Сугубо финский попаданец

План, после того как его озвучили, вызвал всплеск энтузиазма у "желтоклювиков" и самый черный скепсис у тех, кто в составе легиона "Кондор" отвоевал восьмимесячные командировки в Испании. "Эксперты", собравшись узким кругом, вынесли вердикт — авантюра, но если очень повезет, может получиться. Лишь бы случайно в воздухе по близости не оказалось какой то советской истребительной эскадрильи. Что может сделать группа умелых пилотов с почти беззащитными на боевом курсе бомбардировщиками, Олаф в очередной раз мог убедиться не далее как сегодня.

Их LLv-44 базируется на Суур-Мерийоки, недалеко от Виипури. Вчера к вечеру к ним перелетела эскадрилья LLv-22/3 из Хельсинки, а ночью вокруг аэродрома занял позиции зенитный дивизион из восьми 40 мм "Бофорсов" и четырех 20 мм "Эрликонов". С десяти часов утра началось, то и дело поступали сообщения о подходе русских. "Хейнкели" звеньями по четыре машины поднимались на перехват, но судя по всему без особых успехов. Одиночные СБ появлялись над головой и только тщательная маскировка и точный огонь зенитчиков не позволяли им отбомбиться прицельно. К часу дня такая "тихая жизнь" закончилась. Прошло сообщение о подходе сразу трех эскадрилий "красных". Все "Стодвенадцатые" уже были в воздухе, когда первая группа бомбардировщиков появилась у границы аэродрома. Попав под плотный огонь с земли, русские высыпали бомбы и тут их ведущий совершил ошибку, вместо того что бы уйти в облака, как поступил бы сам Сарко, они пошли вдоль ВПП. Расплата наступила мгновенно. Два звена "Кенен фогель", разбившись на пары за три минуты, расстреляли потерявших плотный строй русских.

-Как стая полярных волков, оленье стадо-сказал кто то из механиков.

Последних добивали уже в пяти километрах от взлетной полосы. Майор, наблюдавший за боем из щели, перевел дух и подумал, что кажется пронесло. Сглазил. Следующая группа "Красных соколов" внезапно, на максимальной скорости проскочила над позициями зенитчиков, сбросила бомбы на стоянку пикировщиков и ушла не понеся потерь.

События продолжали нестись вскачь. Не успел осесть дым от разрывов, как на посадку пошел двубалочный разведчик "Пири". Этому тоже досталось, вся правая плоскость была превращена в лохмотья, а из задней кабины вытащили окровавленного штурмана, тот был без сознания.

. -Лейтенант Совелиус. — козырнул серый от усталости и пережитого, летчик.

— Где вас так— поинтересовался Олаф.

— Над перешейком, "Рата" свалились сверху, еле ушел. В квадрате 8Б, перед взорванным мостом сущий цыганский табор, все забито людьми, лошадьми и машинами на шесть километров, я такого столпотворения даже на прошлогодних маневрах не видел.

— Та-ак, похоже наш выход— протянул майор и порысил к штабному бункеру.

Через пятнадцать минут, инженер группы меланхолично объявил, что их боевой состав уменьшился на пять машин. Три можно отремонтировать, а две -"Только на запчасти".

Вот теперь он ведет в атаку всего 32 пикировщика, каждого с 250 килограммовой бомбой под брюхом. Правда сзади медленно поспешают сорок девять антикварных бомбардировщика, с сотками и пятидесятками.

-"Лишь бы не было истребителей"-, в очередной раз мысленно взмолился майор Олаф Сарко.

Над головой, в мутной пелене облаков, мелькнули остроносые силуэты семи "Хейнкелей-112",

— Вот и первое отклонение от плана— с мрачным сарказмом подумал Олаф. Хотя это изменение, было его личной инициативой. После того как пришло подтверждение на начало операции, он встретился с командиром эскадрильи "стодвенадцатых" и ПОПРОСИЛ его принять участие в предстоящем веселье. Капитан потер отекшее от перегрузок лицо и сказал, "Если надо, то надо, но пойти смогут только семь машин, остальные пока отлетались".

— Эти русские не всегда промахивались— пояснил он. Летчики быстро договорились о том, что истребители создадут зону отсечения восточнее цели и будут держать ее пятнадцать минут.

— Внимание всем! Начинаем!— прокричал в микрофон майор.

