Холодный Оружейник, Ч.1 версия 4-1

К тому же даже мелкие разбойники в теории могут убить меня. Оставшийся в засаде сообщник с самострелом. Минимальные навыки обученного шиноби. Мой Смерч создает вокруг вихрь воздуха. Не испытываю ни малейшего желания проверять свою защиту на прочность. Пускай в теории даже слабейшая из двух моих полузащитных техник вполне способна отбиться от всякого метательного хлама, предназначенного для уменьшения средней продолжительности жизни, я не испытываю желания лишний раз проверять эти выкладки на практике. Тот шиноби, ставший моим Трофеем, ничего особого не умел. Базовые навыки, немного умений в области иллюзий. Обмылок есть обмылок. Даже если казался человеком. Единственное, что он передал мне в полном объеме, так это воспоминание о своей боли.

Он и его отряд стояли за превращением города и деревень в пепелища. Но потом с ними случился туман и какой-то мужик с экстремально большим тесаком. Иллюзионист успел удрать из города, когда его напарник запустил какую-то эксклюзивную запретную технику Огня. К несчастью для листовика, успел удрать не только он. Не белочки же привели его в то состояние обмылка, кое увидел уже я.

Ничего не поделаешь. В жизни таких, как он, по-моему, действуют две основные заповеди. Не нарывайся и не попадайся. Он нарушил обе.

У меня есть слабенькое пыточное ген. Плети и Нити — бьющие по площадям техники невеликой дальности. И непроверенная защита, выжирающая за пару минут весь мой резерв. Нет уж, лучше отсидеться пару месяцев на тихом севере, тренируя свои навыки. Увеличил же я резерв до восьми Плетей. Значит, в теории, можно довести защиту хоть до постоянной работы. И использовать для атаки иллюзорное пламя. Если от него помер кролик, то сдохнет и человек. Но пока я не могу ходить, спать, есть и сидеть в сортире, закутавшись в Смерч, а лучше Кальмара, постоянно, следует особенно внимательно следить за собственным исполнением этих заповедей. Оно мне надо — умирать в том же возрасте, что и прочие? Я, может, хочу помереть в двести двадцать. В процессе выполнения чего-нибудь полезного или хотя бы приятного.

Слышал краем уха разговор двух самураев. Один из них сказал интересную, хоть и странную, фразу. "Счастье — это помереть на отбитой у правнука красотке".

Ками ведают, что он имел в виду. Может, вырасту — пойму?

Ага. А потом вырасту и ещё раз пойму. Проще и быстрее дождаться, наверное, новой Сделки, взяв от Трофея подобное знание. Хотя...

Мы — то, что мы знаем. Я, наверное, осознал это еще зимой, осваивая Воду и Лёд. То, что передал мне Хаку. Наверное, будь я натурой чуть более сложной, то задался бы вопросом, кто я. Пришелец, получивший память Хаку? Или Хаку, придумавший, что он — вторженец из той Пустоты. Той самой, одно случайной воспоминание о которой, только что вызвало у меня дрожь.

Впрочем, это не важно. Я — тот, кто я есть. То, что я чувствую и помню, знаю из того, что почувствовал. Я — то, что я делаю с этим миром, отвечая на то, что мир дал моим чувствам.

Я — это я. И этого достаточно. А лишние размышления нужны лишь в том случае, если несут пользу.

И всё же, я не буду брать из памяти Трофея, если мне подвернется новая Сделка, лишнего. Слишком страшно потерять себя. Слишком мало меня осталось после того места, где я побывал.

Ассоциации невольно вернули меня к тому красноглазому. Шиноби Конохи, Поселения-Скрытого-в-Листве. Убийца на службе организации, формально подчиняющейся правителю Страны Огня. Я ведь в чём-то, возможно, похож на него. Много ли осталось от меня прежнего? Меньше, чем от его тела, когда мы заключили Сделку?

За что...

Хотя, это тоже бессмысленно. Надо двигаться. Движение — это жизнь. И возможно, когда-нибудь я найду ответы на свои вопросы.

Некоторые из них.

