Пиратки

— А я...

— А ты у нас — главная звезда. Кроме того, я хочу, чтобы ты убирал мою каюту.

— Но на Астре есть соответствующие службы.

— И, наконец, научился без возражений выполнять мои приказы.

— Я понял.

— Сомневаюсь. И сомневаюсь очень сильно. Встань с пола и широко расставь ноги. Руки — за голову.

Я выполнил приказ и тут же свет померк в моих глазах. 'Мои ядра, а-а-а-а, как же больно!!!'

Пришел в себя, при этом весьма относительно, я лишь минут через десять.

— Ты готов?

'Готов?! К чему?!'

— К чему, госпожа?

— К новому уроку.

'Нет!!!'

— Госпожа, я все понял. Не надо новых уроков — я едва пережил первый.

— Не фантазируй. От ударов по ядрам еще никто не умирал. Тем более, что я ударила очень нежно. Не для того, чтобы причинить боль, а в воспитательных целях. Так ты готов?

— Да, госпожа.

Я с трудом поднялся с пола и с еще большим трудом оторвал руки от гениталий. 'Сейчас...'

— Почему ты закрыл глаза?

— Сам не знаю, госпожа. Инстинктивно, наверное...

— Тебе надо работать над своими инстинктами. Почему ты боишься моей ноги? Разве она не красивая?

'Скорее, аппетитная...'

— Красивая, госпожа, очень красивая.

— Тогда поблагодари ее за урок послушания.

Я мгновенно опустился на колени и попытался поцеловать подъем стопы. В глазах тут же снова потемнело, но только на этот раз Адель ударила меня в губы. Не знаю, как ей удалось рассчитать силу удара, но мои зубы остались целы и в итоге я отделался малой кровью — кровью из разбитых губ. 'Стен Славский6 был бы доволен — очень убедительно получилось.'

6. Стен Славский — знаменитый болливудский режиссер, создатель знаменитой системы перевоплощения актеров, носящей его имя.

'За что, госпожа?' Но я так и не решился озвучить этот вопрос. Впрочем, тут же госпожа Адель указала мне на разгневавшую ее ошибку.

— Я же говорила тебе, чтобы ты не смел прикасаться ко мне своими губами. Говорила?

— Говорили, госпожа, но как же тогда мне поблагодарить вашу изумительную, несравненную ногу.

— Есть масса способов. Например, поцеловать пол рядом с ней. Мог бы и сам догадаться.

'Ну, допустим. А какие еще способы? Молчи, Артур, молчи!'

Я решил исправить ошибку. И... И получил новый удар — по ребрам.

'Все... Это конец... Она забьет меня...' Я скрючился на полу, приготовившись к новым ударам.

— Опять ты ни о чем не думаешь. У тебя на губах кровь, ты собираешься запачкать пол?

'Госпожа, я глупый, тупой, никчемный... Только не бейте... Умоляю...'

Душ помог мне немного прийти в себя. Ребра по-прежнему болели, но после нескольких глубоких вдохов я понял, что они не сломаны. 'Пока не сломаны, Артур, только пока. Адель не просто вошла в роль госпожи и, как практически все начинающие актеры, переигрывает. Она реально ломает тебя. Есть два выхода. Первый — закрыть проект. Понятно, что теперь сумма выкупа намного возрастет (кому же захочется терять все нарастающий поток рекламных контрактов), но для отца это не будут проблемой. Хотя... Далеко не факт, что пиратки пойдут на это. Они — авантюристки, а я нарисовал такие перспективы... Так что прессинг может быть усилен... Да, Артур, тут ты не все просчитал.

Вариант второй... Пока тебе и в самом деле не сломали ребра или какую-нибудь другую часть тела, сделай вид, что сломался. Унижайся, унижайся, унижайся и жди возвращение на Землю. А уж там... Интересно, удастся ли мне сыграть эту роль убедительно?!

Стоп... А ведь есть еще и третий вариант. Ничего не играть... Ты ведь и в мыслях уже называешь Адель госпожой...'

Так и не придя ни к какому решению, я вышел из ванны и, как положено рабу, опустился на колени. 'Пока буду совмещать варианты два и три...'

