Приоткрыв дверь, и что-то спросив у робко постучавшего слуги, он вновь вернулся к постели и поднял меня на руки.
— Я могла бы идти сама.
— Знаю, но сейчас это исключено.
— Мне не нравится, когда меня носят на руках, — я едва могла видеть, куда он шел, уткнувшись в его грудь.
— Правда? — усмехнулся Ренделл. — А мне казалось, юные барышни только об этом и мечтают.
— Я слишком тяжела.
— Не для меня. Мой дар делает меня намного сильнее обычных мужчин, котенок, так что для меня твой вес ничего не значит, не переживай по этому поводу.
— Вот и для него тоже, — вдруг вспомнила я.
— Для кого? — напрягся герцог.
— Похититель. Он тоже нес меня легко, как пушинку. И я не могу понять, как мы выбрались из дома. Ну не мог же он просто выпрыгнуть в окно!
— Хм... — неоднозначно протянул Ренделл и остановился. — Спасибо, дальше я сам.
— Кому... Где... — губы внезапно перестали меня слушаться, как и все тело.
— Прости, котенок, но мне не нужны лишние крики, не хочу, чтобы сюда сбежалась вся прислуга.
Какие крики? И почему мне показалось, словно герцог заранее за что-то извинялся? Мне не показалось. Клянусь, если бы могла двигать руками, с удовольствием вцепилась бы этому наглецу в красивое лицо, и не посмотрела бы ни на свое воспитание, ни на его происхождение! Как он посмел меня раздевать? Не выпуская из рук, герцог просто-напросто разорвал грязную и без того уже порванную ночную рубашку и откинул ее в сторону, оставив меня совершенно обнаженной. Боги, за что мне такое унижение? Не в силах смотреть на мужчину, я закрыла глаза, заставив себя отрешиться от происходящего. Это все не со мной. Это меня не касается. Ни один человек, кроме горничной никогда не видел меня обнаженной и мысль о том, что сейчас Ренделл мог без помех разглядеть абсолютно все, была невыносима. И то, что очень скоро ему предстояло стать моим мужем, сейчас не имело значения.
Горячая вода приятно обожгла кожу. Он собирался меня мыть? А не все ли равно? Что еще более постыдного мог придумать мой нареченный? Каким способом собирался унизить еще больше?
— Меллани, — его голос раздался совсем рядом с лицом, что неудивительно, если учесть, что моя голова покоилась на его руке, в то время как все тело было погружено в воду. — Посмотри на меня, пожалуйста, я знаю, что ты можешь открыть глаза. Мел... — Я не реагировала. — Я не хотел обидеть тебя, моя леди. Меллани, посмотри на меня. — Он аккуратно проводил губкой по моему телу, стараясь не касаться рукой кожи. — Ни одна служанка не смогла бы удержать тебя на весу, а вернуть подвижность еще слишком рано. Это может быть опасным для тебя, котенок, у обладателей дара весьма своеобразная реакция на стресс.
Вранье. Я уже не верила ни единому его слову и очень жалела, что решила искать убежище в этом доме. Как же хотела оказаться в своей комнате и закрыться от всего мира, свернувшись клубочком на кровати. Как маленький зверек, с которым сравнивал меня герцог. А еще невольно вспомнились все красавицы, с которыми высшее общество приписывало ему любовную связь, и, наверное, впервые в жизни мне вдруг стало неловко за собственную фигуру. Ну почему он на меня так действовал?
— Ты злишься? — его рука продолжала неторопливое путешествие по моему телу, и к собственному стыду пришлось признать, что мне это начинало нравиться.
Дыхание участилось, а грудь набухла, стоило Ренделлу едва прикоснуться к ней губкой. Я не лучше их всех. Такая же, как все порочные вдовушки и девицы легкого поведения, мечтающие оказаться в постели герцога Веллианта. Иначе, почему я так реагировала на его прикосновения? Почему по телу разлилась сладкая истома, в то время как разум молил прекратить это унижение? Почему? Я не могла контролировать свое тело, однако чувства от этого не притуплялись, и сердце буквально разрывало на части от переполнявших эмоций.
