Химера-плюс

— Ты не права.

— Я права! — Дернувшись и соскочив, девушка сжала кулачки, злясь, что не может взглядом убить собеседника. — Я права, потому что только МНЕ решать, ГДЕ жить и ЧТО делать! Я не вещь! И никогда не буду! Свободен!

Повторив выкрик Снежки, Лика поторопилась обогнуть дом и быстрым шагом уйти в свою комнату, чувствуя, как подступают к горлу рыдания. Этот разговор стал слишком сложным для неё, затронул слишком личные воспоминания, разбередил лишком глубокие раны... Плюсовая, ха! Престиж!!! Да что б им всем на себе все те два года унизительного рабства прочувствовать!!!

Что ж. Это не то, что он хотел услышать. Совсем не то. Всё оказалось намного сложнее. Расследование займет не одну неделю... но ему некуда торопиться, ждать он умеет.

— Каорн, Наум, нам пора. — Зайдя на кухню, где царило гробовое и напряженное молчание, Шаард учтиво кивнул шаману, безмятежно попивающему чай. — Мы поговорили с Анжи. Её право законно, я не буду препятствовать.

— И вам всего хорошего, уважаемый. — Проводив взглядом мужчин, один за другим вышедшим из кухни, шаман убрал снисходительную улыбку с лица и глубоко вздохнул. Потерпи, дитя... ни одна сталь не закалялась без огня. Это жизнь. И для тебя она приготовила многое...

Две недели спустя. Земля.

— Влад Самойлов? — Окликнувшая мужчину смутно знакомая худенькая девушка подошла ближе и, капельку нахмурившись, повторила. — Влад? Это ты?

— Ну. — Пытаясь вспомнить и всё никак не улавливая мысль, блуждающую в пьяном угаре, мужчина, наконец, щелкнул пальцами и злорадно ощерился. — Ты. Шлюхова! Я сказал тебе сгинуть? Ты мне надоела. Что тебе надо, убожище?

— Значит, я не ошибаюсь. — Ничуть не испугавшись, как это обычно бывало, ангелок странно улыбнулась краешком губ. — А вот ты ошибся. Ты очень сильно ошибся...

Не зря выбрав именно эту ночь и именно эту подворотню на задворках шумного клуба, химер без сожаления уничтожил мразь, возомнившую себя властелином жизни одной маленькой плюсовой химеры, которой не повезло родиться в таком далеком и жестоком к нелюдям мире.

Одно дело сделано.

Следующее будет уже сложнее... но слишком мало осталось плюсовых, чтобы так просто оставить именно эту в покое. Она уже сумела сменить расу, удерживая личину без труда. Что же еще таит в себе эта загадочная девочка по имени Ангел?

Он узнает это. Скоро. Не так скоро, как хотелось бы, но обязательно узнает. А пока... а пока свадьба Владыки и остальных Легионеров, выбравших себе спутниц. А он подождет...

Твердо шагая в ночь, хрупкая девушка не обернулась даже тогда, когда очередной пьяный, вышедший перекурить, обнаружил у стены переломанное и растерзанное тело, совсем недавно бывшее перспективнейшим юристом города.

Дикие вопли, истеричные выкрики, совсем скоро собравшаяся толпа зевак... но даже патологоанатомы не поймут, какая потусторонняя сила смогла ТАКИМ жестоким способом убить буквально за несколько минут.

Даже купленная родителями полиция, нанятые следователи и детективы не найдут ни одной зацепки и не поймут, ЗАЧЕМ неведомый убийца переломал ВСЕ кости жертве, а на спине еще на живую выдрал когтями кусок кожи, очертаниями напоминающий голубиное крыло.

Потому что не в силах тех, кто всю земную историю уничтожал иных, найти тех, кто всю свою жизнь учился ценить и защищать своё.

Ценить и защищать. Даже от себя.

День за днем обживаясь в общине речных орков, Лика неторопливо знакомилась с бытом, законами и традициями этого дружелюбного народа. Разбор бумажных завалов продвигался также неторопливо — требовалось понять, что вообще в них находится и составить оптимальную систему, а может даже и картотеку. Чего тут только не было. Переписка с коллегами-шаманами, прошения, записки-напоминалки, какие-то исследования... Для начала разбирая бумаги по кучкам, девушка старалась читать все, надеясь, что благодаря этому составит верное впечатление и о новом родственнике и об орках в целом.

Пока получалось не очень хорошо, но химера не оставляла надежды, прекрасно понимая, что это лишь начало и чтобы узнать и понять — надо учиться, учиться и снова учиться.

С исследованиями её тела и способностей дело также обстояло не самым лучшим образом — то одно им мешало, то другое. То просители не в самый подходящий момент придут, то к больному вызовут, ибо уважаемый Загрыб оказался не только шаманом, но и местным лекарем, то вовсе придут разбираться родители степных орков, чьи ребятишки зашли на территорию посольства речных и нашкодили, а речные их за это отдубасили.