— Опять?

'Что госпоже не понравилось на этот раз?!'

— Почему молчишь?

— Госпожа, раб не смеет говорить без разрешения хозяйки.

— Правильно. А почему сейчас начал говорить. Разве я давала тебе разрешение?

— Но я решил... Ох, госпожа, простите. Госпожа, я совсем запутался. Делайте со мной, что хотите. Бейте, наказывайте. Если вам нравится доставлять мне боль, то я готов терпеть. Только бы доставить вам удовольствие, моя прекрасная грозная госпожа...

— Стоп... Я уже убедилась, что твой язык подвешен хорошо. Моя пизденка даже соскучилась по нему. Наверное, сегодня вечером проведу дезинфекцию после этих курв и пусть снова займется настоящим мужским делом. Что же касается твоего согласия терпеть наказания, то я в нем не нуждаюсь. И поводы для этого мне никакие не нужны — ты моя вещь, с которой я могу поступать, как моей душе угодно. И никакого удовольствия я при этом не испытываю. Более того, признаюсь, мне тебя искренне жалко. Временами... Но воспитательный процесс — это воспитательный процесс. На Кендре все значительно легче. У нас мужчин с рождения приучают выполнять абсолютно все желания женщин. Запомни, абсолютно!!! Плюс генетическая память. У тебя же нет ни генетической памяти, ни воспитания. Так что нам обоим придется нелегко, но я уверена, что в итоге мне удастся сделать из тебя примерного обитателя своего гарема. Ты хочешь попасть ко мне в гарем?

— Да, госпожа.

— Врешь и будешь за это наказан.

— Госпожа, я говорю правду.

— Опять врешь. И опять говоришь без разрешения. Учись отвечать только на те вопросы, которые мы с Эллой тебе задаем. Итак, ты хочешь попасть ко мне в гарем?

'Надо говорить правду...'

— Не знаю, госпожа.

— Вот теперь верю. Воспитанием твоего искреннего желания попасть ко мне в гарем, пусть даже в статусе младшего раба, я займусь позже, а пока вернемся к нашей программе. Пока ты дрых начали приходить письма от зрителей. Как ты думаешь, надо на них отвечать?

— Обязательно надо, госпожа. А кому они персонально адресованы — вам или мне? Ох, простите, я задал вопрос без разрешения.

— Не волнуйся — одним наказанием больше, одним меньше. Все равно мне надо воспитывать в тебе чувство любви к моим наказаниям. Естественно, ты должен испытывать по отношению к ним не только любовь, но и страх. Вот только страх ты и так испытываешь, а вот любовь... Но вернемся к письмам. В основном пишут мне. Из того, что я успела прочесть, можно сделать вывод, что женщины восхищаются мной и просят советов, а мужчины... Кое-кто возмущается моей жестокостью по отношению к пленнику и осуждает пиратский промысел, но большинство хочет попасть на Кендру. А отвечать я должна лично?

— На Земле у раскрученных звезд этим занимаются чат-боты и секретари, но у вас, госпожа их нет.

— А что писать?

— Госпожа, это исключительно ваш выбор. Но помните, что каждый респондент важен для вашего проекта.

— О, какой прогресс. Ты уже усвоил, что проект не твой, а наш. И что же мне ответить вот, скажем, на такое письмо.

'Дорогая Адель. Восхищена Вами. Нет, не захватом самолета, я не одобряю подобные действия, а тем, как Вы обратили своенравного мажора в своего послушного раба. Из передачи я поняла, что поклонение женщине является социальной нормой на Вашей планете. Очень прошу, расскажите, как женщинам Кендры удалось добиться такого положения. Возможно, ваш рассказ поможет мне наладить отношения с мужем...'

Или вот на такое: 'Презренная пиратка. Захват корабля, убийства его капитана и штурмана, издевательства над пленниками не сойдут тебе с рук. Уверена, скоро межгалактическая безопасность доберется до тебя и твоих подельниц...'

— Госпожа, я могу, точнее я осмелюсь, дать вам только один совет — пишите от души, как будто отвечаете близкой подруге, а не незнакомому респонденту.