"Хейнкели-118" поэскадрильно перестроились в левый пеленг и поднялись к самой кромке облаков. Впереди внизу показалась черная ленточка реки и долина, действительно забитая войсками и техникой. Мелькнула мысль-"Здесь не промахнешься!" И сразу же в эфир-

— Атака!!!

Полого снижаясь, пикировщики "заерзали" , прицеливаясь. Сарко выбрал затор на шоссе из нескольких крытых грузовиков и большего трехбашенного танка. Высота стремительно уменьшалась, пора. Бомба ушла вниз. Длинная десятисекундная пауза, самолет тряхнуло.

-Мы попали, им конец!-заголосил по СПУ стрелок. Самолеты первой эскадрильи, избавившись от бомб, начали плавный правый поворот, с набором высоты, одновременно перестраиваясь в колонну звеньев.

Олаф Сарко не отрываясь смотрел на разворачивающееся правее внизу сражение. "Хейнкели" уже отбомбились. По всей долине поднимались столбы дыма с проблесками пламени. В атаку заходили "Райпоны" из LLv-12/1 Навстречу им, с земли потянулись нити пулеметных трассеров. Бипланы, развив максимальную скорость на снижении, сбросили бомбы вдоль железной дороги, на насыпи которой длинной колонной стояли тракторы с большими пушками на прицепе. Несколько секунд ничего не происходило, потом механизированный дивизион скрылся в фонтанах взрывов. Майор повел своих змейкой, давая возможность пристроится "ночникам". Внизу, среди пыли и дыма, снова полыхнуло. На этот раз один из "ФоккеровX.V.", не выходя из пологого пикирования, врезался в землю и взорвался на собственных бомбах. Огонь с земли становился плотнее, казалось что замыкающие звенья LLv-11 живыми из этого ада не выберутся. Больше наблюдать не было возможности, надо было уводить группы.

"На войне, как на войне"— пробормотал себе под нос майор и проорал:

— Плотнее строй! Усилить осмотрительность! Идем домой!

Через час, уже в темноте, зарулив на стоянку, Сарко заглушил двигатель и устало откинулся в кресле. Сзади завозился стрелок. Вдруг беспричинный смех скрутил пилота.

Сдвижная секция фонаря отъехала назад и в проеме возникла удивленная физиономия механика.

-Истребители,— просипел ему майор, давясь от хохота.

-Не было истребителей!

1/XII-1939 . Карельский перешеек. Аэродромы Касимово, Левашево.

16.45.

С запада , идя на высоте 500-700 м,появилась большая группа СБ. Наблюдавшим с земли казалось, что это очередная авиа бригада возвращается после бомбежки белофиннов. Сегодня, целый день бомберы гудели над перешейком. Несколько даже произвели вынужденные посадки на передовых аэродромах. Над тройками бомбардировщиков , в разрывах облачности мелькали тупоносые силуэты истребителей сопровождения.

Впрочем наблюдать было некогда. Заканчивался второй день войны. На поле аэродрома Левашево садилась третья эскадрилья, только что вернувшаяся из боевого патрулирования. На глиссаде, выпустив шасси , были две крайних "Чайки". 7 истребительный полк на сегодня полеты заканчивал.

В десятке км севернее в Касимово над летным полем лениво накручивало круги дежурное звено из трех И-15бис. Все пять эскадрилий уже сели. Здесь базируется 25 ИАП. Оба полка принадлежат 59 истребительной авиа бригаде. Как наиболее подготовленные части их разместили поближе к линии фронта, на самом Карельском перешейке. Сегодня, не взирая на плохую погоду, почти все летчики сделали по боевому вылету, первая эскадрилья седьмого полка даже перехватила финского разведчика, правда сбить не удалось, "Ишак" все таки медленнее "Пири". Сейчас на земле полным ходом шло обслуживание самолетов.

