Все решилось странно неожиданно — Кристиан сам не ожидал от себя такой смелости, с которой он теперь обнимал брата. И в то же время он был осторожнее, внимателен, не скуп на поцелуи. Выцеловывая шею любимого, Легрэ не стремился подчинять — каждое касание к горячей влажной коже несло в себе только любовь, только силу выстраданной благодарности, благоговение перед человеком, перевернувшем жизнь Легрэ с ног на голову. Кристиан знал, как тяжело даются подобные решения и языком тела благодарил Фернандо. Губы обхватили твердую плоть короля, умело скользя по ней, двигаясь все решительнее.

Тот пока растворялся в еще знакомых ощущениях — от рук, от губ, от запаха Кристиана и от его действий. Пальцы невольно запутались в густых черных волосах брата, от ощущения которых тело пело и жаждало еще больше.

Кристиан совсем не торопился — у него не было жадности, которая обычно возникает в таких случаях, он позволял Фернандо чувствовать себя уверенно и давал возможность передумать в любой момент. Слишком сильно он любил его, чтоб думать о себе. Ласки стали более смелыми и Кристиан мягко погладил ладонями бедра Фернандо.

Дьявол короля блаженствовал в странной игре. Все действия Легрэ приводили лишь к желанию продолжать. Хотелось не только вести новым путем, к новым ощущениям, но и к другому осознанию реальности, более полному в своей правоте и правильности.

— Нежный, продолжай, — страстный шепот разрезал мир на две части — прошлое и будущее, заостряя внимание на настоящем. Фернандо накрыл руками пальцы Кристиана и необычной лаской провел их к своему паху. От происходящего возбуждение острой иглой пронзило тело, вызвав легкий стон.

Фернандо открывался Легрэ с совершенно новой, незнакомой стороны и Кристиан поневоле осторожничал. Великое таинство любви распускалось подобно цветку, не в жаркой выматывающей страсти, нет, а скорее в неуверенном золотистом тепле, так похожим на весеннее солнце, и ноги Фернандо на талии Легрэ, и медленное соитие — слишком осторожное — все было сном. Стиснутые зубы, судорожно напряженные пальцы, впивающиеся в плечи — казалось, Кристиан жил ради этого момента. В торжественной сладости застывшего воздуха не раздалось ни единого стона — только шелест простыней, тяжелое дыхание и имя Фернандо, что нежно слетело с губ Кристиана, когда оба они излились. Потом они долго лежали в объятиях друг друга, ничего не усложняя и не обсуждая, позабыв кто они и зачем пришли в этот мир.

Дьявол отпустил Фернандо очень не скоро, что было странно. Он наслаждался непривычными для себя ощущениями от любимого, перебирал жесткие черные пряди, вдыхал такой странный запах соития. Вымотанность последних дней быстро сказалась — незаметно для себя король провалился в сон, и только тогда безумие, напоследок потоптавшись довольными лапами, ушло.

Легрэ проснулся от гомона воробьев, свивших гнездо под стрехой. Было довольно рано и солнце едва-едва забиралось в окна легкими низкими лучиками. Кристиан потер глаза и повел затекшим плечом.

— Доброе утро, Фернандо. — Он устроился локтем на подушке и поцеловал брата в висок. — Фернандо.

Король открыл глаза. Он все еще пребывал во власти странного сна. В нем мешались и разбивались на куски уходящий куда-то Луис, лукаво усмехающийся Кристиан, поймавший юношу, когда тот бросал последний горький взгляд, растворяющаяся в красном тумане Анника. И ни до кого нельзя было дотронуться. Все рассыпались песчинками времени.

Фернандо повернулся к Кристиану и дотронулся до щеки. Живой. Страх свернул свои щупальца, недовольно убираясь прочь. Время еще есть. Облегченно выдохнув, он страстно поцеловал брата, почти уронив его обратно на подушку.

Кристиан рассмеялся.

— О-о, — протянул он, обнимая Фернандо за плечи, — хочешь утреннюю порцию страсти?

— Страсти? Идея хорошая, — состояние короля стремительно улучшалось. Все решаемо, он успеет. — Вставай.

