Ароматы тайн. Фиалка. Ч1

Тихий голос: "Просыпайся, родная." Я открываю глаза и улыбаюсь самому дорогому для меня человеку:

— Доброе утро, дедушка!

Сильные, длинные пальцы откидывают влажные пряди с моего лба, нежно гладят по щеке.

— Через час мы будем в порту. Постарайся быть готовой к этому времени.

Я потягиваюсь, с наслаждением, изо всех сил...и мои руки утыкаются в стену. Моя каюта на корабле уютная, но совсем крохотная, в проходе между кроватью и шкафом может стоять только один человек.

"Марисия" — торговый корабль, дедушка, при его постройке, принципиально отказался от помещений для пассажиров. В результате, когда ему пришлось брать меня с собой в деловые поездки, его каюту разделили на две: одну, небольшую, для дедушки, и одну, крохотную, для меня, как, шутя, говорит дедушка: "Твои размеры — благо."

Времени до высадки мало, я быстро соскакиваю с кровати, и мой взгляд натыкается на одежду, развешанную на плечиках. Прикасаюсь к тончайшему шёлку, как вода он струится между пальцев. Наряд, сшитый по моде ирраширцев, состоит из атласного лифа, атласных же шароваров и туники с круглым вырезом "под горлышко", с длинными рукавами, из ирраширского шёлка. Туника вручную расписана цветами фиалки, мелкими вверху и постепенно укрупняющимися к подолу, роспись на подоле представляет собой полосу из сплетённых между собой листьев, цветов и стеблей. Там даже корешки есть, я разглядела.

Стучат, я открываю дверь, дедушка криво улыбается:

— Прости, милая, так надо.

Да разве я спорю, надо так надо. Я сажусь на кровать, иначе дедушка не сможет зайти в мою каюту. Поднимаю руки вверх. Грубо сделанная шерстяная ткань царапает кожу.

— Встань, я поправлю...

Встаю, дедушка поправляет на мне чёрный балахон, с овальным вырезом для глаз, затянутым плотной сеточкой. Одежда, призванная продемонстрировать окружающим мой статус, одежда для унижения, одежда, создающая неудобства для носящего её.

— Прости, совсем забыл, сядь.

Сажусь снова, руки дедушки поддерживают, я почти ничего не вижу. А потом... С трудом удерживаю слёзы, руки дедушки касаются моих лодыжек, сначала левой, щелчок застёжки ножного браслета, затем, правой, ещё один щелчок.

— Вроде всё, — в голосе дедушки столько боли, столько сожаления. Выдержу, всё выдержу, ради себя, и ради тебя, дедушка. Поднимаюсь на ноги, короткая цепь, скрепляющая браслеты, позволяет делать только маленькие шаги. Я училась ходить с этими браслетами, и всё-таки, сделав шаг, едва не падаю. Руки дедушки, в очередной раз, подхватывают меня.

Делаю шаг с трапа корабля на землю, я в столице Иррашира. Дедушка идёт впереди, я сзади, два шага — дистанция, на которой раб должен идти вслед за господином. Сбоку и сзади меня идут наёмники, их задача — не позволить никому прикоснуться ко мне. Раб, прикоснувшийся к свободному, наказывается плетями. Многие находят в этом развлечение: прикоснуться к рабу и потребовать наказания для него.

Облегчённо вздыхаю, многочасовой путь по городу закончен. У ворот дома меня ждёт девушка — служанка, дедушка и наёмники остаются ждать на улице. Остальной путь я должна пройти одна.

Служанка поворачивается ко мне спиной, делает два шага и останавливается, я встаю у неё за спиной. Она начинает идти вперёд, но явно старается подстроиться под мой шаг, и это молчаливое сочувствие помогает мне.

Девушка приводит меня в какую-то комнату, встаёт передо мной и знаками показывает — снять балахон, подождав пока я выполню её указание, жестом указывает на таз с водой, рядом с которым лежит полотенце. Омываю ноги, вытираю, следующий жест — расстёгиваю замочек, который крепит цепочку к левому браслету. И не сдерживаюсь, слегка подпускаю тёплый воздух, подсушивая волосы и влажную от пота одежду. Служанка испуганно смотрит на меня, но молчит, разговаривать с чужой рабыней без позволения хозяина нельзя. Девушка, придерживает передо мной резную дверь, знаком показывает — иди. Я делаю шаг впрёд и вдруг, едва слышное: "Удачи!"

Кто придумал назвать это...лотосом? Прекрасное растение, великолепный аромат. Сижу на огромном пушистом ковре, склонив голову, подогнув ноги, в позе лотоса, спину ломит, ног почти не чувствую, а красавец — мужчина, дракон из клана Водных, сидящий напротив меня, в такой же позе, даже и не собирается прекращать нашу беседу. О счастье, Ратэйн-даc, наконец решил, что я достаточно намучилась, встаёт...

Подходит ко мне и...подаёт мне руку, помогает подняться. Вставая, я с трудом удерживаю стон. Но, поданная мне рука искупает все мои страдания. Мужчина протягивает мне свиток пергамента, на золотой нити — голубая печать: с одной стороны — герб Водных, с другой — личный знак самого лорда Ратэйна, да, с сегодняшнего дня этот дракон для меня уже не "дас", с сегодняшнего дня я не рабыня, а он, не господин мне. Хотя, нет, ещё одна деталь. Будто подслушав мои мысли, дракон придерживает печать и прижимает к ней большой палец правой руки. Вот теперь всё.

-Леди Виола, — слегка склонил голову.

— Лорд Ратэйн, — пытаюсь сделать реверанс, нет ирраширская одежда для этого не подходит, совсем.

Возле дверей меня ждёт уже знакомая девушка. Она ведёт меня в ту комнату, где я сняла балахон, его я должна забрать с собой. В очередной раз поражаюсь предусмотрительности дедушки, в тот момент, когда моя рука коснулась патента об освобождении, с моих ног исчезли браслеты. Это последний дар рабыни господину. Мои были сделаны из редкого "красного" золота, а драконы, они и в Иррашире драконы. Крылатые любители драгоценностей.

Девушка легонько касается моей руки:

— Госпожа забыла опустить волосы.

И правда, мои волосы подняты так, чтобы клеймо рабыни на шее было всегда на виду, по нему определяют хозяина. К сожалению, я — рабыня по рождению, и моё клеймо убрать нельзя, даже иллюзия не скрывает эту отметину.

Я несусь по дорожке, выбегаю за ворота и с размаха бросаюсь в объятия дедушки. Плачу, смеюсь. Прохожие оглядываются на нас с удивлением, но мне всё равно. Я — свободна!

— А теперь быстрее на корабль. "Дедуля я тебя обожаю, даже в этот момент ты помнишь: то, что трудно далось, можно легко потерять."

В каюте ставлю на стол небольшую шкатулку, узор на её крышке нанесён несмываемым карандашом, сажусь, делаю несколько глубоких вдохов и беру в руки резец. Твердостью руки я могу поспорить со многими артефакторами, так что минут через двадцать я любуюсь результатом своей работы, почти идеальным.

По крышке пробегаются фиолетовые огоньки, шкатулка готова к работе. А ещё через пять минут в шкатулке появляется квитанция, подписанная моим банкиром Рогнетем, о приёме на хранение документа, к ней прикреплено длинное описание моего патента. Проверив всё, я прячу квитанцию в сумку.

По закону, мой бывший хозяин имеет право отозвать патент в течение трёх суток после выдачи. Как говорит мой дедушка, в любом законе есть маленькая лазейка, позволяющая обходить его. В моём случае, патент можно отозвать, но только, если он находится на территории королевства Иррашир. А мой патент уже дома, в королевстве Альбион, в городе Рио, в сейфе банка Рогнет.

Раздался стук в дверь, я повернулась:

— Заходи, дедушка.

Дедушка открыл дверь и остановился в проёме, конечно, куда тут зайти.

Проём двери, как рама для портрета. Дедушка в раме. Я хихикнула. И залюбовалась, до чего ж он красив, мой дедушка. Чуть выше среднего роста, пропорционального сложения, волосы до плеч, тёмно — каштановые, чуть тронуты сединой, серые, с золотистыми крапинками, глаза, красиво очерченные губы, королевская осанка. Ведь не зря же он — Король ароматов. Была бы художником только бы его и рисовала.

Дедушка ласково улыбнулся:

— Гулять пойдём? Мы ведь хотели город посмотреть?

— Да, конечно, приведу себя в порядок и пойдём

— Жду тебя на палубе. Ужин заказывать или в городе поедим?

— В городе.

Много посмотреть мы не сможем, завтра мы должны уже сняться с якоря и отправиться к следующему пункту нашего делового рейса. Шторм спутал нам все планы, в Иррашир мы должны были прибыть ещё три дня назад. Нам ещё повезло: в порту оказалось место для нашей "Марисии", хотя дедушка и оплатил стоянку заранее, но когда мы прибыли, её занимал корабль клана Водных, а с драконами не поспоришь. Могли и на рейде оставить. Вот бы мы помаялись, снимая груз и переправляя его на шлюпках. Кстати, я достала из сумки тетрадь и сделала запись: шлюпки с правого борта надо осмотреть.

Вчера, из-за балахона я ничего не видела. Зато сегодня город поразил меня. Ну порт, он везде порт: единственное отличие этого от уже виденных мной — чистота, чистота везде; серые здания складов, никаких похабных надписей; никаких "мужских" следов на углах, стенах и прочем; деревья, деревья в порту. И вот ещё что удивило меня; везде стоят ящики для мусора. Когда дедушка озвучил мне размер штрафа за брошенный мусор, я зауважала драконов. Действительно: или не делают ничего, или делают с размахом.

Ещё моё восхищение — тротуарам и мостовым Ирдана. Мозаичные, для каждой улицы свой рисунок и свой набор камней. Я путешествую с дедушкой с пяти лет, и нигде, нигде такого не видела.

Дома, разноцветные, но все в пастельных тонах и очень непохожи друг на друга: башенки, балкончики, флюгера, каждая деталь дома продумана и выполнена так, что можно любоваться и любоваться. А уж деревья, цветы! Ухоженные, аккуратные клумбы, бордюры, рабатки. Фигурно подстриженные кустарники...

Дедушка грустно улыбнулся, глядя на моё восторженное лицо, и красота города померкла: всё это великолепие — кровь и пот тысяч рабов, не зря же долгое время столица Иррашира была центром работорговли.

Я внимательно огляделась по сторонам, обращая внимание только на людей. Как и всякий город-порт Ирдан — "пёстрый" город. Люди, драконы, гномы, даже парочка эльфов мелькнула. Одежда и наряды всех цветов, и на любой вкус.

И только женщин в чёрных балахонах я не увидела. Услышав мой вопрос: "Почему?", дедушка замялся, и краснея, сказал, что подобное одеяние только для рабынь...невинных рабынь. Оно чётко сигнализирует окружающим — покусившийся на такую рабыню, понесёт суровое наказание, вплоть до казни. Больше дедушка ничего объяснять не захотел, и я в очередной раз горестно отметила, как мне не хватает мамы.

Где-то час спустя мы оказались недалеко от дома лорда Ратэйн, и мне в голову пришла очень интересная мысль.

Девушка, сопровождавшая меня вчера по дому лорда Ратэйна, которую я попросила узнать, может ли лорд принять меня, вернулась с положительным ответом.

Я торопливо сунула ей в руку флакончик, она опустила глаза, посмотрела на него и с удивлением уставилась на меня. Флакон с клеймом "Король Ароматов", и пустой стоит немало денег, а этот содержал "Зимнюю свежесть", совсем недавно выпущенную на рынок. Я умею быть благодарной.

Могу похвастаться: мне удалось удивить дракона. Лорд Ратэйн стоял с изумлённым видом, смотрел на меня и пытался понять каким образом понятие "упущенная выгода" связано с ним. Через полчаса объяснений, лорд наконец понял, о чём я ему толкую, и он потрясённо умолк, видимо, не в состоянии осознать, что, стоящая перед ним пигалица, выдвигает к нему претензии.

Я бы могла познакомить дракона с изречением моего дедушки: "Скромностью рынок не завоюешь!" Но, то ли он проникся моими доводами, то ли опешил от моей наглости, в общем, спустя час после того, как я зашла в дом лорда Ратэйна, я из него вышла, унося с собой небольшую деревянную шкатулку.

Дом, дедушкин дом в городе Рио, в королевстве Альбион. Я рассматриваю его, как будто вижу впервые. Светлые деревянные доски обшивки, непрактично, зато красиво. Соседние дома, практически все из тёмного кирпича. Дедушкин, из тёмного камня, но когда дедушка забрал меня к себе, он решил — ребёнку нужен светлый дом, и дом обшили досками. Прямоугольное двухэтажное строение под тёмной красно — коричневой старой черепицей, дедушке не нравятся новомодные материалы. Никаких башенок, балконов, строгие формы, небольшие окна, изнутри дома их можно закрыть тяжёлыми ставнями. Не успеваю вступить на крыльцо, как открываются тяжелые двери из морёного дуба. Нас ждали, и это так приятно. Обычно немного темноватый холл сегодня довольно ярко освещён, дедушка притворно хмурит брови и бурчит: "Разорители". Но и я, и встречающие нас: моя горничная Зария и дворецкий Грейр, знаем дедушка очень рад вернуться домой. Бросаю на пол дорожную сумку, и бегу, минуя холл, по небольшому коридору, через комнату, распахиваю двери: сад. Да, он не такой роскошный, как сады Иррашана, но он мой. Это главное.

— Леди Виола, — укоризна в голосе Зарии должна бы пристыдить меня. Увы...

Я вдыхаю запах, присущий только моему саду. Едва чувствующийся в доме, там его заглушают ароматы из наших лабораторий, здесь он накрывает меня мощной волной. Мой дар, моя магия, моё проклятие — способность различать запахи, любые, позволяет мне полностью насладится гаммой запахов, характерных для осеннего дня.

Как же хорошо! Я чуть откинула голову, сделала несколько наклонов головой вперёд — назад, влево — вправо.

— Ойюшки! Совсем не бережёшь...не бережёте себя, леди Виола, — Зария подошла, встала сзади и, чуть нажав мне на плечи, вынудила откинуться на спинку стула, — простынете.

— За-а-ария...

— Нет, леди Виола, лорд Этьен прав, неправильно это, когда горничная к хозяйке дома по имени обращается.

— Но, Зария...

— Нет, леди Виола, — Зария как отрезала

Придётся привыкать, если Зария сказала " нет " переубедить её даже дедушка не может, только приказать, а приказывать женщине, которая спасла мне жизнь, ни мне, ни дедушке не хочется.

Ловкими движениями Зария осушила мне волосы, отнесла влажное полотенце в ванную и вернулась с куском ткани. Как же не люблю, когда мне кто-то расчёсывает волосы, но после поездки волосы стали тусклыми и ломкими, придётся терпеть.

В дверь постучали.

— Входи, дедушка, — опять он пытается "обмануть" меня, использовав аромат можжевельника, который любит Грейр

— Когда-нибудь у меня получится, — дедушка улыбается, скорее, пытается улыбнуться

— Мачеха требует меня к себе? — вообще-то, навестить папу, мачеху и моего сводного я обязана в конце этого месяца

— Если бы... — дедушка достаёт из кармана домашней куртки конверт.

Его величественное величество вспомнило обо мне — приглашение на "ярмарку невест". Официально — это бал, на котором ко двору представляют девушек, достигших пятнадцати лет, злые языки называют эти балы "торгами, базаром, ярмаркой". После них заключается много помолвок, а по исполнению девушкам шестнадцати заключаются браки. Моё пятнадцатилетие наступит за два дня до объявленной даты бала, мы с дедушкой думали, что этот бал я пропущу. Не судьба. Король проявил потрясающую заботу о моём будущем, личный приказ, заключённый в письме, игнорировать не получится. Его величество не сложно понять: подросшая наследница состояния Короля ароматов, мотающаяся по всему свету, того и гляди, объявит о помолвке, и деньги уйдут в неизвестно чьи руки.

— Думаю, твоя мачеха вмешалась, — дедушка покачал головой, — никак не успокоится.

— Ей-то зачем? — удивилась я

— Ты не кровная родственница её сыну, — дедушка подошёл к окну, опёрся ладонями о подоконник и стал задумчиво разглядывать сад. — Что-то они придумали.

— Они совсем с ума сошли?

— Сама посуди: с Бриссом вы не кровные родственники, мой сын категорически отказался усыновлять мальчишку, ты — маркиза Легрэ, он — виконт Ортейл.

— Я его сводная сестра!

— А он сын бывшей фаворитки его высочейшиства, королевский бастард, — дедушка повернулся посмотрел на меня. — Как ты думаешь, король откажется от шанса выгодно пристроить родственника?

Толкнула дверь постоялого двора, да, я могла сразу переместится в замок отца, но мне очень нравится рассматривать архитектурную "нелепость", называемую замком Ланти, на рассвете, когда солнце встаёт, поэтому частенько останавливаюсь ночевать здесь.

Высокий мужчина в тёмной одежде сбежал по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки, подхватил меня на руки, прижал к себе и закружил.

Перед глазами замелькали в хороводе изумлённые лица.

— Пустите! — я стала вырваться.

Меня поставили на ноги, о, Боги, да я ему макушкой до подбородка лишь достаю, мужчина нагнулся, и улыбнулся:

— Ола, не узнаёшь?

— Рид?! — мелькнувшие в улыбке клыки не оставляли сомнений, передо мной стоит Рид или Риднаниель Фалкон из клана Каджэ, дроу — чистокровка. Мой друг, лучший друг.

— Хороший сюрприз тебе лорд Этьен подготовил? — Рид обнял меня. — Выросла моя девочка.

Сюрприз, так сюрприз. Моя мама была первой рабыней, появившейся в замке отца. Из всех своих последующих поездок дедушка привозил выкупленных и освобождённых им рабов. Когда мне было чуть меньше двух лет, однажды он привёз мальчика — дроу и девушку — урода, Зарию, выкупленную им у хозяина бродячего цирка.

Я проводила руками по широким плечам, любовалась красивым лицом, трогала тёмные волосы, заплетённые в косу. Рид перехватил мою руку:

— Осторожно, волосы не трожь.

Присмотрелась, так и есть, в косу вплетены тёмные лезвия. Мой дедушка несколько лет не сообщал дроу о мальчике: сначала, потому что издевательства хозяев сильно изуродовали тело Рида: долгое время не знали выживет или нет. Наш лекарь говорил, просто чудо, что дедушка привёз мальчика живым. Потом обнаружилось, что регенерация дроу сдерживается блокирующим магию клеймом. Позже дедушка решил, что судьба воина не для Рида. Но, четыре года назад у ворот замка появился отряд дроу и Рид уехал с ними.

— Кого-то можно поздравить? — мой друг лучше всех понимает, что чувствую я, обретя свободу. — Отметим? — О да...

Силуэт Рида расплывается перед мои глазами и мы перемещаемся в его комнату.

В ответ на мой недоумевающий взгляд Рид поясняет: "Там, где есть хоть крохотная тень, могу пройти я."

Мы просидели и проговорили всю ночь, мой друг больше слушал, чем рассказывал. А я выкладывала новость за новостью: о моей линии ароматов, собственной, об общении с драконом, о корабле, названном в честь моей мамы.

-Я так соскучилась, Рид. Мне не хватало тебя, очень сильно, — я заплакала, не знаю почему, просто заплакала.

Рид поднялся, подхватил меня, поставил на ноги и, крепко обняв, прошептал: " Я знаю, малышка, я знаю..."

Дроу на лошади — красивое зрелище. Рид на чистокровном легрийском жеребце — зрелище великолепное. Никто так и не понял, почему мой угрюмый и замкнутый отец из всех детей, проживавших в замке, выделил Рида. Только моему другу позволено брать чистокровок. Это бесит мою мачеху, но отцу, как мне кажется, совершено всё равно что чувствует его жена.

Ещё немного и...Замок моего отца как на ладони. Мы с Ридом останавливаем наших коней на холме. Сейчас по дороге вниз, мимо загонов, выгулов, падоков, так и не разобралась, в чём разница между этими понятиями, на замковый холм. Всё пространство, между двумя холмами и вокруг замка, это площади, огороженные заборами разной высоты. По весне их засевают разными, в зависимости предназначения, травами. Всё для лошадей и ради лошадей.

У этого замка интересная история: сначала на холме стоял двухэтажный, основательный, построенный из серого камня особняк. Потом, его владелец, барон, решил превратить его в замок, и пристроил четыре башни по углам.

Родились баронята, выросли, места стало не хватать. Первый этаж "замка" превратили в холл, прорубили двери в трёх стенах, и достроили дополнительные комнаты.

Когда мой отец, молодой, азартный, выиграл "замок" в пари, тот представлял собой холл, от которого в трёх направлениях расходились коридоры, такое прямоугольное три четверти солнышко.

Архитектор, которого нанял дедушка, в страхе, что эта "нелепость" когда-нибудь рухнет и лишит его сына, старался, очень старался. И у него даже кое-что получилось: здание укрепили, обрушение ему уже не грозит, перепланировали внутреннее пространство, а вот внешний облик замка остался прежним.

Вот и солнышко! В его лучах замок выглядит розовой головой быка с четырьмя рогами — башнями. Так смешно.

Рид помог мне спустится с лошади, подмигнул и увёл лошадей на конюшню. А я пошла домой, ибо, несмотря на то, что я живу с дедушкой, официально считается моим домом замок отца, а моя мачеха является моим опекуном. Мачеха ждала меня в холле, видимо дедушка сообщил, что я прибуду с утра. Но, чтобы Леди Лоретт встала с первыми лучами солнца, нужна веская причина, и я её знаю.

— Лорд Этьен с тобой не прибыл?

Первая фраза "воспитанной" леди, в разговоре со мной приветствие можно отпустить.

— Добрый день! Дедушка занят, просил передать с почтением и извинениями, — я протянула мачехе два флакона, заранее достала из сумки.

Она выхватывает их у меня из рук. Время идёт, леди Лоретт не меняется. Рассмотрев флакон, то есть, получив то, ради чего поднялась в такую рань, мачеха отбрасывает остатки вежливости: " Опять на постоялом дворе ночевала? Допрыгаешься, поимеют однажды тебя там, принесёшь в подоле." Леди Лоретт, бывшая фаворитка короля, — дочь преуспевающего купца, весьма красивая дочь, даже сейчас её красота вызывает восхищение. Пока леди молчит.

— Чего орёте с утра?

Мой сводный брат, Брисс виконт де Ортейл. Красив, весь в мать, хитер, ленив. Судя по одежде, только что вернулся порталом с очередной пирушки.

— Виола приехала.

— Леди Виола, — поправляю мачеху.

— Да какие церемонии между родственниками? — братец разводит руки. — Иди ко мне, крошка, иди к брату.

С трудом избежав объятий, иду в свою комнату. Вернее, собираюсь идти, но, поднявшись на две ступеньки по лестнице, замираю перед большим портретом моей матери. В последние несколько моих посещений замка его здесь не было, отец отправлял его на реставрацию.

Моя мама. Много лет назад мой дедушка увидел, как его деловой партнёр наказывает рабыню и, не выдержав этого зрелища, предложил тому продать её. Тот дураком не был, прикинув свою выгоду, продать рабыню отказался, но предложил её в аренду. Дедушка согласился и привёз девушку в замок отца.

Случилось непредвиденное, мой отец влюбился с первого взгляда, бесповоротно и на всю жизнь. Затем последовал семейный скандал, разрыв отношений между дедушкой и отцом. Наплевав на все приличия и условности, мой отец сочетался с мамой браком, получив благословение жреца храма Всемилостивой.

Теперь уже и аристократическое общество не осталось в стороне. Разразился ещё один скандал: самый завидный жених королевства женился на невзрачной девушке, и, о ужас, у неё глаза разного размера. Отец заперся с женой в замке, отказался принимать гостей, перестал отвечать на письма.

Через три года, король, сочтя, что наказание отец понёс достаточное, призвал молодую семью, для представления ко двору леди Марисии, маркизы Легрэ. Мама с папой съездили, показались, в первый и последний раз. Заодно отец помирился с дедушкой.

А спустя восемь лет, будучи на седьмом месяце беременности, моя мама тихо угасла. Лекари, которыми отец наполнил замок, ничего не могли сделать: организм мамы, подорванный долгими годами рабства, не справился с тяготами вынашивания ребёнка.

Отец до последнего не верил, что мама умирает. Дедушка вынужденно усыпил его и отдал распоряжение достать ребёнка, то есть меня, из тела умершей невестки. С тех пор отец не разговаривает с дедушкой и игнорирует меня.

Мамочка, как мне тебя не хватает. Я погладила рукой по полотну и направилась в свою комнату.

По словам мачехи, мои апартаменты: гостиная — уголовая комната на втором этаже основного здания, из неё выход в спальню с выгнутой стеной, здравствуй башня, спасибо дедушка за тайный проход в башню, и крохотная дамская комната, ванная, по-простому.

Моя гостиная — ответ на женитьбу отца. Леди Лоретт, осознав, что королевой ей не стать, с её то родословной, решила во что бы то ни стало стать герцогиней.

По словам дедушки, к тому времени скандалы, связанные с нашим семейством, уже вошли в норму.

Король вынудил отца женится в обмен на обещание выполнить две папины просьбы. Отец женился и подал прошения: баронство стало графством, а я — маркизой де Легрэ. Моя мачеха — графиней Ланти. Дедушка рассказывал, что она бесилась несколько месяцев, но отец, в своей мести за принуждение, был непробиваем.

Когда новоявленная графиня с сыном прибыли в замок, первое, что они увидели — большой портрет моей мамы. Мачеха ответила прошением об опеке надо мной, король, уставший от разборок с родственниками, подмахнул его. Меня забрали у дедушки и передали в семью отца. Отношение ко мне было соответствующим.

Я подросла, у меня появились деньги, из моей гостиной вынесли всю мебель, оставив кресло и небольшой столик. И я наняла художников! Стены моей гостиной — портретная галерея, моё родословное древо. Мой способ ткнуть мачеху в её происхождение. Я — не мстительная, я — справедливая.

Здравствуйте, предки!

Рагнар Кровавый — основатель нашего рода, прибыл с Земли в наш мир Гэа, по воле демиургов, с толпой первых перемещённых, вместе с братом Оуэном. С Земли их забрали в момент, когда братцы убили друг друга. Рагнар орудовал боевым топором, Оуэн — мечом.

Оглядевшись, забыв про распри, Оуэн назвался королём, Рагнар — герцогом, воином короля Оуэна. Подмяв вялое сопротивление смердов, как написано в семейных хрониках, братья довольно быстро построили что-то на подобии крохотного государства.

Последующие прибывающие с Земли попадали в "ласковые" руки Рагнара. Рабство в этом мире появилось, опять же, по воле Рагнара. "Спасибо" предок.

Во времена Рагнара у нашего рода была более длинная фамилия — одиннадцать букв. Но, осознав, что произнести её может не каждый, а защищая свою честь, можно и вовсе лишиться подданых, предок решительно сократил её до Легрэ.

Портреты, портреты...

В хрониках хоть пара строчек да написана о каждом моём предке.

Леон Сладкоголосый — подчистил семейные хроники так, что, если бы не сохранившееся прозвище Кровавый, Рагнар выглядел бы "хрупким юношей".

Григорий Неожиданный, бросил всё и пропал почти на сто лет, когда его младший брат уже примерял титул герцога, появился с двумя дочерьми. О том, где пропадал, ни слова нет в хрониках.

Его дочь — Белла, прозвище Ангел, златокудрое создание, с небесно-голубыми глазами, ангел в общем. Знаменита своей непрактичностью и...отказом стать королевой. За что была выдана королем за старика, родила сына, и поспешно удалилась в монастырь. Её муж положил начало разорению нашей семьи.

Витольд Нюхач — попал в опалу, громко воскликнув на балу: "Как же здесь воняет!". Был первым в нашем роду у кого проявился дар различать неуловимые для обычного человека запахи.

Портреты, портреты...

Мой дедушка. Четвёртый ребёнок в семье, младший, единственный сын.

Его отцу пришлось влезть в огромные долги, чтобы дать приданное за тремя старшими дочерьми. Их мужья, быстро осознав, что к будущему титулу герцогини, прилагается полуразрушенный замок, огромные долги и проценты по ним, поочерёдно вынудили жён отказаться от сомнительных привилегий высокого титула.

Маркизом де Легрэ стал мой дедушка, студент первого курса училища бытовой магии. Прадед послал дедушку учиться в бесплатное учебное заведение, инкогнито, в расчёте, что хоть обслуживать себя тот научится, прислуги в замке, увы, уже не было. К тому же, в училище бесплатно кормили.

На первом курсе, осознав, что его способность различать запахи — редчайший дар, дедушка создал свой первый аромат.

Я говорю "аромат", общество говорит "духи", "туалетная вода". Вот не вяжется у меня то, что мы создаём, с туалетом и духами. Никак.

О том времени дедушка рассказывает с горьким смехом: в лёгкой потрёпанной одежде, в дырявых ботинках, он переходил от дома к дому, предлагая свой товар. И продал. Сделал ещё партию, благо учитель, видя интерес своего подопечного, не ограничивал того в пользовании лабораторией.

Вторую партию дедушка продал в убыток и пошёл учиться на курс "Управление хозяйством".

Через пять лет, заплатив проценты по долгам отца, дедушка оборудовал лабораторию в замке Легрэ и стал продавать продукцию под своим именем.

И грянул первый скандал, связанный с нашей семьёй: маркиз, создающий товары для простолюдинов! Простой люд сметал с прилавков дедушкины ароматы, аристократия отвернулась от маркиза-ремесленника.

Новый казначей короля, видимо более толковый, чем прежний, сделав необходимые подсчёты, предоставил монарху свои выводы.

Дедушке сделали намёк, он принёс свои извинения, они были восприняты благосклонно.

Сестры дедушки вспомнили о брате, и он тут же этим воспользовался: подарил каждой особенный аромат, сообщив, что больше такой аромат никому, ни-ни. Мои двоюродные бабушки не смогли удержать в тайне такой факт. Дедушка получил заказы от представителей высшего света на создание новых ароматов. Ещё и очередь образовалась.

Через два спокойных года мой дедушка, влюбившись, выкрал леди Глорию из её родового замка и запер в замке Легрэ. Скандал гремел, молодожёны отбыли в долгосрочное свадебное путешествие.

Леди Глория. Я провела рукой по раме её портрета. Виконтесса, изнеженная, утончённая, светская красавица, леди Глория оказалась авантюристкой под стать дедушке. Пройдя путь от юнги, в тридцать шесть лет, до капитана торгового корабля, она вложила свой вклад в копилку скандалов вокруг нашего семейства. В сорок семь лет произвела на свет моего отца и занялась обустройством замка Легрэ.

Мой папа. Будучи молодым, азартным повесой заключил пари с вампиром, что выведет породу лошадей, способных обогнать степных лошадей. Узнав, что отец поставил на кон свою кровь, то есть при проигрыше станет "пищей" для вампира, дедушка разгромил зал банка, в котором находился в момент, когда узнал о пари.

Отстроенные конюшни и всё необходимое для лошадей занимали на территории герцогства Легрэ гектары. Доверенные лица дедушки собрали, по возможности, лучших представителей лошадиного племени. Надо отдать должное моему отцу, выйдя из пьяного угара и сообразив что натворил, он взялся весьма ответственно за работу. Для человека, ведшего праздный образ жизни, это было очень тяжело, но папа справился.

Спустя тридцать один год, легрийский жеребец двухлетка Бешенное пламя поставил рекорд в скачках на одну милю без препятствий. Рекорд, который держится до сих пор. В копилку скандалов папа положил: пари, разведение лошадей, брак с моей мамой.

Дверь открылась, пропуская Брисса с моей дорожной сумкой в руках. А стучать? Брисс поставил сумку и подошёл к портрету Рагнара, поднял руку и чиркнул по стене пальцем, как бы перечёркивая портрет сверху вниз.

— Чем обязана? — мне вообще-то сумку разобрать надо, да и помыться с дороги не мешает, обед скоро.

Брисс повернулся ко мне лицом и сразу перешёл к делу:

— Твой отец сократил содержание матери вдвое, а дед отказался дать нам денег.

Стоит передо мной восхитительно красивый, высокий мужчина, сильный, здоровый, не глупый, двадцать шесть лет. И жалуется мне. Мне, той, которой дедушка в четыре года дал ступку и велел перетирать травы. Той, чьё детство полностью прошло в лабораториях, поездках и на производстве, потому что дедушка ни на минуту не отпускал меня от себя. Той, у которой двое друзей, слуги, той, которая ни разу не была на детских балах, потому что дедушка боялся, что кто-нибудь увидит моё рабское клеймо. Этот бездельник жалуется мне, той, что к семи годам знала больше двухсот запахов составляющих для ароматов и могла на память подобрать любую выпускаемую нами композицию. Мне, той, на плечи которой, после трагической гибели бабушки, легла ответственность за бабушкино поместье Тонриж; папа не захотел, лошади внимания постоянного требуют. Дедушка не мог, забот и так хватало, где время взять.

Сжатые в кулаки ладони свела судорога, я очнулась, гнев постепенно стал спадать.

— Дедушка прислал тебе флакон с новым ароматом, — последние слова я говорила уже закрывающейся двери.

Пожала плечами, сами разберутся, и пошла разбирать сумку. Прислать горничную мачеха так и не потрудилась.

Надеялась, что обед пройдёт в тишине. Надежда не сбылась. Когда перешли к десерту мачеха подняла таки неприятную для меня тему:

— Слышала ты получила приглашение на бал — дебют.

Слышала она, как же. Приглашение вчера доставили, вряд ли дедушка тут же сообщил тебе. Видимо и вправду мачеха "постаралась" для меня.

— Да, вчера пришло, — ударение на "вчера"

Леди Лоретт непробиваема, сделав вид что не поняла моего намёка, защебетала:

— Столько надо сделать, платье, украшения, выезд, ты же легрийских возьмёшь, — выпад в сторону папы, был им замечен

— Я не позволю запрягать моих лошадей в карету, — ударение на "моих"

— Твоя дочь первый раз едет на бал. Будет представлена ко двору. Любая мелочь важна.

Как мы умеем! Ударения на "твоя" в укор, "представлена", это обида в леди говорит, она на дебюте не была, родословная подкачала, "мелочь" издёвка. Отец оторвал наконец взгляд от тарелки:

— Мои лошади — мои правила, моя дочь — моя забота. Ударения на "мои", "моя".

Мачеха ничего не успела возразить, отец поднялся, бросил салфетку на стул, силён однако, но, стул устоял:

— Благодарю!

По тону и не скажешь, что благодарен.

А что, вполне семейная беседа.

Из столовой я рванула вслед за отцом, приличия — неприличия, слушать мачеху не было ни сил, ни желания.

В своей спальне быстро достала из сумки штаны, скоренько переоделась. И не успела уйти... Подошла к двери, открыла, стараясь всем своим видом показать как я устала.

— Я могу пройти?

Я распахнула дверь и растерянно произнесла:

— Конечно, папа.

Отец обвёл взглядом портреты.

— Характером ты очень похожа на деда. Он тоже ничего и никому не прощает, — папа ласково посмотрел на меня.

А потом, потом он увидел портрет мамы и замер. Помолчав несколько минут, сказал:

— Ты похожа на маму, внешне. Но ты сильнее её, упрямее, настойчивее.

Он тряхнул головой, как бы отгоняя наваждение:

— Пойдём, хочу кое-кого тебе показать.

— Папа, мне переодеться надо.

— Хорошо, я подожду, — потом посмотрел на меня. — Зачем переодеваться? Так даже лучше.

— Тогда пойдём.

От дверей замка к дверям конюшни мы переместились, это было странно, обычно отец не позволял использовать сложные заклинания рядом с конюшнями, никому, а тут сам нарушает свои правила.

— Это мой подарок тебе, на пятнадцатилетие. Ледяной вихрь, — в голосе папы звучала гордость.

Я смотрела на жеребца, стоявшего в деннике и молчала от восхищения. Крупный, и в тоже время изящный, легрийский жеребец-однолетка, той самой масти, о которой отец мечтал долгие годы. И которая не давалась ему. Серый в яблоках.

— Пока единственный, но ещё двое жеребят на подходе, — отец протянул коню сухарик на ладони и тот аккуратно взял его губами. — Красавец.

— Папа, но это ведь твоя мечта, а ты мне, — я не могла понять, что-то было не так.

Отец повернулся, шагнул и неловко обнял меня:

— Я люблю тебя, дочка, люблю, — он не договорил, но я и так поняла невысказанное, её, мою маму он любил и любит больше меня.

Прижалась к папе:

— Я тоже люблю тебя папа, очень люблю. Спасибо за подарок.

К нам подошёл Ротэмг, имена у гномов: язык свернёшь, и торжественно произнёс:

— Пора!

Отец взял меня за руку:

— Потом с конём познакомитесь.

Он привёл меня в пустое стойло, приложил руку к стене и сказал:

— Закрой глаза. Это сюрприз.

Я выполнила просьбу отца и, повинуясь руке, которая потянула меня, шагнула вперёд. Океан запахов буквально захлестнул меня. Привычно произнесла заклинания очищения одежды, моей и отца, от запахов дома и убрала из носа фильтры. Здесь они мне не понадобятся. Не открывая глаз, я наслаждалась ароматами. Прогревшаяся земля, густой запах лаванды, легкие ароматы полевых цветов, едва различимый — морская вода, горячий камень, и даже заметный запах болота не портил общую гамму.

Папа, ты и не представляешь, какой подарок сделал мне. Не чувствовать запахов еды и пота, пыльных дорог и чужой одежды.

Я открыла глаза и ахнула: передо мной простирался огромный луг, а справа возвышались горы.

— Где мы?

Отец довольно улыбнулся, ему польстила моя реакция.

— Это полустров. Отец подарил мне его, когда я выиграл пари. Говорят, в нашем мире таких мест несколько. Это место необычное. Здесь лето соседствует с осенью, здесь собраны растения почти со всего мира. Здесь есть горы, луга, океан, лес и всё это на относительно небольшой площади. Это место я дарю тебе, малышка. Ты дашь ему название сама. Оно находится в стране демонов, государство Тенрисс.

О, Боги! Теперь я понимаю, почему отец сократил содержание мачехи, а дедушка отказывается давать деньги Бриссу. Создать и поддерживать портал для перемещения на такое расстояние, это же каждый день тратить столько, сколько мы с дедушкой зарабатываем за неделю — две.

— Запомни эту точку, здесь растёт единственный куст лаванды. А теперь, дай руку, Ола. Так, кажется, зовёт тебя Рид.

Ещё одно перемещение. И чудеса продолжаются. Горы образуют кольцо, внутри которого долина. Лошади, ну кто бы сомневался. Я улыбаюсь. Привычное зрелище: конюшни, загоны, дома для персонала.

Но отец тянет меня с сторону небольшого строения.

В одной комнате столько эльфов? Эльфы сидят, эльфы стоят. Все как на подбор высокие, красивые, светловолосые. Волосы белые, волосы желтые, волосы пепельные, в общем, блондины на любой вкус. Одежда: туника, штаны и что-то вроде длинного жакета. А уж цвета этой самой одежды. И светло-голубой, и темно-синий, и салатово-зелёный, и золотисто-жёлтый, и красно-коричневый. В глазах зарябило. Что здесь происходит?

Отец вежливо поклонился и сказал:

— Как договаривались, сначала моя дочь.

И подтолкнул меня к дверям на противоположной стороне.

В комнате было очень светло и свежо. На стеллажах...гнёзда? Отец остановился у дверей:

— Иди, выбирай.

Выбирать гнездо? Я обернулась, отец кивнул и поторопил меня:

— Быстрей!

Что заставило меня подойти именно к этому гнезду? Не могу сказать. Увидев небольшое золотистое яйцо, почти полностью скрытое в устилавшей дно гнезда траве, я почувствовала "моё". И встала напротив гнезда.

Почти сразу в комнату стали заходить эльфы и быстро занимать места возле других гнёзд. А потом сверху медленно спустились полосы ткани, деля пространство комнаты на маленькие ячейки. И я осталась наедине с гнездом.

Он так старался: сначала появилась крохотная трещинка, постепенно птенец расширил её. Иногда он затихал, тогда с тревогой замирала и я, отдохнув птенец упорно разрушал скорлупу яйца. Мне кажется, прошли долгие часы. И наконец он показался полностью: крохотный, мокрый, такой трогательный.

Полосы ткани зашелестели, поднимаясь вверх, теперь можно было увидеть всё происходящее в комнате. Элфы уходили и в ладонях у каждого сидел птенец.

— Возьми на руки и подсуши, осторожно подсуши его, — любуясь крохотным созданием, даже не заметила как подошёл папа. — Это золотистый ястреб. Твой золотистый ястреб.

В глубине души шевельнулась тревога. Столько подарков от папы за один день!

Я проснулась с острым желанием свернуть кой-кому шею. Папа сказал, что я должна заботиться о птенце сама, показал как кормить, и дал мне корм для него. Воду велел брать из моих запасов.

Но, забыл предупредить, что это крохотное создание готово жра...кушать круглые сутки. С той минуты, когда папа посадил этого! в нечто, типа переносного гнезда, закрепив это "строение" на мне ремнями, и до сего момента, маленький гаденыш, кажется, не замолкал ни на минуту. Мне пришлось прикрепить переносное гнездо к спинке моей кровати, чтобы не бегать к птенцу через всю комнату.