Глава 7. Переправа, переправа... (Passage)

На пароме не слишком много людей. Те, кому нужно попасть на северные острова — это беглецы и торговцы. Последние прибывали на своих кораблях... но кому нынче нужна сперма кашалота и масло из молока самки бутылконосого кита? Редкие реагенты, если верить отрывочной информации. Сейчас никто не проводит опытов по изменению человека или ритуалов по созданию особого оружия. Да и пираты, впервые за долгое время, появились в этих водах.

Беглецы же стремятся куда угодно, но не на север. Бедно, стыло и мокро. И безнадёжно. Мой билет на обратный путь надежно зашит в тряпицу, изнутри подшитую к белью. Сколько-то там рьё... в мирное время этого, наверное, хватило бы на неделю скромной жизни городского шиноби из Конохи. Ведь именно в его кошельке лежали эти банкноты.

Деньги стремительно дешевеют. Воюющая страна, разделённая на частично изолированные области. Неудивительно, что немногие хотят плыть на север.

Интерес среди беглецов представляет только один. Высокий и широкоплечий мужчина в жилете, который выдают состоявшимся шиноби Кири. Повязанный криво протектор блестит пластиной, съехавшей набок. Завязки болтаются у правого уха. Лицо от кончика носа и ниже скрыто бинтами. Ожоги? Или просто маскирует лицо? Тоже вариант, если подумать. Кажется, есть операции, позволяющие изменить внешность. Может, он после такой? Шпион или беглец... В таком случае, огромный меч за спиной его демаскирует. Наверняка редкое оружие. И отчего-то мне смутно знакомое. Наверное, какой-то слух, где-то слышанный кем-то из согласившихся на Сделку. Жаль, что я не могу позволить себе использовать всю память Трофея.

Шиноби с криво повязанной эмблемой Кири на голове обходит палубу. Паром имеет форму квадрата, ограниченного по периметру большими бочками, поставленными на бок. Те, что по условному носу и корме, обвязаны коричневой веревкой. Простой такой, измочаленной. Кранцы?

Здоровяк идет мягким, стелющимся шагом. Не меняя темпа, резко наклоняется, пропуская металлический трос над собой.

Стелющийся шаг, нырок под трос. Интересно, перед кем он красуется?

Не верю, что настоящий шиноби будет так позёрствовать без причин. В их работе, по-моему, главное — скрытность. А повязки, знаменитое оружие и приметная внешность — это скорее помехи.

Шиноби тем же красивым шагом проходит вдоль парома. Я сижу на полу, в углу кормы и правого условного борта, опираясь спиной о чуть колышущуюся бочку. Плохо закрепили. Может, так и задумано?

— Я Забуза Момоичи.

Полагаю, надо представиться в ответ. Интересно, это действительно ОН?

— Меня зовут Хаку.

Забуза Момоичи. Один из легендарных Семи Мечников. Последнее поколение. "Великое и ужасное в своем величии".

Как вредно слушать шиноби Листа, оказывается. У них есть поэтический дар и чувство слога. Правда, оба, от кого я подхватил эти красивые слова, потом оказывались среди трупов защитников разграбленных караванов. Наверное, это вредно для представителей их профессии — быть романтиком. Слишком много посторонних мыслей в голове. О цветочках, там, о порядке красивых слов "великой в своей кровожадной красоте" "эпохи великих смут в стане вековечного врага Скрытого Листа". А техники и оружие посторонних мыслей, как и те, кто их направляют, видимо, не имеют. По крайней мере, в бою. Хотя — что я могу знать об их мышлении в бою? К тому же я не приближался к ещё идущей схватке. Зачем рисковать, если можно позже обчистить трупы? Доход меньше в разы. Риск — в десятки раз. Выгода, как говорится, налицо.

— Я видел тебя в бою, — сообщает Забуза, — месяца три назад.

Три месяца... Ками, я и позабыл, сколько уже странствую. Три месяца назад в мой арсенал техник входили только нестабильные Нити и Плети. Теперь я довел их до того, что считаю почти идеалом. Плюс Смерч. Довести бы до ума Кальмара...