— Как именно встать? — лукаво поинтересовался Легрэ. — На колени? Лицом к стене? Может, на голову?

Фернандо тихо засмеялся, уткнувшись лбом в плечо Кристиана:

— Да, на голове ты будешь особенно хорош, — поднялся и позвал, — вставай, пойдем к Луису.

— А-а, так ты об этом, — Легрэ изобразил легкое разочарование, хотя он сам уже соскучился по Луису. Он поднялся и начал одеваться. — Скажи, почему вчера, когда ему стало нехорошо, ты ушел?

Фернандо на миг замер, потом начал медленно затягивать шелковую ленту на богато украшенной вышивкой рубахе. Лента все время ускользала, и через несколько секунд король, бросив это бессмысленное занятие, протянул руку Кристиану. Осознание пришло само собой, как вызревший плод, чудесным образом упавший в руки.

— Я боялся сорваться. Если бы я коснулся его хоть пальцем, неизвестно что было бы.

— Хм. — Легрэ принялся осторожно затягивать ленты — получалось у него это довольно ловко. — Прости, — сказал он, не поднимая глаз. — Так глупо все это вышло, — и вздохнул.

— Постарайся, чтобы подобного больше не повторилось. В конце концов, добыть все, что тебе нужно, не составит особых проблем, — Фернандо придирчиво осмотрел себя. Ей богу, как будто действительно идет к невесте свататься. Осознав это, король усмехнулся и принялся также внимательно рассматривать Легрэ — пусть уж вдвоем будут торжественные. — Или у тебя есть особые предпочтения, о которых я не знаю? — спросил вскользь.

— Я идиот, — с мягкой улыбкой Кристиан заглянул в глаза короля. — И все мои проблемы из-за этого. А что до предпочтений... — Легрэ обнял Фернандо за плечо, увлекая к двери, — то они обе тебе известны. Ты и Луис — вот все мои предпочтения. Просто в этот раз мой идиотизм все испортил.

— Тогда переставай быть идиотом, — со смешком ответил король, идя рядом с бароном к покоям Луиса. — Хотя это вряд ли возможно — если уж за столько лет ничего не изменилось, значит, и не изменится. Как говорят — что выросло, то выросло. И придется нам с этим жить, — за зубоскальством пряталась странная нервозность, внезапно сошедшая на тихую серьезность: — Только все-таки постарайся отслеживать свое состояние. Или я буду этим заниматься. Я хочу видеть вас обоих живыми и здоровыми.

— Если у меня будут проблемы, — тихо ответил Кристиан, — ты узнаешь о них первым. Обещаю.

Король кивнул в ответ и аккуратно толкнул дверь в спальню Луиса.

Тот не был в постели, а спал прямо в кресле и совершенно одетый, свернувшись на нем, словно кот. Когда дверь открылась, герцог сразу открыл глаза и резко вскочил, оглядывая гостей с долей опаски.

Глядя на взъерошенного со сна мальчика, Фернандо испытал совершенно разные чувства. Облегчение, от того, что Луис более-менее в порядке, раз так быстро подхватился. Досаду, что не послал никого уложить юношу и вообще проверить, как он себя чувствует. Нежность. Некую толику страха — как герцог их встретит. И это было только на поверхности.

Несколько почти неслышных шагов, и король прижимает к себе их мальчика.

— С добрым утром, милый, — шепчут губы, а тело, руки, разум убеждаются — здесь, теплый, живой.

Луис стоял, не делая лишних движений, опустив взгляд.

— Доброе утро, — поздоровался вежливо.

Кристиан иронично приподнял бровь и многозначительно хмыкнул. Он был в прекрасном настроении.

— Как себя чувствуешь? — Фернандо не мог отпустить юношу, продолжая легонько гладить его.

— Спасибо, уже лучше, — ответил Луис. Он чуть побледнел от резкого спазма в животе, но сдержался. — Можно я присяду?

— Луис, — Легрэ подошел к любовникам, серьезно глядя на мальчика, — может тебе лучше прилечь? Ты неважно выглядишь.

