Ароматы тайн. Фиалка. Ч1

Вид Полин, уставшей, не выспавшейся, с синяками под глазами, нервно теребящей кольцо на пальце, служил мне обвинением, куда более тяжёлым, нежели она ругала бы меня.

Мы молчали уже долгое время. Я не знала, что сказать, и ждала, когда Полин начнёт разговор, а Полин просто молчала.

В дверь постучались и, не дожидаясь разрешения, в комнату вошли Зария и Ру. Зария посмотрела на меня с сочувствием, а по взгляду брошенному в мою сторону мужчиной, я поняла: Ру зол, и ни прощать, ни жалеть меня он не собирается.

Подойдя к Полин, стоявшей возле окна, Ру слегка наклонился к ней и что-то тихо сказал. Выслушав его, Полин кивнула головой.

— Хорошо, Рунгольд. Спасибо.

Поморщилась, вспомнив, как часто Полин делала мне замечания за неуместное сокращение имени взрослого мужчины.

Между тем, Полин попросила Зарию пойти и заняться необходимыми делами по дому. Улыбнувшись мне, Зария вышла, оставив меня на растерзание двум явно сердитым на меня людям.

— Вы могли убить меня, леди Виола!

Я испуганно посмотрела на Полин. Этого не может быть? Я же не хотела ничего плохого.

Догадавшись по моему лицу, что я не понимаю, в чём моя вина, Полин пояснила:

— Рунгольд — норвинг.

Мне это ни о чём не говорило. Полин поняла и продолжила:

— Другой уклад, другое питание, другое восприятие снадобий и зелий. Ты использовала снотворное зелье, безопасное для всех, исключая норвингов. Для Рунгольда твой поступок мог плохо закончиться.

— Спасибо предкам! Здоровьем не обидели. — проворчал Рунгольд

Я могла убить человека! Убить не со зла! По дурости!

Пробормотала:

— Простите меня! Пожалуйста, простите!

А что ещё могла сказать, какими словами можно оправдать то, что я сотворила?

И разрыдалась. Мне было и стыдно, и страшно, и...жалко себя.

  Полин не подошла и не успокоила меня, как бывало раньше. Она продолжила выговаривать мне:

— Что должно произойти, Виола, чтобы ты наконец поняла — дедушки больше нет? Он умер, Виола. Этьен умер. — в её голосе было столько боли.

Впервые за последние месяцы, я подумала — насколько тяжело самой Полин. Ведь, по сути, мы с ней не родственники, у неё есть дочери, а она осталась со мной. И постоянно вытягивает меня из проблем. Не жалуясь, не возмущаясь...

Встав с дивана и подойдя к ней, я осторожно обняла её, опасаясь, что, сердясь, она оттолкнёт меня. И у неё были на это все основания. Но, Полин сильно прижав к себе и поцеловав меня в висок, сказала:

— Неразумная ты моя, когда же ты повзрослеешь?

Продолжая прижиматься к ней, я прошептала ей в плечо:

— При дедушке так не было. Я везде ходила, и без Ру...Рунгольда.

— Никогда! Никогда, леди Виола, вы не выходили без сопровождения моих ребят.

Я подняла голову и заглянула в глаза Полин, она немного склонила голову, подтверждая слова норвинга.

— Раньше не было необходимости в том, чтобы охранники находились слишком близко. Они были рядом, ты их просто не замечала. Сейчас Рунгольд принял решение находиться возле тебя, и я просила тебя не перечить.

Кажется, Полин снова начинала злиться. Но, так как она не отстранила меня, я готова была слушать очередной выговор. Главное, что бы она оставалась со мной.

— Рунгольд, оставьте нас, пожалуйста.

Я осторожно посмотрела в сторону норвинга, одарив меня неприязненным взглядом, Рунгольд, выполняя просьбу Полин вышел из комнаты.

Мы сели на диван, Полин повернулась ко мне, но она не успела ничего сказать, я спросила про её дочь и ребёнка. Она ласково улыбнулась.

