Молоко полностью успокоило его и к тому же отогнало тревожное чувство вновь засвербевшее в его мозгу. Молодой маг блаженно улыбнулся, кажись в молоке было еще что-то помимо только самого молока. Но он этого не заметил. А мелкие-злобные-кругляшки, живущие у каждого человека в крови, засуетились, расщепляя расслабляющее снадобье-заклятье.

— Первый бой, ну тот который со мной, это действительно была проверка,— внезапно сказал Финголин.— Проверку, которую к вашей чести, вы прошли на ура.

— Ураа!— одновременно-радостно закричали Искандер с Шатаной.

Причем Шатана от этой самой радости так сильно зашвырнула трофейную дубинку в небо, что дубинка улетела за пределы атмосферы и отправилась странствовать в Великую Пустоту.

— Правда есть одно "но". Вы совсем не умеете работать в команде. Вроде бы и не мешаете друг другу, и не бросаетесь файерболами куда не глядя. И Шатана довольно грамотно отвлекала меня, пока Искандер подбирался ко мне со своим "драконьим мечом". Но:

во первых: метаморфозы выбранные Шатаной до самого конца были неудачны, пока конечно она не перевоплотилась в "костяного рыцаря", а все предыдущие формы, так, бесполезный расход маны и времени. Во-вторых: глупо использовать стихийную руническую магию для битвы с более опытным магом, даже если бы я и не поймал рукой файерболы Искандера, они бы просто погасли, ударившись в меня или более того, еще и восполнили бы запасы моей энергии.

— Ох-ох-ох,— только и смогли сказать Искандер с Шатаной.

Но в душе они, конечно же, были рады. Их похвалили, жуткая тайна чуток приоткрылась и главное они до сих пор живы.

— Не стоит печалиться, вся жизнь впереди,— обнадежил приунывших магов Финголин.

— Вся жизнь впереди-и-и..., а врагов— прокляни!— хором запели маги популярную студенческую песню боевиков.

И под нестройное трио голосов распевающих разные эстрадные песни, включая безобразно перепетую Асколином— бардом гоблинскую романтическую серенаду "мнирх хамдур лырлыр, куэрх харларнх лырлыр, бургурн ютирэм сиэмх эрйиринх", верблюд и кресло с огромной скоростью, по другому они не умели, растворились в наступающих сумерках.

Добрый Харим размахнулся посохом и от души врезал непокорному зомбяку по хребту. Вспыхнула тускло-красная искра и зомбяк со стоном распался в прах.

— Куда, клятый мертвяк, а ну назад, восстановись!— заорал Харим.

Он итак уже случайно ухлопал почти шесть отличных зомбяков, чтобы жертвовать еще одним. Зомби, превращенный в пыль попытался восстать из праха как птица Пендикс, ну та которая на протяжении тысячелетий терзает одноименный странный орган (у людей таких нет), одного из прикованных к Скале наказанных богов(их там штук четырнадцать). Но у пыли ничего не получилось. Лишь закопченные глазные яблоки с печалью, преданно смотрели из кучки, не будучи в силах выполнить приказ хозяина. Харим был могуч, но не настолько, чтобы уподобить зомби пожароопасной птице.

Население заброшенного кладбища никак не желало подчиняться воле некроманта. Странные зомби и какие-то перекрученные, переверченные во что-то ужасное скелеты все не успокаивались и лезли из всех дыр, лишь бы разорвать горло двух живчикам и одному своему, но подлому предателю. Ученик доброго Харима, имеющий как оружие лишь тяжеленный саквояж учителя, мог только убегать и молча наворачивать круги около некроманта, время от времени, молниями из жезла, распылявшего в порошок очередную нежить готовую вот-вот растерзать его ученика. Прирученный скелет орудовал вырванным из земли закаменевшим деревянным надгробным столбом, посвященным одному из Небезумных богов, чтобы он позаботился о душе умершего и закопанного под ним. Ритуальный столб действовал на странную нежить преотлично, и там где сломалась бы и стальная палица лишь крякал и отбрасывал мертвяков на десятки метров назад. И, кроме того, неприятно покалывал костяшки прирученного скелета. Впрочем, если бы не Харим, который накрыл его защитным магическим доспехом, то скелету пришлось бы туго и он бы давно распался. Как никак он был обычной честной нежитью, страшащейся Небезумных богов, по крайней мере, некоторых из них.