К тому же он отказывался пить, если я набирала воду из бутылки, которая постояла открытой. В итоге, на комоде в моей спальне стоит одиннадцать открытых бутылок и дюжина закрытых. Я уже молчу о том, что мне прийдётся очищать кучу стеклянных трубочек, с помощью которых я даю ему пить.

А он опять орёт! Прямо над ухом! Спасибо за подарок, папа! Я спать хочу!

Это была самая счастливая неделя пребывания в замке отца за всю мою жизнь. Утром мы завтракали и покидали замок на весь день. Папа, я и Рид, чем только не занимались в эти дни: устраивали пикники, ездили с ночевкой в лес, кормили оленей, хорошо, что папа запретил охоту в своих лесных угодьях, даже рыбу ловили. А уж сколько раз катались на лошадях, и не сосчитать. Мой жеребец первые три дня как будто присматривался ко мне, решая можно ли позволить мне сесть на себя. Постепенно привыкнув ко мне, он сначала стал брать с моей ладони сухарики и яблоки, потом разрешил чистить себя, и настал день, когда я в первый раз села в седло и поехала на прогулку на своей лошади. Это было весёлое время, но всё когда-то заканчивается, как говорит дедушка.

Нескончаемым был только постоянный писк моего пернатого питомца. Отец объяснил мне, что по каким-то непонятным причинам, золотистые ястребы сменили место своего гнездования. Если раньше гнёзда находились на землях эльфов, то сейчас большая их часть располагается на территории людей. Вернее, располагалась. В погоне за наживой, люди практически истребили ястребов. И не получили никакой прибыли. Заставить покориться взрослого ястреба нельзя, он сам выбирает себе спутника. А птенцов ещё нужно уметь выкормить. Отец нашёл способ возродить популяцию этих птиц, пусть и такой весьма оригинальный. Оплатой стал мой птенец. Стремительный, я назову его Стремительный.

У ворот дома меня ждал ужасно злой дедушка. Мне стало стыдно: за прошедшую неделю я ни разу не связалась с ним, а ведь он волновался. И кристалл связи подзарядить забыла.

Сняв меня с лошади, дедушка, не поздоровавшись и не обняв меня, строго спросил:

— О чём думал твой отец посылая в город лошадь?! У нас даже конюшни нет.

Только открыла рот, что бы ответить, как дедушка прижал меня к себе, и тут же отпрянул. Умеет Стремительный орать. Распахнув куртку продемонстрировала хитрую конструкцию, из которой торчала крошечная головка моего подопечного.

— Это то, о чём я подозреваю? Твой отец совсем разум потерял? Где эта птица будет охотиться? И где мы поставим целую лошадь?

— Там же где поставили бы половину лошади, — пошутила я.

Дедушка рассмеялся, мир был восстановлен:

— Пойдём. А то уже целая толпа вокруг собралась.

Не удержался и потрепал жеребца по шее:

— Хорош, хорош!

Проснулась от какого-то неясного звука. Глянула на птенца — спит. Звук раздался снова. Взглянула на часы — три часа ночи! Накинув халат, подошла к двери и открыла её.

— Леди Виола, мы не знаем, что делать?

Растерянная Зария?! И тут раздался громкий голос, дедушкин голос, голос пьяного дедушки.

— Лорд Этьен куда-то уходил после ужина. Вернулся и ...

Зария замялась, неудобно говорить прислуге, что хозяин пьёт.

— Пошли, посмотрим.

— Леди Виола, Вы бы оделись, там Грейр с лордом.

Я так глянула на Зарию, что она молча развернулась и пошла по коридору, провожая меня к "месту событий".

Дедушка был не пьян, он был невменяемо пьян, таким я не видела его ни разу в жизни. Он полулежал в кресле, на столике возле него стоял...Стакан?! А возле столика валялись несколько маленьких бутылочек из-под воды и...Спирт?!

— Сходи, Грейр, принеси ещё!

Дедушка опёрся руками о подлокотники кресла, приподнялся и попытался подтянуться, что бы сесть, но правая рука подогнулась и он бы упал, если бы Грейр не успел подхватить его.

Я подошла, опустилась на колени рядом креслом, положила руку на дедушкину ладонь, лежавшую на подлокотнике.

— Что происходит, дедушка?

— А Виола, моя милая внучка. Ничего не происходит... Совсем ничего не происходит. Твой дедушка просто немного выпил. Грейр, ты сходишь? Или мне самому идти?

Я жестом позвала Зарию к себе и, когда она, подошла и наклонилась ко мне, прошептала:

— Сумку мою неси.

Она понимающе кивнула и быстро ушла.

— Дедушка, может хватит на сегодня?

— Торопись, Виола, торопись девочка моя!

Дедушка помахал перед моим лицом указательным пальцем:

— Торопись!

— Куда торопиться, дедушка?

Грейр переминался с ноги на ногу, ему явно было неловко находиться здесь, но и отпустить его я не могла. Прости, Грейр.

— Торопись говорить о любви! Злые слова ты всегда успеешь сказать. Пятнадцать лет! Гордость! Да будь она...Да в бездну её эту гордость. Пятнадцать потерянных лет!

Я не могла понять о чём идёт речь и поэтому просто молчала, ожидая, что, возможно, последующие слова дедушки хоть чуть-чуть прояснят происходящее. Но дедушка молчал, задумавшись о чём-то. Потом вскинул голову:

— Грейр, ты всё ещё здесь? Я тебя куда послал?

Зария поставила возле меня мой саквояж и отошла.

— Никуда он не пойдёт, дедушка.

Махнула Грейру рукой, показывая — отойди подальше.

Дедушка укоризненно посмотрел на меня:

— Вырастил!Дедовы приказы отменяешь?

Но я уже нашла бутылочку с нужным мне раствором, встала, открыла пробку и капнула несколько капель на салфетку.

Даже в таком состоянии дедушка всё равно оставался Королём ароматов:

— Усыпить? Меня?!

Он был пьян, а я трезва: салфетка аккуратно легла на дедушкино лицо, прикрывая нос и рот.

Спокойной ночи, дедушка! Завтра поговорим!

Когда я встала утром, дедушки дома уже не было. Ушёл по делам.

Зария заплетает мне косы. А я занимаюсь тем, чем занимаются все знатные дамы утром. Если кто-то отрицает сей факт, то она лукавит. Я слушаю сплетни.

Утром Зария сходила на рынок за продуктами. Естественно, на этот рынок ходит и прислуга из других домов. Женщины, собравшиеся в одном месте, не способны удержаться от "поговорить". Так что, к тому моменту когда мои волосы аккуратно прибраны, я знаю всё о чём сегодня "говорил" рынок.

Полученная мной информация самая точная. В других домах, служанка, которая ходит на рынок рассказывает экономке, та — горничной, горничная — хозяйке. И служанка, и экономка, и горничная чуть-чуть добавляют от себя. В нашем доме проживают только двое слуг, Зария, которая считается моей горничной, но выполняет почти всю работу по дому, и Грейр, совмещающий обязанности дворецкого и слуги дедушки.

Как и следовало ожидать все говорят о бале-дебюте, с началом подготовки к которому, я опоздала больше, чем на полгода.

Загадочно улыбаясь, Зария распахивает передо мной двери гостиной, я вхожу. Шёлк, атлас, парча, бархат. Бархат то зачем? Для дебютантки он не подходит. Отрезы лежат на столах, на диванах, креслах. От обилия красок сердце замирает.

— Лор Этьен, перед уходом, велел заняться выбором ткани и украшений. К обеду прийдёт портниха.

Боги! Дедушка! Найти портниху, которая согласится взять работу сейчас! Да проще звезду с неба снять.

На столике у камина футляры с украшениями. Дедушка позаботился обо всем.

Кручусь перед зеркалом, стараясь рассмотреть себя со всех сторон. Нежно-голубое с лёгким фиолетовым оттенком платье из ирраширского шёлка, послушно кружится вместе со мной. У моего платья одна нижняя юбка из плотного атласа в тон платью, но портниха так заложила драпировки, что юбка платья выглядит и пышной, и воздушной, лёгкой. Широкий пояс. Я наотрез отказалась от рюшечек, бантиков розочек и розеточек. Шёлк платья расписан вручную.

— Красавица! — дедушка толкает локтём стоящего рядом с ним папу.

Делаю шутливый реверанс.

Да, только моему папе могла прийти в голову мысль: запрячь в карету, белую карету, жеребца угольно-чёрной масти, породы — норви боевая...

Карета, у меня есть карета! После того, как мы закончили с подбором тканей и прочих мелочей для моего наряда, мы с дедушкой объехали большое число каретных дворов, но везде нам отвечали, что пока заказы не принимают. Это и понятно, карета не платье, за неделю не сделаешь. И всё же у меня есть карета. Не знаю, что предпринял мой папа, если даже дедушке не удалось, но карета...карета.

Последние месяцы я почти не высыпалась. Обучение танцам, этикет, реверансы — книксены. Всё то, чему обычно девушку учат под руководством мамы, и чем мой дедушка пренебрёг при моём воспитании.

Пришлось учиться ходить в платье. Нет, в платьях и юбках я хожу, но их подол обычно не достаёт до земли и они "лёгкие". Моё бальное платье, довольно громоздкое, подол волочится по земле и оно весит немало. Правда! Девушки моего возраста к этому времени уже побывали не на одном, так называемом, детском балу. А для меня всё внове.

Грейр раскатывает ковровую дорожку от двери до кареты, расправляет складки дорожки на ступеньках: это для того чтобы на подоле не было следов грязи. По мнению дедушки и папы, я должна быть безупречной: тогда общество забудет о том, что я не появлялась нигде раньше. Нигде и никогда. Детские балы, дни рождения, пикники в сопровождении взрослых: всё это прошло мимо меня.

Долой грустные мысли: я еду на бал! Зария широко распахивает дверь, дедушка и папа выходят, встают на крыльце по обеим сторонам от двери. Как хорошо, что у нас такие широкие ступени. Зария помогает мне протиснуться в дверь. Кто придумал такие широкие юбки?! Или лучше спросить — почему у нашего дома входная дверь такая узкая...

Посадка в карету — отдельная эпопея. Дверца кареты ещё меньше, чем дверь дома. Наконец-то опускаюсь на сидение, обитое тёмно-фиолетовым бархатом, расправляю юбку, напротив садятся папа и дедушка. Можно ехать.

Жаль, что дедушка и папа отказались от пошива парадных костюмов из бархата, мне так нравится эта ткань. Хотя, в чёрных, из тонкой шерсти, с атласной отделкой воротника и красиво повязанных шейных платках из шёлка, на тон темнее, чем моё платье, они тоже великолепно смотрятся.

Я так волнуюсь, что не могу сосредоточиться ни на одной мысли. Хочу, что бы всё прошло хорошо! И я не опозорилась! И лелею крохотную надежду: подружиться хоть с одной моей ровестницей. Пусть я им понравлюсь! Помоги, Всемилостивая!

Пока я пыталась немного успокоиться, мы почти доехали. Вообще-то мы могли приехать раньше. Во дворце уже заранее определены комнаты, в которых дебютантки будут приводить себя в порядок перед балом. Так что начало бала я могла дожидаться в выделенной мне комнате.

Это папино решение выехать так, чтобы как можно больше народа обратило внимание на наш приезд. А что может привлечь ещё большее внимание, чем боевой конь, запряженный в карету? Эта порода не приспособлена к подобной упряжи: я представить себе не могу, сколько усилий затратил папа. Приучить такого жеребца везти карету! Как сказал дедушка — нужно заявить о себе громко.

Легко им говорить: они не первый раз во дворце, а у меня уже все ладони влажные от страха и волнения.

Немного отодвигаю занавеску. Как красиво! Парк перед дворцом, освещённый множеством огней, выглядит, как зачарованный: крупных деревьев нет ( кадки с ними убирают на зиму в оранжереи ), ровно подстриженные вечнозелёные кустарники, обрамляют прямые подъездные дороги и фигурные клумбы. Падающие крупные снежинки, переливающиеся в свете фонарей, делают очертания скульптур неработающих фонтанов, слегка размытыми и от этого загадочными.

Я оглядываю пространство кареты и успокоенно вздыхаю: в дальнем углу моего сиденья лежит свёрнутый тёплый плащ. От волнения мне было так жарко, что я вышла из дома в одном платье; в карете тепло, папа побеспокоился; Зария позаботилась о плаще: она знает, что я не удержусь от прогулки по королевскому саду.

Если в парке свет фонарей чуть приглушенный, то на освещении дворца не поскупились: он сияет огнями. Дедушка говорил, что бал будет в зале на втором этаже, к нему ведёт длинный коридор, в который выходят двери "дамских комнат". Моя комната рядом со входом в зал. А вот негоже внучке герцога подолом платья коридоры мести. Улыбаюсь своей мысли, волнение немного отступает. И продолжаю разглядывать дворец, вернее, ту часть, что видна из моего окна.

Как папа и планировал: наш приезд привлёк внимание и вызвал удивление. Пока леди занимались своим внешним видом, лорды скучали, так что у окон собралось немалое число желающих посмотреть на папиного жеребца.

Приехали мы одними из последних. Дедушка проворчал:

— Хоть в этот раз ждать не пришлось.

Папа возразил, что стоял дедушка в очереди в тот раз, когда ко двору представляли маму, лишь по своей прихоти. Судя по всему, на это дедушке ответить было нечем. С удовольствием наблюдала за их шутливой пикировкой.

Выбираться из кареты оказалось намного легче, чем садиться в неё. От кареты по широкой ковровой дорожке к дверям дворца я шла, постепенно замедляя шаг. Я боюсь! Дедушка хорошо понимал моё состояние и не торопил меня.

После привычной простоты обстановки нашего дома и замка дедушки, интерьеры дворца поражали своей роскошью. При этом нельзя было сказать, что это была вызывающая роскошь, нет, всё вокруг как бы говорило: у хозяев есть деньги и они не отказывают себе дорогой изысканности. Как то так.

— Да что с тобой? — озабоченно спрашивает дедушка.

Глубоко вздохнула, выдохнула. Дедушка прав: самое страшное, что может случиться сегодня — я не понравлюсь светскому обществу. Жила же без их одобрения пятнадцать лет.

— Фильтр проверила? В зале запахов будет больше и они будут интенсивнее.

Дедушка заставил меня заняться привычным делом и я успокоилась. Как-то неожиданно даже.

— Леди Амелия Виола Джини Марисия Элеонор, маркиза де Легрэ...

Это я, моё полное имя это — имя от папы — Марисия; имя от дедушки — Виола; Амелия — имя от брата дедушки: да, у дедушки есть брат, бастард, жрец храма Всемилостивой, но об этом никто не знает; имя от короля — Элеонор, Джини — имя в честь одной из прапра...бабушек. Каждый считал своё имя лучшим и не хотел уступать, а у меня теперь пять имён. Правда, только брат дедушки упорно называет меня Амелией, остальные привыкли к имени, данному дедушкой, и зовут Виолой.

— В сопровождении лорда Этьена, герцога де Легрэ и лорда Рагнара, графа Ланти.

Папа выводит меня на специальное место, видное со всех концов зала, опускает мою руку, делает шаг назад, я приседаю в реверансе, чуть склонив голову. Вот и всё, можно идти, встать среди присутствующих и ждать...

— Его Высочество, принц Гарольд!

По залу прокатились взволнованные шепотки. Дедушка, слегка наклонясь ко мне, пояснил, что ходили слухи о помолвке нашего принца с иностранной принцессой. Раз принц появился на балу, скорее всего помолвка, либо не состоялась, либо была отложена. Поэтому сейчас все девушки прикидывают свои шансы стать принцессой. Ну да, дебютантка, не мечтающая стать королевой, тем более что король вдов, это я. Подшучивая над собой, уже спокойно оглядываю зал, останавливая взгляд на знакомых лицах.

— Его Величество король!

Короля объявляют без имени: королевская шалость, как шутит дедушка, подданные должны знать имя монарха, зачем им напоминать.

Его Величество Освальд IV не в настроении, хотя старается это скрыть. У каждой эмоции свой запах, а дедушка создавал все ароматы, которыми пользуется король, так что мне легко определить настроение короля.

Это моя особенность: сейчас, рассматривая присутствующих, я могу сказать, что графиня, стоящая напротив меня, выбрала аромат розы, тяжёлый для неё; её соседка, тоже графиня, сделала выбор правильно — аромат лилии ей подходит. Я помню лица, титулы и ароматы: если меня попросить описать фигуру человека и одежду, то, скорее всего, я ничего не смогу сказать.

Встречаюсь взглядом с тёмными насмешливыми глазами мужчины, который стоит недалеко от трона, и быстро опускаю глаза. Вот уже три года я бережно храню воспоминание о нашей случайной, единственной встрече. У меня получилось подобрать правильные компоненты и я побежала похвастаться дедушке выполненным заданием. Рядом с дедушкой, возле дверей лаборатории, стоял ОН. Высокий, красивый, стройный, черноволосый и темноглазый. Первый раз в жизни я устыдилась своего рабочего костюма, желание выглядеть в этот момент потрясающе красивой обжигало. И было очень обидно, что дедушка не предупредил меня о том, что придёт гость.

В тот раз дедушка не представил нас, а сейчас мужчина, видимо решил исправить это упущение. ОН идёт к нам!

Увы, опять не судьба. Папа трогает меня за руку, мне пора идти. Опускаюсь перед королём в глубоком реверансе. И долго мне так стоять? Наконец монарх милостиво разрешает:

— Встаньте, дитя моё!

И так, мой почётный титул, названное дитя короля, подтверждён во всеуслышание.

— Подойди!

Подхожу, стараясь не запутаться в юбке. Король рассматривает моё лицо:

— Ты стала красавицей, Элионор!

В копилку достижений сегодняшнего вечера — я удостоилась комплимента от короля, ко мне обратились на "ты". В минусе — его величество указал на то, что может распорядиться моей судьбой.

После меня на представление королю подходят ещё двадцать девушек. Дедушка шепчет:

— В этом году девушек мало, а вот молодых людей было почти в пять раз больше. Несколько часов стояли, пока они все прошли.

Нет, бал-дебют проводится только для девушек, но молодых людей тоже надо представлять монарху, для них организовывают что-то вроде приёма, без танцев.

Как же неудачно мы встали. Распорядитель что-то говорит, а я не слышу из-за разговоров мужчин. Папа! Дедушка! Другого времени не нашли поболтать! Ой, простите, забыла. Мне представляют первого молодого человека, второго...на седьмом я начинаю злиться: забыла кому положен книксен, а кому — лёгкий наклон головы; рука, которую постоянно приходится поднимать-опускать, устала.

А Он стоит недалеко от нас и...не подходит!

Стоявшие рядом молодые люди как-то быстро куда-то делись.

— Лорд Легрэ, добрый вечер!

По лицу дедушки скользнула тень неудовольствия. Быстрая и лёгкая, но я слишком хорошо знаю дедушку и понимаю знакомить нас он не хочет.

-Лорд Стиан Эшлинг

Не человек, человека представляют: имя-титул, на эльфа не похож, не дракон, те одним именем представляются. Демон, он — демон.

— Моя внучка, леди Виола

Подаю руку, стараясь не смотреть Ему в лицо, не выдерживаю, бросаю короткий взгляд и краснею. Как глупо, что Он обо мне подумает.

Меня спасает распорядитель, начинаются танцы. Ко мне подходит мой первый партнёр и я ловлю завистливые взгляды со всех сторон: принц Гарольд подаёт мне руку.

Принцу разговаривать не хочется, сделав мне положенный комплимент, он умолкает. А я не знаю о чём разговаривать в таких случаях. Мы делаем положенное количество шагов, поворотов, поклонов с его стороны, приседаний с моей, меня провожают к дедушке, прохладно благодарят за доставленное удовольствие. Начинаю понимать: почему дедушка считает балы скучной обязанностью.

Бедные мои ноги, бедное моё тело: танцы дебютанток это ходьба во всех направлениях, приседания, пробежки вокруг партнёра, стоящего на одном колене. Лорд Стиан не танцевал ни одного танца.

Дедушка, кажется, догадывается кого я ищу взглядом в толпе, он неодобрительно поджимает губы.

Смотрю на довольные лица девушек-дебютанток: как же я отличаюсь от них, они веселятся, а я, я устала и хочу домой. Меня уже не радуют приглашения на чай-пикник-конную прогулку в парке, не радуют новые знакомые.

Дедушка и папа смотрят на меня с сочувствием. Я стараюсь, улыбаюсь, разговариваю обо всём и ни о чём. Кого может интересовать погода или то, какая свадьба была у той-то? Но, это темы бесед с моими новыми знакомыми: молодые люди о погоде и природе, девушки о молодых людях, платьях-свадьбах.

Я отчаянно хочу домой. Не выдерживаю:

— Дедушка, когда мы поедем домой?

Папа улыбается: зал покидает принц Гарольд, король ушёл ещё раньше, мы можем уходить. Этикет не позволяет покидать бал раньше членов королевской семьи.

Странно то, что несколько раз я видела среди присутствующих своего сводного брата и мачеху, но они к нам не подошли. Надо будет спросить у папы, нет, лучше у дедушки, в чём дело.

— Леди Виола!

Возмущённый голос Зарии несётся мне вслед. Но меня уже не удержать. Останавливаюсь на минутку, стараясь успокоиться, и чинным шагом спускаюсь по лестнице в холл. Услышав мои шаги, Он поднимает голову и улыбается:

— Доброе утро, леди Виола!

Подхожу ближе, останавливаюсь, чуть склоняю голову:

— Доброе утро, лорд Стиан! Вы к дедушке?

Глупее вопроса не придумать. Ясно же, что не ко мне или Зарии.

— Да. Он дома?

Сама виновата, что попала в такую ситуацию. Я ведь даже не знаю, дома ли дедушка. Пытаюсь вспомнить что он говорил вчера о своих планах.

Для лорда Стиана, кажется, не секрет ни моя неосведомлённость, ни моё отношение к нему. Он делает ко мне шаг, медленно наклонятся, легонечко-легонечко касается губами моих губ, отстраняется и ласковым шёпотом:

— Расти, малышка!

— Лорд Стиан!

В голосе дедушки ясно слышится гнев. Я бросаю на ло...на Стиана быстрый взгляд, а он неожиданно подмигивает мне. Быстро проскакиваю мимо дедушки, и в лабораторию, в лабораторию. Ой, я ведь даже не попрощалась.

Кружусь по небольшому свободному пространству между столом и шкафами: Он меня поцеловал. Интересно, дедушка сочтёт, что я скомпрометирована? Воображение тут же рисует: белое платье, моя ладошка, вложенная в сильную мужскую ладонь, красиво украшенный храм. А вдруг демоны не женятся в храме? Как же тогда?

Третья ошибка. Я допускаю третью ошибку в составе смеси. Уже привычно прикидываю: семь испорченных компонентов, пять на выброс, два можно использовать для другой цели. Отодвигаю стул, настроение нерабочее, а компоненты дорогие, очень дорогие. Мы всегда используем лучшее.

Дедушка стучит пальцами по столу: крайняя степень раздражения. Наконец, решившись, произносит:

— Лорд Стиан больше не будет приходить в наш дом.

Чувствую, что сейчас заплачу, ну вот, слёзы уже потекли. Дедушка через стол протягивает мне платок:

— Тебе пятнадцать, Виола. Ты только-только познакомилась со своими ровесниками. Ты...Это пройдёт, Виола, пройдёт. Все мы влюбляемся в ранней юности. Это пройдёт.

Возможно ты прав, дедушка, но сейчас мне плохо. Вскакиваю, дедушка перехватывает меня у двери столовой, прижимает к себе:

— Маленькая моя, он — демон, пусть и молодой, но демон. Он будет жить долго, а ты, ты — человек. Будешь стареть рядом с молодым мужчиной, зная, что однажды он уйдёт к другой. Лучше покончить с этим сейчас.

Как?! Скажи как. И я поверю, поверю и поступлю так как посоветуешь. Лишь скажи — как...

Я смотрю из окна своей комнаты в замке отца: конюшни, загоны, лошади и снег, белый снег. Мне кажется, что в спину мне с неодобрением смотрят предки. Легко им осуждать, они же мёртвые.

Мёртвые. Слёзы текут по щекам. Грохочущие удары в дверь, зарёванное лицо Зарии, стеклянная колба, падающая на пол и дедушка, шарящий за собой рукой в поисках стула — так запомнился мне тот день. День, когда на дорожке, бегущей вдоль леса, жеребец скинул моего папу.

— Мгновенная смерть, — сказал лекарь. — Сук валявшийся на дорожке прошёл сквозь сердце.

Дедушка, держащий в руке стакан с разбавленным спиртом...Ну почему я тогда не выспросила, что привело его в такое настроение?! А ведь он говорил :" Пятнадцать лет..." Пятнадцать лет он не общался с сыном. А я и не догадалась...

Ещё одна "милая" особенность нашего рода: некоторые мужчины заранее узнают о дате своей смерти. Очевидно, поэтому папа поехал на прогулку: не хотел умирать в обществе мачехи и её отпрыска.

Где-то в замке, поддерживаемая подругами, рыдает мачеха. Мой сводный брат исчез ещё вчера вечером и до сих пор не появлялся.

Дедушка со мной не приехал: за два дня до смерти папы, умер король. Дедушка лучше меня разбирается в политике, и сейчас они с банкиром проверяют счета и освобождают наше банковское хранилище. Как это связанно с возращением из монастыря принцессы Роланы я не знаю. Да и не хочу знать. Как не хочу знать, почему нельзя было прервать эту деятельность.

Подготовкой к похоронам занимается брат дедушки, отец Этан. Он и Зария — моя единственная опора в эти дни.

Отец Этан очень мягко убедил меня, простить дедушку, сказав, что у него был очень сложный выбор: заняться похоронами сына и остаться нищими или заняться делами и сохранить наше состояние для меня. Дедушка выбрал моё будущее.

— Леди Виола, — Зария мягко касается моего плеча рукой, — там эти...

Эти — покупатели лошадей. Зария принесла из комнат прислуги неутешительную новость: у мачехи и Брисса огромные долги. Поэтому мне трудно осуждать людей, которые до чтения завещания, стараются забрать свою собственность. Если замок и конюшни достанутся мачехе, то сначала своё получат кредиторы. Рисковать своими лошадьми, которые могут уйти в уплату чужых долгов, никто не хочет. Мне сочувстствуют, но весьма твёрдо настаивают на том, чтобы я рассчиталась по отцовским обязательствам.

В своей спальне из потайного ящика комода достаю большую кипу пергаментов и бумаг. Папа позаботился обо всём: счета, родословные, указания по транспортировке, инструкции по дальнейшим тренировкам. Вытираю слёзы поданным Зарией платком. Вдох-выдох. Я готова...Иду.

Стойло, кличка, родословная, счёт за услуги, упряжь. Следующее стойло... Папа наверняка был бы в бешенстве, увидев такое количество людей в своих конюшнях. Ворота конюшни распахнуты с обеих сторон: в одни мы входим, из других владелец выводит свою лошадь. Стойло...

На моих глазах покупатели начинают сговариваться с нашими конюхами, предлагая им работу. Почему-то это очень задевает, я делаю шаг, но рука Ротэмга останавливает меня. Он качает головой:

— Не надо. Жизнь продолжается, им нужна работа.

А как же наши лошади? Ответ на этот вопрос я получаю несколько часов спустя: у нас нет лошадей, папа продал всех. Только в одной тёплой конюшне в небольших стойлах — жеребята. На мой вопрос — чьи, Ротэмг пожимает плечами и говорит, что их владельцы указаны в завещании.

В нашем фамильном склепе, мы с дедушкой, который приехал сегодня утром, осматриваем плиты: одну из них прийдётся поднять, чтобы опустить саркофаг до половины его высоты в яму под плитой, такова традиция захоронения герцогов де Легрэ. Нам надо указать какую плиту поднять, а мы ходим, рассматриваем саркофаги и никак не можем принять решение.

По приезду дедушке пришлось выдержать скандал с мачехой. Прибывшие с ним наёмники освобождали замок от гостей леди Лоретт. Оказалось, что папа оставил план своих похорон, озаглавив его " Мои похороны не балаган " и по пунктам расписал что и как делать. Первым номером шёл список присутствующих. Мачеха орала, требовала, дедушка выстоял: гости уехали.

— Мы собрались здесь, чтобы узнать последнюю волю...— монотонный голос доверенного папы невыносим.

— Ближе к делу. — перебивает его дедушка. — Тут все знают зачем пришли.

Намёк, который мачеха хорошо поняла, но промолчала: с дедушкой после вчерашнего не разговаривает, обижается. Она так старательно изображает убитую горем вдову, жизнь которой превратилась в вечный траур, что дедушка утром отказался выйти к завтраку, сказал, что иначе забудет, что он лорд и нахамит леди-актёрке.

Когда доверенный назвал первое имя, я пожалела, что села на стул, а не в кресло. Всю последнюю неделю я не высыпалась, много времяни провела на ногах, а имя мальчика-пажа предрекало, что чтение завещания будет долгим. Так и оказалось: папа не забыл никого, упоминув всех, кто служит в замке.

Мачеха уже давно забыла о платке, зажатом в руке, всё сильнее и сильнее поджимая губы с каждым новым произнесённым именем. Но, когда поверенный начинает произносить клички жеребят, тех самых, в тёплой конюшне, и имена конюхов: каждому работнику конюшни мой папа оставил жеребёнка, она не выдерживает и вскакивает:

— Это невозможно! Цена каждой лошади...

— Сядь, Лоретт! Дай человеку дочитать, — в голосе дедушки усталость и раздражение.

Мачеха бросает в его сторону злобный взгляд, но опускается на стул.

Доходит и до нас. Всё просто: замок и конюшни — мне, личное письмо — дедушке, деньги — мачехе и Бриссу. Я знала, что папа не беден, но, когда поверенный назвал сумму для мачехи, опешила. Там ещё и правнукам хватит, если не промотает на пару с сыном.

Последним поверенный достал чёрный свёрток, обвитый серебристой нитью, в трех местах залитой чем-то вроде воска с оттисками папиного перстня-печатки, перстня-печатки доверенного и перстня-печатки жреца. Оформленное по всем правилам, предсмертное желание, исполнение, которого обязательно для всех, от нищего до короля.

Позволив всем нам проверить печати, поверенный вскрыл свёрток, достал пергамент и торжественно произнёс:

— Моя предсмертная просьба к королю — освободить от брачных обязательств мою дочь, леди Амелию Виолу Джини Марисию Элеонор, маркизу де Легрэ.

В комнате воцарилась мёртвая тишина...А потом мачеха с лицом, искажённым ненавистью, кинулась на доверенного и заорала:

— Он не мог этого сделать! Не мог! Не посмел бы!

Думала: мачеха вцепится в лицо поверенного ногтями, но стол давал тому неплохую защиту.

Ничего не понимаю: почему не посмел, почему не мог? Я повернулась к сидящему сзади меня дедушке. А он, сложив ногу на ногу, скрестив руки на груди, откинулся на спинку стула и с удовольствием наблюдал за разворачивавшимся на наших глазах действом.

Осознав, что до поверенного, забившегося в угол, да ещё и через стол, ей не добраться, мачеха кинулась...на дедушку.

— Ты знал! Всё знал! Ты велел ему это сделать!

Она размахнулась...А вот это зря, очень даже зря. Дедушка, итак, с трудом сдерживался при общении с ней, а тут: взмахнул кистью правой руки, и леди Лоретт довольно сильно приложилась спиной о дверцу книжного шкафа.

Резко развернувшись, аж юбки закрутились, мачеха, бросив:"Я этого так не оставлю!" вышла из кабинета.

Пробормотав: "Ну и нрав у леди", поверенный обратился ко мне:

— Ваш отец, леди Виола, выразив своё желание, освободил Вас от замужества по ..., — он замялся, — по принуждению. Ни король, ни Ваши родственники, не властны выбирать Вам мужа. Свой выбор супруга Вы сделаете сами. К тому же, признавая за Вами право на выбор мужа, Ваш отец освободил Вас от опеки Вашей мачехи, леди Лоретт: признав Вас способной к самостоятельной жизни. Если бы он был жив, то подобное было бы невозможно. Но предсмертное желание, одобренное храмом, не может быть оспорено или не выполнено.

Теперь я поняла гнев моей мачехи: оставшись моим единственным опекуном, леди Лоретт получала доступ к моему состоянию. Выдав меня замуж за своего сына, она могла не волноваться о том, что с неё спросят, как она распоряжается моими деньгами. Вот дрянь! Всё ей денег мало...

В коридоре возле двери кабинета нас ждал...Рид. Он протянул ко мне руки я и кинулась в его объятия. Разревевшись, я прижалась к нему, поскуливая и жалуясь на всё: мачеху, сук дерева, на усталость, на всё, на всё...

Рид гладил меня по голове и приговаривал:

— Я с тобой, малышка, я с тобой... — И дедушке: — Пришёл как только смог.

— Потом...всё потом, — негромко сказал дедушка. — Зайди ко мне позже.

Затихающий звук шагов — он ушёл.

Я отложила книгу и постаралась сосредоточиться, как учила меня Полин.

Весна в этом принесла с собой, не только ожидаемую, нелюбимую мной, слякоть, но и неожиданную радость для меня: я познакомилась с Полин, леди Полин, графиней Зейнур. Вдова бывшего подданного Иррашира проживала недалеко от нас с дочерью Тамиллой, моей сверстницей. Именно приглашение Тамиллы на дегустацию нового напитка — кофе и подарило мне это, перевернувшее весь мой мир, знакомство.

Итак: закрыть глаза и представить во всех подробностях. Горничная, она была одета в платье из хлопка, тёмно-синее, да тёмно-синее, белый передник, волосы — светло-русые, глаза — серые. Она открывает передо мной дверь, я вхожу. Комната: светлая, это первое, что я тогда подумала — светлая комната, лёгкая мебель из жёлтого, нет, скорее, светло-коричневого дерева, обивка — шёлк, с мелким цветочным рисунком на светло-зелёном фоне. Как тяжело... Тамилла улыбается мне. Она выше меня ростом, смуглая, безупречная кожа, карие глаза, ровные дуги бровей, чуть тёмнее волос, небольшой рот. Она была одета в ситцевое платье, рисунок — крупные цветы по подолу, поднимаясь к шее, становятся мельче. Цвет платья — персиковый. Нет, всё больше не могу.

Я запомнила тот день, так как запоминаю всё, запахами.

К тому времени, с похорон папы прошло два месяца. Тяжёлых для нас месяца. Оказалось, что дедушка перестал заниматься делами. Просто сидел, или в лаборатории, или в кабинете. Что он там делал, до сих пор не признался.

Неприятное известие, что мы задолжали по поставкам, пришло вместе с молодым, светловолосым и голубоглазым мужчиной, одетым в коричневое шерстяное пальто, повязанный на шее шарф из плотного шёлка с геометрическим рисунком. У меня получилось, получилось! Я смогла вспомнить внешность и одежду. Спасибо, Полин!

Мне пришлось потратить несколько часов, чтобы разобраться что, сколько и кому, мы должны. А потом носиться по производству, составлять смеси, обещать премии работникам и скидки закупщикам. Как я тогда выкрутилась, сама удивляюсь.

Когда на следующий день принесли приглашение от леди Тамиллы, я хотела отказаться, но Зария сообщила мне, что уже ответила согласием от моего имени. "Можете уволить меня за этот поступок, — проворчала она, — но Вам надо немного развлечься." Знала ведь, что не уволю.

Пришлось идти, вернее, ехать.

Дом леди Тамиллы пах освежителем "Морской бриз", выпускаемым фирмой "Нир и сыновья". Мы не производим ароматы для бытовых нужд, а вот знать, что производят конкуренты, необходимо, это наше общее с дедушкой убеждение.

Вдобавок, по дому разносился лёгкий запах выпечки; новый для меня запах, скорее всего, того напитка, пробовать который я пришла и ароматы, как наши, так и наших конкурентов. Так что, ещё не попав в гостиную, я уже знала, что у Тамиллы в гостях пять девушек...

И я не ошиблась: ни в том сколько девушек пришло к леди Тамилле, ни в том, как всё будет происходить дальше. Как всегда: девушки о молодых людях, тканях, украшениях и любовных романах, я, молча и наедине с маленькой чашкой. Отличие только в одном — эту гадость, которая кофе, я пить не смогла, а вот чай пью с удовольствием.

Через некоторое время ко мне подошла горничная и тихо пригласила пройти к хозяйке дома. И это уже привычно. Сейчас спросят какие ароматы лучше к этому платью, какие — к этому пальто...

И я ошиблась. Женщина средних лет, представившаяся леди Полин, пригласила меня сесть на диван. И открыла передо мной, лежавшую на столике, книгу. Это были репродукции картин Королевской галереи. Конечно, у нас, и в доме, и в замке, есть картины, но эти были совсем другие. Наши: портреты, букеты, парусники — торжественные и застывшие, эти выглядели живыми. Мы проговорили с леди Полин несколько часов. Она знала каждую картину, где была нарисована, кем, кто или что изображено. Только приезд, обеспокоенного моим долгим отсутствием дома, дедушки положил конец нашей беседе.

Наши встречи стали регулярными и постепенно переросли в дружбу. Теперь я знаю, что такое дружить.

Леди Полин, или просто Полин, как она вскоре предложила называть себя, открыла для меня мир театров и художественных выставок, мир исторических романов и города, в котором я жила столько лет, не зная его.

У неё оказалось интересное увлечение: она собирала коллекцию миниатюрных скульптур, вырезанных из дерева. Полин подарила мне раковину с вырезанной на ней бегущей лошадью, положив начало моей собственной коллекции: я собираю камеи, и это так захватывающе и интересно.

Полин обнаружила, что я не умею описывать вещи и людей, и ориентируюсь только на запах, когда мне что-нибудь или кого-нибудь нужно вспомнить. И придумала для меня весёлые тренировки: на наших прогулках по городу мы соревновались, кто больше придумает определений для выбранного объекта.

Каждый день после завтрака я сажусь в кресло стараюсь сосредоточиться и вспомнить что-то или кого-то. Полин говорит, что наша память хранит многое, мне надо отучиться полагаться на обоняние и научиться "пользоваться мозгами".

Упражнения закончены.

Сегодня я приглашена во дворец, принцесса проводит выбор-набор, даже не знаю, фрейлин. Надо явиться, показаться и надеяться, что её выбор не падёт на меня.

В коридоре слышатся лёгкие шаги Полин. Она обещала помочь мне собраться.

По части сбора сплетен, ей нет равных. По-моему, она знает всё и обо всех. По её словам, это гарантия того, что не повторятся события, произошедшие, после того как она с мужем переехала в Альбион из Иррашира. Полин называет их "то время" и , судя по тому как мрачнеет её лицо, светское общество встретило их с мужем довольно жестоко.

Так что, Полин знает, как одеться и накраситься, чтобы не вызвать интереса у принцессы.

— Леди Амелия Виола Джини Марисия Элеонор, маркиза де Легрэ.

Присаживаюсь в низком реверансе. Минута, другая...Хорошо, что Полин предупредила меня, принцесса любит подобные "шутки". Наконец, мне позволяют выпрямиться и приказывают поднять лицо.

Полин рассказывала о красоте её высочество, но её описание блекнет перед тем, что предстаёт перед моими глазами. Возможно злые языки того времени были не так уж и неправы, утверждая, что монарху всё-таки удалось откусить кусочек "пирога" Беллы де Лэгре.

Принцесса Ролана её копия, тёмная копия. Леди Белла была белокурой, кудри принцессы иссиня-чёрные, леди Белла была голубоглазой, у принцессы тёмно-карие глаза, кожу Беллы современники сравнивали с белым перламутром, у её высочества — смуглая, с лёким персиковым румянцем.

Принцесса явно довольна тем впечатлением, что произвела на меня. Но чем дольше она рассматривает меня, тем всё более и более хмурым становится её лицо. Она поворачивается, чтобы переговорить с человеком, стоящим рядом с ней.... Заворожённая красотой принцессы, я не обратила внимание на двух женщин стоящих по обе стороны от кресла, более похожего на трон, принцессы.

Леди Лоретт... Я по вам не скучала...

Принцесса ровным голосом сообщила:

— К сожалению, мы не можем удовлетворить Ваше прошение о месте фрейлины.

Я с трудом удержалась от вопроса — какое прошение? Да я...и тут мой взгляд упал на мачеху, ну конечно, очередная попытка забрать меня у дедушки. По словам Полин, гадюшник по сравнению с дворцом, более мил и безопасен. А тут мачеха со своей поддержкой и участием...Думаю, она приняла бы все меры, чтобы я не смогла покидать дворец надолго.

Леди Лоретт что-то пыталась сказать принцессе, но та подняла руку в упреждающем жесте — хватит.

Полин была совершенно права: будучи сама потрясающей красавицей, принцесса любит окружать себя красивыми людьми. И моя мачеха, и вторая женщина очень красивы.

А я...Сегодня утром, после того как Полин накрасила меня, зеркало показало невысокую девушку с кудряшками, едва удерживающимися в причёске, и разно размерными глазами. Расчёт Полин был правильным.

Мне хочется радостно смеяться, пробежаться по коридору, но Полин, хорошо зная меня, предупредила заранее: "Окружающие должны видеть твою грусть, грусть и сожаление о несбывшейся мечте", и потом, зря я что ли провела столько возле зеркала, тренируясь изображать эту самую грусть.

— Леди Виола! Не приняли...