— Я просто посижу, — герцог сделал шаг назад. — Простите, но я бы хотел побыть один.

— Не получится, милый, — король легко подхватил юношу на руки и донес до кровати. Уложив, склонился над ним и тихо, чуть напряженно сказал: — Это из-за того, что мы вчера не пришли? Извини нас, маленький, мы просто не смогли.

— Нет, — Луис не сопротивлялся и вообще был отстраненно равнодушным. — Я просто хочу быть один. Всегда, — добавил тише.

Легрэ вздохнул.

— Неужели тебе настолько страшно? — спросил он юношу, скрещивая руки на груди.

— Мне не страшно, — прозрачные голубые стекла переместились изучающим холодом на Кристиана. — Тебе тоже нужно бывать одному. У всех бывает такая потребность. Не только у тебя.

— Но не "всегда", — возразил Легрэ. — Слушай, мне очень жаль, что я такое натворил. Ты в праве злиться на меня, но причем тут Фернандо?

— Я тебя ни в чем не обвиняю. И Фернандо не при чем... — юноша все же поморщился от боли, потому что начинал нервничать. — Позвольте мне побыть одному.

— Мне что, уйти совсем? — Кристиан сделал шаг к постели. — И Фернандо тоже?

Луис вздрогнул. Присутствие вообще людей вызывало у него панику, которая нарастала теперь волной. Даже слуги, даже Кармелита вызывала дикий и неуправляемый ужас.

Король буквально пригвоздил взглядом Легрэ к месту, надеясь, что тот додумается не двигаться.

— В чем дело, милый? — Фернандо тихо грел в ладони пальцы мальчика. — Пожалуйста, скажи нам. Пожалуйста, любимый.

Дрожащие пальцы судорожно сжались, а шальной взгляд перешел на короля. Он теперь женат. И не надо себе лгать, что ничего не изменилось. Шутки закончились.

— Все нормально. Я в порядке.

— Нет, милый, не в порядке. Что случилось? — король протянул руку и убрал прилипшую ко лбу мальчика прядь. Кажется, у того начинался жар.

— Я заболел и хочу отдохнуть. Я устал. — Луис вновь опустил взгляд.

— Неудивительно, что ты чувствуешь себя плохо, — Фернандо подвинулся ближе и поцеловал юношу в волосы. — К тому же спал в кресле, от этого и здоровый будет себя чувствовать плохо. В чем дело? — мужчина прилег рядом с мальчиком, продолжая держать в руке его пальчики.

— Я пойду — позову лекаря. — Кристиан решительно направился к двери. Может Луис и впрямь заболел, если так разбит — вчера все было иначе.

— Не надо лекаря. У меня все есть. Мне оставили снадобья, — как-то совсем звонко остановил Легрэ герцог и старательно улыбнулся королю. — Все правда в порядке. Все пройдет.

— Так, — Фернандо отпустил руку мальчика, посмотрел на свои пальцы, несколько раз старательно сжал их в кулак, как будто разминая. — Раздевайся.

Глаза юноши расширились. И он отрицательно покачал головой.

Кристиан смотрел на герцога словно в зеркало и видел вчерашнего себя, но теперь он знал, как ошибался. Луис тоже ошибается. Жаль. Легрэ явно намеревался все исправить.

— Луис, милый, — он остановился перед дверью и задвинул засов, — любовь — лекарство от всех болезней. Меланхолию точно лечит лучше некуда.

— Пожалуйста, я очень прошу меня оставить. Я хочу один побыть. Что в этом сложного? — в пустой голове звенела тоска и боль.

— Во фразе "я хочу побыть один" нет ничего простого, — Фернандо приподнялся на локте, всматриваясь в мальчика. — Она слишком больно ударяет по всем нам. В том числе по тебе. Луис, либо ты разденешься сам, либо я тебя раздену. Я не уйду, пока не осмотрю тебя, — рукой он решительно забрался под домашнее голубое блио, в которое был облачен юноша.

Кристиан изумленно посмотрел на короля и присвистнул.

— Осмотр? Занятное название для...