— Сейчас всё хорошо. Мальчик родился раньше срока, лекари подозревают, что моей дочери дали какое-то снадобье, вызвавшее роды, но доказать ничего не могут. Мы подозреваем вину одной из горничных: девушка ушла из дома утром в день родов, воспользовавшись суматохой и забрав все свои вещи. Её ищут, но, думаю вряд ли найдут.

— А когда будут поименование проводить? Я бы хотела посмотреть на малыша.

— Они уезжают, Виола. Уезжают через несколько дней. Не из города, из Альбиона, насовсем. Что-то неладное творится во дворце, слухи ходят, что король болен и принцесса хочет получить трон. В городе тревожно. Тамилла приходила ко мне и заявила, что больше приходить не будет, так как не хочет иметь ничего общего со мной и тобой. На мои вопросы отвечать не захотела и даже не навестила сестру. А тут ты со своими выходками! — не удержалась Полин от укора.

Я низко склонила голову. Виновата, что тут оправдываться.

— Разбаловал тебя Этьен. Да и меня поздно... — она резко замолчала

Но, кажется, я догадалась, что она хотела сказать, и решила проверить свои предположения, спросив:

— Это дедушка попросил тебя познакомиться со мной? Вы уже встречались?

— Мы познакомились через полтора года после смерти леди Глории. И стали встречаться... — щёки Полин порозовели. — Я уже давно была вдовой, он ещё сильный мужчина. Наши отношения никому не мешали. Он много говорил о тебе, волновался, что несмотря на твой ум и возраст, ты — совершенный ребёнок. Разбалованный, не умеющий ладить с людьми и очень замкнутый. Я сама попросила его познакомить нас. Но, он не хотел приводить меня в ваш дом.

— Почему? Вы же любили друг друга. Я бы поняла. — вспомнив, какие истерики закатывала дедушке и Полин, поправилась. — Может не сразу, но поняла бы.

— Я любила. Этьен уважал и ценил меня.

— Неправда он любил тебя, очень любил. — перебила я её и, сильно покраснев, добавила. — Он целовал тебя и у вас была общая спальня.

— Ты ещё не во всём разбираешься, Виола. Когда-нибудь ты поймёшь, чтобы... — она замялась, видимо, подбирая слова, — встречаться, женщине и мужчине не обязательно быть влюблёнными. Иногда хватает симпатии и взаимного уважения. И не всегда симпатия перерастает в любовь. А любовь не всегда служит причиной брака.

Мне не нравился этот разговор, складывалось впечатление, что меня, вроде как, обманули: показали любовь, а на самом деле её не было. Хотя, обвинять дедушку и Полин мне было не в чем, они никогда не говорили при мне о своей любви.

Почувствовав перемену в моём настроении, она всегда чутко понимала меня, Полин вернулась к разговору о наших проблемах.

За поздним завтраком, Полин сообщила мне, что леди Лоретт, сестра барона и его племянник покинули замок ещё вчера, оставив гостей. Тело моего покойного супруга, по словам мага, переместили в имение барона.

Полин, уже кажется, уставшая сердиться на меня, сообщила, что похоронами займётся семья барона, мне надо будет поприсутствовать при погребении и чтении завещания. Потом мы будет решать что и как делать дальше.

При этом Рунгольд заявил, что впредь я не могу выходить куда-либо, не предупредив его о своих планах. Присутствовавшая при нашем разговоре Полин и не подумала прерывать его, и мне пришлось, молча склонить голову, признавая право простолюдина указывать мне.

Приехавший вечером племянник барона сообщил, что смерть его дяди признана "от естественных причин, в следствии слабого сердца". Дата похорон была назначена: три дня после свадьбы и... я официально буду названа вдовой.

Нам предстояло провести в замке ещё два дня.

У меня возникла проблема с прислугой: не разбираясь в степени виновности, я уволила всех горничных и теперь вместе с управляющим нам надо было решить: нанимать новых или попросить временно поработать тех, кто жил в ближайшем селении.