Мой сводный брат рассматривает меня с той же снисходительностью, что и принцесса. Снисходительность красивых к тем, кому не повезло. С их точки зрения.

Грустно шепчу:

— Да...

Брисс никогда не отличался ни умом, ни тактом. Его следующая фраза:

— Никогда не замечал, что у тебя глаза такие разные

И мои, тщательно отрепетированные, скорбные вздохи.

— Брисс!

Тут принц Гарольд, пока принц, ибо приготовления к коронации, почему-то затянулись, замечает меня, стоящую за братом.

— Леди Виола!

— Ваше высочество.

Опять реверанс...

Меня быстро отпускают.

Мачеха и Брисс в королевском замке, мачеха возле принцессы, Брисс возле принца. И коронация задерживается...Странно как-то.

Я ненавижу их. Всех ненавижу: мачеху, Стиана, Полин, дедушку и это предательницу Зарию...

Всё было так прекрасно. Когда я вернулась из дворца, Полин ждала меня и очень обрадовалась, что у нас получилось избежать моей службы при принцессе. И у нас были билеты в театр на музыкальное представление.

В театре у меня была собственная ложа. Дедушка не очень одобрял наши походы в театр, называя их "развлечься и потолкаться", но когда я стала бывать в театре один раз, а иногда, если спектакль мне нравился, и два раза в неделю, он выкупил ложу на весь сезон. Взяв с меня слово, что я не будут спускаться в буфет, а буду заказывать еду в ложу.

Честно говоря, это недавно появившаяся мода "пить чай" в буфете, мне не нравилась. А есть во время спектакля? Не могу понять, как можно есть, когда звучит такая музыка и голоса? Я в театр представлением прихожу наслаждаться. Поесть и дома могу. Или, изредка, мы с Полин до театра заходим в только появившиеся кофейни. Полин обожает кофе.

Зал театра великолепен, что вообще-то и не удивительно, если учитывать стоимость билетов и состав публики. По рассказам Полин, изначально кресла и бордюры лож были обиты плюшем, при этом кресла были не столь удобны, как нынешние, а ложи вмещали до пятнадцати человек. Потом, почему-то смущаясь, пояснила Полин у театра появились покровители. И четыре года назад, в межсезонье, театр был реконструирован. К моему удовольствию...

На сегодняшний день в зале стало меньше кресел, но они очень удобные, я сама в этом убедилась. Ложи: центральная, большая — королевская, по обоим бокам от неё, шестиместные посольские, а потом уже четырехместные, одна из которых моя, тоже очень удобны, и, что меня волнует намного меньше, роскошны. Бархат, позолота, резная отделка кресел. Сиди, отдыхай и наслаждайся.

Я и наслаждалась... До перерыва...На выходе из дамской комнаты мы столкнулись с леди Лоретт, хотя, сейчас я думаю, она специально встретилась с нами. Не любит моя мачеха поражений...

Небрежно поздоровавшись, она слащавым тоном обратилась к Полин:

— Говорят, Вас можно поздравить. Завоевать любовь Короля ароматов это большая удача. Ни так ли? Можно рассчитывать на скорую помолвку?

Я не сразу поняла о чём речь. Но, побледневшее лицо Полин...Она встречается с моим дедушкой.Они! За моей спиной! Я ведь доверяла тебе, Полин?! Как ты могла?! Как вы оба могли так поступить со мной?

Ошарашенное выражение моего лица доставило леди Лоретт удовольствие, которое она и не думала скрывать.

— Милая крошка не знала об этом?

И не дожидаясь ответа на свой вопрос, мачеха "поплыла" дальше.

Полин что-то говорила, я видела как двигались её губы, но ничего не слышала, а потом просто повернулась и, подхватив юбку платья, побежала к выходу из театра.

Чтобы тут же столкнуться со Стианом. Поддержав меня, он ласково сказал:

— Осторожно, леди.

Он меня не узнал! Он целовал меня и не узнал. Ненавижу...

За его локоть цеплялась красивая дама в шикарном платье. Да у нас шлюхи постыдятся такое надеть.

Как я добралась до дома совершенно не помню. Дверь мне открыла Зария. Зария, которая ходит на рынок и наверняка знала о дедушке и этой... Предательница!

Дедушка поднимается с кресла навстречу мне с обеспокоенным видом. Даже думать не хочу, как я в данный момент выгляжу.

— Это правда? Ты и Полин? Правда?

— Виола, давай поговорим спокойно...

Правда. Он бы сказал "нет", а он...Поговорим спокойно! Вы меня обманули! Предали! Спокойно!

Дверь с силой врезается в раму. Аж окна зазвенели. В кабинете дедушки что-то падает на пол. Ну и пусть. Зария пытается что-то сказать. Не хочу. Я распахиваю дверь в свою комнату, вхожу и в последний момент сдерживаю руку: Стремительный отдыхает, здесь шуметь нельзя.

Сначала я просто хотела уехать в замок папы и никому ничего не сказать. Вот не будет меня дома, и дедушка, и Зария поймут, как им без меня плохо. Но потом представила, чтобы я почувствовала поступи дедушка со мной так. И оставила записку.

Лежу на траве и рассматриваю плывущие надо мной облака. Я так и не дала название этому месту, полуострову, подаренному мне папой. Здесь я могу дышать без фильтров и это успокаивает меня.

Вспоминаю нашу первую и единственную до этого момента ссору с Полин — я задержалась в холле, в последнюю минуту решив перестроить фильтр. Полин рассмеялась и, взяв меня за руку, вытянула на улицу, сказав:

— Опаздываем. По пути всё сделаешь.

И я сделала. Воссоздала запах канализации и увеличила его концентрацию. А потом пригласила Полин в лабораторию. От едкого запаха у неё на глазах выступили слёзы, она повернулась ко мне и сказав:

— Это было жестоко, — ушла

Я не пошла за ней, занялась ликвидацией последствий. Полин посмеялась над моим миром и пренебрегла моей безопасностью, я наказала её.

Через два дня Полин пришла и попросила прощения, объяснив, что и не предполагала, что мир запахов может быть так ужасен. Я тоже извинилась. Но всё равно, тогда я чувствовала себя правой.

А сейчас? Права я или нет?

Улыбнулась. Наивный...

— Не подкрадывайся, Ротэмг, я тебя унюхала.

— У лорд Этьена тоже не получается?

Ротэмг садится на землю недалеко от меня.

— Лорд Этьен женится, — неожиданно для себя жалуюсь я

— Вот и хорошо!

Поворачиваю голову, чтобы посмотреть на Ротэмга и удостовериться, что мне не почудились его слова.

— Да, хорошо, — кивая, повторяет он

— А я? Как же я?

— А что ты? Ты то тут причём?

— У него будет жена...

— Ну что? — перебивает он меня. — Ты замуж выйдешь, свои детки пойдут, к дедушке в гости ходить будете. Или ты думаешь, что он всю жизнь на тебя положить должен? Сначала тебя растил, а потом твоих детей будет растить?

Никогда не задумывалась, что будет после того, как выйду замуж. Я считала, что мы вместе с дедушкой, всегда и везде.

Попробовала представить. Вот в наш дом приходит молодой человек просить моей руки, дедушка поступает, как я: хлопает дверью и закатывает истерику. Нет, мне бы это не понравилось, совсем не нравилось.

— Лошадей смотреть будешь? — гном чутко уловил смену моего настроения

-Показывай...

Я провела чудесный день. Ротэмг водил меня по конюшням, показывал новых жеребят. Нам пришлось придумывать им имена. Оказалось, это не так и легко, так, что несколько имён я задолжала, но обещала вскоре сообщить их.

В домике, где появился на свет Стремительный, в гнёздах сидели подрастающие птенцы ястребов. Молодые и не очень, женщины, как я поняла, жёны и сёстры персонала конюшен, быстро переходили от птицы к птице — кормили.

На мой вопрос — почему птенцы появились так рано, Ротэмг ответил, что это Стремительный вылупился не ко времени. Я и не знала, что птицы не откладывают яиц летом. Покраснев, гном сказал, что тогда немного вмешались в природу, но как вмешались объяснять не стал.

В замке папы меня ждали встревоженные дедушка и Зария.

Не стала ничего говорить, подошла к дедушке и крепко обняла его. Он погладил меня по голове.

— Прости меня, дедушка, — тихо сказала я

И почувствовала себя свободной. Свободной от злости, от обиды. Стало даже странно: ну как я могла подумать, что дедушка променяет меня на Полин. Нас будет трое, только и всего. Трое это же лучше, чем двое, веселее, старательно уговаривала я себя.

Дедушка как-то сказал: "Время исправит всё". Это неправда. Он хотел тогда, чтобы я не теряла надежды, что однажды стану свободной.

Нельзя вернуть дедушке пятнадцать лет, что он не общался с папой. И я не смогу вернуть ему время, которое он и Полин потеряют из-за моих капризов. Если сейчас заставлю дедушку выбирать между мной и Полин, он выберет меня, я уверена. Он всегда выбирает меня.

Свадьба дедушки и Полин прошла незаметно на фоне торжеств коронации короля Гарольда III.

Полин не пригласили, леди, позволившая себя открытую связь с мужчиной, неприлично. Тем более, графинь и графов в королевстве хватает, как смеялась Полин.

Нас с дедушкой тоже. Как пояснил мне дедушка, все прекрасно понимали, что он придёт с Полин. Приглашение герцогу де Легрэ, обычно, присылалось на самого дедушку и сопровождающее лицо. Как маркизе де Легрэ мне полагалось личное приглашение.

Так что, в день коронации в маленькой часовне, недалеко от дедушкиного замка, в присутствии двух свидетелей: меня и племянника Полин, отец Этан провёл брачную церемонию.

Жить стало действительно веселее. Мы с дедушкой вечером планируем, что будем делать на следующий день, Полин в воскресенье вечером планирует всю неделю.

В итоге, когда на производстве случаются проблемы, или приходится выполнять срочный заказ, планы Полин не осуществляются, и она обижается. Однажды она сказала мне, что за всё время, пока дедушка ухаживал за ней, он ни разу не отменял встречу.

Вот и сегодня дедушка ушёл сразу после завтрака, сообщив, что сломалась вентиляция в цеху и ждать его к ужину не надо. Полин не успела и слова вставить. А я промолчала. Что поделаешь...Работа есть работа.

Пришлось нам с ней на открытие выставки молодого, по мнению Полин, очень талантливого художника идти вдвоём.

Картины юного дарования относились, увы, к той области живописи, которую я не понимаю. Нагромождение ярких линий и пятен, в которых следовало найти что-то своё, созвучное настроению, это не для меня.

Зато Полин тут же договорилась о приобретении двух полотен. И весьма-весьма немаленьких. Увидев смятение на моём лице, она рассмеялась и утешила меня, сказав, что купила их в подарок старшей дочери.

А вечером Полин принесла подарок и для меня. Портрет Стиана в простой рамке. Отдавая его мне она сказала:

— Рамку подберёшь сама.

— Как ты узнала?

Глупый вопрос: дедушка рассказал. Но как он мог? Это же...

— Для того, чтобы понять, что ты влюблена, достаточно было увидеть, как, ты посмотрела на спутницу лорда Стиана в театре.

А я на дедушку подумала.

— Зато он меня не любит.

Полин обняла меня за плечи и подвела к зеркалу, поставила перед ним и попросила:

— Опиши, опиши себя, но не так, как ты видишь себя. Попробуй представить, как тебя видят другие.

Я внимательно рассмотрела себя. И начала говорить:

— Невысокая

Женщины, которых я встречалас почти все были выше меня. У Полин рост сто семьдесят четыре сантиметра, а у меня на десять сантиметров меньше. На десять!

— Кудрявые волосы. Цвета меди.

— Вьющиеся, — поправила меня Полин

Да, вьющиеся. Кудрявые были у моей мамы — тугие, тёмные, почти чёрные, спиральки. А у меня тёмно-каштановые с рыжинкой, но мне нравится говорить — цвета меди. Полин улыбнулась, но ничего не сказала.

— Голубые глаза

— Голубые, прозрачные, с фиолетовым оттенком глаза, — снова поправила меня Полин

Ох уж этот оттенок. У мамы глаза были фиолетовые, фиалковые, как говорил папа. А у меня они голубые, но иногда кажутся фиалковыми.

Я подняла руки и повертела ладошки перед собой.

— У меня изящные руки, кисти рук и ступни.

Нужно же мне чем-то гордится. А руки и ноги у меня действительно красивые.

— Покатые плечи

Моя беда: лямки рюкзака на них не держатся как следует.

Полин улыбалась.

— Ну ладно, — буркнула я и быстро продолжила — у меня маленькая грудь, талия могла быть поуже, попа пошире. И всё, хватит...

Полин встала за моей спиной и сказала:

— А я вижу милую, красивую девочку. Виола, у тебя сейчас тот возраст, когда ты уже не ребёнок, но ещё и не девушка. Пройдёт ещё год-два, и ты превратишься в красавицу. А вот тогда, мы посмотрим, стоит ли нам обращать внимание на лорда Стиана.

Прошла весна, прошло лето... Это было чудесное время, время, которое мы провели втроём. Посиделки вечером в малой гостиной. Рассказы дедушки о своих путешествиях. Сказки Полин, которые она выдумывала прямо на ходу. А когда мы с дедушкой ловили её на неточностях, она говорила, что в сказках возможно всё. Поездки в замок дедушки.

Мы забыли о мире, который существовал за пределами нашей маленькой семьи, а мир забыл о нас. На время.

Дедушка умер осенью...

Полин разбудила меня, сказала:"Этьен умер" и, не дожидаясь ответа, тихо вышла из моей спальни. Я повернулась на бок и поправляла подушку, когда до меня дошёл смысл сказанного ею.

Мы сидели в малой гостиной: я, Зария и Грейр.

Полин заперлась в спальне и не выходила уже несколько часов.

А мы растерянно смотрели друг на друга и не знали, что предпринять. Время от времени кто-нибудь из нас бросал взгляд на дверь в смутной надежде: сейчас дедушка зайдёт...И страшная новость окажется ошибкой.

Наконец Зария не выдержала:

— Как бы леди Полин...Ну... Того. С ума не сошла.

— Надо двери ломать, — поддержал её Грейр

И никто из нас даже не поднялся. Время как будто замерло. И мы продолжали сидеть в каком-то оцепенении.

Почему-то мне казалось, как только я встану, ничего нельзя будет изменить. И страшная новость станет правдой, правдой навсегда.

Дверь скрипнула...

Полин была, как всегда, собрана и аккуратна. Но опухшее лицо и покрасневшие глаза выдавали, что она не так спокойна, как хочет казаться. К этому, к её насквозь фальшивому спокойствию я и кинулась за поддержкой. Обняв меня одной рукой и прижавшись щекой к моей голове, Полин гладила меня по волосам, плечам, спине. А я плакала, плакала навзрыд.

Потом она отстранила меня, взяла за руку и повела туда, куда надо было идти, и куда идти мне не хотелось.

Чёрный цвет. Везде чёрный цвет. Чёрными бантами полотна балдахина были прикреплены к столбикам. Чёрным полотном закрыто зеркало...

Я попыталась вырвать свою руку из руки Полин:

— Не хочу! Не пойду! Дедушка!

Полин снова обняла меня и мы вместе подошли к кровати.

А потом начался кошмар.

Узнав о смерти Короля ароматов, к дому пошли люди.

Думаю, дедушка бы очень удивился, если бы узнал, что помимо цветов, которые ежедневно доставляли нам от представителей светского общества, скромные букетики приносили люди простого сословия.

Зашедшая поддержать мать в её горе, леди Тамилла бестактно заметила, что за эти дни мы заработали целое состояние. Я никогда не видела Полин такой злой, как в тот момент, когда она потребовала от дочери объясниться. Оказалось, что осознав, что ароматов от Легрэ уже не будет: никто не верил, что пятнадцатилетняя девушка сможет удержать в руках производство, торговцы подняли цены. И тем не менее, меньше чем за полдня всё было распродано.

Полин довольно быстро и невежливо выпроводила дочь, и посоветовала мне заняться разбором дедушкиных документов, если я не хочу подвести людей, которые работают на нас...на меня.

Разложив бумаги по стопкам, я ещё всё раз проверила. Нет никакой ошибки: у меня не было производства, дедушка всё продал компании " Нир и сыновья", за две недели до смерти. Выходит, он, как и папа, знал, что умирает?!

Со дня смерти дедушки шли вторые сутки. Его тело лежало в спальне, к перекладине рамы балдахина Полин привязала кристалл с заклятием стазиса.

Наш дом буквально был в осаде. Складывалось ощущение, что все жители города хотели побывать у нашего дома. Кто-то первым привязал букет цветов к ограде, с которой пришлось снять охранное заклинание во избежание несчастных случаев, и теперь ограда и всё пространство перед ней напоминало цветочную клумбу.

Охрану дома несли присланные королем стражи.

Сколько Полин не просила их, они всё равно пропускали к дому представителей знати. А держать их у закрытой двери было неприлично. Мне и Полин приходилось по очереди вести абсолютно пустые беседы, вся суть которых сводилась: смогу ли я продолжить работу дедушки, буду ли выпускать его ароматы или свои, и есть ли у нас что-нибудь на продажу.

Нет, никто не говорил об этом прямо. Но постепенно почти все сводили разговор к этому. Было тяжело и неприятно.

Наконец гонец привёз разрешение на захоронение, которое по непонятным причинам задержалось в канцелярии дворца.

И встала проблема, как покинуть дом: и я, и Полин боялись, что толпа просто перевернёт карету. В конце концов, Полин приняла решение об отъезде ночью, раз уж по-другому не получается.

— Мы собрались здесь, чтобы узнать последнюю волю...

Другой поверенный, другая библиотека... Почему завещание надо читать в библиотеке? Полин сидящая рядом со мной на диване и сжимающая мою руку. А слова всё те же.

Дверь с треском распахнулась. Леди Лоретт во всём великолепии траура.

В склепе, во время проведения обряда захоронения, мы с Полин в своих простых шерстяных платьях рядом с моей мачехой, которая надела бархатное, смотрелись как её горничные.

Она сняла шаль, которой раньше покрывала голову и плечи, и хоть сейчас на бал.

— Прросттите, — начал от волнения заикаться поверенный, — здесь заве...

— Я здесь представляю интересы короля! — с вызовом посмотрев на нас, оповестила леди Лоретт.

— Интересы короля?! — изумилась Полин

— Налоги на наследство! — леди Лорет упивалась своим...величием.

Не зря же дедушка говорил, что её место в театре.

Мы с Полин переглянулись. Налоги это понятно. Но при чём тут моя мачеха?

— Простите! — взял себя наконец в руки поверенный. — Все налоги на наследство были выплаченны лордом Этьеном заранее, о чём имеется приложенная к завещанию расписка за подписью главного казначея...

— А вот мы и посмотрим, насколько честен был мой свёкр...

Мы с Полин вскочили почти одновременно.

— Да как Вы смеете о моём муже так говорить?!

— Ты не можешь так говорить о дедушке! Он...

— Леди, леди...Проверить правильность уплаты налогов есть прямая обязанность казначейства. Но...

Мачеха гордо вскинула голову и, вот наверняка репетировала, величественным жестом подала поверенному какую-то бумагу. Тот внимательно рассмотрел её, потом прочитал и развёл руками.

— Всё правильно, леди Лоретт может присутствовать на чтении завещания.

Да что ж происходит? Когда и как моя мачеха сумела пристроиться при дворе? Да ещё и с такими полномочиями?

Полин села на диван и, взяв меня за руку, осторожно потянула:

— Садись...

Всё было ожидаемо: деньги делились поровну между мной и Полин, и я считала это справедливым, замок Легрэ отходил мне вместе с титулом герцогини. Неожиданным стало то, что три корабля: два торговых и один для личных нужд отходили Полин. Порозовевшее лицо Полин подсказало мне, что она надеялась на такое решение дедушки.

Полин и корабли...Видимо у дедушки был особенный нюх, если обе его жены, совершенно разные по характеру: я же помню бабушку Глорию, сходились в своей любви к морю. Даже не подозревала этого за Полин.

Последним поверенный достал небольшую шкатулку и протянул мне. Но леди Лоретт не мешкала. Выхватив шкатулку из руки мужчины, она сказала:

— Сначала я посмотрю. Там могут быть драгоценности.

А там был один-единственный листок бумаги. Держа в одной руке шкатулку, леди Лоретт поднесла листок к глазам. Чем дольше мачеха смотрела на него, тем багровее становилось её лицо.

Внимательно осмотрев шкатулку, она швырнула её на диван, а потом кинула листок мне в лицо. Молча развернулась и вышла из библиотеки.

На довольно приличном листке было написано три предложения. "Я люблю тебя, внученька. Не забывай пить молоко. Целую, дедушка."

Я ходила по комнате, держа в руке дедушкино письмо. Пить молоко. Не зря же дедушка написал эту фразу. Что она может значить? Пыталась вспомнить хоть что-нибудь связанное с молоком, но, увы...

Села в кресло и постаралась сосредоточиться, как учила Полин. Молоко. Молоко. Но память решила подшутить надо мной: я как наяву почуствовала запах горячего молока. С пенкой. С маслом. Фу-у.

Я болела тогда, болела долго и мучительно. Тяжёлая простуда. И лекарь посоветовал дедушке поить меня на ночь горячим молоком.

Камин...Вскочила с кресла: я вспомнила. Закрыла дверь и подпёрла ручку стулом: сейчас мне совсем не нужны гости.

Осторожно отодвинула экран, и поднесла письмо чуть ближе к огню. Строчки, выведенные ровным дедушкиным почерком, проступали на бумаге. Молоко. Чтобы мне не было скучно весь день сидеть в постели, дедушка тогда придумал это развлечение: писать молоком на бумаге, а потом, нагревая, читать написанное.

Когда стало ясно, что весь текст проявился, я села читать.

Карта и описание как добраться до места в горах, которое было обозначено крестиком. Горы в Иррашире. Там, куда мне совсем не хотелось возвращаться.

— Сказали бы Вы ей, леди Виола, — Зария была чем-то огорчена.

— Что сказать, Зария?

— Слухи по городу ходят. Очень часто леди Полин в порту стали видеть. Нехорошо это. Вы девушка на выданье. А леди Полин и себя, и Вас погубит.

— То есть как погубит?

— Репутацию потеряете. Так ведь говорят. Кто потом на Вас женится? Это раньше на все Ваши поступки сквозь пальцы смотрели. С лордом Этьеном никто ругаться не хотел. А сейчас Вам думать надо о каждом шаге.

Улыбаясь, смотрела на Зарию: в своей тревоге о моём будущем, она забыла об установленных границах между нами и вернулась к тому заботливо-ворчливому обращению, которое я помню с детства и по которому ужасно скучала.

Зария правильно поняла мою улыбку, смутилась и вышла из столовой.

Я поднялась в свою комнату, закрыла дверь и, сев в кресло, заново перечитала письмо дедушки.

" Дорогая, Виола!

Много раз я пытался начать этот разговор с тобой и всякий раз отступал, боясь увидеть презрение в твоих глазах. Надеюсь, ты поймёшь, что двигало мной, и простишь меня.

В 1819 году по Альбиону прошла волна страшного заболевания. Начинаясь как простуда, оно быстро поражало весь организм, человеку становилось трудно дышать. В тот год умерло много людей. Заболел и мой слуга.

Случайно я оставил в его комнате плошку с маслом: мята и ромашка прогретые в паровке.

Слуге стало легче дышать. Я предложил аромат мяты и ромашки как метод облегчения участи больных. Но, Гильдия лекарей выдвинула против меня обвинения в шарлатанстве и желании нажиться на болезни. Мне пригрозили тюремным заключением, если я попытаюсь что-нибудь предпринять. К сожалению, закон был на их стороне.

Мысль о том, что аромат может стать лекарством, не отпускала меня. И я создал лабораторию. В Иррашире. Почему в Иррашире? Прости меня, милая моя, ибо я нуждаюсь в твоём прощении. Люди, на которых я опробовал свой метод, были рабами. Рабами моих партнёров, которые не спрашивали меня — зачем мне измученные люди.

В своё оправдание могу сказать: я никому не нанёс непоправимого вреда, я не стал причиной ничьей смерти. Прости меня, дитя моё.

Результаты моих исследований хранятся в моей лаборатории, в горах.

Время идёт и всё меняется. Недавно глава Гильдии лекарей приходил ко мне: в архиве он нашёл описание моего предложения, и, заинтересовавшись им, хотел узнать, не решусь ли я продолжить работу в этом направлении.

Но у меня нет времени, срок моей жизни подходит к концу.

Если ты решишь заняться аромолечением, то всё необходимое ты найдёшь: место указано на карте.

С любовью, дедушка."

Я сидела в тишине, в полутьме: зажигать свет мне не хотелось, и думала. Мой дедушка и люди, такие же рабы как я. Бесправные и зависимые от чужой воли. Мне повезло, а им нет.

Могу ли я верить словам дедушки, что он никому не навредил? Да, ответила я себе. И почувствовала себя так, будто с моих плеч упал тяжёлый груз.

Дни шли. Мы всё реже виделись с Полин: когда я просыпалась утром, её уже не было, когда я засыпала — ещё не было.

Первое время после смерти дедушки Полин ездила в порт каждый день и оставалась там до вечера. Приходя домой, она быстро ужинала и уходила в свою спальню, в которую переделали одну из гостевых комнат. В спальню, которую Полин занимала с дедушкой, она даже ни разу не зашла после похорон. Сказала, что не может.

Зария укоризненно качала головой и сетовала:

— Загонит себя леди Полин. Я понимаю — любовь. Но, так горевать нельзя. Смотреть уже на неё больно. Ничего не осталось. Ни тела, ни лица.

И она была права. Полин сильно похудела, но она так и не могла выбрать времени сходить к портнихе: одежда, которая стала ей велика, висела ней как на вешалке. Лицо от постоянного пребывания на воздухе заветрело и загорело. От прежней красавицы-аристократки почти ничего не осталось.

Иногда, смотря на Полин, чувствовала стыд: так горевать как она, я не могла. Моя жизнь постепенно приходила к привычному для меня порядку: завтрак, лаборатория, прогулка, обед, книги, ужин, сон. Единственно, что было с Полин общим: за несколько месяцев я так и не смогла заставить себя зайти в дедушкины лабораторию и кабинет.

Сегодня мне понадобился справочник из библиотеки в кабинете дедушки. И меня ждал неожиданный и неприятный сюрприз: вот уже несколько часов я снимаю книги с полок и...бросаю их на пол. Редкие книги, которые хранились в кабинете, исчезли, вместо них на полках стояли подделки: переплёты и, вложенные в них, пустые коробки.

В шоке остановилась на пороге дедушкиной лаборатории. Она была пуста, почти пуста: стол, стулья, кресло, шкафы были на месте, но их содержимое пропало — ни одной баночки-скляночки, ни единого пакетика, ничего. Рывком открыла нижний ящик стола: там дедушка хранил все необходимые интсрументы, ящик тоже оказался пустым.

Я ходила по холлу в ожидании Полин. Сегодня мне необходимо поговорить с ней. Хочу знать, что происходит. Моя попытка выяснить что-нибудь у Зарии провалилась. Опустив глаза, Зария прошептала:

— Простите, леди Виола. Я не могу сказать. Лорд Этьен не велел.

Что ж не может Зария, пусть расскажет Полин...

— Была у Этьена в кабинете?

— Да. И в лабораторию зашла. Что происходит, Полин?

— Солнышко, если бы я знала, непременно сказала бы тебе. Но, я не знаю, честно, не знаю. Давай поужинаем и поговорим в кабинете. Хорошо?

Я покраснела, вспомнив тот разгром, который устроила в кабинете дедушки.

— Может в столовой? Пока ужинаем, — попыталась оттянуть тот момент, когда Полин увидит этот кошмар

Полин пожала плечами:

— Почему нет. Давай в столовой. Только сначала я умоюсь и приведу себя в порядок.

— Виола, не стучи, пожалуйста.

Ой, я и не заметила, что, задумавшись, стучу по тарелке вилкой.

— Прости.

Полин отложила салфетку. Посмотрела на меня и сказала:

— Я действительно не знаю, что происходит. Но, последние события мне очень не нравятся. Сначала, задержка с документом, подтверждающим твой титул. Потом, нас не пригласили на бал-дебют.

— Полин, — перебила я её, — все знают, что у нас траур и то, что мы не любители ходить по светским развлечениям.

Полин грустно улыбнулась:

— Какой же ты ещё ребёнок, Виола. Ты — герцогиня. Траур, не траур, ходим, не ходим. Приглашения на все мероприятия высшего уровня тебе обязаны присылать. А тебе и приглашение на зимний бал не прислали. За последний месяц нас никто не навестил. Нас перестали приглашать на чаепития и прочие мелкие встречи. Складывается впечатление, что по какой-то, непонятной, причине мы стали изгоями в высшем обществе. Если мои подозрения верны: кто-то весьма успешно разрушает нашу жизнь. Мы должны быть готовы в любой момент уехать, скрыться. Этьен предупреждал о такой возможности. После того, как представитель гильдии оглядел, как сказал твой дедушка, его библиотеку жаднючим и завидучим взглядом, прямо глазами ел, Этьен перевёз книги в безопасное место и туда же отправил всё из лаборатории. Он не хотел, что всё, что он упорно создавал на протяжении своей жизни растащили бы жадные руки. И он боялся, что тебя не оставят в покое.

— Но, что я им сделала? Зачем я им?

— Солнышко, твой дедушка начал работать в двадцать лет, а умер, не дожив до двухсот пятнадцати всего три месяца. Сто девяносто лет кропотливого труда. Герцогство, которое он поднял из разорения, наследство от бабушки и отца. Ты богата, Виола, очень богата. И тебе всего шестнадцать. При этом отец отнял у короля привилегию выдать тебя замуж. Если ты выйдешь замуж в другой стране, Альбион потеряет твоё состояние.

Никогда не интересовалась политикой, и надо же, политика заинтересовалась мной.

— А если я отдам часть денег?

— Часть это мало, Виола. Кому-то нужно всё. Надеюсь, ты понимаешь кому?

Здравствуйте, леди Лоретт. Никак я от вас не отвяжусь...

Полин продолжила:

— Поэтому, я очень тебя прошу, Этьен говорил, что у тебя есть сумка с расширением, собери вещи. Всё, что нельзя оставлять, — она снова грустно улыбнулась, — и ещё немножко...

Моя комната напоминала лавку старьёвщика: на стульях, диване и креслах разложена одежда. На столе самое необходимое: шкатулка от папы, шкатулка от дедушки, шкатулка для пересылки почты, саквояж, длинная толстая перчатка для Стремительного, свисток для него же, и это я ещё из лаборатории ничего не взяла. Да, кажется, у меня проблема.

Сумка, вернее, рюкзак, у меня довольно вместительный, и отделений много: когда есть деньги, трудно отказать себе в самом-самом удобном и дорогом. Но, если я в него столько затолкаю, мне придётся каждый раз доставать очень много, чтобы найти необходимое. Придётся купить амулет-поисковик. Я дописала ещё один пункт в список необходимого.

В комнату вошла Полин, одобрительно кивнула, и тут её взгляд упал на мой рюкзак, она поморщилась:

— Ты собираешься брать его?!

Я внимательно оглядела рюкзак снаружи и осталась довольна: весьма и весьма потёртого вида, весь в пятнах грязи и масла. Дедушка говорил, что не стоит вводить людей в искушение украсть, а на такое убожество даже нищий не позариться.

— Леди Виола, леди Виола!

Такой хороший сон, а надоедливый голос всё будит и будит. Перевернулась на бок и попыталась зарыться под подушку, но мне не дали.

— Виола!

Я повернулась и открыла глаза. Зария и Полин встревоженно смотрели на меня.

— Вставай, Виола. Из деревни парень приехал. Говорит проблемы у старосты: из казначейства приехали, а у того что-то с отчетом по поголовью не в порядке.

— Полин, там же в замке управляющий есть. Пусть разберётся.

— Он пробовал. Но приехавшие хозяйку требуют, с документами на собственность, со списком населения. Когда в последний раз перепись делали?

Перепись! Налоги я заплатила, а вот перепись...Рывком села на кровати и стала вспоминать. Перепись требуется делать раз в полгода, так как налог на работающих на наших землях мы платим с учётом детей, а мы её делали...Месяца...

— Пять месяцев назад, у нас ещё месяц в запасе. А поголовью осенью второе клеймо поставили. Закупки мы не делали. А собственное подворье мы весной проверяем. Селяне зимой скот режут, вот весной и проверяем у кого что осталось. Все так делают. Да и не обязаны мы отчитываться по подворью: оно налогами не облагается. А с собственного стада мы всё налоги за месяц до конца года заплатили.

— Ты точно уверена?

— Да что я маленькая? В первую очередь с налогами рассчитываемся. Дедушка всегда требовал.

— Не нравится мне это. А ехать всё равно придётся. Так что вставай. Быстрее уедем, быстрее вернёмся.

В дверь постучали. Полин пошла посмотреть кто там, а Зария осталась рядом со мной, видимо для того, чтобы я снова не легла спать.

Меня испугало побледневшее лицо вернувшейся Полин:

— Что случилось?

— У моей старшей дочери начались роды. Прости, Виола, я не смогу с тобой поехать.

Бедная Полин... Как же так? До родов оставалось ещё больше месяца.

— Я поеду, леди Полин.

— Зария, но, ты же никогда...

С момента, как мы с Зарией перебрались в дедушкин дом, она никогда не ездила в замок, помня все обиды и унижения, которые ей пришлось там пережить. Ей же тяжело туда возвращаться.

— Вы не можете ехать одна, леди Виола. А я потерплю разок.

— Возьмите с собой Рунгольда.

— Полин, мне ещё конюха с собой не хватало. Он и так последние месяцы от меня на улице ни на шаг не отходит.

— Рунгольд — норвинг и бывший наёмник. Если понадобится защита, лучше довериться проверенному человеку.

Во-первых, как говорил дедушка, бывших наёмников не бывает. Они просто меняют род занятий. А, во-вторых, мне действительно надоело постоянное присутствие огромного бородатого мужика. Хотя за Вихрем он ухаживал отменно. Иногда мне даже казалось, что мой конь не прочь поменять хозяина.

— Хорошо, пусть проводит до грузового портала. В замке то на меня кому нападать?

— Почему грузовой?

— Хочу взять с собой Вихря. Возможно нам придётся уехать, ты же сама говорила, а легрийца такой масти, как у него, не спрячешь. Отдавать кому-то подарок папы...Не хочу. И не могу. Так что переправлю жеребца. На радость Ротэмгу, он его уже давно просит.

Замок встретил нас тишиной.

После того, как леди Лоретт выбила разрешение на проживание, пока не построят её дом, никто из нас, ни я, ни дедушка, ни Полин, в замок не ездили. На комнаты, которые принадлежали мне и папе, столичный маг, приглашённый дедушкой, поставил охранные заклинания.

Управляющий несколько раз жаловался, что мачеха выживает прислугу. Но, когда я попросила узнать, что хотят работающие в замке, оказалось, что большинство предпочло бы перебраться в селения графства. Так мы и сделали. Бумаги и налоги я приезжала оформлять в ближайшую к замку деревню. Там же собирались и старосты для встречи со мной.

Но то, что, похоже, в замке вообще не осталось прислуги стало для меня шоком...

— Не надо вам туда ходить, леди. Дурная хозяйка у этого замка.

Спасибо. Вот так и теряешь репутацию за чужие грехи.

Так, как о своём приезде леди Лоретт я не сообщила, надеясь быстро решить все вопросы в деревне, пригласив проверяющих к старосте, то меня никто не ждал. Поэтому, переночевав на постоялом дворе, мы с Зарией попросили довезти нас до замка селянина, возвращавшегося с рынка. Карету не прислали, поедем на телеге. Первый раз что ли: леди Лоретт раньше частенько старательно забывала забирать меня от портала.

Мужчина помог слезть с телеги закутанной в платок Зарии. Именно к ней он обращался "леди". Я с дранным рюкзаком и в потёртой одежде почтения у него не вызывала.

— Так, Зария. Сейчас отправляем Вихря и сразу в деревню. В замок мне не хочется, очень не хочется.

Ротэмг был счастлив, ещё бы, наконец получил Вихря. Но тут же огорошил меня новостью: несмотря на все усилия, портал терял стабильность, и гном предполагал, что в скором времени он может схлопнуться. Пообещав ему найти в документах папы имя мага, строившего этот портал и попросить его проверить надёжность, я попрощалась с Ротэмгом.

Надеялась, что очень раннее утро позволит мне избежать встречи с мачехой.

Какой смысл в таланте распознавать ароматы, если не способен противостоять грубой силе.

Очнулась от боли: тело ломило от холода.

Я знала это место: камеры, оборудованные бароном для наказания прислуги. Впоследствии папа вынес из этого подвала всё: дыбы, лавки для порки, и сжёг. Цепи и кандалы были отданы в кузню для перековки. Папа считал, что подобными наказаниями человека не исправишь, и предпочитал увольнять нерадивых слуг.

А теперь в камеру поместили меня. Всю верхнюю одежду с меня сняли, оставив в нижнем белье и тоненькой рубашке.

И чего добивается мачеха? Денег? Никто не поверит, что я добровольно откажусь от состояния. Выдать меня замуж за Брисса? Ни один жрец не согласится оглашать брак между братом и сестрой. Можно сколько угодно говорить о том, что мы с Бриссом не кровные родственники, но в глазах храма мы принадлежим к одной семье. Так на что же она рассчитывает?

Неизвестность пугала, но, в ещё больший ужас меня вгоняло осознание того, что за заботами и, думая скоро вернуться в город, я не поменяла накопитель энергии для фильтра. А когда мачеха прижала к моему лицу платок смоченный снотворным раствором, накопитель стал быстро разряжаться, так как фильтр работал с высокой нагрузкой.

Я очень слабый маг, моих сил никогда не хватало на то, чтобы поддерживать заклинание фильтрации. И тогда дедушка вместе с лекарем разработали для меня фильтр, который помещён в моё тело. На небольшой кусочек кожи на боку была нанесена рунная татуировка фильтра, сверху, образуя кармашек для накопителя, нашита кожа, взятая с ноги. Несколько месяцев тяжёлых проб, в конце концов, увенчались успехом: я могу дышать, не испытывая проблем. Если только не забываю вовремя поменять накопитель.

Встала и попыталась размяться. Хотелось пить и... По телу прошла судорога. Постепенно сквозь фильтр просачивалось всё больше запахов...

Я не знала сколько времени уже нахожусь в подземелье. Очень хотелось пить. Наощупь найдя стену, нашла небольшую выемку, в которой собралось немного воды и, отогнав насекомых, слизала её. Но облегчения это не принесло.

Мир щедро делился со мной запахами. И от его щедрости у меня ломило в висках и временами текла кровь из носа.

Сидеть на холодном полу было невозможно, а стоять устала.

Когда перед глазами заплясали искорки, признак приближающегося обморока, вздохнула с облегчением, села на пол и позволила темноте поглотить моё сознание.

— Это она?

Грубый очень громкий мужской голос вырвал меня из забытья. Толкнув меня ногой в плечо, незнакомый пожилой мужчина перевернул меня на спину и, склонившись, стал разглядывать, освещая меня факелом.

— Я же предупредил — не бить!

— Мы не били её! — леди Лоретт сказала правду и возмущение в её голосе вполне справедливо.

— Договорились. Надеюсь, на свадьбе она будет в приличном состоянии. Я не желаю стать посмешищем в глазах друзей.

— Всё будет, как договаривались. Через несколько часов она будет в полном порядке и мы сможем провести церемонии в часовне замка. Жрец уже приехал и ждёт. И к застолью мы тоже всё подготовили, не волнуйтесь. — приторно-ласковый голос мачехе резал слух.

Когда мужчина ушёл, мачеха подошла ко мне, и, глядя сверху вниз, издевательски сказала:

— Как ты поняла, я нашла тебе мужа. Можешь не благодарить. Богат, титулован. Не герцог, конечно, но, думаю, тебе и барона хватит. Наш сосед. Давно мечтает объединить поместья.

Наш сосед! О пристрастиях этого барона не знал, наверно, только тот, кто не хотел ничего слышать. После отмены рабства, король был вынужден отправить солдат в поместье барона, чтобы проверить исполнение закона. То, что они увидели, шокировало бывалых вояк. С тех пор, барона не приглашали во дворец, а высшее общество отвернулось от него. И за этого человека леди Лоретт собирается выдать меня замуж?!

— Так как ты, скорее всего, не оценишь ни той, чести, что оказана тебе, ни моей заботы... — продолжила издеваться мачеха, а потом повернулась к двери и крикнула. — Веди её сюда.

Брисс втолкнул в камеру избитую Зарию, которая тут же кинулась ко мне и помогла подняться.

— Как мило, и как трогательно. Леди и служанка, какое единение. — Брисс оглядел нас и спросил мать: — Что у неё с лицом? Почему оно всё в крови?

— Не знаю! — отрезала мачеха. — И знать не хочу.

А потом обратилась ко мне:

— Надеюсь, ты поняла, Виола: за твои выходки расплачиваться будет Зария. И поверь, я смогу её спрятать — ты никогда не найдёшь её, зато всегда будешь помнить, что где-то мучается та, которая вырастила тебя...

— Зачем это тебе Лоретт? Папа оставил тебе деньги, у тебя есть место при дворе, ты молода и красива. Зачем?