— Хорошо, я приму твой совет к сведению. Я сейчас займусь перепиской, а ты начинай уборку.

ДЕНЬ ДЕВЯТЫЙ

К двум часам ночи зрительская аудитория возросла до двадцати миллионов. Еще бы — в районе полуночи госпожа Адель все-таки переборола свою брезгливость. (Возможно, догадалась, что зрителям надо подбросить 'свежую порцию клубнички'.)

— Все, больше не могу. Круги перед глазами. Иди ко мне...

Я на коленях подполз к дивану.

— Дорогая София, ты меня слышишь? — обратилась Адель к экрану.

'София?! Респондентка?! И уже доверительное 'дорогая'? Адель быстро осваивается...'

— Надеюсь, что ты сейчас смотришь передачу. Я выполняю твою просьбу.

'Какую еще просьбу?! Что эта София...'

Закончить мысленную фразу я не успел... Адель оттянула мой левый сосок и проколола его инструментом похожим на спицу.

— А-а-а!!!

— Чего ты так громко кричишь? Можно подумать, что тебе и в самом деле больно.

'Больно, еще как больно! Сука!!! Нет-нет, что вы — не госпожа. Моя госпожа — богиня. София, только София...'

Адель начала играться спицей. Я сцепил зубы и сумел подавить крик, превратив его в тихий стон.

— Не скули. Зачем ты притворяешься? По глазам вижу — тебе нравится.

'Сука... Суки... И София, и Адель...'

— Сейчас я проколю второй сосок и на этот раз не вздумай изображать недовольство.

— А-а-а!!!

На этот раз подавить крик я не сумел.

— Опять... Ладно, продолжим. Продолжим до тех пор пока я не услышу 'Спасибо, госпожа, мне так хорошо! Окажите милость, проколите еще раз.'

'Дурак, доигрался...'

— Дорогие зрители. О том, чтобы доставить удовольствие Артуру, проколов ему груди, меня попросила София Айзерман, проживающая в штате Колорадо. Поприветствуем Софи. Эта просьба тронула меня до глубины души и подсказала прекрасную идею. Спасибо, Софи, спасибо. Отныне я каждый день буду выбирать одно из ваших писем и выполнять изложенные в нем пожелания. Пишите — ваше мнение чрезвычайно важно для нас. А мы... Мы продолжаем!!!

Ночью я почти не спал. Истерзанные соски болели, но еще большую боль причиняли серебристые клипсы, закрепленные на месте проколов, и осознание своей глупости. 'Готовься, Артур, это только начало. Возможно Адель и пожалела бы тебя, но среди миллионов зрителей наверняка найдется пару тысяч отъявленных садистов. Моли о чуде, кандидат в защитники демократии, моли о чуде...'

* * *

— Раб, сделай мне кофе.

— Слушаюсь, госпожа.

'А передвигаться на коленях не так уж тяжело... А вот заваривать кофе с моим ростом неудобно...'

Я приготовил кофе, поставил его на поднос и пополз к кровати Адель.

— Сколько сейчас посетителей?

— За пять минут до вашего пробуждения было двадцать миллионов сто пятнадцать тысяч.

— Это хорошо?

— Это отлично, госпожа.

— Надеюсь. Тебе клипсы понравились?

— Да, госпожа.

— Проколы не кровоточат?

— Немного, совсем чуть-чуть.

Адель дотронулась пальцами ноги до клипсов и чуть вдавила их в грудь.

— У-у-у...

— Больно?!

— Нет, госпожа, не больно.

— А так?

Адель обхватила клипсы большим и указательным пальцем ноги и с силой потянула их на себя.

На этот удержаться от крика во все горло было труднее, но мне это удалось — госпожа услышала от меня лишь сдавленный стон.

— Артур, ты так эротически стонешь. Нежно-нежно... Прекрати — ты заводишь меня. О, да ты, я смотрю, и сам завелся.

'Черт, а ведь она права. Эти приколы с проколами не случайно столь популярны...'

Голени Адель легли мне на плечи.

— Подвинься ближе.

