солнцу, день был в самом разгаре. В комнате кроме входной двери была еще одна, ведущая в умывальную комнату. Наверное, это удобно, когда у тебя такой большой дом. Когда я жила в племени, то умывалась во дворе. Сама приносила воду из родника. И в этой размеренности было что-то успокаивающее. Мой день был предопределен, я знала, что буду делать с утра, что в обед, и что вечером. Только в последнее время все вокруг смешалось, и я поняла, чего мне так не доставало в последнее время. У меня отобрали покой. Старейшина Ринус, безусловно, правильно делала, что учила меня и показывала, насколько разнообразен мир. Но мне эти знания понадобились для того, чтобы понять, чего именно я сама хочу и из чего хочу выбирать.

Я погружала руки в большую белую гладкую чашу, похожую на раковину-унури, но я знала, что таких больших раковин не бывает, и дикари просто научились делать необычные вещи. Так же как и мы. Что лучше приспосабливаться к природе или менять природу под себя? Я не знала ответа. Но путь был один и тот же. Поиск. Вот так и я. Ищу. Я близка к своей цели, а вот что со мной будет потом? У меня опять нет дома и будущего. Просить его у Тибальта? У князя Гозольдо? Пусть духи подскажут мне, чего я хочу...

* * *

Замок мне понравился, потому что он был грандиозен. Почти как переплетенные кроны деревьев женаз, которые почти всю мою жизнь шумели над моей головой. Но замок был еще выше. Та комнатка, в которой я провела утро, по размерам напоминала мою хижину, но то что было вне ее, совсем не походило на наши постройки. Даже в коридорах были высокие потолки, причем не просто покрашенные, но еще украшенные резьбой и фигурами морских животных. Некоторые окна в замке были сделаны из разноцветного стекла. Это было даже забавно, смотреть то сквозь зеленый кусочек, то сквозь красный на небо. А гладкие скользкие полы в которых я могла увидеть свое отражение как в воде ручья! Я довольно долго жила у тетушки Греты и бывала в других домах, но все равно замок для меня был удивительным! Перила у лестниц были украшены раковинами и кораллами, и мне даже понравилось, что дикари не пренебрегают красотой естественности, и не пытаются ее улучшить.

В моей прогулке по первому этажу замка мне никто не мешал, хотя людей тут было много. И слуги и стражники, и суровые мужчины в длинных одеждах. Некоторые меня разглядывали, но заговорить не пытались. Люди здесь слишком полагались на защитную магию, а у меня было разрешение князя.