— Меллани? Ох, демон, Меллани, только не плачь! Проклятье, посмотри же на меня! Ну давай, котенок, открой глаза, — от бархатистого голоса, умолявшего с такой нежностью и лаской стало только хуже. Из горла вырвался всхлип, а слезы покатились по щекам с удвоенной силой. — Ну что мне с тобой делать? Не плачь, пожалуйста, не плачь, котенок. Прости меня, я не хотел тебя обить. Мел...
Разгоряченной кожи коснулась прохлада комнатного воздуха, когда он резко обхватил меня за талию и подтянул наверх. Время остановилось. Не во всем мире и даже не в нашем государстве, а только в этой комнате, где прижав меня к себе и не обращая внимания на мгновенно промокшую рубашку, Ренделл накрыл своими губами мои уста. Сердце замерло в груди, а глаза сами собой распахнулись, явив взору встревоженного мужчину, чуть отстранившегося от моего лица.
— Зачем ты так со мной? — прошептала я и поняла, что он вернул мне речь. Но не власть над телом.
— Ты должна была согреться, чтобы не заболеть. — Удивительно, но герцог Веллиант действительно выглядел виноватым! — Этот способ показался мне разумным.
— Это унизительно, — я вновь закрыла глаза, не в силах смотреть на него. — Я совершенно беспомощна. Это так... Пожалуйста. Ренделл, пожалуйста...
Договорить я не смогла, чувствуя, как горло вновь перехватывает от слез, но мужчине этого и не требовалось. Вынув меня из воды, он на мгновение замер, после чего укутал в огромное пушистое полотенце и куда-то понес.
— Вот так.
Я оказалась в знакомой постели, только ощущения уже были совершенно другими. Простыни успели остыть и теперь холодили кожу, однако очень быстро я поняла, что особого дискомфорта от того, что лежала обнаженная под толстым одеялом, натянутым едва ли не до самого носа, не испытывала. Больше всего меня сейчас нервировал сидевший рядом герцог.
— Уйди.
— Меньше всего на свете я хотел бы тебя оскорбить, и прошу прощения, если ты почувствовала себя униженной. Так было правильно, тебе надо было согреться, и я обязан был сделать все, чтобы тебе ничего не угрожало. В любом случае, тебе нечего стесняться, поверь, я не увидел ничего нового, так что...
— Вам нравится меня унижать, ваша светлость? — сквозь зубы выдавила я, едва сдерживая обиду и злость.
— Что опять не так? — спросил он с досадой.
— Ничего.
— Боги, Меллани, как же с тобой трудно! — поднявшись на ноги, он резко подошел к камину и замер, уставившись на огонь. — Чем я снова тебя обидел?
— Впредь прошу не сравнивать меня с вашими женщинами, ваша светлость. Я не принадлежу к их числу.
— Когда это я вас сравнивал? — обернувшись, он окинул меня удивленным взглядом, после чего внезапно усмехнулся и не спеша двинулся назад. — Ты ревнуешь, котенок?
— Для ревности нужны чувства, ваша светлость, — спокойно ответила я, подавив всплеск раздражения. — Я же не испытываю к вам ничего, кроме уважения.
— Действительно? — устроившись рядом со мной, он принялся задумчиво разглядывать мое лицо, заставив отвести взгляд, смутившись от столь пристального внимания. — Ты так мило смущаешься. Неужели я тебе не нравлюсь? Хоть немного.
— Вы мне симпатичны.
— И только? — он ласково потер большим пальцем мою щеку.
— К чему этот разговор?
— Просто пытаюсь тебя понять. — Палец сдвинулся чуть в сторону и вниз, лаская теперь уже губы, невольно приоткрывшиеся под нежным напором. — Что бы ты ни думала, котенок, но ты моя женщина. Именно ты, и никто другой. Моя женщина, мать моих будущих детей, хозяйка моего дома, моя жена. Никто из тех, кого ты имела в виду, никогда даже не приблизится к тому, что дано тебе. Ты моя. И поэтому я имею право узнать о приключившейся с тобой беде первым, поэтому я имею право и просто обязан найти ублюдка, посмевшего тебя напугать, поэтому я имею право смыть с твоего тела следы боли, ужаса и потрясения. Это мое право, Меллани, и ты не должна чувствовать себя униженной. Я не позволю никому коснуться тебя, котенок, даже служанке, если речь идет о такой ситуации.