Я переместился сантиметров на шестьдесят. Теперь мои плечи служили подставкой для могучих бедер, а игры с клипсами продолжили руки пиратки. Боль и удовольствие, удовольствие и боль... Я так и не смог понять, чего было больше в тот момент. 'Опять пошла кровь — я запачкаю пол... Член стоит, как столб... Что она со мной делает?! Глупый вопрос. Она делает с тобой все, что угодно ее душе. Ты вещь, Артур, вещь, а не равноправный партнер. Как же больно... И как хорошо!'

А Адель продолжала свои игры. Ее широко открытые губы накрыли мои. 'Жаркий поцелуй... Властный поцелуй... Высшая милость для раба, о которой ты и мечтать не смел. Боль, несущая наслаждение... Дурак, разожми губы...'

Мне помогли сделать это зубы госпожи, прокусившие мою верхнюю губу. Я инстинктивно открыл рот и язык Адель тут же проник в него. 'Да, госпожа, да, тысячу раз да. Я ваш и только ваш.' Теперь кровь сочилась не только из сосков. Смешиваясь со слюной Адель она наполнила мой рот. 'Какой изумительный коктейль! Какое изумительное утро подарила тебе госпожа! Наслаждайся, раб, наслаждайся!'

— Э, очнись! Ты меня слышишь? Очнись!

Если бы эти слова не предварил увесистый хлопок ладонью по щеке, я бы не услышал их.

— Слышу... Слышу, госпожа. Где я?

— Где, где... В моей каюте. Ты напугал меня.

— Я...

— Ты потерял сознание. Такое с тобой часто?

— Впервые, госпожа.

— Наверное, я немного перестаралась.

'Немного?! Очень мягко сказано...'

— С завтрашнего дня займусь твоей физической подготовкой, а то ты такой хилый. А пока поешь и ложись отдыхать.

'Ничего я не хилый. В колледже я был членом команды по... Молчи, раб. Раз госпожа сказала, что ты хилый, то ты хилый. Тем более по ее меркам ты точно задохлик. И вообще благодари госпожу Адель за то, что она не наказала тебя. Ты ведь испортил ей развлечение...'

— Госпожа, простите меня за слабость. Простите, умоляю...

— Не канючь. Тебя покормить или сам справишься?

— Сам.

ДЕНЬ ДЕСЯТЫЙ

...Комната 12. Что ждет меня там? Я осторожно постучал в полуоткрытую дверь.

— Да.

'И что означает это да? Наверное, можно входить?'

Я открыл дверь и вошел вовнутрь.

'Ну, и дела... Это у них униформа такая?!'

— Добрый день. Я...

— Искупление?

— Да. Я...

— Подойди.

Я сделал несколько шагов.

— Ближе. Еще ближе.

Теперь нас разделяло меньше метра.

— На колени.

'На колени?! А имею ли я право выполнять такой приказ? Вдруг Лупита будет недовольна?'

— Госпожа... Госпожа офицер, я приехал к Лупите Луонго. И...

— Слушай сюда, белая мразь. Мне жарко и вообще я сегодня не в настроении. Поэтому еще одно слово и ты попадешь не к Лупите, а в каменоломни. Там и будешь искупать вину своих предков перед нашим великим народом. Понял, беложопая сука?!

— Понял, госпожа офицер.

Я опустился на колени, решив, что продолжить разговор лучше из этой позиции.

— Госпожа офицер, я...

— Все, ты меня достал.

Женщина нажала на одну из кнопок на поверхности стола. Прошла минута, другая, третья...

— Черт, или уже ширанулись или не работает.

Негритянка взяла телефон и набрала номер.

— Марита, вы еще не сменились? Как раз сменяетесь... Почему не вышли на связь? Я так и знала, что не работает... Ладно, проехали. Слушай, тут такое дело. Помнишь, вы просили дать вам возможность немного развлечься... Так вот такая возможность появилась... Когда? А прямо сейчас... Да, прямо сейчас. Бери всех тех, кого посчитаешь нужным, и ко мне... Всю смену?... Все были в доле?... Хм, а почему бы и нет. Но только не переусердствуйте... Хотя... Одним больше, одним меньше... Посмотрим. Жду.

— Госпожа...

— Ох, как ты мне надоел. Скажи, все белые такие бестолковые? Странно...