Леди Лоретт гордо выпрямила спину, расправила плечи и вздёрнула подбородок:

— Ты глупая, пустая девчонка, Виола. Мне нужно то, что принадлежит мне по праву. Я долго ждала. Теперь я получу причитающееся мне.

Подготовка к свадьбе прошла как в тумане. Какие-то женщины вертели меня, расчёсывали, надевали платье. Я старалась удержаться в сознании.

Первый приступ, связанный с моими способностями, произошёл когда мне исполнилось три года. Я стала кричать, по словам Зарии, не успокаивалась ни днём, ни ночью. Потом у меня пошла кровь из носа. Именно тогда, рассказывала Зария, у дедушки появилась первая седина. Лекари, наводнившие дом, ничем не могли помочь. А я всё чаще и чаще впадала в забытьё.

Ответ нашёлся случайно. Измученная Зария принесла меня в лабораторию дедушки, которому и в те дни пришлось работать: король отказов и оправданий не принимал; и я заснула. Моментально успокоилась и заснула. Очищенный воздух лаборатории подарил мне и дедушке с Зарией долгожданный покой.

Второй приступ, едва не сведший меня в могилу, случился по моей вине, в десятилетнем возрасте. Потеряв фильтр, не сказала об этом никому и закрылась в своей комнате. Почему так поступила и сама не могу объяснить.

Зария, испуганная моим молчанием, вызвала дедушку. Дверь в комнату пришлось ломать. Меня едва успели спасти. И в первый раз дедушка серьёзно наказал меня, отшлёпав ремнём.

— У неё опять идёт носом кровь! Да что с ней? И что нам делать? — голоса женщин доносились как издалека.

— Спасибо! Идите, я разберусь.

Леди Лоретт схватила меня за плечи и сильно встряхнула. Щёку обожгла пощёчина.

— Не смей! Слышишь, не смей! Выйдешь замуж, можешь подыхать. А сейчас не смей портить мои планы! Иначе Зарии не поздоровится.

А потом она просто вставила мне в ноздри кусочки ткани. Тварь! Я выберусь, обязательно выберусь! И убью! Такие, как ты, жить не должны!

Всю церемонию простояла, вцепившись в руку жениха. Кольцо, которое должна была надеть мужу на палец, выпало их моих рук.

— К несчастью...К беде... — зашептались гости

Я уже в беде, какое мне дело до других?!

Сильная мужская ладонь так сжала мои пальцы, что от дикой боли я на несколько минут пришла в себя. Этих несчастных минут хватило надеть кольцо на палец мужа.

Свадебное застолье уже не помню. Голова болела так, что, честное слово, согласилась бы — пусть отрубят.

Меня раздевали, грубо, небрежно. Когда я осталась в одной нижней рубашке, барон толкнул меня по направлению к кровати.

— Какая-то ты вялая. Ничего сейчас разогреешься. Жаль, что твои отец и дед не дожили до этого знаменательного дня. — мужчина грязно выругался. — Сколько раз просил твоего деда о создании аромата для меня — всё нос воротил. В лицо мне заявил, что в повалах крепости моё место. Папаша тоже не далеко ушёл. Я к нему с разговором, а он собак велел спустить. Собак! На меня!

Ещё один обиженный. С мужчинами не справился, решил поквитаться со мной.

— Ничего! Где они сейчас?! А я здесь, в спальне хозяина графства Ланти. С дочерью и внучкой этих... — мужчина опять выругался.

Увидев перед собой толстого, высокого, голого и мерзкого мужика, я не выдержала: прости, Зария, не смогу — и побежала к дверям.

Да, так и позволили мне убежать: снаружи у двери стоял наёмник, один из тех, кто охранял мачеху. Подмигнув мне, он похабно улыбнулся:

— Помощь нужна?

Барон резко захлопнул дверь и с силой отшвырнул меня к кровати.

Я забежала за кровать. Папина кровать отстояла от стены и бегать вокруг неё можно было долго. По крайней мере до тех пор, пока не упаду в обморок. А потом будь что будет. Добровольно пойти в руки к этому чудовищу? Нет!

Мысленно поблагодарила папину блажь: однажды ему так понравился щенок, что он стал везде брать его с собой. В том числе и в спальню. Щенок рос-рос и вырос во вполне себе приличных размеров легрийскую сторожевую собаку.

У псинки тоже оказалась весьма необычная блажь: бегать по комнате вдоль стен. Если комод она оббегала, то на кровать запрыгивала, поэтому кровать и отодвинули от стены.

Долго бегать не пришлось: барон схватился за грудь, захрипел и упал. Возможно, если бы позвала на помощь сразу, его и спасли бы. Но я не позвала...Спустя некоторое время стало тихо.

Подошла к портрету мамы. Леди Лоретт случайно помогла мне: из-за кусочков ткани в носу, пришлось дышать ртом, но это облегчение ненадолго, я знаю.

Острожно провела рукой по резьбе рамы: лишь один лепесток чуть толще других и более выпуклый. Наконец открылся тайничок с запасными накопителями.

Закутавшись в простыню, я открыла дверь и потребовала, чтобы охранник срочно привёл леди Лоретт.

Судя по всему, мачехе скандал не нужен, значит, есть, хоть и небольшой, шанс договориться о судьбе Зарии.

Мачеха обошла труп барона. И, не произнеся ни слова, вышла из спальни. Чтобы вернуться через несколько минут с Зарией.

— Значит так! Я не позволю вам поломать мои планы. Слушайте внимательно! В этом крыле никого нет. И ничто и никто не помешает мне убить вас обеих и избавиться от трупов. И я сделаю это. Не сомневайтесь! Сейчас Брисс приведёт своего друга. Тот активно пил весь вечер и цеплялся ко всем служанкам, так что его исчезновению из-за стола не удивятся. А ты! — мачеха схватила меня за подбородок и резко подняв мою голову, заглянула в лицо.

И я ужаснулась безумию в её глазах.

— А ты... — повторила она, закрыла глаза и затрясла головой.

Отпустив меня, мачеха растерянно повторила ещё раз:

— А ты...

Задумалась, стараясь, видимо, подобрать слова, чтобы правильно выразить свою мысль.

— Не знаю, как ты это сделаешь, но за два часа ты должна переспать с этим мальчиком. Эта ведьма, сестра барона, привезла с собой мага, а мне нужен подтверждённый брак.

Мы с Зарией, замерев, наблюдали как мачеха бегает по комнате и бормочет:

— Да, мне нужен законный брак, иначе всё пропало.

Я сидела в кресле, забравшись в него с ногами. Не знаю сколько времени прошло с того момента, как пригрозив мне расправой над Зарией, ушли мачеха и Брисс. На кровати храпел молодой мужчина, которого леди Лоретт предоставила мне для моего первого... Минуты шли, а я продолжала сидеть, мужчина спал, видимо, действительно выпил немало.

Портрет моей мамы дрогнул и стал потихоньку поворачиваться, открывая тайный ход.

— Зария!

Чуть не сбив её с ног, прижалась к ней, как в детстве:

— Зария, что мне делать?!

— Ничего, моя маленькая, ничего... Ступай в ванную и сиди там. Я всё сделаю сама. Потом позову.

— Зария?!

Это невозможно! Она не может так поступить! Даже для меня!

— Посмотри на меня, Виола!

В голосе, обычно мягкой и ласковой Зарии, прозвучал приказ, и я не посмела ослушаться.

— Я — урод, Виола!

— Нет, что ты? Ты добрая, умная, ласковая.

— Скажи ещё красивая...

Я смущённо промолчала.

Лицо Зарии смотрится как карнавальная маска. Правая половина обычная: светлая кожа, красиво изогнутая тонкая бровь, карий глаз. Левая изуродована огромным багрово-коричневым родимым пятном, свободна от которого небольшая круглая часть лица вокруг брови и светло-голубого глаза.

— Вот видишь. — с горечью в голосе произнесла Зария. — Мне двадцать девять, Виола. За всю мою жизнь ни один мужчина не взглянул в мою сторону. А те, кто смотрел, презрительно или брезгливо морщились, и отворачивались. Он молод, красив. — она бросила взгляд в сторону кровати. — Наверно и не глуп. Если мне повезёт, я смогу родить ребёночка.

— Зария, ты же его совсем не знаешь?

Она поцеловала меня в лоб, развернула и, взяв за руку, отвела в ванную комнату.

— Сиди здесь. Времени мало осталось.

Леди Лоретт заставила меня снять рубашку и внимательно оглядела.

— Ну что ж ран нет. И для твоего блага, надеюсь, ты не пытаешься провести меня. Я сейчас уйду. Выжди немного и кричи. Ты плохо выглядела во время свадьбы, а у барона репутация...Скажешь — упала в обморок, проснулась и обнаружила мужа мёртвым. Да, не хмурься так, Виола. Если всё пройдет хорошо, получишь ты свою...подругу назад.

Вокруг меня суетились люди. Кто-то растопил непонятно зачем камин. Громко кричала женщина — сестра барона: ведьма, по словам мачехи. Её пытался успокоить молодой мужчина, племянник моего покойного мужа.

Но я внимательно следила лишь за одним человеком, мужчиной среднего возраста, магом, которого привезла с собой сестра барона. Маг, от которого сейчас ждали подтверждения или опровержения законности моего короткого брака, сосредоточенно водил руками над кроватью, потом кивнул стоявшей возле него горничной и произнёс:

— Брак законный.

— Этого не может быть! Мой брат уже давно...

— Мама! — резко одёрнул её сын. — Думай, что говоришь! Итак скандала не избежать.

Горничная положила мне на руки свёрнутую простыню. А мне-то зачем? В этот момент маг легонько кивнул мне, показывая глазами на камин.

— Ты что творишь? — бросилась ко мне сестра барона. — Её надо было сохранить.

Она перевела возмущённый взгляд с горевшей в камине простыни на меня.

Боль постепенно проходила, я стала приходить в себя и вспомнила, что, в конце концов, хозяйка в замке я. А все эти люди не мои гости и терпеть их присутствие я не обязана. Тем более, раз Зария смогла прийти ко мне в спальню , то, где бы она сейчас не находилась, она в безопасности.

Понявшись с кресла и завернувшись в покрывало, которым меня укрыли, усадив в кресло, внимательно оглядела присутствующих: мачеха, маг, сестра барона, племянник барона, горничная и ещё две женщины, непонятно кто-то.

Сначала я обратилась к двум женщинам:

— Не могли бы вы оставить нас? Нам необходимо решить некоторые семейные вопросы.

Проводив их взглядом и дождавшись, когда они выйдут, повернулась лицом к присутствующим:

— Ты! — ткнула пальцем в направлении горничной, подождала пока она посмотрела на меня, и махнула рукой в сторону двери. — Пошла вон! Узнаю, что сплетничаешь, высеку и сделаю так, что тебя никто на работу не примет.

Эта нахалка посмотрела в сторону мачехи, вероятно ожидая, что та отменит мой приказ. Увы, для леди Лоретт девушка больше не имела ценности: мачеха усиленно делала вид, что не замечает взглядов направленных на неё. Передёрнув плечами, горничная вышла с гордым видом. Рекомендаций она у меня точно не получит: задирать передо мной нос, забыть сделать книксен. Где, интересно, мачеха такую прислугу нашла?

Присутствующие смотрели на меня, с изумлением — сестра барона и её сын, с возмущением — мачеха. А мне сейчас было всё равно, груба я или нет, обиды других меня тоже не волновали: злость кипела во мне и требовала выхода.

— Вы! — я повернулась к племяннику барона. — Сходите, поищите кого-нибудь. Пусть уж, наконец, займутся телом вашего несчастного дядюшки.

— Его нельзя трогать! Сначала надо, чтобы провели дознание. Вдруг ты...вы убили его?

— Мама! Если дядю и убили, леди Виола права, оставлять его тело здесь не благоразумно. Прошло уже несколько часов после его смерти. Лето на дворе.

Хоть один здравомыслящий в этой семейке имеется.

Сестрица барона открыла рот, видимо, чтобы возразить, но мачеха, состроив скорбное выражение на лице, сказала:

— Наша семья искренне соболезнует вам и вашему сыну по поводу смерти родственника.

И вздорная леди вдруг вспомнила, что ей полагается скорбеть, достала платочек и, прижав его к глазам, прошептала:

— Да, такая утрата. Он был ещё так молод.

Обняв её за плечи, леди Лоретт предложила пройти в гостевую комнату и немного отдохнуть. Племянник барона, с сочувствием посмотрев в мою сторону, пошёл вместе с ними.

Так, с этим разобрались.

— Я бы хотел поговорить с вами, после того, как вы закончите с хлопотами, — маг явно нервничал, — по поводу бумаг, личных бумаг, лорда Этьена.

Постаралась вспомнить разобранные документы дедушки. Что же в них могло заинтересовать мага? Наверняка он хочет получить какие-то из них, но давать сейчас обещания мне не хотелось.

— Давайте поговорим о документах моего дедушки в городе. Честно говоря, я не знаю о чём идёт речь...

— О расписке, — торопливо перебил меня мужчина, — о моей расписке. Мне бы не хотелось, чтобы она попала в чужие руки.

— Хорошо. Я обещаю, я постараюсь её найти и никому, кроме вас, её не отдам.

— Благодарю! — маг вздохнул с облегчением. — Я надеюсь на ваше слово. А теперь, простите, покину вас.

Какая-то расписка вряд ли представляет для меня особую ценность, а этот человек сегодня помог мне, пусть и в расчёте на мою благодарность, но помог ведь.

А теперь пора заняться делами.

Мне повезло, что спальня, в которой я сейчас находилась и моя комната были рядом. Быстро миновав пустой коридор, я закрылась у себя. Представляю, что обо мне подумали бы, если кто-нибудь встретил бы меня, завёрнутую в покрывало, в коридоре.

Внизу, в столовой, шумели. По всей видимости, мачеха и сестра барона и не подумали сообщать своим гостям о смерти новобрачного. Ничего, сейчас я сообщу!

В дверь тихонько постучали. Рывком открыв дверь я уже приготовилась ругаться, но оказалось, что это пришла Зария.

Зария осторожно поворачивала мою голову, сначала в одну сторону, потом в другую.

— Как ты себя чувствуешь, Виола? — взволнованно спросила она

— Прекрасно! Сейчас вот пойду, с гостями разберусь, и всё будет хорошо!

— Раздетой пойдёшь? — грустно улыбнулась она. — Опьянение, Виола. Так называл это лорд Этьен.

— Какое опьянение?! Я же ничего не пила. — возмутилась я. — Меня даже не покормили!

Точно, я ведь голодная, и уже давно голодная.

— В прошлый раз так же было. Когда у тебя приступ был из-за запахов. Давай-ка ты сейчас спать ляжешь...

— Я есть хочу, — перебила я её

Зария вызвала горничную и нам принесли еду. У меня складывалось впечатление, что она старается не выпускать меня из комнаты, о чём я ей и сказала.

— Тебе пока нельзя никуда, Виола. Натворишь делов. Что люди скажут?

— Ты хочешь, чтобы я оставила этих, внизу, продолжать?

— Пусть леди Лоретт разбирается. Она всё это затеяла, пусть и разбирается.

Какая-то мысль крутилась в голове, но я никак не могла её поймать, потому что мне вдруг захотелось смеяться. И я рассмеялась. Зария уложила меня на кровать, принесла полотенце, смоченное холодной водой и обтёрла мне лицо.

— Потерпи, малышка, скоро пройдёт.

Малышка. Так зовёт меня Рид. Рид, который не приехал на похороны папы. Рид, которого нет со мной в этот момент, когда мне так плохо. Мне стало жаль себя и я заплакала.

Зария продолжала обтирать мне лицо и кисти рук прохладным мокрым полотенцем, приговаривая:

— Потерпи, скоро пройдёт...

Наконец я смогла поймать вертевшуюся мысль. Вот.

— Зария, как ты смогла освободиться?

— Брисс отвёл меня в кладовку, ту, маленькую, где мы раньше овощи хранили. Теперь она пустая, вот он меня там и запер. А из неё ход есть, я его ещё в детстве нашла. Меня в детстве часто запирали в той кладовке, чтобы на глаза не попадалась. Да и овощи кому-то надо было перебирать. Лорд Рагнар не терпел магию для хранения продуктов...

Я судорожно вздохнула: папа вообще не терпел никакую магию рядом с его любимыми лошадьми.

— Рид подбил меня. — улыбнулась своим воспоминаниям Зария. — Я ж влюблена была в него. А он уверял меня, что замков без тайных ходов не бывает. Вот я искала, чтобы порадовать его. И нашла, да только приехал лорд Этьен и забрал нас с тобой. Так и не успела я своей находкой похвастаться.

— А теперь пригодилось.

— Да теперь пригодилось. Ну спи, я на диване лягу. Завтра будет новый день.

Но, перед тем, как лечь спать, я прошлась по комнатам и активировала охранные амулеты.

На завтра неприятности продолжились: приехала Полин, и не одна...

То, что я не могла сделать из-за страха, Полин сделала за час: разослав горничных, она велела разбудить гостей, накормить завтраком и отправила всех вон.

Голос прибывшего с Полин мужчины заставил меня сжаться на кровати. Мой проступок, который ещё сутки назад казался детской шалостью, теперь, и я хорошо понимала это, выглядел тем, чем и был — огромной глупостью ребёнка, навлекшего на себя и своих близких беду.

Сидя на диване в гостиной, я старательно подбирала слова, чтобы попросить прощение и хоть как-то объяснить своё поведение. Проблема заключалась в том, что объяснений не находилось.

Вид Полин, уставшей, не выспавшейся, с синяками под глазами, нервно теребящей кольцо на пальце, служил мне обвинением, куда более тяжёлым, нежели она ругала бы меня.

Мы молчали уже долгое время. Я не знала, что сказать, и ждала, когда Полин начнёт разговор, а Полин просто молчала.

В дверь постучались и, не дожидаясь разрешения, в комнату вошли Зария и Ру. Зария посмотрела на меня с сочувствием, а по взгляду брошенному в мою сторону мужчиной, я поняла: Ру зол, и ни прощать, ни жалеть меня он не собирается.

Подойдя к Полин, стоявшей возле окна, Ру слегка наклонился к ней и что-то тихо сказал. Выслушав его, Полин кивнула головой.

— Хорошо, Рунгольд. Спасибо.

Поморщилась, вспомнив, как часто Полин делала мне замечания за неуместное сокращение имени взрослого мужчины.

Между тем, Полин попросила Зарию пойти и заняться необходимыми делами по дому. Улыбнувшись мне, Зария вышла, оставив меня на растерзание двум явно сердитым на меня людям.

— Вы могли убить меня, леди Виола!

Я испуганно посмотрела на Полин. Этого не может быть? Я же не хотела ничего плохого.

Догадавшись по моему лицу, что я не понимаю, в чём моя вина, Полин пояснила:

— Рунгольд — норвинг.

Мне это ни о чём не говорило. Полин поняла и продолжила:

— Другой уклад, другое питание, другое восприятие снадобий и зелий. Ты использовала снотворное зелье, безопасное для всех, исключая норвингов. Для Рунгольда твой поступок мог плохо закончиться.

— Спасибо предкам! Здоровьем не обидели. — проворчал Рунгольд

Я могла убить человека! Убить не со зла! По дурости!

Пробормотала:

— Простите меня! Пожалуйста, простите!

А что ещё могла сказать, какими словами можно оправдать то, что я сотворила?

И разрыдалась. Мне было и стыдно, и страшно, и...жалко себя.

  Полин не подошла и не успокоила меня, как бывало раньше. Она продолжила выговаривать мне:

— Что должно произойти, Виола, чтобы ты наконец поняла — дедушки больше нет? Он умер, Виола. Этьен умер. — в её голосе было столько боли.

Впервые за последние месяцы, я подумала — насколько тяжело самой Полин. Ведь, по сути, мы с ней не родственники, у неё есть дочери, а она осталась со мной. И постоянно вытягивает меня из проблем. Не жалуясь, не возмущаясь...

Встав с дивана и подойдя к ней, я осторожно обняла её, опасаясь, что, сердясь, она оттолкнёт меня. И у неё были на это все основания. Но, Полин сильно прижав к себе и поцеловав меня в висок, сказала:

— Неразумная ты моя, когда же ты повзрослеешь?

Продолжая прижиматься к ней, я прошептала ей в плечо:

— При дедушке так не было. Я везде ходила, и без Ру...Рунгольда.

— Никогда! Никогда, леди Виола, вы не выходили без сопровождения моих ребят.

Я подняла голову и заглянула в глаза Полин, она немного склонила голову, подтверждая слова норвинга.

— Раньше не было необходимости в том, чтобы охранники находились слишком близко. Они были рядом, ты их просто не замечала. Сейчас Рунгольд принял решение находиться возле тебя, и я просила тебя не перечить.

Кажется, Полин снова начинала злиться. Но, так как она не отстранила меня, я готова была слушать очередной выговор. Главное, что бы она оставалась со мной.

— Рунгольд, оставьте нас, пожалуйста.

Я осторожно посмотрела в сторону норвинга, одарив меня неприязненным взглядом, Рунгольд, выполняя просьбу Полин вышел из комнаты.

Мы сели на диван, Полин повернулась ко мне, но она не успела ничего сказать, я спросила про её дочь и ребёнка. Она ласково улыбнулась.

— Сейчас всё хорошо. Мальчик родился раньше срока, лекари подозревают, что моей дочери дали какое-то снадобье, вызвавшее роды, но доказать ничего не могут. Мы подозреваем вину одной из горничных: девушка ушла из дома утром в день родов, воспользовавшись суматохой и забрав все свои вещи. Её ищут, но, думаю вряд ли найдут.

— А когда будут поименование проводить? Я бы хотела посмотреть на малыша.

— Они уезжают, Виола. Уезжают через несколько дней. Не из города, из Альбиона, насовсем. Что-то неладное творится во дворце, слухи ходят, что король болен и принцесса хочет получить трон. В городе тревожно. Тамилла приходила ко мне и заявила, что больше приходить не будет, так как не хочет иметь ничего общего со мной и тобой. На мои вопросы отвечать не захотела и даже не навестила сестру. А тут ты со своими выходками! — не удержалась Полин от укора.

Я низко склонила голову. Виновата, что тут оправдываться.

— Разбаловал тебя Этьен. Да и меня поздно... — она резко замолчала

Но, кажется, я догадалась, что она хотела сказать, и решила проверить свои предположения, спросив:

— Это дедушка попросил тебя познакомиться со мной? Вы уже встречались?

— Мы познакомились через полтора года после смерти леди Глории. И стали встречаться... — щёки Полин порозовели. — Я уже давно была вдовой, он ещё сильный мужчина. Наши отношения никому не мешали. Он много говорил о тебе, волновался, что несмотря на твой ум и возраст, ты — совершенный ребёнок. Разбалованный, не умеющий ладить с людьми и очень замкнутый. Я сама попросила его познакомить нас. Но, он не хотел приводить меня в ваш дом.

— Почему? Вы же любили друг друга. Я бы поняла. — вспомнив, какие истерики закатывала дедушке и Полин, поправилась. — Может не сразу, но поняла бы.

— Я любила. Этьен уважал и ценил меня.

— Неправда он любил тебя, очень любил. — перебила я её и, сильно покраснев, добавила. — Он целовал тебя и у вас была общая спальня.

— Ты ещё не во всём разбираешься, Виола. Когда-нибудь ты поймёшь, чтобы... — она замялась, видимо, подбирая слова, — встречаться, женщине и мужчине не обязательно быть влюблёнными. Иногда хватает симпатии и взаимного уважения. И не всегда симпатия перерастает в любовь. А любовь не всегда служит причиной брака.

Мне не нравился этот разговор, складывалось впечатление, что меня, вроде как, обманули: показали любовь, а на самом деле её не было. Хотя, обвинять дедушку и Полин мне было не в чем, они никогда не говорили при мне о своей любви.

Почувствовав перемену в моём настроении, она всегда чутко понимала меня, Полин вернулась к разговору о наших проблемах.

За поздним завтраком, Полин сообщила мне, что леди Лоретт, сестра барона и его племянник покинули замок ещё вчера, оставив гостей. Тело моего покойного супруга, по словам мага, переместили в имение барона.

Полин, уже кажется, уставшая сердиться на меня, сообщила, что похоронами займётся семья барона, мне надо будет поприсутствовать при погребении и чтении завещания. Потом мы будет решать что и как делать дальше.

При этом Рунгольд заявил, что впредь я не могу выходить куда-либо, не предупредив его о своих планах. Присутствовавшая при нашем разговоре Полин и не подумала прерывать его, и мне пришлось, молча склонить голову, признавая право простолюдина указывать мне.

Приехавший вечером племянник барона сообщил, что смерть его дяди признана "от естественных причин, в следствии слабого сердца". Дата похорон была назначена: три дня после свадьбы и... я официально буду названа вдовой.

Нам предстояло провести в замке ещё два дня.

У меня возникла проблема с прислугой: не разбираясь в степени виновности, я уволила всех горничных и теперь вместе с управляющим нам надо было решить: нанимать новых или попросить временно поработать тех, кто жил в ближайшем селении.

Управляющий, к которому мачеха придралась по незначительному поводу, провёл, "в наказание", сутки в подвале, где и простыл, упорно не желал отдыхать. Пришлось разделить хозяйственные обязанности между ним и Зарией.

Рунгольд не отходил от меня ни на шаг.

Маг тоже остался, предложив свою помощь. Видимо боялся, что передумаю отдавать ему его расписку. Зря, я никогда не нарушаю своих обещаний, я их "обхожу".

Полин уехала к дочери и внуку. С трудом удержалась, чтобы не расплакаться и не попросить её остаться, и всё же удержалась. За последние дни, я поняла, что желания и просьбы других людей важны не менее, чем мои собственные.

— Мир не вертится вокруг вас, леди Виола. — сказала мне Зария.

— Этьен умер. Тебе пора смириться с тем, что защищать тебя так, как делал он, больше уже никто не сможет. — сказала Полин.

Мир больше никогда не будет прежним. Тот мир в котором, даже будучи рабыней, я была в безопасности, мир, в котором Полин и дедушка любили друг друга, мир, в котором у меня была уверенность, что всё будет хорошо, потому, что иначе быть не может, куда-то исчез.

Ему на смену пришёл мир в котором жила женщина, по неизвестным причинам старавшаяся испортить жизнь нам с Полин, мир, в котором, могло произойти всё, что угодно, и не всегда по моему желанию, и к моему благу.

Не знаю, что заставило меня проверит шкатулку-почтовик, может предчувствие, может озарение...

В шкатулке лежала бумага — перепись содержимого моего хранилища в банке Рогнет...

И в переписи отсутствовало то, что было для меня очень важно: флакон с ароматом фиалки.

Однажды я спросила дедушку:

— За что человек может заплатить очень много?

Его ответ был очень неожиданным:

— За глупость. За собственную глупость люди платят самую высокую цену.

Вообще-то, я имела в виду вещи, но дедушкины слова так поразили меня, что я тут же потребовала объяснений.

— Понимаешь, Виола, люди почему-то всегда надеятся на "повезёт": мне повезёт и никто не узнает, что я соврал или украл или сделал ещё что-то постыдное. Это очень глупо. Старайся не совершать поступки, последствия от которых могут наступить годы спустя. Жить в страхе перед разоблачением или наказанием и надеяться на "повезёт"...Но, однажды везение заканчивается и ты пожинаешь последствия своей глупости.

Дедушка задумчиво смотрел поверх моей головы, как будто не со мной говорил, а с невидимым собеседником, стоящим за моей спиной.

— Но, ведь человек может прожить всю жизнь и последствия его поступков не наступят? — возразила я тогда.

— Жизнь в страхе — это худшее наказание. Поверь мне. — дедушка грустно усмехнулся, и я не решилась продолжать разговор.

Позже, после прочтения его письма, поняла: он боялся, что кто-нибудь разоблачит его опыты, всё-таки тех, кто мог просто проговориться, что у дедушки есть где-то рабы, было достаточно много.

Сейчас же, держа в руках бумагу, я, как никогда, понимала дедушку и осознавала — пришло моё время платить за глупость, а, вернее, за детскую гордыню: аромат фиалки, созданный мной, моя тайна, спрятанная от дедушки, и моя вина...

— Мне нужно вернуться в город.

Рунгольд покачал головой и укоризненно проворчал:

— У леди Полин и так хлопот полно, а, если вы вернётесь, она будет на два дома разрываться. И мужа вы ещё не похоронили.

Да уж... Про барона совсем забыла...Мне казалось, что со времени моей свадьбы прошло уже много дней. А иногда чудилось, что я сплю и сниться мне дурной сон, вот-вот проснусь и...Приезжал племянник барона и возвращал меня к неприятной реальности.

Зария подшучивала надо мной, говорила, что не зря молодой человек зачастил в наш замок: по три-четыре раза на дню приезжает.

Конечно, причины всегда мужчина находил важные: на его плечи легла ответственность за земли дяди, и он приезжал, чтобы посоветоваться, то со мной, то с нашим управляющим, то по одному вопросу, то по другому. Мотивировал тем, что никогда раньше не занимался землёй.

Но Зарию не обманешь. Да я и сама замечала, что новоиспечённый барон стремился больше времени проводить со мной, правда всегда в присутствии Зарии. К чести молодого человека, скомпрометировать меня он не пытался.

Увы. Лорд Стиан, пока, никому не собирался уступать моё сердце, хоть и не догадывался об этом.

Наконец этот "театр" под названием похороны и чтение завещания позади.

Сестра моего покойного мужа попыталась было прочесть мне нотацию о том, как я должна вести себя на похоронах, в присутствии близких друзей семьи, но постоянное присутствие рядом со мной Рунгольда, быстро отбило у неё охоту вообще общаться со мной.

Друзей семьи, кстати, оказалось не так уж и много: в общей сложности присутствовало на похоронах всего одиннадцать человек, из них четверо — я, племянник и сестра покойного, Рунгольд.

По завещанию, составленному давно, но подписанному после оглашения нашего брака, мне оставалось только фамильное обручальное кольцо барона, которое я, по желанию так называемого мужа, должна была носить в течение года, всё остальное отходило племяннику. Но, так как, в отличии от моего папы, барон не озаботился правильным оформлением своего желания, то в присутствии поверенного я сняла кольцо и передала его основному наследнику. Этот факт зафиксировали официально, и от данного семейства я освободилась полностью: больше нас ничего не связывало.

В замке же меня ждал неприятный разговор. Полин уволила Зарию и Грейра, который прибыл в замок в моё отсутствие. Сейчас они оба стояли передо мной, растеряной и подавленной их сообщением о том, что они вместе перебираются на другое место жительства, вернее, другую страну.

Опустившись в кресло, я не сводила взгляда от Зарии. Грейр для меня почти чужой, он большую часть времени служил дедушке. Но, Зария, моя Зария, та, что была со мной рядом всю мою жизнь...

— Как же так, Зария? Что я буду без тебя делать?

Она взяла стул, поставила рядом с моим креслом, села и спокойно сказала:

— Жить. Ты будешь жить, Виола. Леди Полин права: настали смутные времена. Люди запасают продукты. Короля давно никто не видел. Слухи ходят разные. Леди Полин отправила семью дочери. Дом собирается закрывать. Звала нас с вами, но, ты же видишь, слишком примечательная у меня внешность. Если я останусь с вами, то вас легко найдут.

— Но ведь и тебя могут найти?

— Все в замке знают, что леди Полин уволила меня из-за того, что я за тобой не доглядела. Кто будет искать простую служанку, если она не рядом с тобой.

Всё так просто: Полин хочет защитить всех, и всё-таки так больно.

Как будто заканчивается период моей счастливой и безмятежной жизни, а впереди неопределённость и злоба леди Лоретт. И банковское хранилище...Кто же побывал в нём?

Мне очень хотелось поговорить с Зарией, как в детстве пожаловаться ей на свои проблемы-беды, получить её утешение, но я держалась. Испугавшись за меня, она могла и остаться, а ей нужно было устраивать свою жизнь. И ещё, надеялась я, может ей повезло и она ждёт уже ребёночка. Тогда ей тем более нужно спокойное место.

О событиях "той" ночи мы не говорили. Но, иногда, Зария замирала и как бы прислушивалась к себе, и я понимала — она тоже надеется.

И, всё-таки, так получилось, что Зария услышала, как я уговариваю Рунгольда съездить в город, объясняя, что мне нужно в банк. Но она подумала, что мне нужно забрать мой патент на освобождение, а я не стала рассказывать ей правду.

Зария смогла убедить Рунгольда, что причина для возвращения у меня важная. Если к моим слова норвинг относился с недоверием, то ей он поверил.

Мы запланировали наш отъезд на тот же день, когда из замка должны были отправиться Зария и Грейр.

Прижавшись к Зарии, плакала навзрыд. Я старалась, очень старалась, сдержаться, но при мысли, что сейчас Зария уйдёт, и не будет больше пирожков, и посиделок у камина, и сказок, и её ласковые руки больше не заплетут мне косы, разревелась, как маленькая, и вцепилась в неё изо всех сил.

Она гладила меня по спине и приговаривала:

— Поплачь, поплачь, малышка. Пусть это будут самые горькие слёзы в твоей жизни...

Я потеряла папу и дедушку, от той, прежней жизни у меня осталась только Зария...И неизвестно где пропадающий Рид. Оплакивала свои потери я, а троё взрослых стояли рядом со мной и терпеливо ждали, когда наревусь и успокоюсь.

— Пора. — Рунгольд не выдержал и оторвал меня от Зарии. — Если хотите сегодня попасть в банк, надо отправляться.

Зария провела ладонью по моей щеке.

— Не последний раз видимся. До встречи, малышка.

— До свидания, леди Виола. — Грейр склонил передо мной голову. — Мне очень нравилось работать в вашем доме. Надеюсь, мы ещё встретимся. Когда-нибудь.

Когда мы выехали на дорогу: староста одолжил нам коней, Рунгольд не позволил мне оглянуться, сказав:

— Плохая примета — смотреть уходящим людям вслед.

Недалеко от банка Рунгольд остановил меня и дал небольшой круглый предмет, по-моему, сделанный из дерева.

— Держите в руке, леди Виола. Если начнёт нагреваться, значит на улицу через эту дверь нельзя, попросите чтобы вас вывели через заднюю дверь.

Я кивнула и пошла в банк.

Служащий сразу проводил меня в кабинет хозяина банка.

Господин Рогнет поднялся из-за стола мне навстречу и прижал указательный палец к губам, опуская глаза на свою правую руку. Перевела взгляд в указанном направлении: быстрые движения пальцев банкира складывались в слова — нас слушают.

Как же хорошо, что в своё время Ротэмг обучил меня жестам гномов, которые этот народ разработал, чтобы не вызывать громким разговором осыпей и обвалов в шахтах и штольнях. Сейчас язык жестов давал мне небольшое преимущество.

— Чем могу быть полезен, леди Виола?

Господин Рогнет склонил голову в поклоне, одной рукой оттягивая воротник рубашки, а второй вытягивая за шнурок футляр, висевший у него на шее.

— Я хотела бы посетить своё хранилище.

А мои пальцы в это время складывали слова — что это?

— Я сожалею, леди Виола... — пальцами — ваш патент. — Но, по указу Его Величество, на ваше имущество был наложен арест.

Мой патент! Я готова была расцеловать гнома: он смог забрать мой патент из хранилища.

Господин Рогнет сурово сдвинул брови, напоминая мне, что молчать нельзя.

— Я шокирована, господин Рогнет! По каким причинам было принято столь нелестное для меня решение?

— Ещё раз сожалею, леди Виола, но нас не поставили в известность по поводу причин. Нам просто принесли, подписанный и составленный по закону, пергамент с указанием, что ваше имущество не может быть выдано законному владельцу до особых распоряжений королевского судьи.

Говоря эти слова банкир ловко и бесшумно передвигался по кабинету. Перебрал документы, достав какие-то пергаменты, нажал на что-то на своём столе, открыв совсем крохотный тайник и достав из него ручку, и положил всё это передо мной. Его пальцы сложили слова — подписывайте.

— Со всем моим уважением, — продолжил господин Рогнет, — мне кажется, что вам следует обратиться в королевскую канцелярию, чтобы уладить это, как я полагаю, небольшое и досадное недоразумение.

Я тем временем успела ознакомиться с представленными документами: закладные, закладные на замки с прилегающеми землями и на городской дом. По документам выходило, что несколько месяцев назад я заложила свои владения банкирскому дому Рогнет, так как не смогла вовремя выполнить их заказ и выплатить штрафные деньги.

На глаза навернулись слёзы. Рискуя собой и своим делом, банкир предлагал мне выход, который сможет спасти от разграбления мои земли: заложенное имущество не отторгается, никому не хочется платить проценты по закладным, а пытаться что-то забрать у гномов бесплатно, безнадёжное дело. Гном на пальцах объяснил мне, что в ручке особые чернила, попав на воздух они сострарятся и никто не сможет доказать, что документы подписаны недавно.

И протянул мне расписку, в которой были закреплены обязательства семьи Рогнет, вернуть мне имущество по первому требованию, без взымания процентов. Но банк не благотворительность: за время, в течение которого банк будет "держать мои владения у себя", семья Рогнет будет получать двадцать процентов прибыли от всех видов дохода. Немало, но, учитывая обстоятельства и риски, могли и больше потребовать.

Благодарно улыбнувшись банкиру, я быстро подписала документы.

— Господин Рогнет, а не могу я попросить о небольшой ссуде. Мне необходимы деньги.

Голос банкира стал суров:

— Леди Виола, при всём моём почтении, банк не даёт ссуду без обеспечения. К тому же, у вас и так приличные долговые обязательства перед нашим банковским домом.

Мой дедушка умел подбирать умных и грамотных партнёров. Думаю, те, кто подслушивают нас, уловили намёк банкира, что мои долги перед Рогнетами не ограничиваются только Альбионом.

Пальцы банкира снова пришли в движение — в банк приходила ваша мачеха, она осматривала хранилище. Да кто бы сомневался?

Кругляшок, данный мне Рунгольдом стал нагреваться. Я спросила жестами — могу выйти через запасной выход.

Господин Рогнет печально покачал головой, сложив жестами — это ловушка.

Быстро уложив в рюкзак полученные от банкира патент и расписку, я посмотрела на гнома, который оказался человечнее людей, и улыбнулась, сказав вслух:

— Господин Рогнет, я благодарю вас за время, потраченное на меня.

А жестами сложила — благодарю, буду помнить, удачи, прощайте.

Банкир ответил — ну нет, жизнь длинная, встретимся, до свидания, удачи. И проводил меня до выхода из банка.

Они ждали меня у самых дверей: офицер и четверо стражников.

— Леди Виола, вы арестованы.

Я огляделась: Рунгольда нигде не было видно.

Умеет моя мачеха унизить: меня вели по улицам города под конвоем, пешком, как простолюдинку.

По рассказам дедушки, во дворце всегда находилось много людей, сейчас дворец выглядел пустым. Редкие, встреченные нами люди шарахались от нас, как от заразных. Только один человек чуть ли не бегом направился к нам.

Офицер внимательно выслушав данного господина, отрицательно покачал головой:

— Сожалею, лорд секретарь, приказ принцессы — сразу в её приёмную.

Мужчина, если я правильно поняла, секретарь короля, пошёл вместе с нами. И вместе с нами зашёл в комнату, в которой когда-то принцесса отбирала фрейлин для себя.

Её Высочество, принцесса Ролана, отпустив стражников и оглядывая меня с брезгливо-презрительной гримасой, молчала.

Принцесса, сидящая в кресле с высокой спинкой, и леди Лоретт, стоящая рядом и опирающаяся на спинку кресла одной рукой, довольно фривольная поза для служащей, составляют восхитительно прекрасную пару. Яркая брюнетка и не менее яркая блондинка. Обе обворожительно красивы, и обе, если я правильно трактую последние события, опасны, как ядовитые змеи.

Разговор начала леди Лоретт:

— Итак, Виола...

Ну уж нет! Терять мне уже нечего, а значит:

— Леди Виола. Леди Виола, герцогиня Легрэ! — ставлю я мачеху на место.

У меня можно отобрать всё имущество, но по вердикту короля Оуэна I, титул сохраняется за нашей семьёй при любых обстоятельствах. К тому же, вердикт подкреплён королевской клятвой на крови.

Мачеха недовольно морщится, но возразить ей нечем, и она торжественно произносит:

— Леди Виола! Итак...

Такое обращение явно выше её сил, и она срывается на ехидный тон:

— Тебе не стоило возвращаться в город, Виола. — Очевидно, намекая на мой арест и публичное унижение.

Не стоило — стоило, эти слова вызывают у меня смутные ассоциации. Зажмуриваю глаза, пытаясь вспомнить: сижу в столовой, Зария стоит рядом и ворчит, что дедушка и Полин задерживаются к обеду, мясо придётся греть, оно станет невкусным. Нет, не то... Поднимаюсь по лестнице, дедушка и Полин разговаривают в коридоре, видимо, только что вышли из кабинета. Не то...Вот оно, Полин тогда сказала: "Стоило бы кому-нибудь напомнить леди Лоретт, что в день рождения Роланы она кувыркалась на сене с конюхом." Я не хотела подслушивать, просто так вышло. Нужное мне воспоминание и нужное мне слово — стоило.

Не успев как следует подумать, я бросаю мачехе:

— А вам леди Лоретт не стоило в день рождения принцессы Роланы, — лёгкий поклон принцессе, — кувыркаться на сене с нашим конюхом.