Управляющий, к которому мачеха придралась по незначительному поводу, провёл, "в наказание", сутки в подвале, где и простыл, упорно не желал отдыхать. Пришлось разделить хозяйственные обязанности между ним и Зарией.

Рунгольд не отходил от меня ни на шаг.

Маг тоже остался, предложив свою помощь. Видимо боялся, что передумаю отдавать ему его расписку. Зря, я никогда не нарушаю своих обещаний, я их "обхожу".

Полин уехала к дочери и внуку. С трудом удержалась, чтобы не расплакаться и не попросить её остаться, и всё же удержалась. За последние дни, я поняла, что желания и просьбы других людей важны не менее, чем мои собственные.

— Мир не вертится вокруг вас, леди Виола. — сказала мне Зария.

— Этьен умер. Тебе пора смириться с тем, что защищать тебя так, как делал он, больше уже никто не сможет. — сказала Полин.

Мир больше никогда не будет прежним. Тот мир в котором, даже будучи рабыней, я была в безопасности, мир, в котором Полин и дедушка любили друг друга, мир, в котором у меня была уверенность, что всё будет хорошо, потому, что иначе быть не может, куда-то исчез.

Ему на смену пришёл мир в котором жила женщина, по неизвестным причинам старавшаяся испортить жизнь нам с Полин, мир, в котором, могло произойти всё, что угодно, и не всегда по моему желанию, и к моему благу.

Не знаю, что заставило меня проверит шкатулку-почтовик, может предчувствие, может озарение...

В шкатулке лежала бумага — перепись содержимого моего хранилища в банке Рогнет...

И в переписи отсутствовало то, что было для меня очень важно: флакон с ароматом фиалки.

Однажды я спросила дедушку:

— За что человек может заплатить очень много?

Его ответ был очень неожиданным:

— За глупость. За собственную глупость люди платят самую высокую цену.

Вообще-то, я имела в виду вещи, но дедушкины слова так поразили меня, что я тут же потребовала объяснений.

— Понимаешь, Виола, люди почему-то всегда надеятся на "повезёт": мне повезёт и никто не узнает, что я соврал или украл или сделал ещё что-то постыдное. Это очень глупо. Старайся не совершать поступки, последствия от которых могут наступить годы спустя. Жить в страхе перед разоблачением или наказанием и надеяться на "повезёт"...Но, однажды везение заканчивается и ты пожинаешь последствия своей глупости.

Дедушка задумчиво смотрел поверх моей головы, как будто не со мной говорил, а с невидимым собеседником, стоящим за моей спиной.

— Но, ведь человек может прожить всю жизнь и последствия его поступков не наступят? — возразила я тогда.

— Жизнь в страхе — это худшее наказание. Поверь мне. — дедушка грустно усмехнулся, и я не решилась продолжать разговор.

Позже, после прочтения его письма, поняла: он боялся, что кто-нибудь разоблачит его опыты, всё-таки тех, кто мог просто проговориться, что у дедушки есть где-то рабы, было достаточно много.

Сейчас же, держа в руках бумагу, я, как никогда, понимала дедушку и осознавала — пришло моё время платить за глупость, а, вернее, за детскую гордыню: аромат фиалки, созданный мной, моя тайна, спрятанная от дедушки, и моя вина...

— Мне нужно вернуться в город.

Рунгольд покачал головой и укоризненно проворчал:

— У леди Полин и так хлопот полно, а, если вы вернётесь, она будет на два дома разрываться. И мужа вы ещё не похоронили.

Да уж... Про барона совсем забыла...Мне казалось, что со времени моей свадьбы прошло уже много дней. А иногда чудилось, что я сплю и сниться мне дурной сон, вот-вот проснусь и...Приезжал племянник барона и возвращал меня к неприятной реальности.

Зария подшучивала надо мной, говорила, что не зря молодой человек зачастил в наш замок: по три-четыре раза на дню приезжает.