— Клан Юкки, — продолжает Дьявол Скрытого Тумана, видя, что я не реагирую. Машинально отмечаю, что он произносит имя клана словно бы с двойным "к".

Клан? Интересная информация. А я-то думал, что мое тело родом из крестьянской семьи. Что характерно, тело, вроде как, помнит ровно то же самое. Ай да мама Хаку. Молодец. Неужели моё тело имеет несколько другого отца? Или всё дело в каком-то из дедушек?

— Способность управлять Водой с лёгкостью, недоступной прочим. Лёд — клановая стихия уничтоженного клана.

Уничтоженного? Печально, однако. Что-то я не верю в счастливую судьбу...

Право, это почти смешно. Ситуация похожа на сюжет распространённой сказки. Из тех, что, чуть изменённые в угоды местным реалиям, кочуют, наверное, по всем континентам каждого из миров. Да-да, был никем, а оказался прирождённым, наделенным великой Силой Крови, наследником чего-то там. Ну, про наследственную черту, Лёд, я и так узнал уже давно. Фактически, еще до своего рождения. А вот то, что я, возможно, последний Юкки в мире... в смысле, не добитый Ягурой и Ко... это, конечно, может нести мне что-то еще. Проблемы, или наоборот, — это я узнаю потом. Хотя и хороша перспектива отыскать информацию о том, как другие пользователи Льда тренировались и выживали, но... Всегда есть "но".

Например, отношения ушедшего, по словам этого Забузы, за Реку-трех-Пересечений клана с сильными мира сего.

Гм. Вообще-то если вспомнить про Пустоту и мои Сделки, я вполне могу потянуть и соответствие другому сюжетному архетипу. Тварь с изнанки мира, демон-захватчик, "враг богов, конец всего сущего..." Короче, демон во плоти. Ага-ага. Тем более, в мире и так имеется не менее девяти демонов. Все пронумерованы, запечатаны в людей-носителей, использующих эту силу к чьей-то пользе.

Брр. Какая, однако, чушь иногда лезет в мою слишком умную голову!

Я не в сказке. И не верю в то, что сирота, вылезший из деревни, кому-то что-то должен только потому, что другие пользователи Льда не сумели защитить себя. Как и в то, что вот просто так найдет меня добрый дядя с железкой за спиной и всему-всему научит.

Так-то я не против. Вот только идти бороться потом с теми, кого этот дядька назовет Злом, неохота. Как и самому становиться революционером, или кому там положено разрушать мир.

Вокруг вода. Океан воды в буквальном смысле этого слова. Только вода и воздух вокруг. Идеальные условия боя для меня. К сожалению, для Забузы тоже.

Странно, но мы оба молчим. Он, наверное, ждёт моей реплики. А я не знаю, что сказать.

Самое печальное, что у меня плохо и с действиями, а не только словами. Он стоит так, что я не могу его атаковать. Для формирования Плетей требуется полсекунды. Не верю, что он не успеет выхватить меч. Его тесак сравним по длине с радиусом, на котором Плети хоть сколь-нибудь опасны для шиноби. Они не разбойники. Не в пример шустрее.

А Забуза — не просто шиноби. Он — элита. Даже, скорее, легенда.

Его меч, не сомневаюсь, разрубит Плети хоть поодиночке, хоть все вместе. Смерч вряд ли выдержит его удар. Да, лучше рассчитывать на худшее и принять как факт, что он разрубит все три Плети, Смерч и меня одним махом. А ведь если создать больше Плетей, шанс на успех только снизится. Ниже скорость формирования и атаки, ниже точность... пожалуй, я погорячился, сказав себе, что довёл владение Плетьми до идеала.

Не думаю, что я переоцениваю противника. Скорее, несколько недооцениваю, просто из-за ограниченности своих знаний о мире шиноби. Следовательно, иллюзорное Синее Пламя тоже, скорее всего, окажется неэффективно.

Безвыходное положение. И крайне неприятное. Впервые оказываюсь в ситуации, когда мне, в сущности, нечего противопоставить возможному противнику.

Раз не могу драться, попробую поговорить. Не выказывая страха.

Будет трудно...