Харим сразу выяснил, в чем тут дело. Почему этот погост такой вот странный, но дух земли убежал раньше и потому Харим рассказывал все бегающему ученику.

— Все на самом деле просто... А ну лежать!— некромант взмахнул рукой и пришпилил "хрустальной сосулькой" зомбяка, устроившего в неглубокой могилке засаду на его ученика.— Там в середине кладбища, если мы только дойдем до туда живыми. Ну, я то точно дойду... находиться нечто, что испускает волны хаотической магии. Скорее всего, это— прохудившийся бочонок с магоактивными отходами. Клят!

Харим заморозил было целую толпу нежити, которые вместе, схватив огромную каменную колонну, сбили прирученного скелета и атаковали мага, на манер тарана, бьющего в ворота. Нежить заиденевела, но лишь чуток замедлила ход. Один из зомбяков вдруг превратился в огромный тыквенный пирог, это было эффектно, но не запланировано. Плетеная магия плохо работала против мертвецов, которые сами были насыщены и увиты струями хаотической магией по самое не хочу.

Харим, поняв, что следующее заклятье, направленное против нежити, может превратить его самого например в жабу, перестал творить плетеную волшбу и взялся за заклинания— магию слов. И при этом не переставал поучать ученика. Заклинания он проговаривал про себя.

— Или же стихийный выброс энергии. Как бы там ни было, наша цель остановить этот выброс, а то я пожалуй раньше ухлопаю всех неупокоенных, прежде чем они образумятся.

Добрый Харим закончил заклинание, и толпа заиденевевшей нежити с пирогом и колонной остановилась, чуток постояла, сбросила наземь каменный таран и повалилась на колени. "Серое подавление" довольно простое заклинание, но Харим вложил в него столько маны, что не просто обездвижил метвецов, а подчинил их своей воле и сделал своими верными слугами. Подчиняясь воле хозяина, мертвецы тут же окружили полураздавленного скелета, уже пришедшего в себя и воинственно размахивающего выдранным из земли надгробьем, и ученика некроманта, от страха ставшего бледнее самого бледного вампира, и встали неприступной стеной супротив своих бывших соседей по могилке.

А Харим, крикнув: "Ждать меня, охранять ученика, я скоро", смело направился в сторону выброса магии. Пришпилив на ходу нескольких мертвецов, сидевших в засаде "хрустальными сосульками". Это была жестовая волшба, и потому необыкновенные свойства здешних обитателей на нее не влияли. Совсем немного времени, боевой волшбы и Харим добрался до выброса магии. Защитные заклятья: "щит мага", "броня духов" и "доспех некроманта" затрещали и заискрились на нем, от напора дикой волны хаотической магии. Как Харим и догадывался, это оказалась свалка магоактивных отходов.

В глубокую яму были брошены и даже не закопаны бочки из хладного железа, в количестве десяти штук. Все бочки были насквозь разъедены ржавчиной, кислотой и агрессивной магией. Это можно было заметить по кускам бочек превращенных в ломтики зеленого пахучего снырдлахского сыра и в россыпи алмазов. Харим скосил глаза и чуть не ослеп от магического фона. Любое заклятье, даже самое простейшее, на таком расстоянии от ямы может исказиться и сдетонировать эту хаос-бомбу. И тем самым превратить весь лес в овсяную кашу или его самого в усатую надувную женщину. Придется действовать осторожнее.