Взгляд потемневших глаз переместился туда, где был его палец, и в ту же секунду я вновь почувствовала прикосновение его губ. Но на этот раз все было иначе. Ренделл больше не пытался ошарашить меня и отвлечь от переживаний. Теперь меня целовали так, словно ставили клеймо. Сначала нежное прикосновение, ласка, предназначенная для того, чтобы успокоить, однако с каждым мгновением его губы становились все настойчивее, и в какой-то момент я почувствовала, как меня сгребли в охапку вместе с одеялом и прижали к себе сильные руки. Голова закружилась, сердце готово было выпрыгнуть из груди, а по телу разлилось приятное томление.
— Ты должна отдохнуть. — Ренделл с явной неохотой прервал поцелуй и отстранился. — Я не могу вернуть тебе контроль над телом, потому что боюсь, что ты можешь навредить себе. Об этом я расскажу тебе завтра, когда отдохнешь и полностью восстановишься. А сейчас спи.
— Но...
— Спи, котенок, — прошептал он, прикоснувшись губами к моему лбу.
И я почувствовала, как меня затягивает в ласковые объятия тьмы.
Глава 5
Какое беспокойное утро. Сквозь сон до меня донеслись возмущенные крики, звон разбитого стекла и глухие удары о стену, и пару минут я просто лежала и прислушивалась, пока не поняла, что мне все это не кажется, и кто-то действительно решил разнести особняк моего жениха по кирпичику. А учитывая, что завтра этот дом должен был перейти в мою собственность...
Аккуратно приподнявшись с подушек, немного посидела, привыкая к такому положению, и прислушалась к своему организму. Голова не болела, а тело, хоть и ломило слегка, но все же полностью мне подчинялось, чему я была не просто рада, а неимоверно счастлива. Вспомнив прошедшую ночь, и невольно покраснев, решительно отбросила лишние мысли из головы и поднялась. Хватит. Поведение будущего мужа не стоило того, чтобы о нем вспоминать. И все же мысли неотвратимо текли именно в этом направлении. Его прикосновения, поцелуи... О, боги, он видел меня обнаженной! Но ведь рано или поздно это все равно бы случилось, так что Ренделл был в какой-то мере прав — мы лишь немного поторопили события.
Одеть меня, конечно же никто не удосужился, поэтому пришлось кутаться в одеяло и искать то, что можно накинуть на голое тело. А заодно и осмотреть комнату, в которой проснулась. Интересно, где спал сам хозяин дома? Взгляд тут же упал на огромную по размеру кровать, где на подушках отчетливо виднелись вмятины. На обеих подушках. Щеки вновь запылали, когда представила, что всю ночь провела рядом с герцогом. А потом разозлилась. Слишком многое он себе позволял, демоны его побери! Слишком! До завтрашней церемонии у него не было никаких прав на меня, что бы сам Ренделл об этом ни говорил, а значит и вести себя так... вольно, так не благородно... Уф...
А комната была очень красивой, хотя практически все пространство занимала кровать. Мягкий ковер покрывал весь пол, что позволяло не беспокоиться о холоде, большой камин с кованой решеткой и два глубоких кресла напротив него, навевали ощущения тепла и уюта. Интересно, каково это, сидеть перед огнем вместе с герцогом? Будет ли нам комфортно и приятно находиться рядом друг с другом?
Звуки снаружи вновь привлекли мое внимание и заставили подойти к большому окну и посмотреть во двор. Наша карета! Но что она здесь делала? Ведь Ренделл сказал, что отец... Грейсон! Вот кто мог крушить все вокруг ради своей сестренки. А учитывая, что в планы жениха вовсе не входило отдавать меня семье — брату предстояло буянить еще очень долго.