Но почему к ним??? Почему не к бондже? Почему не к старейшинам?

— Потому что Ыджана решает женские дела, а беспокоить старейшин по пустякам — это уж кем надо быть?

Действительно... Недовольно вздохнув и поджав губы, девушка просто пожала плечами в ответ и удалилась на кухню, готовить себе и дедушке ужин, пока он будет опрашивать обе пострадавшие стороны и озвучивать наказание — исправительные работы на благо обеих общин, дабы в дальнейшем было неповадно. Ну да, это было самым распространенным наказанием. Зачем пороть и ставить в угол, если можно привлечь к уборке, прополке и прочему? И детей делом заняли и польза общине.

Сама Лика добровольно взяла на себя кое-какие обязанности по ведению незатейливого хозяйства уважаемого Загрыба — готовила ужины и следила за цветником. Убирались в доме и стирали другие женщины, специально выделенные общиной для подобных хозяйственных дел у одиноких мужчин. Они же и обедами их кормили, супами, да пирогами, которые зачастую оставались и на ужин и даже на завтрак, благо и холодильный шкаф на кухне имелся и полумагическая печка. Все у уважаемого Загрыба было, не было лишь одного — времени.

Зато у неё его было навалом, да так, что уже через несколько недель, после того, как была составлена определенная система в разборе бумаг и дело пошло намного быстрее и расторопнее, она сама начала приставать к шаману с просьбами отвлечься от решения чужих проблем хоть ненадолго и помочь ей понять саму себя.

Почему-то это казалось ей очень важным — понять себя и свои способности, просыпающиеся в моменты страха и угрозы. Почему не постоянно? Почему?

— А потому, воробушек, что привыкла ты к пряткам, да тому, чтобы незаметной быть, а тут совсем иное требуется. Невозможно сменить свою внешнюю оболочку, оставаясь внутри маленьким напуганным воробушком. Ничего, милая, не торопись. Поживи, освойся, пойми, что нечего тебе здесь бояться, а там глядишь, и дело на лад пойдет.

— И так уже месяц у вас живу. Сколько еще?

— А куда нам торопиться, Анжи? — Добродушно прищурившись и с удовольствием попивая брусничный кисель с капустными пирогами Ыджаны, уважаемый Загрыб выглядел таким довольным и безмятежным, что Лика смешалась.

— Но вы же сами настаивали на исследованиях.

— А я и сейчас настаиваю. Но что мне исследовать, дитя? Напуганную мышку, боящуюся собственной тени? Ты ведь и от наших мужчин прячешься, когда они ко мне за советом приходят... а смысл? Зачем ты им? У нас своих красавиц достаточно и уж поверь мне, никому из них не нужен ощипанный воробушек.

— Я не ощипанная. — Буркнув и спрятав глаза в кружке, Лика понимала, что шаман прав, но не могла ничего с собой поделать. — Я просто боюсь. Это фобия. Это неосознанно. Вы знаете, что такое фобия?

— Знаю. И вот что скажу тебе... ты сама культивируешь её и взращиваешь. Хотя знаешь, права ты — затянулась твоя душевная болячка, пора бы нам её принудительно из тебя выдрать, коли уж ты сама с ней справиться не можешь.

— Как?

— Есть у меня задумка одна... — Загадочно прищурив глаза, уважаемый Загрыб улыбнулся так таинственно, как улыбался каждый раз, озвучивая очередное наказание провинившимся подросткам.

Она-то в чем провинилась, что ему так весело???

— И какая? — Не вытерпев первая, Лика насторожено замерла, когда улыбка шамана стала чересчур широкой.

— Люблю, понимаешь, кошечек...

— Кошечек???

— Кошечек, Анжи. Именно кошечек. Кошечек у нас вообще многие любят. Рассказывала мне твоя Снежка, что была ты уже кошечкой. Верно?

— Я не уверена, что именно кошкой... — Вообще смутно припоминая те несколько часов, когда сбежала сначала от одного Легионера, а затем и от второго, Лика хмурилась и недовольно кусала губы. — И что это даст?

— А ты для начала обернись, а после видно будет.

Обернись. Легко сказать. Почему-то под добрым взглядом очень умных глаз она банально не могла сосредоточиться.

— Я у себя обернусь. Можно?

— Конечно, детка. Не торопись, подумай, сосредоточься. Вспомни ощущения...

Торопливо допив чай и сначала убрав со стола и перемыв посуду, Лика тут же отправилась к себе в комнату, чтобы уже в тишине и одиночестве вспомнить всё. Не получалось долго. Все время что-то мешало. Сначала звуки улицы — закрыла окно, затем одежда — разделась, затем стало холодно... и немного страшно.