Рядом хмыкнув, начинает изображать кашель королевский секретарь, о котором, кажется, все забыли.

Лицо принцессы перекашивается от бешенства, оно становится багровым, как переспелый помидор, того и гляди лопнет. Быстро мне:

— Леди Виола, вы обвиняетесь в заговоре, с целью покушения на жизнь короля, в котором участвовали вместе с покойным супругом. А также в убийстве своего супруга, с целью сокрытия своего участия в заговоре.

Интересно, с каких-таких пор об обвинении подозреваемому сообщает сама Её Высочество? Или это лишь мне такая честь, или хотят всё по-тихому организовать. Всё-таки я не селянка, чтобы пропасть без следа. А так — быстрый закрытый суд и, здравствуйте, подземелья дворца...

Принцесса повернулась к леди Лоретт. Вот уж на чьём месте я сейчас точно не хотела бы оказаться. Ногти Её Высочества с противным звуком скребли подлокотники кресла, а лицо напоминало, все разом, маски ярости, продаваемые в лавках для отпугивания воров. Кстати, абсолютно бесполезные.

— Как?! Ты?! Могла?! — И тут принцесса вспомнила о зрителях, то есть обо мне и секретаре. — Вон! Немедленно вон! Потом с вами разберусь! Вон!

Голос Её Величества сорвался на визг, а мы с мужчиной сорвались на бег.

Оказавшись за дверью, лорд секретарь с силой вцепился в мою руку, чуть выше локтя, и потащил меня с собой, не обращая внимания, что я лишь чудом не упала от его рывка.

Постучав в дверь и дождавшись разрешения войти, секретарь втолкнул меня в комнату впереди себя.

Кабинет короля почти ничем не отличался от множества уже виденных мной кабинетов. Разве, что присутствием Его Величества и...лорда Стиана.

И как я должна делать реверанс, будучи в брюках? Пришлось низко склонить голову.

— Ваше Величество, Её Высочество не дали распоряжений по поводу дальнейшей судьбы леди Виолы. Мне поместить её в камеру?

— Зачем же... — на вопрос секретаря ответил лорд Стиан. — Мне кажется, что можно ограничиться домашним арестом.

Король послушно подтвердил:

— Домашний арест. Позаботьтесь об этом. Можете идти.

Выдернув меня из кабинета лорд секретарь, не церемонясь, впечатал меня спиной в стену и нависнув надо мной, злобно спросил:

— И?!

Мы оба понимали, что мне не надо объяснять, что именно хочет узнать мужчина. А вид послушного короля настолько потряс меня, что я даже и не собиралась отпираться:

— Аромат фиалки. Аромат подчинения.

Мне было десять лет и я пробовала создать свой аромат, аромат цветка, аромат моего имени.

У меня ушло на это почти восемь месяцев: у дедушки был талант создавать ароматы по наитию, я создаю путём многочисленных опытов и ценой большого количества выброшенных в мусор ингредиентов.

Восемь месяцев упорного труда и у меня получился собственный аромат. Вот только проба его в присутствии дедушки привела к тому, что из моей памяти пропал целый день. Единственный раз в моей жизни дедушка собственноручно очистил все колбы, чашки и поверхность стола в моей лаборатории. А потом маг-менталист убрал из моей памяти всё, что касалось аромата фиалки.

Находясь в крайне возбуждённом состоянии от страха за меня, дедушка не обнаружил небольшой смешиватель, который, упав на пол в тот момент, когда от радости я подпрыгнула на стуле, закатился под шкаф.

Позже, найдя смешиватель, я перелила его содержимое во флакон и отнесла флакон в банк: у меня не поднялась рука уничтожить своё творение. Гордая десятилетняя девочка не подозревала к каким последствиям приведёт её глупость.

И надо же так случиться, что именно тогда, в помощь Зарии, дедушка нанял горничную, которую уволил спустя короткое время из-за жалоб Зарии и Грейра на то, что девушка постоянно всех подслушивает.

Лорд секретарь снова схватил меня за руку и, протащив по коридорам, я уже и запуталась — где мы, втолкнул меня в очередную комнату, только в этот раз он не стучался.

Пожилой мужчина, сидевший за столом, с вопросом уставился на нас. Швырнув меня вперёд, секретарь злобно пошипел сквозь зубы:

— Всё как мы и подозревали. Подчинение и...у них связь.

Подчинение понятно — мой аромат. А о какой связи идёт речь?

Заметив моё любопытство, пожилой мужчина покачал головой — не при ней, и обратился ко мне мягким, спокойным тоном:

— Леди Виола, вы сможете оказать нам неоценимую услугу, если поможете найти то, чем...Вы поняли меня?

— Да-да, конечно.

— И не пытайтесь обмануть нас. Не надо. Я — менталист, и сразу пойму, если вы солжёте.

Мы шли по коридорам, я чуть впереди, маг и секретарь за мной. Вот уж никогда не думала, что мой талант будет использован для поисков.

Но первый раз я ошиблась и привела мужчин в покои короля. Хотя в этом особо моей вины и не было: запах был слишком сильным.

Второй стала спальня леди Лоретт. Флакон я нашла быстро: мачехе не стоило хвататься за него пахнущими фиалкой руками.

А вот сюрпризом для меня стал отчётливый запах принцессы от постели мачехи. Моё лицо заалело, аж щекам жарко от прихлынувшей крови. Естественно, от обоих мужчин не укрылось моё состояние. В очередной раз дёрнув меня за руку секретарь спросил:

— Это то, о чём я думаю?

Мне было страшно, сама того не желая увязла в таком деле, так что, не увиливая, ответила:

— Постель леди Лоретт пахнет ароматом принцессы. Сильно пахнет.

Мужчина грязно выругался, и я не выдержала: меня дёргают, таскают, толкают, в моём присутствии ругаются...Сколько можно?!

— Лорд! Я — леди!

— Простите, леди Виола! Простите. — повернувшись к магу добавил. — Они скоро спохватятся, нам надо идти.

Уже в своём кабинете маг неожиданно произнёс:

— Девочка не знает рецепта аромата.

Я взглянула на него с уважением: надо же, успел прочитать меня, а я даже не заметила. В прошлый раз общение с менталистом закончилось для меня тяжёлой головной болью.

Но последующие слова мага разбили все мои иллюзии насчёт того, что меня, может быть, отпустят.

— Она очень талантлива. Думаю, сможет воспроизвести работу лорда Этьена.

— Старый дурак! — взорвался секретарь. — Что ему мешало заниматься только духами?! Богом решил стать?

Справедливости ради надо было бы признаться, что аромат фиалки — моё детище. Но, страх за своё будущее оказался сильнее, я промолчала.

Маг обратился ко мне:

— Если я правильно понял, то аромат воздействует при вдыхании?

Я утвердительно кувнула.

— Тогда как же его можно уничтожить, леди Виола? Вы, можете его уничтожить?

— Могу, но лишь в моей лаборатории.

— Какие последствия будут у ...?

— Физически и психически он будет здоров, как только развеется аромат. Но, время, которое он провёл под воздействием, скорее всего, он помнить не будет. Для быстрейшего избавления от аромата, надо как следует комнаты проветрить. И сжечь ту одежду и бельё, которые пахнут.

— Ладно с этим потом разберёмся, сейчас главное уничтожить эту мерзость. — вмешался секретарь и, взглянув на мага, добавил. — Подожду там...

После того, как лорд секретарь вышел из комнаты, дворец называется, никакого понятия о приличиях: ни маг, ни секретарь так и не удосужились представиться мне, маг обратился ко мне:

— Вы стали проблемой, леди Виола. Правильнее всего было бы избавиться от вас.

Я в ужасе вытаращилась на мужчину. За что?

А он, как ни в чём не бывало, продолжил:

— Пока вы живы, всегда будет существовать опасность создания аромата фиалки. Это же аромат фиалки? Я правильно унюхал? — он улыбнулся, как будто мы о погоде говорим, а не о моей жизни.

— Но я не знаю рецепта! — в отчаянии я повысила голос до крика. — Не знаю! Слышите! Не знаю!

— Но ведь никто не может утверждать, что вы не создадите свой подчиняющий аромат.

— Зачем мне это?

Маг, не ответив на мой вопрос, задумался.

— Мы поступим так! Вы уничтожите флакон с ароматом, я подчищу воспоминания всех, кто был связан с этим делом. А потом вы исчезните. Мне всё равно куда вы направитесь, но, если в ближайшие годы вы попытаетесь вернуться в Альбион, берегитесь. К тому же, по моим сведениям, леди Полин активно готовится к отъезду. Вот и поезжайте.

— Зачем вам это? Почему вы отпускаете меня? — тихо спросила я, всё ещё опасаясь подвоха.

— Вы так молоды, Виола. И столько уже перенесли. Мне не хочется становиться вашим палачом. И возвращать вас в рабство тоже не хочется. — я вздрогнула: маг ударил по самому больному, а он продолжил — Не вынуждайте меня, скройтесь с глаз моих, и поскорее...

Мы с магом почти бегом дошли до портальной дворца, где нас уже ждал секретарь.

И переместились к нашему городскому дому. А сейчас маг стоял напротив меня и, придерживая руку, сверлил меня злобным взглядом. Я пожала плечами. Забыла я о том, что в дом нельзя попасть порталом: в результате нас выкинуло, в полном смысле этого слова, у ворот.

— Дайте посмотрю. — секретарь подошёл к магу, ощупал его плечо и вдруг сделал резкое движение: раздался неприятный щелчок. — Вывих.

Маг кинул на меня ещё один недобрый взгляд и кивнул в сторону ворот:

— Открывайте.

Положив руку на свор, я прикрыла глаза, несколько слов, и мы пошли к дверям дома.

Открыла нам Полин. Зайдя внутрь холла, я ахнула: мебель, зеркала были закрыты большими кусками ткани, на полу не было ковра: Полин подготовила дом к долгому существованию без хозяев.

Даже не поздоровавшись с Полин, секретарь уже в который раз дёрнул меня за руку:

— Где лаборатория?

Я пошла вперёд, указывая направление. На мгновение почувствовала мимолётное прикосновение Полин. Она как бы говорила: всё будет хорошо. И мне так хотелось ей верить.

Маг присвистнул от удивления. Прохаживаясь по моей лаборатории, он жадно разглядывал ингредиенты стоявшие на полках:

— У вас отличная лаборатория, леди Виола.

Мне хотелось огрызнуться: сама знаю, но я промолчала, торопливо подготавливая необходимое для сжигания аромата.

Первый раз в моей лаборатории находились посторонние люди, и первый раз я работала в "грязной" одежде. Это сбивало меня, к тому же мне что-то мешало, и я не сразу поняла что так и не сняла рюкзак, а теперь он мотался по моей спине, мешая.

Мужчины не успели остановить меня, я вышла из лаборатории и, подойдя к Полин, стоявшей возле двери, отдала ей рюкзак.

Она хотела что-то сказать, резкий окрик мага:

— Леди Виола! — не дал ей это сделать.

Освободившись от тяжести и неудобства, я задвигалась быстрее. Маг и секретарь подошли к столу. контролируя мои действия.

Рычаг — закрутились лопасти вытяжного устройства...Вспомнив, я подошла к шкафу и достала из него три маски-фильтра. Надев одну на себя, две подала мужчинам. И надела на руки рабочие перчатки.

— Даже так?! — в голосе мага было удивление.

— Это аромат!

Секретарь молча надел маску, а маг ещё пару минут рассматривал её, пока секретарь не поторопил его.

Как следует проверив поддон, на который поместила флакон, поставила его в небольшую плавильню. Теперь только ждать.

Маг потянулся рукой к маске, но я помахала рукой: нельзя. Мужчина вскинул брови, я ещё раз повторила:

-Это аромат!

Вот что здесь непонятного? Пока работа не закончена, снимать маску глупо.

Негромкий звонок оповестил, что плавильня своё дело сделала. Надев поверх рабочей перчатки защитную от высоких температур, достала поддон, и, опустив его на подставку, отошла, чтобы мужчины смогли убедиться, что флакон уничтожен.

Маг с наслаждением стянул маску. У него что непереносимость какая-то? Естественно, просвещать на эту тему меня никто не стал.

Рассматривая кусок стекла, секретарь спросил:

— Почему в стекле нет пузырьков воздуха. Обычно они бывают.

Пожала плечами, пользуясь чем-то, не обязательно знать принцип работы.

За дверью раздался шум. Маг оттолкнул меня вглубь комнаты, приказав:

— Сидите здесь.

Полин... Там Полин! Я рванула вслед за мужчинами.

Площадка перед лабораторией была пуста, а вот в холле — побоище. Дом у нас большой, только вот на такое количество "гостей" никто не рассчитывал...

По моим наблюдениям, дрались три разные группы мужчин: одни в такой же светло-коричневой форме, в какой были те, что арестовали меня; вторая группа была в тёмно-синем; третьи, третьей группой были наёмники. Огромный рост Рунгольда и его телосложение я узнала сразу, несмотря на то, что голова у него была замотана шарфом, который открытыми оставлял лишь глаза. По-моему, очень неудобно, не видно кто сбоку нападает.

Полин, прижав к груди мой рюкзак, стояла, втиснувшись между шкафом и вешалкой и с ужасом наблюдала за происходящим. Видимо, открыв ворота, я забыла их закрыть и охранка пропустила всех желающих попасть в наш дом.

Я бросилась к лаборатории. Несколько движений и...никто больше не сможет войти в эту комнату, даже Полин. Нажала на несколько небольших щербинок на дверном косяке, активировав встроенное заклинание стазиса: возможно, я когда-нибудь вернусь домой, не хотелось бы увидеть плесень в лаборатории.

Осторожно по стеночке добралась до Полин. Увидев меня, она облегчённо вздохнула и потащила за руку к дверям. Что у меня за день сегодня такой — меня все таскают, как куклу?

Толпа любопытствующих у ворот прибывала, люди шептались, и пытались разглядеть, что происходит в доме.

Полин обняла меня, прижала к себе, и, поцеловав в лоб, оттолкнула со словами:

— Беги, Виола, беги.

Я вцепилась в неё, не позволяя ей отстраниться:

— Как же ты, Полин?

— У меня всё наладится, Виола. Мне даны гарантии отъезда.

Сильная мужская рука схватила меня за шиворот и резко рванула вверх. Я же чуть не задохнулась! Осторожнее! Полин передала мужчине мой рюкзак.

Всадник, с закрытым маской лицом, посадил меня перед собой, сунул мне в руки рюкзак и направил коня в толпу, которая нехотя стала расходиться перед нами.

Оглядываться вслед уходящим нельзя — плохая примета.

Улицы, переулки, скверы, парки, пустыри: у меня уже в глазах рябило от постоянной смены окружающих пейзажей. В каком-то заброшенном грязном доме мужчина снял с лица шарф, переоделся, заставил меня надеть серй поношенный плащ с капюшоном, оставив в сарае лошадь, повёл меня по городу пешком.

Мне хотелось возмутиться: не ела и не пила целый день, устала, уже темно, а я всё время на ногах, но промолчала, помня, что Полин доверила меня этому человеку. И шла за ним дальше.

Мужчина, открывший нам дверь небольшого домика на окраине города, оказался магом из поместья моего покойного мужа. Но у меня уже не было сил ни удивляться, ни спрашивать о чём-то.

Мужчины быстро переговорили, тот, что привёл меня, ушёл, а маг помог мне раздеться, и провёл меня в кухню.

— Кушать будете, леди Виола?

Немного замялась: поесть мне не мешало бы, но в туалет хотелось больше.

Поняв мои затруднения, мужчина отвёл меня в крохотную комнату, в которой помещались лишь кровать, стол и стул, и, показав мне на дверь в дальнем углу комнаты, сказал:

— Руки там помоете.

Как-то дедушка сказал, что народ начинает бунтовать не из-за тяжелой жизни, в селе, например, жизнь никогда лёгкой не бывает, а из-за смены хороших условий жизни на плохие. Теперь я смогла понять его слова. Мыться с помощью кувшина, привязанного цепью к длинному крюку, вбитому в стену, над тазиком, справлять нужду в ночной горшок! И, судя по отсутствии в доме слуг, мне придётся ещё и убрать всё это! После водопровода, ванны, всегда тёплой воды!

С трудом справившись с кувшином: не облилась и то хорошо, кое-как вымыв руки и лицо, пошла на кухню.

Маг уже расставлял на грубо сколоченном столе тарелки с нехитрой снедью: варёная картошка, овощи и...вода.

Быстро поужинали и мужчина приступил к расспросам. В первую очередь его, конечно, интересовала с собой ли у меня его расписка. Утвердительно кивнув, я испуганно взглянула на мага, что может помешать ему отобрать нужную бумагу и избавиться от меня.

Мужчина снисходительно улыбнулся и показал кисть правой руки: только после этого обратила внимание, что рука забинтована:

— Норвинги умеют быть очень убедительными. А, судя по слухам, ваша мачеха заключила с ними договор на аренду ваших кораблей. Так что не в моих интересах вредить вам.

— Мачеха? — удивилась я

— Леди Полин.Но, утром вы должны уйти. Может расскажите, что заставило вас прийти сегодня? С леди Полин мы договаривались на завтра.

Знать бы ещё о чём договорилась Полин? И куда мне идти завтра утром?

Так как, я никому не обещала молчать о произошедшем, рассказала магу о драке в нашем доме, описав форму дравшихся. Может хоть что-то узнаю от него?

— Светло-коричневая форма у солдат гвардии, охраняющей дворец. А тёмно-синяя — внутренняя охрана: коридоры, покои, короли, принцессы...И кому это из высокопоставленных вы сумели так не понравится, что за вами послали "синеньких"?

Я промолчала: мне только не хватало всех оповещать о собственной глупости.

— Странно, в городе все уверены, что неприступнее вашего дома, только дворец. Как же такая толпа могла попасть внутрь? — мужчина с интересом уставился на меня.

— Ворота я забыла закрыть. — призналась я. — Если не закрыть, то контур рвётся, и охранка не срабатывает.

А вот о том, что она не срабатывает лишь когда кто-то дома, говорить не будем. И о том, что сам дом способен неплохо наказать пришедших "без приглашения", тоже.

— Я бы советовал вам, леди Виола, попробовать сбежать на каком-либо корабле. Пешком далеко не уйдёте, да и опасно одной. Если за вами послали "синеньких", то будьте уверены, через портальные конторы вам тоже не уйти. И королевские маги, скорее всего будут блокировать частные перемещения. Во дворце служат лучшие из лучших, так что это им по силам.

— Так ведь и они будут так рассуждать и будут ждать меня в порту.

— Леди Полин просила подправить вам внешность. Кардинально изменить вас я не смогу, но, если вы обрежете волосы коротко, то за мальчишку-юнгу сойдёте.

— Мне сначала надо узнать, что с Полин.

— Не будьте дурой, леди. Если вас не будет рядом, леди Полин ещё сможет выкрутиться. Всё-таки обвинение в измене только вас и барона-покойничка касается.

— Как вы узнали про обвинения?

— Замок барона обыскивали. Но сестру барона и племянника не арестовали, значит обвиняют лишь вас и вашего мужа.

— Если вы были при обыске...

— Не был. Ходил на кладбище, а когда возвращался, "вежливый" юноша-норвинг предложил мне оказать услугу одной леди. Заодно и просветил, что в замке обыск. О том, что семейство барона не тронули, я уже здесь узнал.

Мужчина отправил меня в комнату, сказав, что будет спать на кухне, ехидно поинтересовавшись, не хочу ли я разделить с ним единственную комнату в доме. Такого желания у меня не было. На мою просьбу зажечь свет, маг снабдил меня свечами.

Достала лист бумаги и ручку: мне необходимо разобраться, почему моя жизнь превратилась в кошмар.

Пункт первый: созданный мной аромат.

Как вызывает подчинение?

Плохо было то, что я не помню ингредиенты. Но, увидев короля и окружающих, делаю вывод: подчиняет не аромат, а какой-то из ингредиентов или смесь. Если бы подчинял аромат, пострадавших было бы больше. Значит, для воздействия необходимо наносить на кожу. Вряд ли король настолько близок с мачехой, чтобы позволить ей мазать себя. Принцесса, скорее всего, именно она. Допустим, зашла к брату, пожелать доброго утра или поговорить. Ей король доверят. Зря.

Как мачеха узнала о существовании аромата?

В тот год, когда я создала этот злополучный аромат, дедушка нанял в помощь Зарии девушку. Если я, после того как нанесла аромат себе на кожу, вела себя так же как король, то, думаю, служанка заметила моё странное поведение. И Зария, и Грейр жаловались, что девушка подглядывает и подслушивает. Скорее всего, не со зла, а чтобы потом было о чём рассказать на рынке. Но, у дедушки были строгие правила: он не хотел постоянно следить за тем что и где говорит в своём собственном доме. Поэтому у нас было только двое доверенных слуг и поэтому служанку уволили. Зная, что к леди Лоретт и я, и дедушка плохо относимся, девушка, наверняка, захотела заработать на том, что знала. А леди Лоретт своего не упустила.

Как мачеха нашла нужный флакон?

Представила хранилище, как будто я чужой человек и вижу его впервые: шкатулки с монетами, дедушка считал, что всегда нужно иметь запас наличных денег, футляры с драгоценностями, и ряд шкафов с флаконами. Образцы каждого выпущенного нами аромата обязательно помещались в хранилище. Но, для каждого аромата — свой флакон и обязательная этикетка, привязанная к горлышку. В моей лаборатории флаконы простые, только для работы. И флакон с ароматом фиалки был простым. Когда мы приходили в моё хранилище с дедушкой, он не обратил внимание на один флакон, стоявший между сотен других. А мачеха искала целенаправленно. И нашла.

Мне повезло, что мачеха не обратила внимание на пергаменты, что позволило господину Рогнету спрятать мой патент. И повезло в том, что банкир — гном, про их память легенды ходят. Смог запомнить флакон, и предупредить меня. Тут мачеха совершила ошибку: без документа об изъятии господин Рогнет ничего не позволяет взять из хранилища, и ей пришлось составить и подписать такой документ.

Пункт второй: моё замужество

Леди Лорет нужно было меня хоть в чём-то обвинить: без этого, ей бы не дали разрешения на обыск моего хранилища. Бедный барон. Скорее всего, мачеха указала на то, что несмотря на прошедшие столетия, наш род считается претендентом на трон. И барон поверил в то, что сможет стать королём. Историю возникновения государства Альбион знать никто не желает! Знал бы "претендент на корону" основы, не сунулся бы в "иллюзорный" заговор. Жив остался бы.

Но, я не селянка, и, опять принцесса...Короля , в силу обстоятельств, в известность о моём браке не ставили, значит, знала о нём принцесса.

Перевернув листок, я записала вопросы, на которые пока не могла придумать никаких ответов.

О моём странном поведение мачеха знала уже почти семь лет. Почему сейчас она рискнула?

Возможно, это связанно с возвращением принцессы и тем, что я достигла брачного возраста.

Что связывает мачеху и принцессу? Да так связывает, что сестра предала брата.

За один день обыскать хранилище, подготовить ловушку для меня, отравить дочь Полин невозможно. А, зная мачеху, мне трудно представить, что у неё много сообщников.

Так когда же обыскали хранилище? И почему лишь сейчас банкир сообщил мне об изъятии флакона?

Откинулась на спинку стула и потянулась: от долгого сидения, тело затекло. Наклонившись, подтянула к себе рюкзак и достала личные бумаги дедушки: надо найти расписку мага...

Вникнув в суть таблицы, нарисованной на листке бумаги, положенном сверху стопки дедушкиных документов, я почувствовала себя птицей. Да-да, птицей. Которую всю жизнь держали в красивой клетке, любили, лелеяли. А сейчас выпустили и сказали: "Лети." Только вот я не знала как это "лети", как не знала, что делать с информацией, которую обнаружила.

В таблице были имена, много имен, напротив каждого стоял номер, сумма и цвет. Соотнося номера и цвет из таблицы с номерами, проставленными на листах и цветом бумаги, я стала разбирать и читать документы.

Мой дедушка давал взятки. Мой честный дедушка давал взятки. Сомнений в этом не было. Людей из таможни я знала. И почти каждому из них дедушка платил. За что? В бумагах не было и намёка.

Отложив эту стопку, я взялась за следующую. Список тех, кто брал у дедушки в долг. Высокопоставленные чиновники, цвет аристократии, и их расписки. А они явно не стеснялись. Суммы были очень большие. Возле каждого имени были ещё имена: связи этих людей, которые дедушка планировал использовать.

Вероятно, дедушка не задумывался о том, что эти документы могут попасть в мои руки. Всё-таки его смерть была внезапной. Но, представив себя на месте этих людей, осознающих что попало к молоденькой девушке...Сейчас требование Полин не выходить из дома без Рунгольда, и Рунгольд, буквально водивший меня за руку последнее время, уже не казались мне такой уж глупостью.

Последними в стопке были два запечатанных конверта.

Уверенная, что меня уже ничем не удивить, я решительно вскрыла первый, и испытала шок: это было, подписанное магом, признание в убийстве.

Прочитав внимательно, в какой-то мере я даже посочувствовала мужчине. Он влюбился в рабыню барона, а тот в его отсутствие изнасиловал и зверски избил девушку. Маг выкрал возлюбленную и, зная, что дедушка привозит рабов, решил бежать с ней в Ланти. И не рассчитал того, что избитая девушка не сможет перенести телепортацию даже на близкое расстояние.

Дедушка застал мужчину, когда тот хоронил тело в нашем лесу. Помог ему: они перенесли тело девушки на кладбище и захоронили там.

Признание дедушка взял, чтобы впоследствии у мага не возникло желания предъявить обвинение папе, в чьём владении оказалось незаконное захоронение. Может со стороны дедушки это и было несколько жестоко, но он всегда заботился о своих близких больше, чем о чужих.

У меня не было желания осуждать ни мага, ни дедушку. Девушке помочь они уже не могли. А отправлять в тюрьму мужчину за попытку спасти любимую...Может она и выжила бы в замке барона, но что-то подсказывало мне, что барон вряд ли бы оставил её в покое.

Второй конверт я вскрывала с некоторым страхом: слишком много потрясений у меня за одни сутки.

Но, именно в этом конверте содержался ответ на вопрос — что связывает мачеху и принцессу. Несколько лет назад король заподозрил не совсем приличные отношения между дочерью и леди Лоретт. И попросил дедушку о помощи. Дедушка создал два сигнальных аромата. Многие люди даже не подозревают, что запах их тела меняется под воздействием эмоций. Мы же это не только знаем, но и учитываем при создании индивидуальных ароматов.

Результатом дедушкиной работы стало неприятное для короля-отца открытие, которое привело принцессу в монастырь, а леди Лоретт перестали приглашать во дворец.

В просьбе короля создать аромат для устранения мачехи, дедушка отказал, мотивировав тем, что не разбирается в ядах.

К тому же, зная сейчас на что способна мачеха, я уверена, что у неё есть что-то, письма, записки, что позволяет скомпрометировать принцессу.

Расстроенный король, посвящая дедушку в свою проблему, совершил ошибку: не взял клятву о молчании, потом он её исправил, но было поздно. Дедушка иногда говорил, что нет ничего более переменчивого, чем милость монархов. Наверно, поэтому он не только сделал запись об отношениях принцессы и мачехи, но и написал рецепты использованных ароматов.

Я не заметила, как заснула, положив голову на сложенные поверх бумаг руки.

Громкий стук в дверь заставил меня открыть глаза. Спросонья не сразу поняла где нахожусь и испугалась. Дернувшись, уронила стопку бумаг на пол.

— Леди Виола, у вас всё в порядке? — голос мага привёл меня в чувство

— Да.

Бросилась собирать рассыпавшиеся документы и, конечно же, всё перепутала. Сложив как смогла, быстро стала убирать всё в рюкзак, в последний момент вспомнив о расписке мага. Оставив её на столе, пошла открывать дверь.

— Пора уходить, — вместо приветствия сообщил мне маг. — Сейчас немного перекусим и пойдём. Ничего не оставляйте. Умывайтесь и приходите в кухню.

Отдав мне распоряжения, мужчина повернулся и собрался уходить.

— А...Ну...Там...

— Что там? — повернувшись ко мне, удивлённо спросил маг

— Ну тазик... — я покраснела, не зная как спросить, куда выносить горшок

— Оставьте...И поторопитесь.

На столе стояла чашка с горячим чаем и один-единственный кусок хлеба с сыром и без масла.

Представляю, что сказала бы Зария, если бы увидела чем я питаюсь. Но, надо быть и за это благодарной, ещё неизвестно когда я смогу покушать в следующий раз.

Подвинув мне стул, маг налил чай себе и сел напротив меня.

Чтобы не затягивать неприятный момент положила на стол конверт и подтолкнула его в сторону мужчины.

— Это ваше.

— Я вижу, вы прочитали.

— А как, по-вашему, я должна была понять что вам нужно?

— Осуждаете?

— Нет, скорее сочувствую. Почему вы остались после...у барона?

— Ей я помочь не смог, — голос мужчины прозвучал скорбью. — Но, как мог, облегчал участь оставшихся. А потом, это по моему доносу прислали солдат, чтобы забрать тех, кого барон не хотел отпускать. Да и от её могилы уезжать не хотел. А вот пришлось.

— У вас хорошая специализация, вы сможете найти себе место. Всё уладится. — попыталась я приободрить мужчину.

— Хорошая... — горько усмехнулся маг. — Я — городской маг. Знаете что это такое? Я закончил факультет общей магии — немного телепортация, немного целительство, немного иллюзия, немного того, немного другого. Всего понемногу и ничего конкретно. Денег на другой факультет не хватило.

— А может ещё не поздно? Учиться?

— Странная вы, леди Виола. Вчера были напуганным ребёнком, когда вы зашли в кухню, в вас было столько взрослой решимости, а сейчас вы стараетесь утешить разочаровавшегося в жизни старого мага...

— Да какой же вы старик? Вы ещё молоды.

Мужчина рассмеялся.

— Спасибо, буду знать. Странная вы. Ребёнок и взрослый одновременно. Как будто не знаете что выбрать: остаться ребёнком или повзрослеть.

— Может я боюсь взрослеть? У взрослых — взрослые проблемы...

Мужчина посмотрел на меня с грустью, и произнёс с сожалением:

— Боюсь, больше выбора у вас нет. Берите вещи, мы уходим. Мой вам совет, леди Виола: не возвращайтесь домой, пробирайтесь в порт и старайтесь попасть на корабль. На любой корабль, только бы отсюда. И, возможно, этим вы спасёте не только свою жизнь, но и жизнь леди Полин. Вам решать.

Перед выходом, посетовав, что я пожалела косы и не обрезала их — вьющиеся волосы так долго растут, маг изменил мою внешность, предупредив, что долго иллюзия не продержится. Что тут поделаешь? Городской маг.

Мы стояли с магом на тропинке возле дома. Кругом было тихо и пустынно. До рассвета оставалось ещё больше часа. Мужчина сказал, что в это время самый крепкий сон, поэтому нас вряд ли кто увидит.

— Ну, всё леди Виола. Прощайте.

С трудом подавила желание попросить, чтобы он не оставлял меня одну.

— А как вы договаривались с Полин?

-Вы должны были прийти сегодня. Я наложил бы иллюзию и вы ушли бы. Куда? Не знаю. Что должно было быть дальше мне не сообщали.

Я ухватилась за призрачный шанс.

— А может я подожду в домике? Вдруг за мной прийдут?

Маг покачал головой.

— Вас не собирались оставлять со мной. Иллюзию накладывать я должен был в присутствии вашего охранника. А он не смог вчера остаться. Что-то пошло не по плану. И сегодня не пришёл. Здесь оставаться нельзя. В таких районах друг друга все знают. К тому же, — маг махнул в сторону дома. Я пригляделась: в окнах отсвечивали язычки пламени. — Я не мог оставить дом как есть. У короля сильные маги. Рано или поздно они нашли бы это место. Огонь уничтожит все следы.

— Погодите!

Сунув руку в рюкзак, я достала несколько маленьких флаконов и нашла среди них нужный.

— Вот!

— Что это?

— Это аромат. Хвойный аромат, он не позволит собакам взять след.

Мужчина хмыкнул.

— Вряд ли нас будут искать с собаками, но давайте, на всякий случай.

Ещё раз оглянулась на дом, а когда повернулась мага рядом уже не было...

Возможно, я просто струсила, но, послушавшись совета мага, не вернулась домой, чтобы узнать о судьбе Полин, а пошла в порт. Нанимать извозчика, после подсчёта имевшихся у меня денег, не решилась. Неизвестно, что ждёт меня впереди. А значит тратить деньги надо острожно.

Как оказалось, желающих взять на борт мальчишку без документов, нет. Хорошо ещё, что никому из отказавших мне, не пришло в голову позвать стражу.

Был уже вечер. Я усталая, голодная стояла, прислонившись к стене склада и думала, что мне делать дальше.

Видимо сжалившись надо мной, судьба послала мне в помощь мальчишку-оборотня.

-Держите! Держите! Вор! — раздались громкие вопли.

Сама не знаю зачем я оттолкнулась от стены и сделала несколько шагов вперёд, чтобы разглядеть, что происходит.

Ловко лавируя между людей, по причалу бежал мальчишка, а за ним, с воплями, довольно споро нёсся крупный мужчина. Как мне показалось, окружающие не очень торопились помогать мужчине поймать воришку. Будь я в городе удивилась бы такому поведению, но, долгое время путешествуя с дедушкой, уже знала, что моряки, в большинстве, справедливые люди:наверно, не очень нравился им обворованный, поэтому мальчишка проскакивал сквозь толпу почти бесприпятственно.

Единственный припятствием на его пути стала я. Невероятно, но ему уадалось избежать столкновения со мной, а то, что он сделал в следующий момент: дёрнул меня за руку и приказал:" Беги!", настолько изумило, что я побежала вместе с ним, вернее, за ним.

Наконец мы остановились. Взглянув на меня, мальчишка грубовато спросил:

-Ты чего за мной побежал?

Я возмутилась:

-Ты же сам сказал — беги!

Услышав себя, удивилась уже и своему поведению. Ну и что, что он сказал — беги? Я-то зачем побежала? Осознала, что теперь мне нельзя вернуться на пристань, и вдруг стало так обидно, и жалко себя. Что у меня проблем и бед мало?! Зачем мне ещё одна?

Мальчишка стоял и внимательно рассматривал меня, неожиданно он стал принюхиваться, его нос смешно задёргался. Удивлённо уставившись на меня, он сказал:

-Так ты — девчонка! Вот...— он выругался и, мотнув головой в сторону, как бы показывая направление, — проворчал. — Идём, чего стоять-то.

Идти пришлось недолго, но за это время смогла хорошо рассмотреть своего спутника: русоволосый, моего роста, красивые зеленовато-карие глаза с золотистыми крапушками по радужке, не очень широкие плечи и поджарая фигура. Если бы встретила его мельком на улице, и не поняла бы, что он оборотень. Сейчас же простые, хлопковые рубашка и штаны, при движении обрисовывали его худощавое тело, не оставляя сомнений в его расе: только постоянное движение так развивает мышцы, причём, движение именно во второй ипостаси.

Мальчишка периодически оглядывался, поторапливая меня. А я настолько устала за эти дни, что послушно шла за ним, даже не спрашивая, куда он меня ведёт. К тому же, его запах не вызывал у меня беспокойства.

-Вот! — мальчишка гордо указал...на ящик с песком для тушения огня...

-Эх, ты...— он скользнул в небольшой просвет между ящиком и стеной склада, и позвал, — Ну, лезь же.

Для того, чтобы протиснуться мне пришлось снять рюкзак и пробираться в убежище мальчишки боком. Огляделась. А он неплохо устроился. Мне было непонятно, для чего в стене склада была сделана это ниша, возможно, раньше стоял здесь ящик с песком, чтобы не мешаться на дороге. И о чём я думаю? Какая мне разница зачем?

На небольшом пространстве была устроена постель, в изголовье которой лежала холщовая дорожная сумка, рядом стоял ящик, на котором была разложена нехитрая снедь, прикрытая чистой тряпкой.

-Ну как тебе? — мальчишка явно ожидал одобрения.

-Здорово! — и я нисколько не лукавила

-Давай поедим, — он приглашающе махнул рукой.

Сняв тряпку, мальчишка гордо продемонстрировал мне, что внутри ящика, стоявшего на боку, тоже есть небольшой запас продуктов.

-Неплохо ты устроился...

-А то...Я уже второй раз сбежал, — похвастался и тут же спохватился — Меня, кстати, Мегнир зовут, я — волк. — он гордо расправил плечи. — А ты?

-Я — Джинни.

-Тоже сбежала?

Горько усмехнулась:

— Можно и так сказать.

Пока я ела, Мегнир с удовольствием рассказал свою историю. Он старший сын в семье, где ещё пятеро детей, он помогает их воспитывать и растить. Живет его семья в поселении оборотней, в лесу. Хорошо живут, и с людьми из ближнего поселения ладят, и заработать есть.

Но он мечтает стать моряком. Очень необычная мечта для оборотня, поэтому никто не верит, что у него получится, и подсмеиваются над ним. Это его второй побег. Первый раз его поймали, когда он ещё и из леса-то выйти не успел, мальчишка потёр ягодицу. А в этот раз он хорошо подготовился, но на корабль его не берут. Он сидит в порту, чтобы набраться впечатлений и было что вспомнить, когда его найдут и заберут отсюда. А его обязательно найдут. Рассказывая мне всё это, Мегнир даже не осознавал, сколько тоски по дому звучит в его голосе, и с какой радостью он сообщил, что его найдут.

Немного я завидовала мальчишке: его найдут, и, если и накажут, то любя, не зря же столько тепла в его голосе при воспоминании о семье. Он вернётся домой. Дом. Место, которое я покинула и неизвестно когда вернусь, если, вообще, смогу когда-нибудь вернуться.

-Эй, ты чего? Плачешь? Не надо меня жалеть. — Мегнир неправильно истолковал мои слёзы. — Вот увидишь, когда-нибудь мы встретимся, и я буду капитаном. Обязательно буду.

Очевидно стремление заботиться о ком-то, так укоренилось в Мегнире, что он перенёс эту заботу на меня. Уходя на следующее утро, он строго наказал мне сидеть в логове, как он называл своё убежище, и не высовываться, а он пойдёт и послушает, что говорят в порту.

Вернулся он довольно скоро. Сообщив:

-В порту ищут девушку. Королевская гвардия осматривает все корабли и никого не выпускают без письменного разрешения. — спросил : — Тебя ищут?

Я обречённо кивнула. Он хлопнул меня по плечу:

-Не боись, прорвёмся. Можешь с нами в лес уйти. Там тебя точно никто искать не будет. Отсидишься, про тебя забудут, потом мы тебя с каким-нибудь обозом отправим. Поверь, волки тебя не отдадут.

В его словах было столько уверенности, но я-то знала: меня будут искать всегда, и мне не хотелось, чтобы вслед за мной беда пришла к ничего не подозревающим оборотням.

Дала себе два дня на раздумья и на приведение в порядок и чтение документов дедушки: может в них я найду того, кто сможет мне помочь, пусть мне и придётся прибегнуть к... шантажу. Потом покину логово, не зачем втягивать Мегнира и его семью в мои проблемы. От осознания того, до чего додумалась в своём отчаянии, до шантажа, мне стало мерзко, но встряхнулась: не я начала это, меня загоняют, как зверя, значит, буду огрызаться всеми имеющимися у меня возможностями. А о совести подумаю потом. Когда буду в безопасности.

Но спасение пришло оттуда, откуда его и ждать было сложно. Ранним утром меня разбудил сильный шум. Порт гудел голосами и топотом ног. Растолкав сопевшего у моего плеча Мегнира, я кивнула в сторону выхода из нашего логова:

-Что-то происходит. Сходи, посмотри, пожалуйста.

Прислушавшись к происходящему, мальчишка резко поднялся, его глаза загорелись. Быстро накинув на себя куртку и опустив капюшон на лицо, он двинулся к лазу, на ходу объясняя мне:

-Драконы. Корабль драконов попросил стоянку в порту. Хотят пополнить запасы. Сиди. Схожу узнаю и вернусь. Только не высовывайся, сейчас все будут особенно внимательны. Никто не хочет ругаться с драконами.

Как только Мегнир ушёл, я достала из рюкзака шкатулку, полученную от лорда Ратэйна. Жаль отдавать, но что поделаешь...Улыбнулась, вспомнив, как удивился дракон, услышав моё заявление, что я понесла убытки из-за отсутствия патента об освобождении, потому что не могла посещать некоторые страны. Интересно, в его долгой жизни, он хоть раз изумлялся так, как тогда.

Мегнир отсутствовал долго, и я уже начала волноваться, когда он появился в логове, сияя свежими царапинами на лице. Я встревожилась:

-Что случилось?

-Пустяки, не стоит...Подрался. В порту нельзя оставаться просто так, есть...А, да ладно. Драконы будут здесь всего полдня. Сейчас они в город пошли. Корабль у них! — восхищённо произнёс мальчишка. — Такой! Видеть надо! Как бы я хотел остаться на их отплытие! — он смущённо посмотрел на меня. — Меня отец нашёл. Разрешил с тобой попрощаться. — он покраснел. — Видишь ли...

-Я поплыву с драконами. — прервала я его объяснения, прекрасно понимая, что он чувствует себя неловко со мной.

Он обещал мне поддержку оборотней, но его отец, опираясь на свой жизненный опыт, сразу понял, чем может закончиться для его семьи моё присутствие, и не дал разрешения взять меня с собой.