Конечно, причины всегда мужчина находил важные: на его плечи легла ответственность за земли дяди, и он приезжал, чтобы посоветоваться, то со мной, то с нашим управляющим, то по одному вопросу, то по другому. Мотивировал тем, что никогда раньше не занимался землёй.

Но Зарию не обманешь. Да я и сама замечала, что новоиспечённый барон стремился больше времени проводить со мной, правда всегда в присутствии Зарии. К чести молодого человека, скомпрометировать меня он не пытался.

Увы. Лорд Стиан, пока, никому не собирался уступать моё сердце, хоть и не догадывался об этом.

Наконец этот "театр" под названием похороны и чтение завещания позади.

Сестра моего покойного мужа попыталась было прочесть мне нотацию о том, как я должна вести себя на похоронах, в присутствии близких друзей семьи, но постоянное присутствие рядом со мной Рунгольда, быстро отбило у неё охоту вообще общаться со мной.

Друзей семьи, кстати, оказалось не так уж и много: в общей сложности присутствовало на похоронах всего одиннадцать человек, из них четверо — я, племянник и сестра покойного, Рунгольд.

По завещанию, составленному давно, но подписанному после оглашения нашего брака, мне оставалось только фамильное обручальное кольцо барона, которое я, по желанию так называемого мужа, должна была носить в течение года, всё остальное отходило племяннику. Но, так как, в отличии от моего папы, барон не озаботился правильным оформлением своего желания, то в присутствии поверенного я сняла кольцо и передала его основному наследнику. Этот факт зафиксировали официально, и от данного семейства я освободилась полностью: больше нас ничего не связывало.

В замке же меня ждал неприятный разговор. Полин уволила Зарию и Грейра, который прибыл в замок в моё отсутствие. Сейчас они оба стояли передо мной, растеряной и подавленной их сообщением о том, что они вместе перебираются на другое место жительства, вернее, другую страну.

Опустившись в кресло, я не сводила взгляда от Зарии. Грейр для меня почти чужой, он большую часть времени служил дедушке. Но, Зария, моя Зария, та, что была со мной рядом всю мою жизнь...

— Как же так, Зария? Что я буду без тебя делать?

Она взяла стул, поставила рядом с моим креслом, села и спокойно сказала:

— Жить. Ты будешь жить, Виола. Леди Полин права: настали смутные времена. Люди запасают продукты. Короля давно никто не видел. Слухи ходят разные. Леди Полин отправила семью дочери. Дом собирается закрывать. Звала нас с вами, но, ты же видишь, слишком примечательная у меня внешность. Если я останусь с вами, то вас легко найдут.

— Но ведь и тебя могут найти?

— Все в замке знают, что леди Полин уволила меня из-за того, что я за тобой не доглядела. Кто будет искать простую служанку, если она не рядом с тобой.

Всё так просто: Полин хочет защитить всех, и всё-таки так больно.

Как будто заканчивается период моей счастливой и безмятежной жизни, а впереди неопределённость и злоба леди Лоретт. И банковское хранилище...Кто же побывал в нём?

Мне очень хотелось поговорить с Зарией, как в детстве пожаловаться ей на свои проблемы-беды, получить её утешение, но я держалась. Испугавшись за меня, она могла и остаться, а ей нужно было устраивать свою жизнь. И ещё, надеялась я, может ей повезло и она ждёт уже ребёночка. Тогда ей тем более нужно спокойное место.

О событиях "той" ночи мы не говорили. Но, иногда, Зария замирала и как бы прислушивалась к себе, и я понимала — она тоже надеется.

И, всё-таки, так получилось, что Зария услышала, как я уговариваю Рунгольда съездить в город, объясняя, что мне нужно в банк. Но она подумала, что мне нужно забрать мой патент на освобождение, а я не стала рассказывать ей правду.

Зария смогла убедить Рунгольда, что причина для возвращения у меня важная. Если к моим слова норвинг относился с недоверием, то ей он поверил.

Мы запланировали наш отъезд на тот же день, когда из замка должны были отправиться Зария и Грейр.