Луис отпрянул. Его тело не хотело отвечать ни на какие касания и противилось им.

— Кристиан! — предупреждающе перебил Легрэ Фернандо, продолжая наблюдать на юношей. — Луис, милый, придется тебя раздеть. Кристиан, — все также не сводя напряженного взгляда со старающегося отдалиться герцога. — Прикажи подать бочку с водой. Вода чтобы была, как я люблю. Как раз будет подходящей.

Король протянул руку и тихонько коснулся мальчика:

— Маленький, иди ко мне.

Герцог сомневался, несколько долгих мгновений он старательно размышлял, а затем позволил себе опять придвинуться.

— Только не очень горячую, — попросил уже шепотом.

Легрэ неловко улыбнулся.

— Как прикажете, — он поклонился и вышел вон.

Фернандо кинул встревоженный взгляд на дверь, за которой скрылся Кристиан. Монарх не ожидал такой странной реакции от брата, и живот опять скрутило предчувствием беды. Повернувшись обратно к юноше, король продолжил негромким голосом:

— Разденься, я осмотрю тебя.

— Он из-за меня ушел. Посмотри, что с ним, — отозвался Луис. — Я могу подождать.

— Не из-за тебя, не волнуйся, — оставлять мальчика было нельзя. — Он скоро придет. Давай я помогу тебе, — Фернандо придвинулся к юноше и просительно взялся за край блио.

Луис сдался, хотя продолжал смотреть на дверь. Выжидая, словно больная собака. Он ощутил, как ткань скользит через голову, как под ней шелестит лен рубахи.

Король не торопился, медленно и осторожно расшнуровывал рубашку, как будто боялся спугнуть. Аккуратно избавил мальчика от остальной одежды, оставив только рубаху, которую теперь можно будет снять без проблем.

— Подождем Кристиана. Иди ко мне, — странная получилась просьба, как будто и не просьба, а что-то, чего нельзя ослушаться.

Юноша послушно прижался к мужчине и продолжил смотреть в сторону двери.

— Он не вернется, — сказал тихо. — Он думает, что я его не простил.

Тем не менее, не прошло и четверти часа, как Кристиан, невероятно довольный собой, появился в дверях, за ним — слуги с большой бадьей горячей воды и ароматными маслами. Легрэ приказал им все оставить посреди комнаты, и довольно нахально выгнал вон.

— Жутко неповоротливый народ, — пожаловался он между делом, — все время приходится подгонять.

Приподнявшись на локте и покидая объятья короля, Луис собрался встать. Черные пятна на тонкой шее сейчас особенно выделялись, расплываясь по краям красивой синевой.

Фернандо придержал его, избавляя от последней одежды. Синяки проступили не только на шее. Король осторожными движениями проверял четко видимые последствия неосторожного поведения Кристиана. Потом заставил юношу лечь. Увиденное не порадовало, но поддерживала мысль, что на Луисе все очень быстро заживает.

Подхватив мальчика на руки и не преминув поцеловать, Фернандо погрузил его в воду и принялся избавляться от верхней одежды, с усмешкой думая о том, как тщательно одевался около часа назад. Глупость наказуема. Например, сейчас она наказуема промедлением. А взгляд невольно пожирал своеобразную красоту синяков на шее юноши, который, как нарочно их показывал, откинув голову на край бадьи.

Наблюдая за развернувшейся перед ним сценой, Кристиан налил себе вина и удобно устроился в кресле.

— Луис, ты мне ничего не хочешь сказать?

Вода расслабляла, руки короля были осторожными. Он старался не делать больно, и Луис постепенно успокаивался. Пытался контролировать страх. А вопрос Легрэ, что прозвучал громом, вновь вернул напряжение.

— О чем сказать? — герцог не очень понимал, что именно должен сейчас говорить.

Легрэ незаметно вздохнул и хлебнул вина, не сводя с Луиса пристального взгляда.

— Ну, — протянул он задумчиво, — например, что заставило тебя принять решение быть всегда одному? Вчера ты вел себя иначе. Что же изменилось за день? Я вот, очень хочу тебя понять сейчас, но пока не могу.