— Мне ни о чем не говорит имя этого клана. Я — сам по себе.

Если только Кальмар... с превращением тела в Лёд. Пару ударов, надеюсь, выдержит. Самого Забузу обмотать щупальцами и их быстро заморозить. А что, реально. Значит, всё же есть варианты. Отпрыгнуть назад — удержаться на поверхности воды минут пятнадцать, одновременно сражаясь, я возможно сумею. Ещё в прыжке начать создавать Кальмара и атаковать щупальцами. Будь их не три, а двенадцать, как у настоящего родича каракатицы, вся эта авантюра смотрелось бы надёжнее.

Всё равно шансов мало. Если они вообще есть. Вода против Воды... даже если у меня действительно талант по управлению ей, Забузе я далеко не ровня. Разница в подготовке, опыте, резерве... Талантливый дельфин касатке не соперник. Она ими питается.

Забавно. Я тут думаю, строю планы, нервничаю. А мы уже минуту снова молчим.

— Что вам нужно, Забуза Момоичи?

— Недавно я покинул Скрытый Туман, — отвечает человек напротив. Кажется, море за его спиной чуть светится. Или это огни посёлка китобоев на той стороне переправы? Вряд ли. Путь на пароме довольно долог. Разве что посёлок со складами никому, кроме ученых и оружейников-шиноби, неинтересных ингредиентов, горит. Вряд ли. У этого городка та же защита, что у меня. Их уничтожение не нужно никому из тех, кому это по силам. Слишком мелкая рыбешка.

Просто у меня воображение разыгралось.

А мы-то снова молчим. Интересная манера разговора.

— Ты можешь пойти со мной.

Я молчу. Интересное предложение. Возможно, он меня чему-то научит. Но рисковать лишний раз головой ради его интересов? Хотя не относится ли это предложение к тем, на которые нельзя отвечать отказом?

А молчание всё длится.

— Но учти, ты для меня не друг, не брат. Ты будешь просто оружием...

— Я отказываюсь, — Забуза резко замолкает, — Моя цель на данный момент — научиться защищать свою жизнь, не подвергая её лишнему риску. Вы сказали, что Юкки уничтожены. Значит ли это, что мне стоит попытаться их возродить? Долг клану... — я обрываю свою речь. Больше аргументов нет. Не можешь говорить — молчи. Если повезет, сойдёшь за умного.

— Умён не по годам, — бинты, скрывающие рот мечника, неподвижны. Говорит с помощью техники? Или это просто сеанс чревовещания?

Какие я умные слова знаю. Наверное, из прошлой жизни. Сожранной пустотой. Не хотелось бы в неё возвращаться, кстати. К тому же, декапитация — это, наверное, больно.

— Твои слова предполагают, что ты можешь обменять свои техники на мои знания, — после паузы продолжает Забуза. — Как тебе такая сделка? Просто и безопасно.

— Вы — Юкки?

— Нет, малыш. Но твою технику с нитями, превращающимися в Лёд, можно переработать на Воду. К тому же, ты ведь самоучка? Техника на технику — как тебе?

Выгодная сделка. Стоит согласиться.

— Идёт, господин Забуза. Вот только вы не скажете, почему за вашей спиной зарево?

Наши ладони не успевают встретиться в рукопожатии. Мечник убирает руку и делает шаг назад, прежде чем обернуться.

Параноик. Образец для подражания.

А затем над паромом и морем разносится тихая ругань Забузы Момоичи. Поселок китобоев действительно горит. И совсем недавно, раз до разговора со мной он не заметил зарева. Попросту говоря, те, кто это сделал, могут быть ещё рядом.

Похоже, мне всё-таки придется использовать Кальмара.

Паром ползёт по канату почти четыре часа. Мы заметили зарево. Затем и остальные пассажиры. Причём достаточно рано, чтобы устроить стихийный митинг. Кто-то хотел повернуть назад. Кто-то двигаться вперед. Посреди деревянной площадки, по периметру обложенной бочками, столпилось человек сорок-пятьдесят, и шумят. Построение страусиное — задами наружу. Слышен громкий говор, сливающийся в шум.