Харим решил воспользоваться трансформацией воздуха. Он задумал превратить воздух над ямой в МИ-свинец (магоинертный, хуже хладного железа, но зато его можно трансформировать, а не трудно и нудно выплавлять в кузницах) и накрыть ее как крышкой. Надолго не хватит, но неделю продержится, потом конечно свинец превратится во что-то совсем другое. Но к тому времени Харим сможет что-нибудь да придумать. А пока надо закрыть яму, землю вокруг тоже придется превратить в МИ-свинец. И начать делать себе армию, пока молокососы из Гильдии не приехали.

Харим выпустил свой жезл и тот немного повисев в воздухе устремился к яме и лопаточкой на конце стал окапывать ее. Причем канавка образовывала сложный рисунок. Рисунок трансформации, причем не какой-нибудь, а тройной. Сперва воздух надлежало превратить в магическую бронзу, бронзу же в хрустальное золото, а золото в свою очередь в МИ-свинец. МИ-свинец можно получить и сразу, но надежнее все-таки через тройной цикл. Чем больше циклов, тем лучше качество, с этим даже маги не спорят.

Руны всех трех металлов были вписаны в рисунок, также как и их промежуточные формы, и процесс трансформации, указательные мерные знаки, показывали сколько именно воздуха будет превращено в свинец и какую он форму приобретет. Харим приступил к делу и начал проговаривать длиннющее и сложное заклинание. Посох его, летая рядом, бил мертвецов пытающихся напасть на некроманта со спины. Через пять минут воздух загустел и стал краснеть. Харим перевел дух и продолжил. Через минуту красный туман выпал и заполнил яму до краев. Еще через пару минут там, где стелился красный туман, уже сверкал расплав жидкого металла. Трансформация была завершена.

Излучение хаотической магии сильно ослабло. Теперь можно было без особой боязни творить плетеную магию. Харим быстро сплел сложнейшее "заклятье подобия" и бросил его в землю, во внутрь руны трансформации. Тут же на глазах почва, вокруг ямы заполненной быстро остывающим металлом, тоже засеребрилась МИ-свинцом. Интенсивность хаотического излучения упала совсем.

Харим улыбнулся и повернулся с подступающим мертвякам. Те все шли и шли на него, позабыв даже про ученика со скелетом и банду предателей, защищавших мелкого живчика. Земля была похожа на невкусный мертвячный блин, изрытый прожженными оспинами и бугрящийся воздушными пузырями. Почти через каждые два метра она вспухала и выпускала на свет, то есть сумерки, время подходило к вечеру, очередного мертвеца. Харим подозвал свой посох, сплюнул на землю, активировал "серое подавление" и прохрипел "Подчинись!". И они подчинились.

Наутро маги продолжили свой путь. Вчера они проехали еще пару часов, аж до полуночи и несмотря на зажигательные гориллийские песни и литр кофейного молока все-таки устали и решили переночевать. Искандер покопался в седельных сумках и действительно обнаружил в одной из них походный шатер. Конечно, внутренность шатра оказалась поскромнее, да и размеры меньше чем у финголинова шатра. Но зато вся мебель оказалась настоящей, а не хрустальной. Все-таки каким бы ни был хрусталь, даже мягким, теплым и лечебно-массажирующим, ему ни за что не сравниться с деревом, варранским пухом("с горного варана хоть шерсти клок"-поговорка гориллей) и натуральной хуруньей кожей. Также внутри располагалась прекрасная лаборатория, чуть хуже чем та что имелась у Искандера в башне. И главное, в шатре он смог вызвать к себе мерцающий сейф. Шатана осталась ночевать у него, и ушла в "гостиную", закуток с кроватью огороженной коврами, зачарованными на "пологом бесшумности", а вдруг гость храпит.