-Они тебя не возьмут. — огорчённо и чуть снисходительно ответил Мегнир.

-Поверь, у них нет выбора. Они не могут отказать мне.

-Да?! Тогда я провожу тебя до их корабля. — загорелся мальчишка. — Давай собираться. На пристани подождём, когда они из города будут возвращаться.

Мы быстро собрали свои вещи. Менгир сложил продукты в небольшой холщовый мешочек и протянул его мне:

-Возьми. Такие мешки наш колдун делает, в них продукты две недели свежими остаются. Вдруг понадобится, и, меня помнить будешь. — он наклонился и неловко прижался губами к моей щеке. — Ты ведь будешь меня помнить, правда? — с тоской произёс он.

Ласково провела ладонью по его щеке и легонько поцеловала в щеку:

-Конечно, буду. Когда-нибудь приеду к вам в гости и ты покажешь мне свой лес.

-Приезжай. И возьми, — он вложил шнурок, которым перетягивался мешочек, мне в руку. — На память. На нём моё имя вышито.

-Постой, Мегнир.

Я взяла с собой несколько флаконов наших ароматов, на всякий случай. А сейчас был особый случай.

-Возьми, этот маме отдашь, а этот тебе, он лесом пахнет.

-Да что я? — отстранил он мою руку. — Девчонка что ли, духами мазаться?

-Это не духи, это аромат, он твой запах скрыть может.

-Хочешь сказать, что запах можно замаскировать запахом? — в голосе Мегнира сквозило недоверие.

-Можно. — кивнула я

-Спасибо. И пошли уж, а то упустим драконов твоих.

Стояла, скрыв лицо капюшоном плаща, среди каких-то ящиков: Мегнир велел ждать здесь, и я положилась на его знание порта. Когда мы отплывали отсюда с дедушкой, мы перед этим подъезжали к управлению таможни, а оттуда сразу к постоянной стоянке наших кораблей, так что, несмотря на то, что в порту бывала часто, я его не знала.

-Идут, идут. — дёрнул меня за рукав внезапно появившийся рядом Мегнир. — Вон они, — махнул он рукой, указывая направление.

Это было излишним: высокий, красивый, светловолосый мужчина приковывал к себе взгляды окружающих, от него просто веяло силой и властностью, которым нельзя сопротивляться и которыми обладают только драконы. Рядом с ним шёл начальник таможни и несколько человек в уже знакомых мне синих мундирах.

Подождав когда они поравняются с нами, я бросилась между сопровождающими и вцепилась в руку дракона. Он повернул в мою сторону лицо и брезгливо поморщился. Один из стражей схватил меня за плечо и дёрнул, я с трудом удержалась на ногах. Продолжая одной рукой цепляться за дракона, вторую протянула вверх и раскрыла ладонь. Чешуйка лорда Ратэйна сверкнула в лучах солнца, свидетельствуя, что у драконов есть долг передо мной.

-Стойте! Отпустите его! Немедленно! — раздался властный голос. Человек, тянувший меня, убрал руки. Дракон внимательно смотрел мне в лицо: — Чего ты хочешь?

-Хочу, чтобы вы взяли меня на свой корабль!

-Позвольте! Это невозможно! — вмешался начальник таможни

-Мы должны проверить документы у этого мальчишки. — добавил один из стражей

Дракон развернул меня и толкнул вперёди себя:

-Он отплывает со мной! — и насмешливо спросил — Хотите поспорить?

Желающих оспаривать решение дракона не оказалось, и через несколько минут я махала с борта корабля Мегниру, стояшему рядом с мужчиной, видимо, его отцом.

Стояла, оперевшись руками на перила, и смотрела на удаляющийся город. Когда я смогу вернуться и вернусь ли? Слёзы текли по щекам, но я их не вытирала, боялась, что уткнусь лицом в ладони и разрыдаюсь. Да и не хотелось показывать свою слабость суетящимся на палубе морякам.

-Леди Виола, — неожиданно раздался сзади голос дракона, я вздрогнула, — мне кажется, вам стоит спуститься в приготовленную для вас каюту. Скоро ужин.

Смахнув ладонью слёзы, повернулась лицом к мужчине:

-Спасибо вам.

-И даже не спросите как я узнал ваше имя?

-Думаю, что иллюзия не скрывает от вас моё настоящее лицо.

-Вы умны, несмотря на ваш юный возраст.

И думай теперь являются ли похвалой такие слова.

-Надеюсь, вы не откажитесь поужинать со мной и моими спутниками? А потом мы с вами побеседуем.

Вроде и спросил, а отказать нельзя.

-Спасибо за приглашение. С удовольствием. — вспомнила я уроки этикета, и Полин, слёзы снова полились из глаз.

Дракон достал из кармана платок и протянул мне:

-Всё будет хорошо. Возможно.

Зараза чешуйчатая...Издевается что ли?

-Перед тем, как уйти в каюту, не окажете мне и команде корабля небольшую услугу?

Опять. Задал вопрос, а сам уже подхватил меня под руку и потянул за собой.

Мы прошли на нос корабля. Я взвизгнула от радости: он сидел нахохлившийся и злой.

-Славный мой, — я протянула руку, которую перехватил дракон.

-Видимо, я поторопился, назвав вас умной. Вы представляете, какие царапины он может оставить.

-Он мой, сама растила его с первых дней его жизни. — выдернув руку, осторожно прикоснулась к перьям на голове настороженно глядящего на нас ястреба. — нашёл меня, мой хороший.

-Я так и подозревал, что это ваша птица: его не смогли отогнать, он отлетал и возвращался. А в последний заход птица пошла в атаку: парням пришлось прятаться от него.

Стремительный повернул голову и щелкнул клювом возле моих пальцев, показывая, как он обижен на хозяйку, оставившую его одного. Подошла совсем близко, поднесла ладонь к его голове, но не прикоснулась, и начала ласково приговаривать:

-Прости, хороший мой. Столько всего произошло. Я хотела тебя забрать, а ты где-то летал, а мне уходить пришлось быстро.

Ястреб, повернув голову, внимательно разглядывал меня одним глазом, как бы сомневаясь: не обманывают ли его. Потом подсунул голову под мою ладонь: гладь.

-Теперь, будьте любезны, леди Виола, заберите своего...друга. Ребятам из команды работать надо.

-Ой, я не могу, мне нужно перчатку...достать.

А взяла ли я её? К своему стыду, в череде событий совсем забыла о Стремительном. Хорошо, что он уже научился охотиться, а Полин могла, открыв окно, выпустить его из дома. Правда его жертвами становились птицы, живущие в городе, но хоть голодным не оставался. Перчатка оказалась в рюкзаке. И мы со Стремительным под неодобрительные взгляды матросов направились к лестнице ведущей вниз.

На борту, кроме дракона, который так и не назвал мне своего имени, оказалось ещё двое пассажиров, кроме меня: мужчина и женщина. В отличии от нашего гостеприимного хозяина, они сразу назвали свои имена: Иал и Алэрика, молодожёны, радостно сообщила мне женщина. За ужином мы почти не разговаривали. Хозяин, лорд Тайтиан: спасибо обслуживавшему нас слуге, имя узнала, сосредоточенно о чём-то думал, а молодые драконы были заняты друг другом.

После ужина, Иал и Алэрика ушли, а лорд Тайтиан предложил мне перейти в другое помещение. Ещё один пробел в моём образовании, постоянно путешествуя на кораблях, понятия не имею, что и как называется. Впрочем, неважно.

Каюта, в которую мы пришли, больше походила на кабинет совмещённый с библиотекой. Предложив мне сесть, дракон достал из ящика письменного стола карту, которую развернул на столе передо мной.

-Мы плывём вот сюда. — он ткнул пальцем в точку на карте, обозначенную крестиком.

Не обращая внимание на моё изумление: ещё бы, мы плыли в так называемые неведомые земли, в противоположную от нужной мне сторону, дракон продолжил:

-Хочу увидеть храм, который, как говорят находится в этих местах.

Легенду о храме в неведомых землях и сокровищах, хранящихся в нём, не знает только ленивый. К тому же подобных легенд о разных таинственных местах, но, главное, обязательно скрывающих несметные богатства, ходит огромное количество.

Однажды дедушкин партнёр пытался уговорить его отправиться на поики на одном из наших кораблей, сообщив по большому секрету, что у него есть достоверная карта. Дедушка отказался, а через некоторое время мы стали вести дела с сыном этого человека. Дедушка сказал тогда, что в подобные авантюры, можно ввязываться молодым, не имея обязательств, тогда, если и пострадаешь, то не принесёшь горе другим.

От дракона такого не ожидала. Конечно, я была знакома с лордом Ратэйн, чья страсть к путешествиям долгое время не позволяла мне встретиться с ним. Но, за короткое время встретить двух драконов-авнтюристов...Невероятно! Это что? Везение у меня такое?

-А как же я?

-А что вы? — мужчина искренне удивился. — Вы попросили взять вас на мой корабль. Вашу просьбу я выполнил. Если хотите, — дракон посмотрел на карту и пальцем указал поочерёдно на несколько точек, — могу высадить здесь, здесь, и, пожалуй, здесь.

Да он издевается что ли? В крохотных портах, на которые он указал, во-первых, не было банков семьи Рогнет, их филиалы наизусть знаю. Во-вторых, остаться одной, неизвестно где. Как я оттуда выбираться буду? Без денег!

-Так что? Вас высаживать? — с заметной насмешкой в голосе спросил дракон.

Мысленно повторив все эпитеты, когда придуманные мной для лорда Ратэйн, с трудом заставив себя улыбнуться, отрицательно покачала головой, боясь, что, если открою рот, то выскажу всё, что думаю. Тогда меня точно высадят где-нибудь: драконы не терпят хамства в отношении себя.

-Не переживайте, леди Виола. Я не собираюсь задерживаться в путешествии. К осени будем в Иррашире. — утешил меня лорд Тайтиан.

Иал и Алэрика сошли с корабля в том порту, котором лорд Тайтиан предлагал и мне сойти. Оказалось, что они и не собирались с нами на поиски "сокровищ".

И я осознала всю степень своего невезения. Ладно, с репутацией, считай, покончено: находится долгое время наедине с мужчиной, мне этого никогда не простят. Хотя, может никто и не узнает, к тому же, напомнила себе, я — вдова.

Но, по всему выходило, что мне придётся тащиться к храму вместе с драконом: оставаться на корабле, в обществе моряков, нет уж.

Незнакомый голос пробивался сквозь сон:

-Леди Виола! Леди Виола!

Просыпаться не хотелось и отвечать тоже, поэтому отвернулась к стене каюты и плотно, с головой укуталась в тёплое, мягкое одеяло.

Чья-то сильная рука сдернула одеяло с головы. Повернувшись, зло и с негодованием уставилась на нахала.

Лорд Тайтиан раздражённо произнёс:

-Вы перепугали нас. Уже обед, а вы не отвечали на стук слуги.

Сам бы попробовал несколько дней спать на улице, когда каждый шорох, каждый скрип вызывает беспокойство и страх. Первый раз появилась возможность отдохнуть, и то не дали.

-Почему вы не отзывались?

-Может потому, что я спала? — насмешливо посмотрела на дракона

Но он уже отвлёкся, без всякого смущения взяв шкатулку, стоявшую на столике и открыв её.

-Я смотрю лорд Ратэйн не поскупился на подарки вам. Артефакт для изменения внешности, да ещё и сделанный драконом из клана Водных. Чем, интересно, вызвана такая щедрость?

Он с интересом посмотрел на меня.

Не зря дедушка говорил, что драконы, они...драконы: я лежу в ночной рубашке, а он ведёт со мной разговоры, не обращая внимание на то, что мне неловко.

-Лорд Тайтиан! Может вы выйдите и позволите мне встать и одеться?

-Я могу и здесь подождать. К тому же, вам наверняка понадобится помощь. Горничной с вами нет, кто-то же должен засегнуть пуговицы на вашем платье.

От возмущения и слова не сразу смогла подобрать: несколько раз открыв и закрыв рот, наконец высказалась:

-Вы с ума сошли! Я — леди!

Нет, он непробиваем...

-А что, леди не нужна помощь при одевании?

Лежа как-то не очень удобно сердиться, так что села, натянув одеяло до плеч. Вот только, разговаривать, постоянно оглядываясь через плечо, тоже некомфортно, пришлось вставать. Вид, конечно, у меня не самый приличный: встрёпанные, вьющиеся волосы, заспанные глаза, босые ноги...зато, стоя, не чувствую себя беспомощной.

С нажимом произнесла:

-Выйдите...пожалуйста.

-Хорошо, хорошо. Не сердитесь. Вы так милы после сна. Смесь наивности, невинности, встрёпанности и гордости. Прелестно. А раз вы уже не хотите больше спать, жду вас на обед. Вы уверены, что вам не понадобится помощь?

Сейчас смогла рассмотреть выражение его лица. Да эта ящерица крылатая, просто подшучивает надо мной. От его улыбки злость как рукой сняло, улыбнулась в ответ:

-Скоро прийду.

За обедом лорд Тайтиан неожиданно сказал, что могу называть его Тай и спросил не буду ли я против, если он будет обращаться ко мне просто по имени. Несколько опешила от такого предложения, существуют же правила общения, но дракон пояснил: после высадки нам придётся пробираться сквозь густой лес и ему не хочется чтобы в случае какой-либо неожиданности, точнее неприятности, я тратила время на вежливость. Обдумав его слова, кивнула в знак согласия.

-Виола, могу я предложить вам немного полетать после того, как мы обсудим некоторые моменты нашего путешествия.

При звуках собственного имени чуточку сжалась, всё-таки непривычно, когда чужой человек обращается так, как родные. А потом насторожилась. Это какие-такие моменты? И лишь после осознала, что мне предлагают...Полетать! На драконе! Вот только похоже это было на хитро-мудрую ловушку. Поговорим — полетаем. Я уже один раз поплатилась за неправильно высказанное желание. Надо впредь быть внимательнее к своим словам.

Приятный, спокойный голос, интересный рассказ о том месте, куда мы направляемся: оказывается Тая не интересуют сокровища, что весьма странно для дракона — он надеется обнаружить пропавшие много веков назад рукописи. О чём эти рукописи, мне конечно не сообщили. Постепенно я расслабилась, беседа с драконом оказалась очень интересной и познавательной. Особенно, когда мы стали разговаривать об ароматах, у Тая обнаружились хорошие знания: он мог назвать растение, описать его запах, сравнить с другим, и почти безошибочно подобрать подходящие для закрепления масла или минералы. К тоже, он знал многие растения о которых я слышала, но никогда не видела: их доставка в Альбион была слишком дорогой и мы их не использовали в производстве.

Вопрос прозвучал неожиданно и, если бы Тай не ошибся в формулировке, то я скорее всего ответила бы, но он ошибся, спросив:

-Что создал ваш дедушка, если так преследуют вас, Виола?

Ему не пришло в голову, что мои проблемы вызваны моим творением. И это позволило мне совершенно честно и откровенно ответить:

-Я не знаю. Никто не знает.

Дракон огорчённо вздохнул:

-Жаль, очень жаль. Лорд Этьен был лучшим создателем ароматов. А я за свою жизнь повстречал многих.

Переодевшись в штаны, рубашку и захватив, по совету Тая, тёплую куртку, вышла на палубу. Взглянув на меня, дракон возмутился:

-А этот-то зачем?

Погладила Стремительного по голове, чмокнула в клюв.

-Ему тоже летать надо.

-Если он...

-Только попробуйте обидеть моего ястреба!

-И что тогда? — насмешливо улыбнулся Тай

-Отомщу, честное слово, отомщу!

Дракон рассмеялся весёло, хорошо, по-доброму. Отсмеявшись, объяснил мне, как мы полетим. Нет уж, нет уж. Отпустив Стремительного, быстро развернулась, но попытка удрать Таем была пресечена. Обхватив меня и прижав спиной к своему телу, дракон прошептал на ухо:

-Всё будет хорошо. Поверьте, вам понравится.

Хотела ещё раз попробовать вывернуться из его рук, но заметила усмешку на лице матроса, недалеко от нас сворачивавшего какой-то канат, и взяла себя в руки. Я — герцогиня, или трусишка?

Тай взял меня за руку и мы направились в конец корабля.

Перегнувшись через перила, посмотрела вниз, на воду. Если он не успеет обернуться...

Сделав несколько глубоких вдохов-выдохов, вдруг вспомнила, что с того момента как отрегулировала фильтр в порту, я его ни разу не ослабляла. Дракон нетерпеливо переминался с ноги на ногу, ему явно не терпелось уйти в полёт.

Попросив его подождать, стала понемногу перестраивать фильтр. Задержала дыхание, закрыла глаза, вдохнула. И буквально потонула в свежести морского воздуха. Запах нагревшегося на солнце дерева, водорослей, смолы, пота и пищи, куда без них, и, совсем неожиданно, аромат " Лунная соната ", доносящийся со стороны Тая. Смех сквозь слёзы: смех, потому, что этот аромат я создавала для женщин, хотя нельзя отрицать, дракону он подходит. Слёзы, потому, что "Лунная соната " послужила моим многодневным спорам с дедушкой — он утверждал, что для женщин аромат слишком тяжёл и насыщен, к тому же нотки полыни, вообще не для леди. Я как будто вернулась в счастливое прошлое, когда дедушка был ещё жив.

Сильные руки обняли меня и прижали мою голову к мужскому плечу.

-Не плачь. Не хочешь лететь, не надо.

Открыла глаза и, задрав голову: какой он всё-таки высокий, заглянула в ярко-голубые глаза:

-Полечу. А ты знаешь, что этот аромат я для жещин создавала?

Сама не заметила, как перешла на "ты".

-Ты создала?

Недоверие в голосе дракона было обидным, но когда его взгляд стал понимающим, я мыслено отругала себя. Вот кто меня за язык тянул? Не могла промолчать. Похвастаться захотелось, а теперь он вполне может догадаться из-за кого у меня проблемы.

-Так мы летим или стоим? — попыталась увести разговор от ненужной для меня темы

-Летим, — согласился Тай

Застегнув куртку на все пуговицы, встала за спиной Тая, стоявшего почти вплотную к перилам, как бы мне не хотелось обхватить его за талию и прижаться сильнее, пришлось положить руки ему на плечи, надеясь, что он всё рассчитал правильно и я не свалюсь с него при обороте.

Не дав мне времени на сомненья, мужчина кивнул матросу, тот быстро убрал одну секцию перил, и Тай упал вниз. Пронзительно завизжав, я проскользила животом по спине мужчины вперёд и обхватила его шею руками, точнее сказать, вцепилась. Я бы ещё и ногами его обхватила, но распахнувшиеся крылья лишили меня такой возможности.

Кто бы мог подумать? Дракон подо мной был размером с жеребца породы норви. Я разозлилась: он мог спокойно обернуться на палубе, мне...А если бы я упала? Зараза чешуйшатая, гад крылатый, ящерица выпендристая. Погоди...Вернёмся.

И тут случилось неожиданное: дракон подо мной стал увеличиваться в размерах. Через некоторое время я смогла с комфортом устроиться на спине плавно летящего Тая и наслаждаться свежим прохладным воздухом, лучами солнца, видом бескрайнего океана.

Стремительный, сделав несколько кругов вокруг нас, опустился и всё время до возвращения на корабль просидел на драконе.

По рассчётам Тая, если всё будет благополучно: в шторм не попадём, в пути мы будем ещё одиннадцать дней.

На пятый день после нашего первого полёта, мы с драконом ругались так, как будто женаты уже много лет. Эта чешуйчатая зараза повадилась будить меня за полчаса до рассвета, мотивируя тем, что каждое рождение дня прекрасно и неповторимо. Я — невезучий человек, лишь этим можно объяснить то, что на моём пути встретился непоседливый дракон. Все мои представления об этой расе, как о мудрых, неспешно проживающих жизнь и ничем, кроме себя, неинтересующихся существах, были разбиты Таем вдребезги.

Моё нежелание рано просыпаться игнорировалось. Первый раз, когда я отказалась встать с кровати утром, Тай подхватил меня на руки и, как была в ночной сорочке, так и вытащил на палубу. Легко забросив меня себе на спину он спрыгнул с борта, оборачиваясь на лету: от падения в воду меня спас опыт первого полёта. Когда мы вернулись, я была промерзшая, как мне кажется, насквозь, что нисколько не смутило дракона. Ласково попеняв мне на неподходящую для полета одежду, Тай посадил меня в кресло в кабинете, укутал кучей тёплых одеял, сунул в руку кружку с подогретым красным вином, когда только успел, и унёсся давать распоряжения на счёт завтрака.

Наверняка в роду у Тая были звёздные драконы. По рассказам дедушки, это единственные представители драконьего племени, которым не сиделось на месте, и они ушли путешествовать к звёздам. Да и цвет чешуи Тая, косвенно подтверждал моё предположение: темно-синяя, как у всех водных драконов, она переливалась в лучах восходящего солнца радугой. Кстати, впервые узнала, что размеры дракона во второй ипостаси, зависят от размеров в первой ипостаси. Сразу после обращения Тай становился некрупным драконом, и лишь спустя некоторое время, используя магию и преобразуя воду, он набирал вес и увеличивался в размерах. Так интересно.

Однажды, подслушав разговор капитана корабля с кем-то из моряков, узнала приблизительный возраст Тая — капитан называл дракона Высшим: этот титул можно получить, пройдя испытания, но не раньше, чем исполнится пятьсот лет.

Иногда мне чудилось, что внимание ко мне дракона имеет какую-то двусмысленность что ли. Нет, как девушка я его не интересовала, но в его поведении проскальзывал интерес исследователя к необычному экземпляру. И это порой мешало мне наслаждаться общением с ним.

Знания Тая, казалось, были безграничны. Вечерами мы играли в вопросы-ответы: я задавала вопросы, стараясь найти такой, на который он не сможет ответить, дракон отвечал. Если у меня возникало подозрение, что он лукавит, мы оба зарывались в книги. Если в книгах ответа не находилось, вопрос записывался на листке: Тай твёрдо обещал мне, что после путешествия, я смогу порыться в его библиотеке в замке.

Обозлённый Тай шлёпнул на стол передо мной огромную тяжёлую книгу, да так шлёпнул, что она аж подпрыгнула. А меня этим не возьмёшь. Во-первых, ругаться с ним уже привыкла. Во-вторых, точно знаю — не обидит.

-Ты понимаешь, что это не прогулка по парку.

Кивнула, сказать не могу — рот занят, поедаю любимое лакомство дракона, пока он не обращает внимание.

Обратил. Да, веду себя не как леди: запустила руку в вазу, набрав полную горсть кусочков вяленых дыни и хурмы. Тай выдернул вазу из-под моей руки.

-Просил же...

И возмущением на лице меня тоже не смутишь, тем более, что достойный ответ у меня наготове:

-Я тоже просила не будить меня на рассвете.

К ранним полётам привыкла, и они мне нравятся, очень нравятся. Тай абсолютно прав: ни в городе, ни в поместье, нигде я не наблюдала такой красоты, как восход солнца на бесконечным водным пространством, когда светлеющее небо окрашивается в жёлто-оранжевые тона, появляется кромка светила и на воде вспыхивает солнечная дорожка. И прохладный воздух меняет свой аромат. Но, дракону знать о моём восторге не обязательно, а то решит, что это его заслуга.

-Ладно, — бурчит Тая, ставя вазу на шкаф.

Мы возращаемся к спору, который ведём последние три дня: где я должна буду находиться, когда придёт время высадки на берег. Дракон убеждает меня остаться на борту корабля, пугая тяготами пешего похода, а я упрямо отказываюсь. Наедине...с толпой мужиков. Не хочу!

-А вдруг ты не вернёшься! — привожу я самый важный аргумент

-Да куда я от тебя денусь? — раздражённо вопит Тай

Знаю, но так приятно услышать ещё раз.

-Вот и возьми меня с собой.

-Давай посмотрим.

Дракон успокаивается, подтаскивает кресло к столу, садиться и открывает книгу. Сборник карт: сами карты древние, в некоторых местах и букв то не видно, а переплёт новый.

-Смотри, я эти карты много лет собирал, — он осторожно переворачивает листы и находит нужный. — Вот. Подожди.

Лист сложен и, когда Тай начинает его разворачивать, становится понятно, что на столе места не хватает. Мы перебираемся на пол. Разложив карту, дракон пальцем показывает точку на берегу острова:

-Здесь высажусь.

-Высадимся, — поправляю его

Он продолжает вести пальцем:

-Через лес. Страшный лес. Никто не знает какие звери там обитают.

Тай смотрит на меня, видимо, надеясь, что я проникнусь угрозой и откажусь.

Ласково улыбаюсь:

-Хорошо, испугалась. Куда дальше пойдём?

Он весьма витеевато выражает своё отношение к моему упрямству.

Вспыхнув, возмущённо бью его ладошкой по плечу. Оценив румянец на моём лице, ни капельки не смутившись, этот нахал спрашивает:

-Знаешь драконий? — не дождавшись ответа, упрекает, — Предупреждать надо!

-Так, возвращаясь к нашей теме, — Тай снова проводит пальцем по карте. — Видишь, после того, как я миную лес...

-Мы минуем, — не собираюсь сдаваться я

-В общем, тут, — он останавливает палец возле схематического изображения гор. — Тут придётся подниматься. Высоко подниматься, ты устанешь.

-Ничего. Отдохну, и дальше пойдём, — утешаю его, и строго: — Не смей!

Дракон закрывает рот, не успев высказаться. Знаю: ничего доброго всё равно бы не сказал, пусть лучше помолчит, а то опять поссоримся.

Внимательно рассмотрев то место, на которое указал Тай, вынуждена признать: подниматься действительно придётся высоко. Интересно: зачем надо было прятать в таком месте рукописи, если их вполне можно было поместить в банк?

-Пойми же, Виола! Я даже не знаю что там есть. В книгах описан Храм и дорога к нему. Но, желавших дойти до него было много, и никто не дошёл.

Вот зараза чешуйчатая!

-Никто не дошёл?! — начинаю злиться я. -И ты собираешься оставить меня с толпой мужиков! Наедине! И кто ты после этого?

-Я дойду, обязательно дойду, и вернусь. Я учёл все ошибки своих предшественников. Прочитал всё, что есть в книгах, рукописях, даже нашёл древние карты и пергаменты. Я готовился к этому путешествии больше ста лет. Я дойду, Виола. И вернусь.

Не зря же провела вчера возле зеркала столько времени. И я использую последний аргумент в споре женщины и мужчины: молча смотрю на Тая, мои глаза наполняются слезами, вот уже одна сорвалась и прочертила мокрую дорожку по щеке. Слёзы бегут, срываются и падают. Я молчу. Дракон не выдерживает, поднимает обе ладони, признавая своё поражение. Но, как оказывается, праздновать победу рано, со словами — я подумаю, Тай начинает сворачивать карту.

-Ну чего ты? — Тай сидел на моей постели и гладил меня по спине.

Я лежала на животе, обхватив руками подушку и уткнувшись в неё лицом, рыдала, уж не знаю сколько времени.

-Хорошо, если для тебя это так важно, что ты своим рёвом перепугала всю команду, и меня заодно, я возьму тебя с собой.

Подняв лицо над подушкой, я взвыла:

-Пррри чём ттуут это?

Тай развернул меня и обеспокоенно спросил:

-Тебя кто-то обидел? Не молчи, Виола! Кто обидел?

-Замок...замок... — только и смогла произнести между всхлипами

-Какой замок? О каком замке идёт речь? Виола! Ты меня угробишь своими выходками.

Я снова перевернулась на живот и обняла подушку. Что он понимает? Ещё и кричит на меня. Беда у меня, а он орёт.

Дракон ещё раз перевернул меня, уложив на спину. Да что я ему? Флюгер что ли?

-Какой замок, Виола?

Достала бумагу, которая забилась между мной и стенкой, и сунула её Таю:

-Вот какой! Папин!

И снова в подушку, реветь, пытаясь объяснить сквозь слёзы этому непонятливому существу:

-Папин! Папин замок подожгли! Библиотека...папины книги по разведению лошадей...моя тайная комната..

Вспомнив мамин портрет и многочисленные тома семейных хроник, взвыла с новой силой:

-Два дня горел! потушить не могли! Кто-то магическим огнём поджёг!

Лоретт! Мачеха! Дрянь! Тварь!

-Убьююю! Убьююю! Сволочь!

Тай потихоньку хлопал меня по спине ладонью, приговаривая:

-Успокойся...Тихо...Отстроишь заново...Будет ещё лучше, чем прежде.

А кто мне вернёт книги? Портреты! Хроники! Папины вещи!

-Да не вой ты! — раздражённо рявкнул дракон. — Ты до конца письмо дочитала?

-Нееет. Только про пожар.

-Так дочитай сначала, прежде чем рыдать и меня волновать.

Повернулась на бок, настороженно взглянула на Тая:

-А там что-то хорошее написано?

-Беда с тобой. Лорд Ратэйн до конца жизни должен будет мне за то, что я его обязательства на себя принял.

Подхватив меня вместе с одеялом, дракон посадил меня к себе на колени, опёрся спиной на стену, и сунул мне в руки письмо господина Рогнета.

Надо не забыть напомнить ему, что он обещал взять меня с собой к Храму...

Привалившись спиной к груди Тая и подтянув одеяло, вздохнула и стала читать письмо. Что мне нравится в господине Рогнете, так это умение чётко перечислять факты, делать выводы, не отвлекаясь на личное отношение к происходящему. Итак, в результате пожара уничтожено: дворовые постройки — полностью, конюшни папы — полностью, хранилища с запасом семян — полностью.

Остановилась, Тай погладил по плечу, оказывая мне молчаливую поддержку. Продолжила чтение: замок — все деревянные детали, двери, рамы окон...Да чего уж тут, замок выгорел основательно, одни стены остались. Пробежалась по листку глазами. Намекнул ведь Тай, что не всё плохо.

Взгляд зацепился за слово "примечания". Примечания: так как замок на длительное время остался без надлежащего надзора, банк счёл необходимым провести следующие изъятия, с последующим помещением в резервное хранилище отделения банка в городе Рио. Продравшись сквозь формулировки и игнорируя длинные столбцы цифр, наконец нашла список того, что было изъято: книги, отмеченные личным знаком лорда Рагнара; портрет леди Марисии, написанный...прочитав имя художника, я ахнула — стало понятно, почему гном забрал портрет, для него это, в первую очередь, огромные деньги, и без присмотра. И хроники...он забрал хроники. В скобках возле списка томов банкир указал, что древние рукописи, сделанные на толстой коже и натянутые на рамы, отданы хранителю Королевского архива на реставрацию.

Господин Рогнет, я вас обожаю! Вы спасли то, что имело для меня самую большую ценность. Хотя, и не бесплатно.

А вот теперь можно и цифры посмотреть. Банк не оказывает услуг бесплатно, хуже того, он оказывает их очень дорого. В чём я и смогла убедиться, когда прочитала смету на восстановление замка, прибавила к ней сумму на закупку семян и стоимость реставрации хроник. Результат был неутешительным: в ближайшие несколько лет я не могу рассчитывать на свою долю прибыли от имений Легрэ и Тонриж.

По привычке полностью проверять документы, перевернула письмо. На обратной стороне был ещё один счёт...Счёт за оплату услуг лекаря для Полин. Прочитав первую строку, я почувствовала как к горлу подступает тошнота, а в глазах начинает темнеть.

Очевидно, дракон тоже прочитал написанное, резко оттолкнувшись от стены, он сел прямо и, положив мне руку на затылок, наклонил мою голову вниз, чуть ли не до самого пола.

На короткое время мне стало полегче. Тай подхватил меня на руки, отнёс в туалет и наклонил над тазом. И меня вырвало, а потом ещё, и ещё. Пустой желудок сводило спазмами, горло жгло от горечи, а я висела на руках дракона как тряпичная кукла. Кукла...Из глаз опять полились слёзы: во дворце сгорели куклы, которые мне шила Зария, и соломенный человечек, сплетённый Ридом.

Помотала головой, чтобы отогнать видения, встающие перед глазами, вызванные строчками письма. Не помогло. Очередной спазм скрутил меня. От запаха рвоты стало болеть голова. Тай, встряхнув меня, передвинулся вместе со мной к раковине и стал холодной водой мыть мне лицо, приговаривая:

-Всё, всё. Хватит.

По телу пошли судороги.

-Дрек! Лекаря сюда! — заорал Тай.

Ну и голосина. Чего ж ты так орёшь, итак голова разламывается на тысячи кусочков?

В этот момент я потеряла сознание.

От жары и духоты всё тело покрылось липким потом. Стянула с себя одеяло, и замерла. Тело подо мной зашевелилось, одеяло перехватили и снова натянули на меня. Окрыв глаза и стараясь не двигаться, осмотрелась: каюта не моя. Такой широченной кровати у меня нет. До и потолок в моей каюте ниже. И уж точно нет такой роскоши: стол и шкаф из белого дуба, потолок из жёлтого клёна, стены покрыты тёмно-голубым шёлком.

Скатившись с Тая, стараясь не разбудить его, попыталась встать с кровати. Придумал же: положил себе на плечо подушку, меня — поверх себя, головой на подушку, и накрыл нас теплющим одеялом. То-то я вся мокрая, хоть рубашку...А кто меня переодевал? Хлопнула ладошкой дракона по плечу.

-Тай! Кто меня раздевал?!

Он, не глядя, одной рукой смахнул меня, втиснув между собой и стеной, проворчал:

-Девчонка неблагодарная...Дай поспать. Всю ночь за тобой ухаживал. Я раздел. Я!

Стало немного стыдно: он устал, а я...Потом пришла злость: он не имел права раздевать меня. Уже подняла руку, чтобы шлепнуть ещё разочек, но дракон спал так мирно, и я отложила выяснение отношений и предъявление обид на потом.

Чем они меня напоили? Тело не болело, в голове "пустота", ощущение, что мир и я существуем по отдельности и нигде не пересекаемся. Равнодушно посмотрев по сторонам, спокойно отметила, что сижу, опять, на коленях у Тая, закутанная в одеяло, я уже и счёт потеряла — это в который раз? В моей каюте.

-Тай, как называется твой корабль?

А что? Надо же как-то дать понять, что я вернулась в реальность. Вопрос, как вопрос. Улыбнулась его нелепости. Какое мне дело до названия? И что произошло? Почему я чувствую опустошённость, легкость? Как будто я здесь и не здесь одновременно?

-Очнулась! — в голосе Тая прозвучало облегчение, он чмокнул меня в макушку. — Ну и перепугала же ты нас! У тебя непереносимость... — последовало длиннющие название. — С трудом откачали!

Откачали. Спасибо. Зачем только?

-Корабль называется "Белла", "Ангел Белла".

Белла... Повторила название несколько раз. Кажется когда-то я знала женщину по имени Белла. Ангел Белла. Белль. Знакомое имя, как ключ, открыло "дверь" воспоминаниям. Белла, герцогиня Легрэ. Замок папы. Полин.

Выпрастав руки из-под одеяла, крепко обняла Тая и прижалась щекой к его груди. Он сильный, он поможет, он защитит.

-Тай, почему люди такие сволочи?

-Не знаю, малышка, не знаю. Вы такие, какие есть.

Малышка...Рид. Где же ты мой лучший друг? И опять, Полин. Полин, которую арестовали за содействие моему побегу и двое суток пытали в тюремной камере королевского дворца. Гном прислал счёт за услуги лекаря, мотивируя тем, что имущество Полин было конфисковано, а она после освобождения нуждалась в срочной помощи лекаря. Ещё бы, приведённый список одних лишь переломов был внушительным, не говоря уже о внутренних повреждениях.

От поднявшейся ярости в глазах замелькали красные пятна, сердце забилось в рваном ритме. Ты ответишь мне за это, Лоретт! Клянусь! Когда-нибудь я найду тебя! Ты мне за всё ответишь!

Тай чутко уловив моё состояние, прижавшись губами к моей макушке, успокаивающе прошептал:

-Всё уже закончилось. Полин в безопасности и ты можешь написать ей письмо.

Письмо? Я резко вскинула голову, чтобы заглянуть в лицо дракона и...ударила его в подбородок.

-Ты угробишь меня, Виола! Угробишь до того, как я успею расстаться с тобой!

-Письмо! Ты сказал, что я могу послать письмо. Куда?

-Как ты вообще читаешь послания?!

Попробовал бы сам прочитать список травм, нанесённых кому-нибудь из родных, и при этом до конца! Конечно, я не смогла дочитать. Вслух говорить не стала, он столько для меня сделал, зачем обижать зря.

-Я не дочитала до конца.

Почувствовала как рубашка на груди дракона становится мокрой. Вот, я снова плачу.

-Прости, малышка. В конце письма есть адрес нового места жительства Полин...И код почтовой шкатулки.

О, боги! Я могу написать Полин! Вскочив на ноги, со всего маха плюхнулась коленями на пол, запутавшись в одеяле.

Подняв меня и поставив на ноги, упрекнув: " Беда с тобой!", Тай, напомнив, что ждёт меня к ужину вышел из моей каюты...Оставив листок с написанным адресом Полин. Забрав письмо банкира, сказав что нечего мне душу себе рвать описанием того, что произошло с Полин, раз уж я до конца не дочитала. Я молча подошла к нему и поцеловала в щеку. Я была благодарна ему за чуткость, но слова...Мне не хотелось ничего говорить...

-Так не пойдёт! — Тай перехватил мою руку с зажатой в ней вилкой. — Посмотри на себя. Ты глотаешь, совсем не прожёвывая. Куда ты спешишь? Поешь нормально, спокойно.

Куда спешу! Я жду ответ Полин. Долго обдумывая, что написать Полин: мне не хотелось рассказывать ей, ни про пожар в замке, ни про мои ночевки на улице, тщательно подбирала слова, чтобы не волновать её — ей и так из-за меня плохо пришлось, на ужин поэтому я опоздала. Пришедший за мной Тай не позволил взять почтовую шкатулку с собой, сказав: " Нечего отвлекаться за едой." И теперь я, естественно торопилась, надеясь, что Полин уже ответила.

Моя надежда оправдалась. В шкатулке меня ждало длинное, очень длинное письмо от Полин.

В первых строках своего послания Полин написала, как обрадовалась моему письму, как волновалась за меня и просьбу писать чаще.

О себе сообщила, что у неё всё в порядке, Альбион она покинула через четыре дня после моего ухода. Если бы господин Рогнет не прислал счёт, я была бы уверена, что она просто собралась и уехала, таким спокойствием веяло от её слов.

Потом пошёл рассказ о её тепершней жизни: сейчас живёт...в РийЛирье...Она живёт у эльфов! И преподаёт изящное искусство людей в эльфийской Академии Самопознания, на подготовительных летних курсах. Осенью получит постоянное место преподавателя. Полин...Невероятно! У неё есть дом, своя мастерская, в которой она занимается рисованием. А я даже не знала, что она рисует...

Как наяву я видела смущение Полин, когда она писала, что за ней ухаживает один очень интересный преподаватель из академии, но, она не даёт никакого повода и надежд. Я грустно улыбнулась: Полин не надо оправдываться, она заслуживает счастья, любви и заботы. Дедушка умер, а она жива. И должна жить, а не тосковать о прошлом.

Хотя, какой шустрый мужчина ей попался, ухаживать начал на второй день знакомства! Одобряю!

В общем, подвела Полин итог — у неё всё хорошо. И она благодарна Всемилостивой за то, что нашлась я, за то, что некоторые её знакомые помогли ей с делами, и за то, что у неё новая, совершенно новая, жизнь.

Продолжила своё письмо Полин рассказом о происходящем сейчас в Альбионе.

Король выздоровел, всыпал всем, "прошу прощение за грубые слова, Виола", да ладно, я бы ещё грубее слова подобрала, и с удовольствием. Вышел на балкон своего дворца, показался народу, произнёс речь. Похоже, свои обязанности и маг, и королевский секретарь знают и выполняют хорошо. Повезло нашему монарху — двое верных людей в гадючнике многого стоят.

Готовится бал по поводу помолвки короля и принцессы королевства Росстрана. Новость, так новость: коnbsp;-Девчонка неблагодарная...Дай поспать. Всю ночь за тобой ухаживал. Я раздел. Я!

ролевская семья Росстраны, если мне память не изменяет, люди-драконы. Тай — дракон-человек, хотя по привычке я считаю, что дракон это вторая его ипостась, на самом деле, он — дракон, со второй ипостасью — человек. Короли Росстраны, наоборот, люди с ипостасью драконов. В чём разница никто толком не знает, попробуй перепутать, нанесёшь оскорбление.

Прошла, по-тихому, помолвка принцессы Роланы с младшим принцем Верании, брак будет заключен в следующем году, после свадьбы его величества. А как же иначе! Пропустить вперёд сестру? Ни за что!

В наш дом Полин попасть не смогла. Древняя магия на крови активизировалась и плотно укрыла его защитой. Дом ждёт меня.

На обратной стороне листка карандашом был сделан рисунок: четыре стола с сидящими за ними эльфами и за отдельным столом лицом к ним Полин.

-Опять?!

Даже не заметила, когда в каюту зашёл Тай.

-Беда с тобой, — с насмешливо-горестной интонацией пожаловался он.

Подхватил меня на руки, сел на кровать и, прижав моё лицо к своей груди, разрешил:

-Ладно, пореви ещё немного.