Длинная колонна бомбардировщиков, немного не доходя до траверза Касимова, разделилась. Три девятки пошли прямо на Левашово, а три повернули налево к базе 25 полка. Силуэты "Мирски" нырнули вперед и уже через минуту два ведомых И-15бис были прошиты пулеметными очередями. Ведущий успел увернуться, свалив свой самолет в левую спираль и понесся над самой землей, стремясь уйти из под атаки. Над ним зависли два финна, деваться "красному" было некуда. Тем временем бомбардировщики растянувшись в колонну звеньев раскрыли бомболюки. На аэродром с высоты трехсот-четырехсот метров посыпался град "пятидесяток". Промахов было мало. Слишком скученно стояли на эскадрильных линейках истребители, окруженные механиками, мотористами и другим аэродромным людом. Все полковые бензовозы тоже крутились возле самолетов. Ни кто не ожидал такой наглости, как дневной налет, от слабосильных финских ВВС. В общем , как говорится полк поймали "со спущенными штанами". Через насколько минут ведущий СБ (на самом деле АВИА 71), набрав снова 700 м, заложил правый вираж и повел всю колонну на второй заход.

Над Левашово, картина была почти такой же. Садящуюся пару "Чаек" расстреляли прямо над ВПП. Бомбардировщики довольно точно сбросили свой груз в двух заходах. Общая ситуация отличалась только тем, что третья эскадрилья, едва успела отрулить с полосы и попала под бомбовый град с летчиками в кабинах. Из горящих самолетов смогли вытащить лишь двух пилотов.

Второй заход финны делали общим курсом на запад и по этому, почти не ломая строя, снова собрались в огромную колонну и потянули на свою территорию. Огня с земли не было, а значит не было сбитых и поврежденных. Проходя над линией фронта, бомбардировщики увеличили дистанцию между самолетами и включили навигационные огни, после столь успешной операции командование LeR — 4 опасалось летных происшествий больше, чем истребителей противника.

Через десять минут над разгромленными аэродромами, стали появляться "ястребки" 54 истребительной бригады, но было поздно, догнать никого не удалось.

Из показаний бывшего командующего ВВС 7 -й армии гражданина Горюнова С. К.

"....Всего безвозвратно уничтожены 19 машин, 11 в седьмом полку и 8 в двадцать пятом. Повреждения требующие заводского ремонта у 27, еще 54 самолета можно отремонтировать силами полковых специалистов. Сбито пятеро. Потери? Потери серьезные. Летно-подъемного состава убитых четырнадцать человек. Убиты командир и военком двадцать пятого, бомба рванула возле самого КП. Раненых тяжело — двадцать три. Про потери наземного персонала не знаю, данные не успели поступить, когда меня... Хм, забрали. Боеспособность восстановить? (Почти шепотом). Восстановить быстро не получится....".

Последней каплей переполнившей чашу терпения Секретаря ЦК Сталина И.В. явилось сообщение пришедшее из Ленинграда по линии НКВД и почти сразу продублированное по линии парт аппарата. "02/XII-1939 г. В 11.15 над городом появились финские самолеты, сбросившие листовки антисоветского содержания. Попыток перехвата нарушителей границы СССР, сделано не было. Зенитный огонь был открыт с опозданием". Также был приложен текст листовок. Особенно возмутила Вождя фраза-"... А ведь это могли быть бомбы...". Последовали оргвыводы. Снят командующий КБФ флагман 2-го ранга Трибуц, отдан под суд начальник штаба капитан I ранга Пантелеев, арестован командир крейсера "Киров" капитан II ранга Фельдман, Снят командующий ВВС Ленинградского военного округа комкор Птухин, арестован командующий ВВС 7-й армии комбриг Горюнов.

Флот и авиация ведущие войну с Финляндией были обезглавлены. Новое командование спешно принимало дела. Пришла пора армии.

21 глава. Карельский капкан.

05/XII-1939. Дорога на Яглоярвм.

Комбригу, Николаю Беляеву все что происходило вокруг, очень не нравилось. Общая картина напоминала 14 год, когда они шли в Восточную Пруссию. Только еще хуже. "Тоже по началу все было гладко, сопротивление эпизодическое, а чем кончилось? Все мы — 139 дивизия пятый день на марше по Финляндии, до этого две недели месили грязь от Кировской железной дороги, а еще до этого вдоволь намаршировались по Польше. Считай от момента формирования дивизии в августе 39 по сей день, все марши и марши, а когда спрашивается заниматься боевой подготовкой? А некогда! Начиная от самого Вахтозера до Онга-Мукса пять суток дорогу бревнами гатили. Война еще не началась, а люди измотаны, голодные, оборванные. Перчаток нет, валенок нет. Поморожу к чертям личный состав. Одна надежда, что чухонцы воевать не будут. " Такие невеселые мысли одолевали командира дивизии после переправы через небольшую речушку Айттёки. По длиннющей змее полков, вытянувшихся вдоль лесной дороги прозвучала долгожданная команда "Привал". Измотанные красноармейцы засуетились готовясь к еще одному холодному ночлегу. Николай Иванович снова рассматривал старую "десятиверстку" еще "девятьсот девятого" года издания. Карта показывала, что за день они одолели одиннадцать верст (хороший результат, добрую дорогу построили чухонцы), позади остался перекресток с направлением на какой-то Вегарус, завтра дойдут до деревни Яглоярви. Беляев, бывший штабс-капитан, а нынче считай по старому генерал, подумал. "Глядишь все обойдется, финнам воевать резона нет, сдадутся как поляки, дивизия задачу выполнит, придет к этому Вяртсилля, прости Господи, а к медальке "XX лет РККА" глядишь орденок добавится."