Наутро проснувшись, отдохнувшие маги, посвежевшие, хоть и слегка помятые, особенно Искандер, который спал в одежде и на кушетке, обильно позавтракали у Финголина. Тот пригласил их к себе в шатер. Послание передал какой-то мелкий демон, кажись Хилари из Нехорошего Места. Задание как раз по нему. Маги с демонами позавтракали, Хилари был отпущен обратно в свой мир с пачкой овсяного печенья, вознаграждение за проделанную работу. Потом они сложили шатры, и как говорилось выше, продолжили свой путь.

Дорога была чиста от человеческих, гоблинских, троллийских, гориллийских разбойников и людоедов всех мастей. У некоторых гоблинских кланов человеческое мясо считается деликатесом. А один из некромантов Серого Сборища умел так вкусно готовить зомбяков, что однажды накормил своим блюдом целую толпу боевых магов и те ничего не заметили. Правда, узнав чем их накормили, боевики стерли замок Серого Сборища с лица земли и даже удалили всякую вероятность появления второго такого сборища. Также не было на дороге вирмов. Это такие тупые мелкие драконы. Настоящие благородные драконы краснели и отнекивались когда их спрашивали, уж не родственники ли они. Не было также чудовищ древних времен, обезумевших демонов, дорожных патрулей и дорожных падлруллей. Ну тех ребят которые с диким воем носятся по дорогам на зачарованной карете, приносят людям неудачу, а потом снимают результат и позже показывают это в иллюзион-театрах, зарабатывая огромные деньги на нездоровом интересе публики.

Также на дороге не было нахальных нищих, просящих деньги на буханку ржаного хлеба с кусочками мармелада и цукатами, на лечение своей доченьки от куриного мора, чтобы "эти клятые жадные маги в городе треснули от своей жадности", и даже на кувшинчик сулнитарского персиково-огуречного рома. Бывают и такие честные нищие. Иногда и очень редко, но бывают. Не встретили маги также принцесс, баронесс, герцогинь и просто чокнутых девушек, просящих героев отправиться с ними на их далекую родину. Которую захватил их дядя, любовник, сосед, знакомый или там молочник, который на самом деле оказался злобный и жестокий колдун, некромант, великан, тролль, гоблин или вообще лемминг. И прибыв по месту назначения свергнуть с престола наглого захватчика, во имя добра, любви, справедливости и, конечно же, за вознаграждение.

На дороге не было вообще никого, может из-за того, что на часах червячки были еще только на шести утра. И так продолжалось до восьми. Маги встретили первую повозку груженую репой в которую были запряжены особо выносливые ушастые ослы, для усиленного охлаждения тела. Крестьянин махнул рукой и что-то крикнул, но маги его не расслышали, слишком уж велика была скорость. А дальше они чуть ли не через каждый километр пресекались с различным гужевым и зачарованным, то бишь самокатным, транспортом, и каждый раз им кричали и приветственно махали руками. Видать что-то случилось. Или люди в последнее время пошли куда приветливее.

Но Финголин на всплески бурных дружеских эмоций встречных не обратил никакого внимания. Искандер с Шатаной напряглись и стали потихоньку готовиться к тому, что на них опять неожиданно кто-нибудь нападет. Почувствовав неладное, высунул из сумочки Шатаны тонкий крысиный нос ее дух-хранитель. В коробе ворочался беспокойным сном кошачий демон. Ему снился кошмар, как будто огромная мышь бегает за ним и кричит "Привет, Кот". Искандер от переживания даже не мог расслышать, что там им кричат встречные крестьяне, в голове его стоял страшный гул, это албитер-хьего и духи предков наперебой советовали ему разную чушь.

Раньше Искандер всегда игнорировал их, даже во время битвы с драконовыми вампирами, но сейчас дал им доступ в свою голову и горько сожалел об этом. К тому же громкий смех духа неприятностей мешал сосредоточиться. Обычные люди глухие к таким тонким сущностям как духи, не способны расслышать смех этого мерзкого астрального существа. А магам в критических ситуациях эта мерзость может испортить последние часы жизни. Благо с молодыми магами был Финголин, который в свое время много раз слышал этот смех и научился бороться с ним.