Корабль дёрнулся...и встал, или остановился, интересно, как правильно сказать. Мы с Таем от резкой остановки корабля едва не слетели с кровати. Спасла нас от падения его длинная нога, которой он упёрся в ножку стола.

Быстро поднявшись, при этом, со мной на руках, Тай двинулся к двери, и лишь возле неё обратил внимание на меня.

Повернулся, поставил меня на пол и попытался выйти...без меня. А я? Мне же интересно, что случилось? Да и, честно говоря, страшно, вдруг мы тонем, не хочу оставаться одна. Я забежала вперёд и встала между Таем и дверью.

-Я с тобой.

-В таком виде? Может умоешься?

-А ты меня подождёшь?

-Нет.

На честность я всегда отвечаю честностью.

-В таком виде. Умываться не буду.

Дракон пожал плечами.

-Пошли.

Мы поднялись на палубу и я ахнула. Перед нами был остров. Но не он вызвал моё изумление, а вода вокруг него, казалось, что тёмные воды моря доходят до определённой границы, а за ней совершенно прозрачная зелёно-голубая вода. Благодаря её свечению можно было разглядеть неясные контуры острова.

Пройдя сквозь толпу моряков, стоявших на палубе и любовавшихся чудесным видом, мы подошли к капитану, который рассматривал остров.

-Вот, лорд Тайтиан. На сутки раньше намеченного срока.

-Да. Вижу.

Тай смотрел вперёд с восторгом и восхищением, а я осторожно наблюдала за ним. Было в нём сейчас что-то особенное, он казался одновременно ребёнком, получившим вожделенный подарок, и прекрасным существом, наделённым огромной силой.

-Виола...Виола!

Да что ж это такое? Опять спать не даёт. Потянув одеяло, накрылась с головой и отвернулась к стенке.

-Виола! Если не встанешь, вытащу в чём есть.

Ящерица крылатая! Змей чешуйчатый!

Ну нет! Второй раз я команду корабля развлекать не собираюсь. До сих пор при воспоминании, как этот...вытащил меня на палубу в коротенькой ночной рубашке, лицо гореть начинает.

А эти...даже и не подумали отвернуться. Ещё и поголосили нам вслед:

-А леди то милашка! Какие ножки! Да и попочка славная!

Гады, все гады. С этой мыслью сползла с кровати, достала рюкзак и стала копаться в нём, пытаясь найти чистую одежду. Надо спросить у Тая, где постирать грязное можно, мне скоро надевать нечего будет. Да и стирать нижнее бельё в раковине надоело. Вот, о чём и речь: последние чистые брюки.

На палубу поднялась, довольно улыбаясь: Стремительный сидел на руке, настороженно оглядываясь. По непонятной мне причине ему не нравится летать над водой. И, по вполне понятной причине, он недолюбливает моряков: не надо было отгонять его, мой ястреб — птица злопамятная.

Недовольно косясь на нашу пару, мужчины, старательно делая вид, что им всё равно, покидали палубу. Я их понимаю: возвращаясь к кораблю Стремительный пикирует, избрав кого-нибудь из них как цель. А я не спешу сообщить им, что он никогда не причинит вреда, пусть опасаются.

Нехотя взмахнув крыльями, ястреб слетел с моей руки, приземлился на перила и уже с них взлетел вверх.

-Успокоилась? — Тай снисходительно улыбался, совсем как добрый дядюшка неразумному дитю.

Ссориться мне не хотелось. Светило уже поднялось, и в его лучах вода, омывающая берега острова стала похожа на чистейшее, прозрачное стекло, все камушки на дне видать. А сам остров...

-Мы сейчас сразу пойдём?

-Нет, конечно. Сначала попробуем облететь какую-то часть. И постарайся запомнить всё, что увидишь. Виола!

Я неохотно оторвала взгляд от острова и посмотрела на дракона.

-Что?!

-Ты меня слушаешь?

-Да. Мы сейчас облетим...Мне надо запомнить...

-Тогда вперёд!

О, да! Вперёд, к этому чуду, которое звало и манило и обещало...

Тай летел медленно, и это позволяло мне вдоволь налюбоваться на необычный остров.

Небольшой песчанный пляж переходил в мелкий кустарник, плавно сменявшийся лесом. Необычной была окраска листьев и у кустов, и у деревьев. Сочетания зелёных, розовых, белых, жёлтых, тёмно-бордовых листьев чередовались и складовались в гармоничную картину, не создавая впечатления пестроты и хаоса. Лёгкими штрихами на земле угадывались трава и цветы.

Красота острова завораживала, настолько, что хотелось смотреть и смотреть, не отрывая взгляд.

Сам остров был круглой формы, но, спустя некоторое время полёта, мы обнаружили небольшую каплевидную бухточку с узким входом. Пролетев над ней, пришлось признать — наш корабль слишком велик, чтобы укрыться в ней.

Тай развернулся, чтобы лететь назад, а мне не хотелось возвращаться. Впервые после смерти дедушки у меня возникло ощущение дома. Как будто долго-долго я была в разлуке с чем-то дорогим и родным и вот, наконец, вернулась туда, где меня ждут. А остров, я уверена в этом, ждал меня.

С головой погрузилась в тёплую воду, испуганно рванувшись вверх, вынырнула и встретилась взглядом со смеющимися голубыми глазами дракона.

-Искупаемся?

-Обязательно было так неожиданно в воду нырять?! Я же испугалась!

-Ты не видела что я снижаюсь?

Да, не видела, не могла оторваться от созерцания леса и острова. Задумалась. Это ведь не повод "топить" меня!

Набрав в ладошки воду, плеснула в лицо этому нахалу. Он подхватил меня на руки.

-Глаза не закрывай!

И...сел. Где стоял — там и сел. И я, поверив ему, не закрыла глаза.

Может именно для того, чтобы увидить великолепие подводного мира, представшее перед нами, и было необходимо всё то, что произошло с мной и заставило бежать из Альбиона.

Мелкие, гладко отшлифованные камушки, к которым приятно прикасаться руками. Невысокие и высокие кустики водорослей, окраской повторяющих цвет листьев деревьев на острове, растущие не сплошным покровом, а разбросанные большими куртинами то здесь, то там. Справа виднелся коралловый риф, весьма густонаселённый рыбками разнообразных форм и размеров.

Странно, но я не испытавала потребности дышать. А ощущение что я дома только усилилось.

Тёплые, сильные руки крутили меня как куклу.

-Соня, засоня. Даже в воде умудрилась заснуть.

Мне лениво было отвечать. К тому же, нежный женский голос звал меня за собой, обещая сказку. И я знала, стоит мне только открыть глаза, сон исчезнет, и я ничего не узнаю.

Прекрасная юная женщина взяла меня за руку:

-Пойдём.

И я послушно пошла рядом с ней. Её голос заворораживал — нежный, мягкий, певучий. Её облик был самим совершенством — изящная, гибкая фигура, гармоничная, как мелодия колыбельной, что пела мне Зария. Голубые глаза светятся мудростью и лукавством. Красиво очерченные губы ласково улыбаются мне. Золотистые вьющиеся волосы спускаются до талии. Её нельзя было не любоваться. Но, восхищаясь, я не испытывала зависти. Мне было спокойно рядом с ней.

-Идём.

Я иду, иду...Мы проходим по длинным светлым коридорам и оказываемся в огромном зале. Большие стрельчатые окна, стены из неизвестного мне светло-жёлтого камня, и много-много людей, таких же прекрасных, как моя спутница. Никто не разговаривает. Я чувствую умиротворение.

На одной стене зала большая талица, строки в ней стремительно меняются, невозможно понять, что написано. Некоторое время мы стоим неподвижно. Видимо, прекрасная незнакомка хочет, чтобы я осмотрелась. Спустя несколько минут, понимаю, этот зал, что-то вроде порта. Когда вспыхивает строка в таблице, один из присутствующих исчезает. Мне хочется подтверждения своей загадки и я тихо спрашиваю:

-Где мы?

И сразу понимаю, почему в зале все молчат: мой голос звучит громко и чётко. На нас оглядываются с удовлением, но ни один человек не делает мне замечание. Они смотрят на меня с пониманием. Вот только я не понимаю происходящего, умиротворение сменяется раздражением. Мне не нравится чувствовать себя глупой.

Незнакомка тянет меня за руку, и я снова, с необъяснимым для себя послушанием, иду с ней.

Большая комната в бело-голубых тонах — кабинет, коих я повидала немало. Вот только стол необычный — Т-образный, со стульями стоящими вдоль длинного стола и задвинутыми под него. За коротким столом, в кресле сидит пожилой мужчина и что-то пишет. Видимо, хозяин кабинета.

Он поднимает голову и приветливо улыбается нам.

-Я нашла её. — радостно сообщает моя спутница

Улыбка остаётся на лице мужчины, но как-то гаснет. Вроде он и улыбается, но чувствуется — он не рад нам.

Он качает отрицательно головой:

-Ты ошиблась, Айя!

Женщина пытается спорить:

-Но, в ней...

-И не только... — бросает загадочную фразу мужчина.

Острая боль пронзает моё тело, и я испуганно просыпаюсь. Стремительный сидит на моём плече, и его острые когти глубоко впиваются в мою плоть.

-Виола! Виола! — голос Тая разносится по лесу, и ему вторит эхо.

А я, спрятавшись за пышным кустом, быстро рву листья. Под ногами ещё прорва работы — надо собрать как можно больше растений.

Дракон, пребывавший в хорошем настроении в момент нашей высадки на берег, с каждой моей остановкой, злился всё больше. А где я ещё смогу набрать столько пахучих и необычных ингредиентов?

Фильтр отрегулировала до самого малого коэффициента очистки. Таю не понять, что это такое — постоянно жить, помня о настройках, в страхе, что какой-то запах может вызвать головную боль. Так, что я просто не обращала внимание на его недовольство. Не так часто я могу позволить себе дышать свободно.

Хотя, поначалу довольно настороженно отнеслась к запахам леса, они показались мне резковатыми, тяжёлыми и насыщенными. Сейчас же, видимо, я привыкла, дышала легко и беззаботно.

-Виола! — голос Тая раздался над головой. — Сколько можно?

Задрала голову, ласково-виновато улыбнулась, сунула в мешочек собранные листья, поднялась и, похлопав дракона ладошкой по груди, честно сказала:

-Сколько нужно.

-Мы так и до осени не дойдём.

Ну, тут-то он преувеличивает, конечно. Мешочек, подаренный мне Мегниром большой, но уже наполовину полон. Жаль, но очень скоро мне собирать растения будет некуда. А собирать в рюкзак не получится, они там заплесневеют.

Видимо осознав, что я всё равно буду поступать по-своему, Тай обречённо спрашивает:

-Тебе надо помочь? Показывай что собирать.

Даю ему несколько мешочков, объясняю как собирать, как завязать и показываю нужные растения. Рассмотрев мешочки у себя в руке, дракон возмущённо спрашивает:

-Ты что, простыню разрезала?

А что мне оставалось делать? Столько материала надо набрать и не во что! Отрезала кусочек, ладно, половину простыни. Между прочим, все пальцы исколола пока шила.

Тай укоризненно смотрит на меня, потом разворачивается и, не говоря больше ни слова, отправляется собирать травы.

Сиящие звёзды, рассыпанные по тёмному, кажущемуся бархатным, небу. Руку протяни и достанешь.

Лежа на спине, закутавшись в шерстяное, вязаное одеяло, пыталась вспомнить — когда в последний раз я вот так спокойно отдыхала.

На меня не давят обязательства перед поставщиками, закупщиками, рабочими. Мне не надо бежать, спешить, стараться упеть всё и сразу.

Полин довольна своей новой жизнью, Зария и Грейр уехали из Альбиона, даже Рунгольд, забрав наши корабли, умудрился исчезнуть из порта под носом стражников. Я могу не волноваться о них.

Только я, только лес, и небо, расскинувшееся надо мной.

Повернула голову в сторону Тая, устраивающегося на ночлег:

-Прости.

-За что?

-За то, что простыню порвала. За то, что мы сегодня так мало прошли.

Тай махнул рукой:

-Пустое. Я и не рассчитывал, что мы за один день дойдём. Отдыхай. Тебе ведь здесь нравится?

-Очень! — снова перевела взгляд на небо. — Тай, а здесь звери есть? А то мы сейчас заснём...

-Пока кто-то любовался звёздами, кто-то начертил охранный контур и расставил кристаллы. И да, в этом лесу звери водятся. И нет, на нас они напасть не смогут. — проворчал дракон, укладываясь на свою постель.

Лес пел. Сначала я даже не поверила своим ушам, думала, что это листва шумит. Но, прислушавшись, поняла — это песня. Голоса женские и мужчские звучали отчетливо и, в тоже время, я не могла разобрать слов.

Закрыв глаза я наслаждалась прекрасным пением и образами, которые мелодичные звуки порождали в моём воображении.

-Виола. Виола! Сколько же ты можешь спать? Вставай, рассвет пропустишь!

Когда-нибудь я побью этого неугомонного дракона, дала себе обещание, с трудом открывая глаза.

Уже сбилась со счёта, сколько раз отругала себя за упрямство. Вот что стоило мне остаться на корабле?! Так нет, настояла на том, чтобы идти на остров.

Тай спешил, и мне приходилось бежать за ним. Иногда он останавливался, дожидался меня, выравнивал свой шаг с моим, и, спустя короткое время, задумавшись о чём-то, прибавлял шаг, и мне опять приходилось бежать за ним.

Дракон молчал всю дорогу. И это вызывало беспокойство. Уже не радовала ни листва, непривычной для человеческого глаза расцветки, ни лучи солнца, пробивающиеся сквозь плотный купол леса, ни запахи, которыми был насыщен воздух.

-Всё. Я больше не могу. — я уселась на землю, опёрлась спиной на рюкзак и вытянула ноги. — Можешь оставить меня здесь, но без отдыха дальше я не пойду. Так и знай!

Тай подошёл ко мне и, сбросив свой рюкзак, укоризненно сказал:

-А кто-то обещал, что не будет мне обузой в пути.

-А ты оставь меня здесь. Вот я и не буду обузой. Сбегаешь, посмотришь, что там, вернёшься и заберёшь меня.

Взгляд дракона стал тяжёлым и пугающим.

-Поверь, если бы я мог, я бы так и поступил. Но, не могу. Так что, отдыхаем и идём дальше.

Пока Тай доставал продукты и раскладывал их на покрывале, я, подложив рюкзак под голову, с наслаждением растянулась на траве.

Сейчас, когда мне не надо было следить за драконом, чтобы не упустить его из вида и не заблудиться, я могла подумать. Вопрос, пришедший мне в голову ещё утром и не дававший мне покоя, требовал внимания и осмысления.

Тай говорил, что те, кто стремился к этому острову, не вернулись. И где же они умудрились пропасть?

На мой взгляд, если учесть, что все мои поездки проходили с комфортом, наше путешествие с драконом не отличалось особой угрозой.

Мы совершенно спокойно проделали часть пути по морю, не единого шторма, даже особой качки я не заметила. Сейчас мы идём по лесу, в котором, по словам Тая есть дикие животные, но я не видела даже птички, не говоря уж о более крупных представителях звериного племени.

Беспокойство, которое я почувствовала, когда дракон, устремившись вперёд, перестал обращать внимание на мои вопросы — где мы, куда идём и что он ожидает найти, стало возрастать.

Повернув голову и пристально разглядывая Тая, впервые за время нашего знакомства, я посмотрела на него ни как на своего спасителя, а как на постороннего. И задала себе вопрос — а что я знаю об этом драконе? Ответ был неутешительным — ничего...

Вчера, несмотря на моё постоянное отставания от дракона, мы прошли вполне приличное расстояние. И сегодня до обеда неплохо прошлись. А вот после обеда, заглядевшись на розовые листья, просвечивавшиеся насквозь солнышком, я сильно ударилась ногой о выступавший корень.

От острой боли, прострелившей ногу от ступни до колена, на глазах выступили слёзы. А, сделав пару шагов, я поняла, что не могу идти и позвала Тая, уже привычно умчавшегося вперёд.

Сбросив рюкзак и, не обращая внимания на мои слёзы и стоны, он быстро снял с меня ботинок, потрогал мизинец и проворчал:

-В следующий раз предупреждай спутников, что ты обуза, да ещё какая.

-Я же не специально. — обиделась я

-Это уж точно. Ну что...Порадовать тебя не могу — ты сломала палец.

Не зря дедушка всегда говорил, если всё идёт по плану, не задумывайся — почему, удачу спугнёшь. Подумала вчера, что без проблем идём, на тебе, результат.

Разорвав на полосы полотно, которое мы обычно использовали вместо салфеток, Тай плотно замотал палец, а потом замотал все пять пальцев вместе. В итоге моя нога в ботинок не полезла.

Со словами:

-Хорошо, что только палец, а не ногу, хорошо, что только один, а не пять. Бедовое создание, ты, Виола. — дракон забросил на плечо мой рюкзак, подхватил меня на руки и двинулся дальше.

Горы перед нами возникли внезапно. Только что мы шли, точнее шёл Тай и нёс меня на руках, только что мы были в лесу — лес резко оборвался, горы.

Тай осторожно опустил меня на землю.

-Переночуем здесь. А с рассветом начнём подниматься к пещере.

Так к пещере или к храму? Отметив ещё один вопрос для дракона, стала ждать, пока он приготовит нам еду и постели. Покушав, мужчины добреют, так говорила Зария. Вот и проверим...

После ужина, Тай достал из своего рюкзака какие-то бумаги и, подвесив магический огонёк, стал их внимательно читать. Сложив их обратно в рюкзак, он задумчиво посмотрел на меня, кивнул каким-то своим мыслям, и начал переделывать нашу стоянку.

Подняв меня, дракон перенёс мою постель к подножию горы. Скатав из своего одеяла валик, он помог мне лечь и устроил мою ногу на валике. Принёс своё и улёгся рядом со мной. Как-то мне неуютно стало сразу...

-Тай, ты спишь?

-Нет, думаю...

-А можно я спрошу?

-Можно, но я не обещаю что отвечу.

-Почему драконы запретили рабство? И почему только недавно?

-Давай обмен. Я отвечу на твой вопрос, а ты на мой.

-Сначала спроси. Ты мой вопрос знаешь. Честно будет, если я твой услышу.

-Не доверяешь?

-А должна? Я до сих пор не знаю ничего о том, куда мы идём. То ты говоришь в храм, потом — в пещеру. Рассказываешь, что там рукописи хранятся, но я то знаю, рукописи надо периодически обрабатывать, иначе они либо ссыхаются, либо краска с них исчезает. Значит, там должен быть кто-то, кто занимается их хранением.

-Умная девочка. Но, давай начнём с твоего вопроса. Я хочу знать, что ты сделала для Ратэйна, что он посчитал себя обязанным тебе.

Драконы очень хорошо чувствуют ложь, и я ни единым словом не соврала.

-Из-за лорда Ратэйна я долгие годы не могла ездить в некоторые страны. Упущенная выгода от тех сделок, что я могла заключить.

-И как же Ратэйн препятствовал твоим поездкам.

Тай-Тай-Тай...Может я ещё и молода, и глупа в некотором смысле, но я торговала с гномами. Где уж вам, драконам, до изощрённости их формулировок. А уж опыта у меня...

-Это уже второй вопрос, Тай. Итак. Драконы сотни лет спокойно смотрели на рабство, никогда не вмешивались в дела людей. И вдруг, запрет. Последнее десятилетие все кланы драконов преследуют и работорговцев, и рабовладельцев. Да ещё и по всему миру. Почему?

-Мы не лезли в дела людей, пока люди не лезли к нам. Месть. Однажды человек захотел раба-дракона. И у него были деньги, огромное богатство. Когда у человека есть деньги, почему-то он чувствует себя всемогущим. Он нанял охотников за рабами. Отчасти мы сами виноваты в произошедшем. Уверовав в свою неуязвимость, мы потеряли осторожность. Люди убили семейную пару и забрали их сына, ещё ни разу не оборачивавшегося. А потом, человек, который всё это затеял, испугался, и, заплатив, отказался взять мальчика. И эти твари! — в голосе Тая зазвенела ярость. — Эти твари поставили дракона на рабский помост.

Я осторожно погладила руку Тая. Он немного успокоился и продолжил:

-И мы уничтожили рабство, чтобы впредь никто и помыслить не мог напасть на любого из нас.

-Но, вы же могли просто расправиться с виновными в той трагедии?

-Как ты там сказала? — в голосе дракона прозвучала насмешка. — Это уже второй вопрос.

Я смотрю в его насмешливо-ласковые глаза и со злостью сжимаю пальцы в кулаки. Все мои руки исколоты колючками, да и ногам досталось. Про изодранную и измазанную одежду, вообще молчу, ей, после сегодняшнего, место на помойке.

Мстительно отмечаю имеющиеся и мнимые недостатки его внешности. Густые, похожие на шёлк волосы, могли бы быть и подлиннее. И глаза, как там говорила Зария о таких, похожи на орех миндаля, ничего подобного — косые. Красивые губы, не смешите, даже если учесть, что они чётко очерчены, всё одно — тонкие.

Перевожу взгляд чуть ниже. Плечи слишком широкие. А кисти рук могли бы и покрупнее быть, не девчонка всё-таки.

-Насмотрелась? — в его голосе слышатся снисходительные нотки.

-Нет. — отвечаю зло, уже не зная к чему придраться, а мириться я пока не готова...

Он улыбается, и я бросаюсь на него, изо всех сил молотя его кулачками по груди. Он перехватывает мои руки и нежно прижимает меня к себе.

-Всё-всё...Хватит, малышка. Ола, остановись.

-Не люблю тебя, ты противный — гордо заявляю я ему и прячу покрасневшее от гнева лицо у него на груди.

Он прижимается губами к моей макушке, потом отстраняет меня от себя и, заглядывая мне в глаза, говорит:

-Обманывать нехорошо.

-Вредный. Ты знал, что я пойду туда. Ты знал! — обвиняющим тоном сообщаю я ему то, что мы оба и так знаем.

-У вас, людей странная манера. Когда вам говоришь "нельзя", вы обязательно делаете назло. Что ж, это будет тебе уроком. Если тебе сказали "нельзя", это означает "нельзя". В следующий раз может случиться так, что твоё упрямое желание сделать наоборот кто-то использует и ты попадёшь в неприятности.

-Виола...Виола!

Громкий голос врезался в мой сон. Где-то на краю сознания ещё звучал другой мужской голос, голос Рида:

-Однажды...Кто-то...Использует...Твоё упрямство...

Открыла глаза и взглянула в лицо, склонившегося надо мной, Тая.

Почему я не прислушиваюсь к советам? А Рид был прав. Память тут же выдала картинку недавнего прошлого: я и Тай, ругающиеся по поводу моего похода на остров. Дракон воспользовался тем, что я упрямо не хотела оставаться на корабле. Сейчас уже понимала — никакой угрозы от моряков для меня не было. Да кто бы рискнул, обидев меня, вызвать гнев дракона? Да ещё из Водного клана?

Внимательно рассматривая Тая, пыталась понять. Я считаю его спасителем, другом. А кем я являюсь для него? Только ли пополнить запасы, зашёл в порт Рио драконий корабль? Или? Или Тай искал меня? Я считала, что повезло мне. А может это дракону повезло?

Подав мне кружку с горячим отваром и бутерброды, Тай стал быстро складывать свои вещи в рюкзак, периодически поглядывая на мои ноги. И что интересно он там увидел?

Поставив кружку на землю, я подтянулась и села. И изумлённо вытаращилась на подножье горы. От того места, где раньше находилсь ступни моих ног, вверх, в гору шли ступени лестницы, которой, точно помню, вчера ещё не было.

-Виола! Ты позавтракала?

Кажется, дракон опасался, что ступени исчезнут. А во мне зрела уверенность в том, что лестница появилась из-за моего присутствия и для меня. Подтверждало мою догадку и то, что размер ступеней был под мою ногу, а вот мужчине придётся подниматься боком.

Когда я заканчивала свой завтрак, сидя на траве: Тай торопливо собирал уже мои вещи в мой рюкзак, на ступеньку, на высоте моего роста, с пронзительным криком опустился Стремительный.

-Его нам только и не хватало! — не обрадовался ястребу мужчина

За ночь опухоль вокруг сломанного пальца уменьшилась. Тай опустился возле меня на колено и надел на ногу ботинок, вернее то, что осталось от ботинка. Дракон изрезал верхнюю часть так, что от ботинка осталась подошва и тонкие полоски кожи. Острожно зашнуровав жалкие остатки обуви, Тай помог мне подняться на ноги. Сделав несколько шагов, с удивлением поняла: острой боли, которой боялась, нет. Я вполне могу идти самостоятельно.

Закинув рюкзаки себе на плечи, Тай пропустил меня вперёд, к лестнице, тем самым положив в копилку моих подозрений ещё один довод против себя.

Стремительный, как с ума сошёл: он взлетал и бросался мне на грудь, отталкивая от горы и не позволяя подойти к ступенькам.

Когда он в очередной раз стал пикировать на меня, дракон выбросил руку и схватил птицу за горло.

-Нееет! Нет! — завизжала я. — Только посмей что-нибудь сделать ему! Только посмей! — в моём голосе прозвучало столько злобы, что я и сама опешила

Разжав пальцы, Тай насмешливо спросил:

-И что? Что ты можешь?

-Я и шагу вперёд не сделаю! — пригрозила я. — А я нужна тебе. И не только нужна. Тебе необходимо, чтобы по ступенькам я шла добровольно. Скажешь, что я не права?

Лицо мужчины как будто осунулось, черты стали резче. И теперь стало очевидно, передо мной нечеловек, дракон, хищник.

-Нет, я не буду ничего отрицать. Я искал дорогу сюда больше ста лет...

-Меня ты тоже искал?

Пора уже и мне получить ответы на некоторые вопросы.

Тай отвернулся и глухо произнёс:

-Нет, я искал не тебя. Я искал ЕЁ. Беллу...

Чем выше мы поднимались, тем труднее мне было переставлять ноги.

Сначала я ещё успевала и головой покрутить, рассматривая, как постепенно меняется всё вокруг. Крохотные растения, крупными куртинами разбросанные то там, то здесь среди камней чем-то напоминали мне морское дно, которым мне дал полюбоваться Тай. Иногда мне казалось, что они точно повторяют уже виденное мною.

Постепенно растительность исчезла, а на смену ей пришли столь же причудливо расскрашенные камни. Потом серая цветовая гамма сменила цветную.

И вот уже несколько часов, а может и дней, я в каком-то отупении переставляю ноги, смотря только вниз на ступени.

Сидящий у меня на плече Стремительный с каждым шагом становится всё тяжелее и тяжелее.

Где-то там, в середине подъёма, у меня мелькнула мысль "Надо бы поесть", мелькнула и пропала. Я не хотела есть, не хотела пить, и "в кустики" мне не хотелось.

С невероятным упорством я стремилась вперёд и вверх. Какое-то непонятое мне чувство сопричастности этому месту гнало и гнало меня.

Воздушные фильтры я отрегулировала на максимальную очистку ещё внизу, осознавая что после у меня просто может не быть времени на них.

Тем удивительнее было то, что вот уже некоторое время я ощущала аромат фиалки. Намного легче созданного мной, более богатый на оттенки, без той приторности, которую мне так и не удалось устранить. Я бы сказала изящный, прозрачный, воздушный.

Два могучих дуба появились передо мной столь неожиданно, что, если бы не Тай, поддержавший меня, когда я отшатнулась в испуге, наверняка я была бы уже на полпути к подножью горы.

Толкнув меня вперёд так, что я буквально рухнула на небольшую площадку перед дубами, дракон преодолел последние ступени и, сбросив рюкзаки, устало скал:

-Дошли...

Поднявшись на ноги и отряхнув землю с колен, стала осматриваться. Небольшая плошадка, ровная, полукруглая, по краям камни, низенькие растения, больше похожие на траву, рядом с камнями. И два здоровых дуба на концах прямой стороны площадки.

Подошла к одному из них: дерево до половины толщины ствола было "утоплено" в скале. Казалось, что абсолютно ровная, гладкая горная стена разрезает дерево пополам. Прикоснулась ладонью к коре — живое, настоящее дерево. Повернувшись, прижалась к нему спиной и, считая шаги, двинулась в направлении второго дуба.

В вышине, издавая горестные крики, летал Стремительный. Тай сидел на земле недалеко от лестницы и молчал.

-Тринадцать. — сказала я и задумалась.

А зачем я измеряла расстояние между дубами? Знала — это нужно, и не понимала — зачем.

-Что тринадцать? Виола! Что тринадцать?

Голос Тая, прозвучавший резко и громко, будто встряхнул меня, заставляя вырваться из отупения, в котором я находилась уже долгое время.

-Тринадцать шагов.

Подобрав два камушка, отсчитала от дуба шесть шагов, отметила место камнем, ещё шаг, ещё камень.

-Виола, давай поедим, отдохнём...

Взглянув на солнце, которое находилось сейчас на уровне леса, расстилавшегося внизу, я отрицательно помотала головой.

-Надо идти сейчас.

-Куда идти, ненормальная. Стена перед тобой. Завтра должен открыться проход. На заре.

Насмешливо взглянув на дракона, да что он знает, читатель старых книг, я махнула рукой в сторону леса.

Прошла пара-тройка томительных минут. И луч солнца отразившись от какого-то предмета, осветил пространство между дубами.

Спокойно встав между ранее положенными мною камушками, я положила ладони на рисунок, только на nbsp;мгновение мелькнувший в луче светила.

И проход открылся. Открылся для меня. И, не дожидаясь Тая, я шагнула внутрь храма.

И рассмеялась. Огромный зал был пуст, если не считать прямоугольного камня, находившегося вблизи противоположной стены. Обыкновенного серого камня. Бедный Тай: сто с лишним лет поисков, дорога и...пустой зал.

Сзади раздались шаги. Отодвинув меня в сторону, дракон прошёл чуть дальше вперёд меня и остановился. Я не видела его лица. А жаль.

Сбросив рюкзаки, Тай пошёл в обход зала, ведя пальцами левой руки по стене.

Мне тоже хотелось посмотреть, особенно камень, но я оставалась на месте.

Во-первых, Тай нас сюда притащил, вот пусть осмотрится, вдруг обнаружатся какие-нибудь ловушки. Если здесь действительно есть сокровища и пергаменты, то они спрятаны. А тот, кто их прятал, вряд ли оставил их совсем без защиты.

Во-вторых, какое-то непонятное беспокойное предчувствие предупреждало меня — не ходи, не ходи. И, пока не разберусь в своих ощущениях с места не сойду.

В-третьих, я разглядывала зал.

От входа храм прямоугольником вдавался в глубь скалы. Я стояла у короткой стороны, а вот к противоположной стороне примыкал круг, радиус которого был был немного больше стороны. И в центре этого круга стоял, вернее лежал, так как его основанием служила большая сторона, камень. Отсюда я не могла рассмотреть всё детально, а подходить, пока, мне не хотелось. Поэтому, я подняла голову и стала разглядывать потолок. И только сейчас осознала, что в храме светло, несмотря на то, что нигде не было видно источников света.

Мы ведь зашли в зал, когда солнце садилось...Я оглянулась назад и испуганно вскрикнула: проход был закрыт, передо мной была гладкая каменная стена, без единой трещинки.

Стоять у входа мне как-то сразу расхотелось и я пошла к Таю, который тщательно ощупывал камень.

-Что ищешь?

-Рычаг. Возможно, этот камень как-то сдвигается. — не отрываясь от своего занятия буркнул мужчина.

-Ну ищи-ищи.

Наверно, это нехорошо, но я испытавала злорадство, видя разочарование Тая. Я была обижена на него и за то, что он едва не убил Стремительного, и за то, что использовал меня в своих целях, не объяснив ничего. Не знаю, согласилась бы я ему помогать или нет, но, он не попросил и не дал мне выбора, и это злило больше всего.

Я просто хотела забраться на камень. Не на пол же мне садиться...Положила ладони ...

Последним, что видела чётко, было лицо Тая.

А потом...Боль полоснула по ладоням, прошлась по рукам, хлестнула по плечам...Я закрыла глаза и закричала...Мой крик эхом отразился от стен и потолка храма. Казалось, он заполнил собою всё.

Боль сосредоточилась в районе позвоничника. Появилось ощущение, что на плечи мне надели рюкзак, и набивают-набивают его чем-то тяжёлым.

Я клонилась и клонись вперёд, противостоя всё возрастающему весу.

И вдруг...Тяжесть пропала. С резким хлопком что-то дёрнуло меня назад. И я упала на спину, сильно ударившись затылком об пол.

-Виола...Виола...— завораживающий, нежный, певучий голос звал меня. — Виола, открой глаза.

Она была прекрасна, как всегда. Память вернула мне воспоминания о трёх наших встречах. Теперь мне не надо было гадать, откуда я столько знаю: про остров, гору, и как открыть проход в храм. Я бывала здесь, и не раз. И именно с этой златокрудрой юной женщиной. Я приходила сюда те три раза, когда моя жизнь едва не закончилась, и последний раз был совсем недавно...

Храм изменился. По крайней мере, потолок, на который сейчас я смотрела. Из светло-серого он стал ослепительно белым. И сиял мягким светом, которым буквально было пропитано всё окружающее пространство.

Я лежала на спине. Женщина сидела рядом со мной на коленях и гладила меня по голове.

-Где я?

-Ты дома. — она смотрела на меня со спокойствием и безмятежностью. — Скоро будешь дома, — поправилась она.

-Где дома?

-Дома. — снова повторила незнакомка

-Где этот дом находится? — я решила во что бы то ни стало получить хоть какую-то информацию

-Дома, это дома. Разве ты не знаешь что такое дом?

-Знаю. Но, мой дом в Рио. Ты переправишь меня в Альбион?

-Нет.

Мне начинал надоедать этот пустой разговор.

-Тогда где находится дом, куда ты собираешься отвести меня?

-Дома.

-Где? И ты можешь говорить конкретнее? — зло спросила я

-Ты сердишься? — её голос оставался ровным и спокойным. Его тон нисколько не поменялся, и я почувствовала, как меня охватывает ужас.

-И что я там буду делать? — решила выяснить происходящее по-другому

-Жить.

-А знаешь что? Я не хочу ни домой, ни с тобой.

Я попыталась подняться. За спиной что-то хрустнуло.

-Осторожно! — вот теперь на её лице появилась лёгкая тревога. — Ты сломаешь крылья.

-Ккааакие крылья?! Какие крылья?! Я тебя спрашиваю! Какие крылья?! — заорала я.

На её лицо опять вернулась безмятежность, и мне захотелось ударить по нему. Кулаком ударить.

-Твои крылья.

-Кто ты?

Кажется, наконец, я нашла вопрос на который она не сможет не ответить.

-Я твой хранитель.

-Откуда?! У меня?! Крылья?!

От моего визга аж уши заложило. У меня. Она же замерла на несколько мгновений, всё такая же спокойная, как будто прислушивалась к чему-то или к кому-то. Потом кивнула головой, соглашаясь, легко поднялась на ноги, за её спиной распахнулись два огромный белоснежных, с золотом на кончиках перьев крыла. Раскинув руки, женщина...поставила на ноги меня: от её рук ко мне протянулись лучи золотистого цвета...и я вдруг поняла, что стою.

Золотистый кокон не позволял мне упасть, но тяжесть за спиной чувствовалась, так что я оглянулась назад через плечо, чтобы посмотреть. И они там были! За моей спиной были крылья! Сложенные белые крылья...с чёрными кончиками перьёв.

-Я что? Хранитель?

-Нет. — и опять этот надоевший спокойный тон.

Хотя...Я наблюдала внимательно за лицом собеседницы и уловила на мгновение мелькнувшее выражение неудовольствия. Значит, родство со мной, вам, юная леди не нравится. А как вам понравится это?

-У меня есть крылья. Почему это я не могу быть хранителем? Одной из вас? Почему?

Думала, она вспылит, раз уж её так задело упоминание о крыльях, но она снова была абсолютно спокойна.

-Ты — ключ. Ключ к этому месту, которым смертные могут воспользоваться лишь один раз. А твои крылья — это атрибут, не более. Последстивие того проступка, который много времени назад совершила хранитель Исабелль. Она сняла крылья, чтобы вести земную жизнь. Но, крылья не вещь, их нельзя снять и выбросить. Крылья часть сущности хранителя. Они не могут исчезнуть по желанию наделённого ими. И они достались тебе. И умрут с тобой.

-Умрут? Я что? Умру?

-Крылья хранителя тяжёлая ноша. А у тебя, милое дитя, нет сил. То, что ты назвала камнем, а дракон алтарём, является преобразователем: он переводит знание в доступную для смертного форму. Пока ты жива, дракон получает знание. Он хотел пергаменты, они у него будут. Вот, только получит ли он желаемое? Как только ты умрёшь, умрут крылья, и я, твой хранитель, отведу твою сущность домой. Не бойся, там тебе будет хорошо.

Не хочу умирать! Я ещё и не жила толком! У меня и любимого не было. И детей я хочу.

Я дёрнулась, но плотный кокон держал меня, и сил у меня действительно не было, по крайней мере столько, чтобы вырваться.

Сила, чистая, пьянящая, заполняла меня. От ощущения чужой мощи, которая становилась моей, кружило голову.

-Нет...Этого не может быть... — на лице хранительницы проступила растерянность. — этого не может...

Может, не может...Не знаю, но за спиной у меня, разрывая опутывающие меня лучи, раскрывались крылья. Ещё немного. Ещё. Повернула голову, чтобы посмотреть. О, Боги! Да только левое крыло в длину было явно больше моего роста. Какой же у них размах! Протянула руку, пощупать, и она прошла сквозь перья: как будто я прикоснулась к чему-то беплотному. Крылья это сущность. Почему же я их вижу? Посмотрела на хранительницу. Она стояла с изумлённым лицом и, кажется не знала что делать.

-Что происходит?

Ответа на свой вопрос я не получила...Вернулась боль в ушибленном затылке, спину ломило, мне было холодно...

Я открыла глаза.

-Наконец-то... — проворчал Тай, отстраняясь от меня. — Целуешь её, целуешь, а она даже и не думает отвечать.

-Змей крылатый! Зараза чешуйчатая! Ящери...

Дракон закрыл мне рот уже проверенным способом. Он меня поцеловал...

Ничего...Я ещё успею высказать всё, что о нём думаю. Как только выберемся отсюда...Если выберемся...

Запустила пальчики в шевелюру дракона, не позволяя ему отстраниться. Но, он обхватив мои запястья, чуть сжав, заставил отпустить его волосы, оторвался от меня, и укоризненно сказал:

-Такая маленькая, и такая жадная!

Я смутилась, но, сожаления не испытала, вот нисколечко. Чужая сила это...это слаще конфет и мёда...кружительнее вина. Она бурлила во мне, хотелось действовать, я чувствовала себя всемогущей.

Тай поднялся сам и помог подняться мне. Посмотрев на мои пошатывания, ноги никак не хотели стоять твёрдо, мне казалось вот-вот и я взлечу, весело рассмеялся.

-Вы только взглядите — пьяная мелочь.

Бросив на него обиженный взгляд, я попробовала сделать шаг и чуть не упала. Дракон усадил меня и стал доставать из рюкзака вещи и еду.

-Переночуем здесь, а утром пойдём назад.

-Тай, а ты не боишься, что мы не сможем выйти отсюда? Там же стена.

-Меньше надо пить чужую силу. Дорвалась, оторвал с трудом. Нет там никакой стены. Она только в твоём воображении.

Как нет? Я попыталась встать и у меня почти получилось, только на четвереньках как-то неудобно было ползти на глазах у мужчины, поэтому села снова, когда то же протрезвею, тогда и посмотрим, пока же оставалось верить дракону.

Тай подошёл легко поднял меня на руки и вдруг подбросил вверх. От неожиданности я завизжала, а этот змей расхохотался и, поймав меня, прижав к себе, заявил:

-У нас всё получилось.

-А что могло не получиться? Ты же сказал, что учёл все возможные проблемы.

-Всё предугадать нельзя. Запомни на будущее.

Я стала вырываться из его рук. Дурак. И я дура. Всё, это последний раз, когда я кому-то поверила, больше, без подтверждения, ни одному слову верить не буду.

Удерживать меня мужчина не стал, опустил на расстеленное одеяло и пододвинул кружку с отваром.

-Прости, руки здесь мыть нечем.

-Тай, а Тай...Ты спишь?

-Уже нет. Чего ты хочешь?

-Поговорить. Ты сильно любил Беллу?

-Кто тебе сказал, что я её любил?

-Ну, ты был такой грустный, когда говорил о ней. Вот я и подумала.

-Мы были друзьями. Но, когда ей понадобилась помощь, меня...не было рядом.

Небольшая заминка перед "не было" и горечь в голосе дракона помогли мне удержаться от вопроса. Мне стало ясно, что мужчина предпочёл подруге что-то другое, наверно, в очередной раз отправился в путешествие, вместо того, чтобы помочь Белле.

-А ты знал, что она была хранителем?

-Кто? Белла? Ты путаешь её с Исабелль, женой твоего предка, Григория. Белла...

-Постой, — перебила я его. -Какой женой? Она была его дочерью. Так в наших Хрониках записано.

-Врут твои хроники. Исабелль была хранителем Григория. Хранители не умеют испытывать сильных чувств. Поэтому для всех, и Верховных хранителей, в том числе, стало неприятным сюрпризом, когда она сняла крылья во имя любви к смертному. Их дочерью была Лита. Видимо, когда они вернулись в Альбион, Григорий был уже стар, поэтому они и выдали жену за дочь. Исабелль старела медленнее мужа.