Поискав взглядом шкаф, комод или сундук, на крайний случай, где могли быть хоть какие-нибудь вещи, я обнаружила, что ничего из этого в комнате не было, зато оказалось целых три двери. Та, что посередине, насколько я могла судить, выходила в коридор, а с назначениями остальных быстро ознакомилась — открыла и посмотрела. За первой обнаружилась достаточно просторная белая комната с ванной и ночными горшками, а также раковиной, умывальником и зеркалами. Из нее выходила еще одна дверь в смежную спальню. С радостью и облегчением воспользовавшись всеми удобствами, обнаружившимися здесь, я подошла ко второй двери и довольно улыбнулась, оглядывая обширную гардеробную. Именно это мне и было нужно. Вот только ни одного платья здесь, естественно, не было.
Подскочив от очередного звука разбившегося стекла, я бегло прошлась взглядом по висевшей одежде и, найдя, наконец, длинную рубашку, доходившую мне до икр, быстро оделась, заметив в процессе огромное количество синяков и ссадин, про которые ночью мне говорил жених. Ужас! И в таком состоянии мне предстояло выйти замуж?!
Решив не рисковать рассудком брата и не шокировать своим видом слуг, накинула сверху найденный халат, который оказался невероятно длинным для моего роста, и вышла из комнаты, ориентируясь на звуки. Вот уж чего не ожидала, так это представшей предо мной картины. И все же я немного ошиблась в своих предположениях — крушил дом вовсе не брат.
— Где моя дочь, я вас спрашиваю?! — и очередная тарелка из великолепного фарфора отправилась прямиком на пол.
— Мама?! — Не знаю, что меня ошеломило больше: разъяренная матушка, фурией кружившая по гостиной или же герцог Веллиант, с абсолютным спокойствием наблюдавший за творимым безобразием, сидя в глубоком кресте. — Что ты здесь делаешь?
— Меллани!
Оставшиеся четыре тарелки присоединились к подругам по несчастью, когда родительница, всплеснув руками, бросилась ко мне на шею. Я болезненно охнула, когда матушка крепко прижала меня к груди, что, естественно, не укрылось от глаз графини Ассек. Как и мой наряд.
— Что он с тобой сделал? И почему ты раздета?! Меллани, девочка моя, он тебя...
— Матушка, прошу, успокойся! — бросив виноватый взгляд на мрачно усмехнувшегося жениха, я умоляюще посмотрела на женщину, не узнавая в ней обычно сдержанную и благородную леди. — Герцог Веллиант меня спас и позволил остаться у него на ночь, так как добраться до дома я была не в силах. А что качается одежды... — я запнулась, не зная, как объяснить, что ее у меня уже не было. — Проснувшись, я перепугалась того шума, что ты здесь устроила и поспешила вниз. Теперь же понимаю, что поступила правильно, решив не тратить время на одевание. — Спокойно окончив фразу, я выразительно указала на гору осколков, разбросанных по всему полу. — Что это значит?
— Я была в своем праве, — уже успокоившись, протянула графиня и, пожав плечами, спокойно прошлась по осколкам и грациозно опустилась на диванчик рядом с застывшей изваянием Кристабель. Та была бледна, как полотно, и не отрывала от меня потемневшего от переживаний взгляда.
— Все хорошо, Кристи, — я попыталась улыбнуться, глядя на то, как глаза младшей наполняются слезами. И не смогла. — Я жива, малышка, все обошлось.
— Мел! — Соскочив с дивана, девушка раненой ланью бросилась ко мне и прижалась к груди, вздрагивая всем телом от рыданий. — Я думала, что больше тебя не увижу!
— Что за глупости ты говоришь, Кристи? Я, как ты видишь, в полном порядке, и все благодаря его светлости.
— Ты бы еще и не то подумала, увидев отца и Грейсона, — пробурчала сестренка, наконец, отстранившись от меня, и потихоньку успокаиваясь. — Я думала, они сошли с ума, когда проснулась от криков посреди ночи.