Надеждам комбрига сбыться было не суждено. Назавтра они уперлись в финскую оборону, попали под плотнейший артобстрел, с флангов навалились вражеские батальоны. Беляев попытался отступить за речку, но в районе моста, с тыла ударили финские танки. Не прошло и двух суток после первого выстрела, а дивизии как боевой единицы , больше не было. Восьмого декабря Николай вместе с остатками 364 полка, заняв круговую оборону принял свой смертный бой. Финны воевали грамотно, сначала два часа снарядами и минами перемешивали с землей небольшой пятачёк, где окопались бойцы. Потом с разных сторон, под прикрытием танков атаковали. Последнее что видел в своей жизни , уже дважды раненный комбриг, это финских автоматчиков, которые редкой цепью прочесывали поля боя. 139 стрелковой дивизии больше не существовало.

11/XII-1939. Дорога на Суоярви.

Подполковник Эйно Бьёркман вел боевую группу I Кавалерийской бригады к городу Суоярви. Позади был первый бой. Конечно первым он был для почти всей бригады, но не для него самого. Свой первый бой, тогда еще капитан Бьёркман принял в январе 1937 в Испании. Тогда они взводом на немецких Pz-I поддерживали атаку полка марокканцев. Тогда он первый раз горел в танке. Тогда он стал Танкистом. Четыре дня назад, на дороге на Яглоярви танкистами стали все люди его батальона. Они выкатились в тыл наступающей русской дивизии по узкой лесной дороге от деревни Вегарус, сбили жиденький заслон и перейдя по мосту реку Айттёки, атаковали тылы "красных". Организованного сопротивления почти не было. Русским не позавидуешь, попасть под скоординированный удар трех дивизий, двух пехотных и кавалерийской, хотя какая они кавалерийская, считай танковая дивизия, из трех бригад. Шансов у советских не было, но они хотя бы дрались до последнего, почти как Интербригады в Испании, ну и полегли очень многие. С другой стороны, ведь их сюда ни кто не звал. То что сообщало радио про какого-то Куусинена, который образовал новое финское правительство и позвал Советы, так этому деятелю таких прав ни кто из финнов не давал. По этому к троллям русских, сейчас важно перерезать коммуникации еще одной советской дивизии — 56, которая наступает от города Суоярви к поселку Лаймолла. Завтра он выйдет на шоссейную и железную дороги и оседлает их, сил для этого вполне достаточно. В боевую группу входят две роты Т-26, рота штурмовых танков, батарея самоходных 100 мм гаубиц, три эскадрона кавалерии и рота гренадеров. Сутки продержаться, а там вся дивизия подтянется, по пути взяв Суоярви. "Красные" в городке оставили совсем не большой гарнизон, по сообщениям пленных не более батальона. К 15-16 декабря подойдут обе пехотные дивизии — 6-я и 11-я, вместе с 8-ой Егерской бригадой. Кто-то из них останется в городе, кто-то ударит в тыл 56 стрелковой советской дивизии, а они — Кавалерийская дивизия пойдут в 100 километровый рейд по тылам 8 Армии, разрывая коммуникации и уничтожая базы снабжения. Конечная цель — поселок Салми, что на берегу Ладоги, где-то там штаб 56 Стрелкового Корпуса, там же завершится окружение еще двух русских дивизий — 168 и 18-й. Вот такой план, к 10-му января 40 года уничтожить все советские силы в Приладожской Карелии. Если получится так-же слаженно, как они действовали против 139-й, то все может удаться.