Да что ж это такое? Никому верить нельзя! Даже истории собственной семьи. И понятно, почему Исабелль ушла в монастырь, бросив всё на второго супруга. Ей было всё равно, что будет с нашими землями, домом. Эгоистка!

-Моя Белла была прапраправнучкой Исабелль. Ты ведь носишь имя прапра...сколько-то бабушки. Джин, так ведь?

-И ты искал её, а нашёл меня?

-Я искал вас обеих.

-Так ты нашёл её или нет?

-Виола, люди, столько не живут. Я искал место, где она похоронена.

-А-а-а.

У меня было какое-то странное смутное сомнение в том, что Тай просто хотел побывать на месте захоронения Беллы. Видимо, там было что-то интересовавшее его. Я уже было открыла рот — задать вопрос, и передумала. Моё ли это дело? Вряд ли...И не надо мне лезть, куда не стоит.

-Тай, а почему одни драконы, драконы — люди, а другие люди — драконы?

-Виола, ты спать не хочешь?

-Нет, пока нет.

Мужчина тяжело вздохнул, но у меня никакого сочувствия к нему не возникло. Он меня сюда притащил. Я едва не умерла. Пусть расскажет то, что давно меня волнует.

-Так почему?

-Много-много лет, столетий назад, одно королевство пришло в полный упадок. Соседи нападали, люди бедствовали. Чтобы справиться с бунтами возмущённого народа, кто-то из аристократов придумал легенду, что оракул предсказал, что прийдёт из другого мира женщина, станет женой принца и королевство заживёт хорошо. Годы шли, женщина не приходила. Но люди верили. А вера людей это сила слова, это магия, заключённая в слова. И однажды она появилась, женщина из чужого мира. Все обрадовались, а потом оказалось, что ей уже пятьдесят лет, в своём мире у неё дети и семья, оставаться здесь она не хочет. Да и принца она была в два раза старше. Кто-то рассказал ей о межмировых порталах и где нужно искать ближайший. Она сбежала из дворца. А по дороге встретила умирающего от яда дракона. Что там произошло никто так и не знает достоверно. Вот только она стала первым человеком-драконом, а дракон обрёл вторую ипостась — человек. Всё!

-Так ведь она к порталу шла. Не дошла?

-Почему? Дошла. Король почувствовал себя виноватым перед ней, догнал её в пути и поехал сопровождать. В общем, к концу пути она была беременна. И ушла в свой мир, только наш мир её назад забрал. Во-первых, драконья сущность — это магия. А, во-вторых, дети, ни один мир не отдаст своё. И она вернулась. Теперь мы можем лечь спать?

-Сейчас...А в каком королевстве это случилось?

-Росстрана...

Я проснулась от холода...

Открыла глаза, вздрогнула от ужаса, и, путаясь в одеяле, поползла к Таю.

-Что опять? — зло спросил дракон, под бок, которого я старательно пристраивалась.

-Хррама нет!

-Как нет? — не открывая глаз, спросил мужчина.

-Сооовсем нет...Одни раазз... — от холода я говорила с трудом. — Раззва...валины.

Тай сел рывком, осмотрелся и выругался, помянув неизвестную мне Эйлин, а также, описав тех, кто будет её трахать. К концу его тирады моё лицо горело огнём. Дурак ненормальный. Я же знаю язык драконов!

В огромные дыры в куполе ледяной ветер задувал почерневшие листья. Стены потрескались, казалось, вот-вот и они рухнут.

Но, кое-что новое и интересное в облике зала обнаружилось. На стенах проявился рисунок: рядами шли свитки с выбитыми на них письменами.

-Тай, это что? — пальцем указала на рисунки.

-Знание! Чего лежишь? Хочешь под обвалом остаться? Быстро!

Вытаскивая тёплые вещи, с благодарностью вспомнила Полин — это она заставила меня выложить часть платьев и взять зимнее. Если кто-то представляет, что сумка с расширением имеет неограниченный объём, он ошибается. Всё имеет свои пределы.

Выйдя из храма мы попали в позднюю осень. На земле лежал тонкий слой снега, с дубов облетали листья, ветер рвал полы наших тёплых плащей. Даже куртка, надетая под плащ не спасала от пронизывающего холода.

Тай стукнул ногой по первой ступеньке и снова выругался — она крошилась.

Стремительный слетел с ветки дуба и, посидев некоторое время на моей руке, взмыл вверх, направляя свой полёт в сторону берега.

Дракон предложил мне спускаться первой. Нашёл, тоже мне, глупенькую, а если он, не дай Всемилостивая, сорвётся...

Не знаю, кто такая эта Эйлин, но ползком, буквально на животе спускаясь вниз, я уже в который раз повторяла те ругательства, которыми наградил её дракон в храме. И даже не краснела.

Перчатки пришлось снять, они не позволяли цепляться как следует. Мои пальцы были похожи на кроваво-красные колбаски, ноги я почти не чувствовала. Если эта дрянь, Эйлин, провалится в Бездну, я вот нисколечко её не пожалею. Честно.

Последняя ступенька. Уф...Повернулась. И Эйли удостоилась тех слов, что я подслушала у наших конюхов.

Сколько же сил у этого немудрого дракона, затащившего меня в такую...?

Конюхи, наверняка, удавились бы от зависти от моих словестных изобретений. Придуманные мной слова, да ещё и на нескольких языках, могли бы существенно пополнить словари разных рас.

Первые часы, по колено в снегу, я ещё как-то передвигалась. Но, чем дольше мы шли, тем чаще я падала, тем труднее мне было подниматься. К тому же, от холода я буквально засыпала на ходу. И настал тот момент, когда, упав, не смогла подняться.

Оглянувшись, умчавшийся вперёд Тай вернулся, подхватил меня на руки и понёс. Обхватив руками его шею, вжавшись в него насколько возможно, я задремала.

Честно говоря, если бы он меня сейчас бросил здесь, у меня не хватило бы сил даже обидеться на него, настолько была вымотана.

А он всё шёл, и шёл.

Сбросив меня с рук, дракон занялся обустройством ночлега. Он что-то копал, что-то строил, а я, сжав в руках горячую кружку с отваром, наслаждалась ощущением бегущего внутри тела тепла. Тай заставил меня через "не хочу" съесть хлеб с чем-то. Я и вкуса то не почувствовала.

Здорово всё-таки, что драконы наделены такой мощью. И понятно, почему никто из тех, кто отправлялся к этому храму, не вернулся. Человеку это просто не под силу...

Потянулась...и Тай рассказал мне всё, что думает о моих предках. Я покраснела...и извинилась: кулаком в глаз ему попала...

И ещё один день в пути.

И снова снег, холод, снег...

-Давайте, давайте...Птица давно прилетела. Мы и шлюпку постоянно к берегу гоняли. Да как жеж так?! Всемилостивая! Да на ней ж...Она ж обмороженая вся...

Голоса доносились до меня, слова я понимала, а где нахожусь нет.

Дикая боль в ступнях и ладонях вытряхнула меня из забытья. Да лучше б я там и оставалась. Тай в домашних штанах...только в штанах, сидел в небольшой, но глубокой ванне, разместив меня, нагишом, на себе. А вокруг нас цветными пузырьками пенилась вода.

Вот...Да у меня даже мизинчики на ногах покраснели, когда я осознала всю ситуацию.

-Не дёргайся. Всё равно не выпущу. Ты обморозилась сильно, дай воде подлечить тебя.

Да я и так не...замерла, как статуя, если учесть...нет, лучше и не думать, как именно я сижу.

Я лежала на кровати и рассматривала свои пальцы. Опухоль спала, но не до конца. Подойти к зеркалу и посмотреть как выгляжу я так и не решилась. Достаточно было того, что каждое утро мне приносили целую корзинку с чистыми носовыми платками. А смотреть на своё лицо с покрасневшим от насморка носом и отекшими веками мне не хотелось.

Несмотря на утверждение, что он владеет навыками лечения, Тай оздоравливать меня не спешил, отговариваясь тем, что из лета я попала в зиму, потом снова в лето, и моё тело может не выдержать. Сомнения в правдивости его слов, а также в необходимости принимать лечебные ванны вместе с ним у меня были, но высказывать их я не торопилась. Пусть вылечит сначала.

-Лежишь? — бодрым тоном поинтересовался Тай, войдя, без стука, а я запомню, в мою каюту.

Ничем этого дракона не проймёшь. Он ведь тоже по снегу и холоду шёл, и ничего, даже маленького насморка, не получил.

-Танцую, — раздражённо ответила я, пряча руку под одеяло.

-А это что?

Тай рассматривал развешанные пучки трав.

-А на что похоже? Травы сушу.

Зря я что ли их собирала. Мешочек Мегнира сохранил растения свежими, но кто знает, когда мы вернёмся, а разбрасываться такими компонентами глупо.

-Когда мы в Иррашир доберёмся?

-Знаешь, я тут подумал, а чего торопиться? Мне незачем. А тебе не к кому. Вот я и решил, давай поплаваем. Погода хорошая, штормов в ближайшее время не ожидается.

-С ума сошёл? Я на берег хочу. — мой голос сорвался на визг и дракон досадливо поморщился.

Я в дедушкину лабораторию мечтаю попасть поскорей, а этот...Да как он смеет?

-Смею напомнить, ты просилась на корабль. А о том куда и когда я тебя доставлю, разговора не было.

Пошарила рукой по столу. Ничего тяжёлого...А так хочется чем-нибудь кинуть в наглую морду.

-Отдыхай. Скоро в ванну и обед. Сегодня поднимемся на палубу. Пора тебе гулять понемногу.

Чмокнув меня в лоб, при этом увернувшись от моего кулачка, Тай, улыбаясь, убрался из моей каюты.

Тай резко поставил меня на ноги и, шагнув вперёд, закрыл меня своим телом.

-Ола, малышка!

С воплем: — Ты пришёл! — рванулась из-за дракона, запутавшись в одеяле, полетела лицом вниз навстречу палубе. Сильные руки подхватили меня и стиснули так, что стало трудно дышать.

-Рид! — просипела я. — пусти, задушишь.

Меня аккутарно поставили на ноги и дроу откинул с моей головы край одеяла, который закрывал мне обзор.

-Где ты был? Я тебя ждала! А ты! — у меня слов не находилось от возмущения. — Я...Ты...

Рид обнял меня за плечи и прижал мою голову к своей груди:

-Тихо, Ола, малышка, тихо. Я всё расскажу...

Я раздражённо повела плечами, стараясь высвободиться, он слегка ослабил хватку и я смогла заглянуть ему в лицо.

Лицо моего друга было скрыто туманной маской. Рид никогда не прятал от меня своё лицо!

-Рид, что случилось? Не молчи, мне страшно. Что случилось? Рид?!

-На вашем месте молодой человек, я бы ответил на вопрос леди, пока она в истерике не забилась.

Ящерица-переросток! Можно подумать, я истеричка!

-С прогулкой у нас не получилось, — продолжил дракон, — предлагаю спуститься вниз и обсудить ваше проникновение на мой корабль.

-Можете убрать маску, — сказал Тай, когда мы расположились вокруг обеденного стола. Не погуляли — пообедаем пораньше. — Мне маска не мешает видеть ваше лицо, а девочка нервничает.

А по-моему, кто-то другой нервничает. Дракон явно недоволен появлением Рида, старается не показать, но запах изменился. И это аромат злости. На меня ему злиться не за что, скорее я должна на него обижаться, значит Рид его раздражает. И почему же?

Маска на лице моего друга рассеялась, и я побледнела.

Рид напряжённо смотрел на меня. Глупый, неужели он думает, что его теперешний вид противен мне. Подошла к мужчине и прижалась губами к его изуродованной щеке. Какая дрянь могла так искалечить некогда прекрасное лицо. У кого рука не дрогнула нанести эти ужасные порезы, да ещё использовать серый мох.

-Тай, ты можешь это вылечить? — я умоляюще посмотрела на дракона.

-Нет, серый мох растёт на камнях у края Бездны, его невозможно удалить, если он врос в кожу. Но, вполне возможно, какие-то способы лечения могут обнаружиться в тех свитках, что я принёс...мы принесли.

Тай очевидно решил не скрывать от Рида цель нашего путешествия. И вероятно, он не смог прочитать тексты добытые нами. Стоит подумать над его предложением "поплавать". Вдруг там обнаружится что-нибудь полезное для меня.

-Я подумаю над тем, чтобы продолжить путешествие. Потом, позднее.

Мне показалось или дракон действительно вздохнул с облегчением?

-Надеюсь, ты не уйдёшь, не попрощавшись? — глядя на меня, задал вопрос Тай

-Конечно, нет...Я воспитанная леди.

Дракон и дроу почти одновременно фыркнули. И как это понимать?

Тай строго запретил мне сидеть, сам уложил меня в кровать, сам подоткнул со всех сторон одеяло. Напомнил Риду, чтобы тот следил за тем, чтобы я всё время была укутана и вышел, оставив нас вдвоём.

-Что случилось, Рид?

-Может сначала ты расскажешь, как получилось, что ты с драконом, Полин с эльфами, а Зария с Грейром. И вы не вместе...

-Зария с Грейром? — перебила я мужчину. — Как? Где?

-Ты не знала? — удивился Рид. — Как же так? Как получилось, что вы расстались?

-Но, если ты знаешь где они, то ты разговаривал с ними. Они что, ничего не рассказали тебе?

-Я не встречался с ними, просто посмотрел, что у них всё в порядке, и снова ушёл в тень. Я искал тебя. Мне было страшно показываться им таким, каким я стал.

Рид замолчал. Трудно, наверно, мужчине смириться с увечиями. Тем более, такому гордому как мой друг. А уж ходить всё время в маске, и знать, что никогда не станешь прежним.

-Мы же любим тебя. Разве мы хоть раз...Зарии ведь труднее, она женщина. Мы же семья...Мы же...Я люблю тебя, глупый Рид. И буду любить даже, если... — он закрыл мне рот ладонью

-Никаких даже и если...Я нашёл тебя, это главное. Не представляешь, что я пережил, когда не смог найти твою тень. Раз за разом, и пустота...Это было ужасно. Узнать о смерти лорда Этьена, и не успеть спасти тебя. Потом уже я пошёл по следам Полин и Зарии. Но, увидев их, понял, что ты жива. Они не...По-другому у них всё было бы, если бы с тобой...И я снова стал искать тебя. Даже в плену мне не было, так тяжело. Там я жил надеждой...А потом, потом я нашёл этот корабль. Несколько дней наблюдал. Ты болела, и я ждал пока дракон вылечит тебя. Я не умею лечить...Да и способности свои ещё не до конца вернул. Должно пройти время, пока я снова смогу...Мне нужно время. Но, забрать тебя могу уже сейчас.

-Это в плену тебя...Ну, лицо...

-Если бы только лицо. — горько усмехнулся Рид. — Мне снова поставили клеймо.

Я ахнула. Да где же справедливость? Почему моему другу столько бед, а леди Лоретт так и не наказана?

-Они ошиблись. Те, кто клеймил меня. Заблокировать способности тени можно пока они не открылись, после того, как ты уже стал тенью, полностью блокировать их нельзя. Они возвращаются, понемногу. И однажды я смог уйти. И вернуться. И отомстить...

В голосе Рида появилась сила и гордость. Но...

-Ты убил их?

Нет, конечно, то, как они поступили...Но, убить?!

-Знаешь, что я понял, побывав в плену? Я — дроу, Виола. Я — дроу.

Мы разговаривали долго-долго. Я рассказывала о том, что произошло со мной. Честно рассказывала. Рид, единственный, кому я никогда не врала. Ни дедушка, ни Зария не могли понять меня так, как понимал он. Им казалось, что раз я не перенесла тяготы рабства, то особо и говорить не о чем. Рид знал, что такое клеймо, и как давит якобы простой рисунок на твоей коже.

О леди Лоретт, о принцессе, о короле...О сгоревшем замке папы.

В какой-то момент Рид прилёг на кровать рядом со мной, и теперь я могла плакать, плакать и плакать. Тихими слезами освобождения от страха, от боли, от того, что сжигало меня изнутри. Ему я могла поведать о своих планах на мщение, зная он не осудит. Ему и только ему могла рассказать о дедушкиной лаборатории, и о том, что там происходило. Может он и не поймёт дедушку, но всё равно простит, вместе со мной простит.

Я рассказала обо всём, и заснула, спокойно, как будто Рид забрал часть моей боли...Одиночество отступило, у меня снова была семья.

Таю не нравилось присутствие Рида. Он не показывал это явно, но меня не обманешь: постоянно сжатые губы, редкие и короткие ответы, изменения его запаха на более терпкий и резкий.

А мой друг вёл себя так, как будто всю жизнь только и делал, что плавал на этом корабле. С удовольствием прошёлся по тем помещениям, которые были незаперты. Разговаривал с командой, обсуждая достоинства и недостатки разных кораблей, течения, особенности портов, выяснилось, что он неплохо знает морское дело. Долго стоял на палубе, наблюдая за полётом Стремительного.

А ещё мы много общались. Первый наш разговор, когда мы торопились поведать друг другу всё и сразу, вышел немного скомканным и оставил вопросы.

Немного смущаясь, Рид рассказал, как оказался в плен. Дроу из его клана, в основном, перемещаются по тени. А моего друга подвела любовь к конным прогулкам. Услышав призыв о помощи, он поспешил к якобы попавшему в беду ребёнку, не проверив местность, и попал в ловушку. Глупо, конечно, попался. Но, использовать малыша для низких целей! Какая подлость!

Рид подробно рассказал о том, как живут Зария и Полин.

Зария купила небольшую усадьбу, с приличным наделом земли, и они с Грейром неплохо устроились. Пока не поженились, но, по мнению Рида, всё идёт к тому.

О том, ждёт ли Зария ребёнка, мужчина не знал, но обещал сообщить, если появится новая тень рядом с ней. Оказалось, что малыши не сразу обретают тень. Придётся подождать. Я надеюсь, что мечта Зарии исполнится. Хотя, если она выйдет замуж за Грейра...Поживём — увидим.

С Полин я переписываюсь, и о её делах знаю больше Рида, но мне интересно, как она выглядит. Насмешливо глядя на мой румянец, дроу не постеснялся описать, что немного пополневшая Полин обрела довольно приятные мужскому взгляду формы.

А ещё Рид шокировал меня, сообщив, что моя тень изменилась, поэтому он и затратил на мои поиски больше времени, чем рассчитывал. Моя тень обрела крылья.

Посидев и подумав, составила список, разделив листок на три столбца, написав — хочу, могу, что надо для того, что хочу.

Клан дроу вряд ли меня примет. Рид и сам не слишком ладит с соплеменниками, долгое проживание с людьми ему до сих пор в упрёк ставят. В нём слишком много человеческих качеств. А тут ещё я. Человечка с проблемами.

Лаборатория дедушки может подождать, так как у меня нет средств на исследование того, что там есть. Кушать и спать надо каждый день, на это у меня нет денег.

Искать сейчас место для жилья, значит, надо снова начинать работать чтобы обеспечить себя. Создавать ароматы, либо, называть своё имя, либо начинать всё сначала, нет денег.

Основную проблему я сформулировала быстро — нет денег. Для меня, привыкшей ни в чём себе не отказывать, безденежье было и необычно, и страшно.

В плюс я записала: свитки, что мы принесли их храма — хочу знать; знания самого дракона, особенно, лекарское дело — могу научиться.

Рид и Тай сидели в креслах, напряженно глядя на меня.

Я отказалась уходить с Ридом. Тай вздохнул с облегчением, Рид понял меня и не обиделся.

Не успела за Ридом, как говорится "дверь закрыться", как Тай поволок меня в кабинете.

Часть мебели унесли, а остальную расставили плотно к стенам. На освободившемся пространстве был раскатан свиток. К деревянному цилиндру с ручками, похожему на тот, которым Зария истончала тесто для пирогом прикреплена, как мне показалось на первый взгляд, ткань. Я осторожно коснулась её, да, ткань, тончайший шёлк, исписанный необычными буквами.

-Что ты об этом думаешь? — нетерпеливо спросил Тай

-Откуда он у тебя? И что это за ткань?

-Потом, Виола, потом. Тебе буквы знакомы?

Я присмотрелась. О, да. Некоторые мне известны. В семейных хрониках, в главе, посвященной Белле, несколько абзацев написаны таким алфавитом, и под ними есть перевод. У Тая возникла проблема...Он получил знания и не может прочитать.

Мы на "моей территории", дракон. Добро пожаловать к продавцу.

Я ласково взглянула на Тая, несколько раз хлопнула ресницами и нежненьким голоском спросила:

-Что я получу за перевод?

-Ты?! — дракон с возмущением уставился на меня. — Как?! Ты?! Можешь?!

Говорю же, драконы не гномы: господину Рогнету в голову бы не пришло — попросить что-нибудь, не заплатив. Тай...Тай...

-Ты говорил, что умеешь лечить. Ты меня учишь лекарскому делу, а я расскажу всё, что знаю об этих буквах.

-Я тебя от стражников спас!

-А я тебя на остров привела!

-Ты?! Я сам!

-Остров не пустил бы тебя без меня!

-Я тебе жизнь спас!

-Не потащил бы ты меня туда, и спасать бы не пришлось!

-Такая молоденькая, и такая...— Тай аж задохнулся от возмущения.

И что, что молоденькая? Это не означает, что я даром работать буду.

В дверь тихонько постучали.

-Лорд Тайтиан, у вас всё в порядке? Крики...

-Всё нормально! — рявкнул Тай и гневно посмотрел на меня. — Ты не можешь так поступать! У меня нет времени на твоё обучение.

-А у меня нет желания глаза напрягать. Буквы вон какие мелкие.

-Хорошо! Хорошо! Я напишу когда и чем мы будем заниматься. И не подумай отлынивать.

-Договорились. Только, Таюшка, сначала урок по лекарству, а потом свиток. Не иначе. Я молодая, но не глупая.

Дракон изумлённо покачал головой.

-Кто, когда, тебя этому научил?

Я промолчала и довольно улыбнулась. Гномы могут мной гордиться!

"Выползая" из кабинета Тая, я от души ругала его на всех известных мне языках. Если бы половина моих пожеланий крылатой ящерице исполнилась, он бы несколько лет приводил себя в приличное состояние.

Чешуйчатый гад диктовал с такой скоростью, что через пянтадцать минут у меня пальцы от напряжения сводило. Через двадцать я забросила попытки понять, что он говорит, и просто записывала. Через час дракон остановился и порадовал меня сообщением, что на следующем занятии, то есть завтра, он спросит о пройденном. Потом мы закрепим знания практической работой. Интересно как он собирается это делать, без лаборатории? И интересно, когда я смогу просмотреть свои записи, если вслед мне несётся: "Жду тебя через пять минут..." Я ведь сокращения слов не разберу, если сейчас записи не дополнить! Змеюга!

Дракон всё подготовил, как надо. Две большие линзы, дедушка несколько раз пытался купить такие, но горные драконы всегда отказывали ему, а Тай как-то смог получить такое сокровище. Подушки, чтобы не стоять коленями на твёрдом полу. Листы бумаги, карандаши. Молодец.

Развернув кресло и удобно устроившись в нём, я потребовала:

-Рассказывай!

-Что? — на лице дракона нарисовалось такое невинное выражение, вроде он и не понимает о чём я спрашиваю.

-Тай, ты же обещал! — я укоризненно глянула на мужчину. — Ты обещал рассказать, как получил свитки. Кстати, если я правильно помню, речь шла о пергаментах.

Дракон сел на пол, подогнув под себя ноги. И как они только могут сидеть в этой позе?! Лотос!

-Хорошо, хорошо. Но, потом сразу за работу! — дракон вздохнул. — Когда ты прикоснулась к алтарю, на стенах стали проявляться рисунки. А потом они вдруг стали сворачиваться. Первый раз такое видел! Чтобы рисунок на стене вертелся...Как только он сворачивался до низа, на пол падал свиток. И тут ты упала... — в голосе Тая прорезалось возмущение. — Взяла и упала. Я подумал — ну всё...Но свитки продолжали появляться и даже быстрее, чем первый. Я подошёл к тебе, а у тебя дыхание замедляется, руку потрогал — сердце бьётся все медленнее. Испугался, стал в тебя силы вливать, вот тогда-то свитки перестали образовываться и я понял, что знания получаю в обмен на твою жизнь. А я неготов отказаться от тебя...Всё! А сейчас — за работу. нечего время на болтовню тратить.

-Тай, так я тебе небезразлична?

-Ты мне нравишься. Остановимся на этом. — и вдруг неожиданно: — Замуж за меня пойдёшь?

Сразу и не сообразила, о чём он, и переспросила, может я ослышалась:

-Замуж?

-Почему бы и нет?

-А ты меня любишь?

-Виола, не будь ребёнком. Какая любовь? Ты мне нравишься, мне с тобой легко и интересно. Я уважаю тебя.

Я, мне, мне, я. Только о себе. Вот прав дедушка: драконы лишь о себе думают...А где я? Я, между прочим, любви хочу.

-Нет, не пойду. Я ещё слишком молода замуж. Хочу...Да много я чего хочу...

-Нет, так нет. — совершенно спокойно отреагировал Тай на мой отказ. — Об этом можно будет потом поговорить. — оставил всё-таки за собой последнее слово. Дракон...он всегда, дракон. — Пошли работать. Ты мне про буквы обещала рассказать...

Закрыв глаза, я построчно вспоминала написанное в хрониках, а Тай записывал. Хорошо, что у меня такая память крепкая. Дедушка заставлял меня заучивать рецепты и составы, говорил, что не всё можно доверить бумаге. И умение запоминать сразу и надолго очень пригодилось.

Знаки ложились на бумагу легко, как будто я всю жизнь писала на этом языке.

-Всё!

Я подергала плечами — затекли от долгого сидения за столом. Вон и обед пропустили...Отодвинула стул, взглянула на настороженно наблюдавщего за мной дракона.

-Да честно-честно, всё что вспомнила — написала. Кушать хочу.

Тай сложил исписанные мной бумажки в стопку, свернул их и засунул в карман домашней куртки.

-Пошли поедим, потом посмотрим, что можно понять.

-А отдых? А полетать? — постаралась я отвертеться от монотонного занятия. — И вообще, я свой час отработала.

-А так ты не хочешь завтра попрактиковаться? Или надеешься выучить зелья, настойки, и всё остальное по записям?

-Здесь же нет лаборатории?

-Меняюсь: ты мне помогаешь сегодня, а я тебе завтра предоставлю лабораторию. То, что ты не знаешь где она, не означает, что её нет. — Тай насмешливо смотрел на меня, постукивая ногой об пол.

Вздохнула, признавая своё временное отступление, нет, я ещё не побеждена...Хотя, вроде дракон со мной и не воюет, так почему же мне хочется всё время ему противоречить? Неужели он мне нравится? А как же тогда Стиан. Я попыталась представить лицо любимого демона, и не смогла. Может прав был дедушка, предостерегая меня от поспешных действий? И моя влюблённость прошла? Тяжело становиться взрослой. Столько вопросов и проблем, и всё самой надо думать и решать...

Тай смотрел на меня с выражением мудрого старца на лице. Можно подумать, он мои мысли читает.

-Та-а-ай! Ты ментальной магией пользуешься?

Он и ответить не успел, я уже поняла. Ах ты...

Дракон перехватил мою руку. Совсем чуть-чуть не дотянулась до волос, а то бы как дёрнула! Чтоб знал, как в чужые мысли соваться. А этот...прижал меня к себе и зашептал на ухо:

-Так значит нравлюсь всё-таки?

-Нисколько! — прямо глядя в нахальные голубые глаза, заявила я, чувствуя, что краснею...И от собственной лжи, и от близости мужского тела...

Я прикрыла глаза и потянулась к Таю, коснувшись губами...его подбородка. Он хмыкнул и прижался губами к моим губам, позволяя дальше действовать самой. А что делать то? Мне шестнадцать или уже семнадцать. Нет, вроде пока шестнадцать, а я и целоваться не умею.

Дракон чуть отстранился и шепнул, прямо мне в губы:

-Маленький, нахальный исследователь...

А потом поцеловал меня. Не так, как в храме. В храме мне понравилось: там было ласково и нежно. А сейчас было...жарко.

И снова шепотом:

-А теперь сама.

И я старательно повторила всё, что запомнила. И почему-то подумала: с Ридом я так не смогла бы себя вести. Значит Тай мне не друг, как Рид? И ещё, лицо Стиана, которое я никак не могла вспомнить, вдруг встало перед глзами чётко-чётко. А кого я целую? Тая или Стиана?

-Всё-всё, хватит, — возмущённо прошипел дракон, — хватит. Если не собираешь за меня замуж, пошли обедать. И, да, сокровище моё, когда целуешься, надо целоваться, а не думать правильно ли ты это делаешь. Глаза открой, с закрытыми глазами в столовую пойдёшь? Откуда ты такая взялась на мою голову?!

-Сам нашёл! — буркнула я, обходя дракона. — Сам нашёл, сам мучайся. — мстительно добавила, открывая дверь.

Тай громко засмеялся и пошёл следом за мной.

Драконы, они...такие драконы! В восхищении остановившись в дверях кабинета, в очередной раз изумилась я возможностям и способностям этой расы.

Свитки с пола были убраны, и всё свободное пространство занимала...лаборатория, вернее её иллюзия. Здесь было всё, абсолютно всё: стол, разные горелки, несколько видов ступок — фарфоровые и каменные, и огромное количество ингредиентов.

Тай показал мне как пользоваться этим богатством и мы приступили к занятию. Поначалу моя рука проскакивала сквозь иллюзию, но, довольно быстро, я научилась правильно подхватывать нужное мне.

-У тебя хорошо получается, — дракон проверял ряд стеклянных сосудов, содержащих результаты моего двухчасового труда. — Ошибка, ошибка, ошибка, ошибка. Из семи — четыре ошибки. Неплохо.

Неплохо?! Это ужасно! Я никогда столько не ошибалась. Дракон улыбнулся и, поцепив пальцем мой подбородок, заставил поднять голову вверх и взглянуть на него.

-Честно говоря, думал, ты не сможешь правильно ничего приготовить. Не расстраивайся. Во-первых, это твой первый опыт, во-вторых, совсем новое для тебя занятие, в-третьих, большинство ошибок из-за неправильного использования лаборатории. Вот здесь и здесь, — он указал пальцем на две склянки, — лишние капли. В следующий раз, если с горлышка сорвётся крохотная капелька, выливай и начинай сначала. Или, — он указал мне на крохотную стеклянную трубочку, назначение которой я не знала и спросить не захотела, надеясь, что сам пояснит, а он смолчал, — используй пи-пет-ку. Пипетка. — он взял трубочку в руку и, опустив её кончик в воду, показал что надо делать.

-Спасибо! Мне очень понравилось наше занятие. — я с благодарностью посмотрела на Тая. Возится со мной, учит, объясняет, целую лабораторию для меня создал. — Спасибо!

И эта ящерица-переросток испортила такой момент, нахально спросив:

-Целоваться будем?

Гад чешуйчатый! Интересно: я покраснела или, судя по моим ощущениям, побагровела?!

Я уже забыла, что можно так работать! Тай не даёт мне и минуты отдыха. Свитки, зелья, лекарство, лаборатория, свитки. Вечером я падаю в кровать и проваливаюсь в сон, едва успевая одеялом укрыться. А утром всё начиналось по-новой. Первое время мне хотелось забиться куда-нибудь, спрятаться, но дни шли и я привыкла к ненормальному драконьему ритму.

Знания Тая, как мне кажется, бесконечны. Он отвечает на любой мой вопрос. Хотя, он так и не смог, пока прочитать свитки. Но, судя по тому упорству, с которым мы каждый день ищем в них слова, подобые тем, что написала я, рано или поздно Тай справится с переводом.

Единственное место, где можно было бы передохнуть — столовая, но и тут эта упёртая ящерица читает мне нотации, как правильно выбрать мужа, намекая на себя, конечно.

Я злюсь, ругаюсь, а потом мы целуемся. Так приятно, поругаться и...помириться.

И снова составляю список. Как-то, незаметно для себя, я привязалась к этому нахальному дракону. А время не просто идёт, оно летит, и совсем скоро мы прибудем в Иррашир. Что тогда? Ответ на этот вопрос я и ищу сейчас, составляя таблицу и вписывая в неё свои желания, мечты, возможности. И лишь упрямый Тай никак не хочет вписываться, он, как обычно, сам по себе, и над всем.

Чем ближе мы к берегу, тем чаще возникают у меня сомнения — я никогда не оставалась одна, смогу ли теперь устроить свою жизнь и будущее.

Да, есть Полин, с которой я продолжаю переписываться, но у неё своя жизнь. И у Зарии тоже. Даже Рид, кажется, нашёл свою судьбу.

В прошлый раз Тай недолго дал нам с Ридом поговорить, и от моего друга я постоянно слышала имя Дида. Влюблённый дроу, это так странно. Я всегда представляла Рида этаким холодным, разумным в отношении к другим людям. Таким он был всегда, сколько я помню нашу жизнь в замке папы. Только с нами он становится мягким, добрым, тем необычнее мне то воодушевление, с которым он рассказывает о девушке, увиденной им на цветочном рынке.

И тем ужаснее его просьба приготовить аромат, который бы привлёк внимание этой Диды к нему. Да, я могу создать, но, когда ставлю себя на место девушки...Хотела бы я, чтобы моя симпатия к кому-то была вызвана так? Нет, точно, нет.

С другой стороны, я никогда не видела Рида настолько неуверенным в себе. Он расстерян, боится, что его лицо оттолкнёт девушку. А я сижу и думаю, помочь другу или той девушке, о которой я только имя и знаю. К тому же, кто она мне и кто Рид?

Первый раз за время нашего знакомства обратилась за советом к Таю. Обратилась, и пожалела, по его лицу мелькунула чуть заметная довольная улыбка. Но я то заметила!

Мы его сделали. Вдвоём. Я и дракон. Тай сказал, что выбор всегда надо делать в пользу родных и друзей. Мне кажется, он всё ещё переживает о том, что не пришёл вовремя к Белле.

Рид получит то, что просил. Не сомневаюсь: он не поступит подло по отношению к любимой девушке. Тай бы надо мной посмеялся, услышав подобное, — он не верит в любовь, а уж в любовь с первого взгляда и подавно, но верю я, и достаточно этого.

Я получила ещё один урок от дракона: приготовление аромата в неподходящих условиях. Вот бы дедушка удивился, увидев, как мы с Таем, на кухне, в медной кастрюльке, "готовим" аромат. Думаю, он бы здорово ругался.

В таблицу вписала — Тай меня не любит, я ему нравлюсь, со мной удобно. Я умна, воспитанна, в меру капризна, немного авантюристка. Что ещё? Знаю много, а, главное, он полагает, что с моей помощью сможет перевести свитки.

А что хочу я? Хочу, чтобы мужчина меня любил. Хочу, чтоб вернулось то ощущение, испытанное мной при встречах со Стианом. Когда бросает то в холод, то в жар. Когда хочется смеяться, а на глазах слёзы. Когда его мимолётная улыбка дарит радость на целый день.

С Таем мне легко, приятно. Хочу ли я прожить с ним всю жизнь? Что хуже всего — не знаю.

Там, на берегу меня ждёт ответственность за поступки, за выбор, за свою жизнь. А Тай готов взять на себя решение всех моих проблем. Никто не посмеет даже слово мне грубое сказать, если рядом будет дракон.

Как же трудно принимать решения. Ладно, позже посмотрим, тем более, что плыть нам осталось всего то три дня.

-Ничего не забыла?

-Нет.

Вот уже несколько минут мы стоим у трапа, а я никак не могу решиться и уйти.

-В случае чего...

-Да помню я, помню...

Вообще-то, рассчитывала, что Тай... Да, понимаю, я воспользовалась шансом обратиться к дракону за помощью, и Тай имел право забрать чешуйку лорда Ратэйна. Но, мог бы свою дать...

Хотя, без подарков он меня не оставил. Помог разобраться, как правильно пользоваться амулетом для создания иллюзорной внешности, не зря же я тогда выпросила у лорда Райтэна именно эту вещь вместе с чешуйкой. И дал артефакт для разового переноса, строить портал учиться долго, а с этим предметом всё просто — сжать в кулаке и представить место или человека. Кажется, Тай надеется на моё возвращение.

-Я пошла.

-Удачи. И...

-Помню, в случае чего...

У меня много дел: присмотреть жильё рядом с дедушкиной лабораторией, снять дом, соседей не хочу, значит квартира мне не подходит, сделать какие-то запасы, нанять прислугу. Надо поторопиться.

Поправив лямки рюкзака, решительно повернулась и направилась в город. Не буду оглядываться. Где-то в глубине была обижена на Тая, думала он будет упрашивать меня остаться с ним, а он...ящерица крылатая...так легко отпустил. Или он действительно надеется, что я прибегу, не попробовав устроить свою жизнь самостоятельно? Ничего, справлюсь...

Служащий проводил меня в кабинет управляющего ирданским филиалом банка Рогнетов.

Приветливая улыбка, с которой навстречу мне стал подниматься гном, сидевший за огромным столом, сменилась на застывшую гримасу. Бедняга будто яблоко кислое съел. Неожиданный приём.

Проверив нет ли кого-нибудь за дверью, господин Рогнет, племянник альбионского банкира, плотно прикрыл её и сразу перешёл к делу.

-Вас обвинили в заговоре против короля Альбиона. Конечно, здесь вы в безопасности, драконы не любят общаться с людьми. Но, если учесть сумму вознаграждения, боюсь найдутся желающие переправить вас в Рио.

Начала самостоятельную жизнь!

-Дядя предлагает вам, — господин Рогнет рывком открыл дверь, убедившись, что за ней никого нет, закрыл, прошёл к столу и открыл потайной ящик, — вот.

Я взяла пакет, привычно проверила печати, внимательно прочитала письмо и рассмотрела предложенные документы.

-Лучше всего вам подойдёт магическое учебное заведение. Их защита...Вот, список. Нет-нет, не хочу знать, и советовать тоже. Сами решите, если...Вот... — банкир выложил мешочек с монетами. — Боюсь, несмотря на то, что мы тщательно подбираем служащих, — гном развёл руками.

Ну да, как обычно: если кто-то предлагает большие деньги, найдётся тот, кто продаст информацию. Не зря у нас с дедушкой были лишь Зария и Грейр.

Поблагодарив господина Рогнета за помощь, вышла из банка. Остановилась и сразу обнаружила подозрительных мужчин, которые смотрели на меня.

Один из них махнул мне рукой, и кто-то толкнул меня сзади.

-Простите, я не ушиб вас? Простите, не заметил. — извинившись, мужчина обогнул меня и направился к тому, махавшему.

Другой мужчина пошёл прямо ко мне...И зашёл в банк.

Порадовалась, что не положила артефакт переноса в рюкзак, в кармане куртки надёжнее...

Постоянно оглядываясь, отправилась искать место, где можно подумать. Серьёзно подумать.

И лучшего место, чем кафитерий не нашла, всё ж люди кругом, не все же они за вознаграждением охотятся.

Заняв столик в уголу зала и сделав заказ, я разложила пергамент на коленях и ещё раз внимательно прочла свой новый документ. Если рискну, то моё имя...да уж...хуже некуда...Блэр Ланти. О чём он только думал? Ланти! Как у папы!

Девушка поставила передо мной чашку с чаем и тарелку с пирожками. Тай...Где ты? Мне так не хватает...Хлопнула дверь. Я вздрогнула и чуть сжала амулет переноса.

Посетители входили и выходили. Помещение заполнялось. И каждый раз, когда дверь открывалась, я со страхом смотрела на входящего.

Расплатившись, прошла в дамскую комнату, в туалет, по-простому. Сюда мужчины уж точно не зайдут, о том, что на меня может напасть женщина и не подумала.

Как учил Тай? Осторожно провела палцем по амулету, крохотная иголочка кольнула палец, капля крови впиталась быстро, теперь надеть. Пристально осмотрела узор на кончиках пальцев — тонкие, чёткие линии: иллюзия легла правильно. И Виола Легрэ исчезла. Появилась Блэр Ланти.

Итак, академии, не в училище же мне поступать.

Лишь две мне подходят: веранская и тенерисская, в них ещё идёт набор. Есть росстранская, сейчас и в неё набирают, но она не берёт студентов из других государств, и её выпускники часто идут служить в Инквизицию, от воспоминания об этой, у меня мурашки по рукам побежали.

Тенерисс — империя демонов. К людям презрительно относятся, но там Стиан живёт. Посмотреть бы на него. У меня один перенос, одёрнула я себя.

Академия в столице, факультетов много, вроде и бытовой есть. Это хорошо.

Зато в Верании живёт Зария, я смогу на каникулы к ней ездить, а может и выходные у неё проводить, но о самостоятельной жизни...нет, Зария будет меня воспитывать, заботиться обо мне...Это хорошо с одной стороны, а с другой, я уже взрослая, не хочется жить под надзором.

Я достала из кармана артефакт — жаль, один перенос. Или Тенерисс, или Верания...Гад голубоглазый, где ты, когда нужен?

Девушка, вышедшая из кабинки, неожиданно споткнулась и, падая толкнула меня в грудь. От неожиданности я сжала пальцы.

Глядя в тёмные глаза, я выругалась, а потом ещё, и ещё, и ещё. Мысленно.

-И что мне с вами делать, юная леди?

Продолжение здесь