А затем противно. Сколько можно бояться??? Почему она должна бояться???

Она не хочет бояться! Ей надоело это гадкое ощущение! НАДОЕЛО!

— МРЯЯЯУ!

Вздрогнув от собственного яростного мявка, Лика напугано прижала уши и шмякнулась на попу. Взгляд вниз... на лапы. Взгляд в сторону — нервничающий хвост.

Получилось?

ПОЛУЧИЛОСЬ!!!

— Мря-я-яу?

Толкнув лбом дверь и осторожно выйдя в общую комнату, услышала посторонние звуки. Опять к дедушке ребятня пришла? А ей теперь что делать? Кошечка-то из неё довольно большая получилась — такая на колени прыгнет — раздавит.

— Ангел? Это ты? Иди сюда, проказница, покажись ребятишкам. — Недоуменно фыркнув, когда из комнаты раздался зов шамана, озадаченно нахмурилась. Зачем он это делает? — Анге-е-ел! Киса, не упрямься, покажись.

Ну, раз вы так настаиваете...

— Ох, ёп-растудыть! Лесная гроска! Откуда??? Она ж дикая!

Раздраженно прижав уши к голове, когда один из присутствующих незнакомых орков завопил, что есть сил, оглушив не только ее, но и всех остальных, не стала ни рычать, ни шипеть, а просто дернула хвостом и торопливо дошла до сидящего в кресле шамана. Улыбающегося и невероятно довольного шамана.

Развлекается...

— Отчего ж дикая-то? Ангелок девочка хорошая. К чему дитя воплями пугаете, уважаемый? — Уверенно положив ладонь на голову большой коричнево-серой кошке, Загрыб сначала потихоньку, а затем все увереннее начал почесывать её за ухом.

Ка-а-айф...

— Ну вот, видите? И совсем даже не дикая... Впрочем, что это мы все о кошечке? Что говорите, опять наши шалопаи ваших побили? А за что?

Глава 8

А оборачиваться обратно Загрыб Лике запретил.

— Мое условие, Ангелочек — месяц живешь кисой, а там видно будет. Гуляй по общине, с ребятишками играй, да на посторонних рычи. Одно лишь условие — никакой крови. Если уж придется попугать кого, да защитить — рычи, шипи, но даже не вздумай кусать или когтями драть — накажу по всей строгости. Всё поняла?

Нет, не всё. Точнее — ничего не поняла. Смысл???

А кушать как? А разговаривать? А спать где? А работа???

— И не курлыкай так жалобно. Реабилитация у тебя. Всё, иди уже погуляй. Хотя нет, на вот... — Подозвав полосатую красавицу к себе, уважаемый Загрыб проворно застегнул на ее шее красиво выделанный кожаный ошейник с кулончиком из голубого непрозрачного камушка. — Не вздумай снять, это всем скажет, что ты не дикий зверь, а под покровительством и присмотром шамана. Теперь можешь и в зеркало на себя полюбоваться. Поди не смотрелась ещё?

Озадаченно наклонив голову, Лика признала, что в чем-то шаман может быть и прав. Все любят кошечек. А больших прирученных кошечек любят ещё больше. То есть ласкотерапия? Хм...

Интересно. Действительно интересно!

Выскочив в коридор, едва успела притормозить перед зеркалом, немного не рассчитав способностей нового тела и болезненно ткнувшись носом в стену. Ауч! Помотав головой и тем самым немного уняв боль, Лика уже более осторожно подошла к зеркалу и как стояла, так и села. Киса. Большая, но какая-то угловатая киса. Что-то среднее между сервалом и тигром. Гибкая, стройная, даже скорее тощая, в коричнево-серую полоску. Большие лопоуши со смешными кисточками, длинный нервный хвост и ярко-голубые, как осеннее небо глаза.

Еще бы ребра не торчали — была бы довольно красивая. А так словно беженка какая, ещё и хохолок на лбу в разные стороны топорщится. Мда. Тут мощью и грацией даже не пахнет... воробушек и есть.

А вот и ладно!

Фыркнув сама над собой, встала и, задрав нос, отправилась на улицу, выяснять степень желания местных погладить дикую кису. Как раз время поздний вечер, да и погода чудная стоит — раннее лето.

Ну и? Кто первый гладить кису? Киса готова!

Как оказалось, готова была только киса. Стоило Лике выйти на улицу и попытаться подойти к женщинам, сидящим на лавочке неподалеку, как тут же стихли все разговоры, а самая нервная даже взвизгнула. Вообще-то орки были достаточно стойкими в этом отношении и лишних криков и визгов никогда себе не позволяли. Вот и эти не позволили, лишь замолкнув и настороженно рассматривая лесную хищницу, которая и сама не знала, что делать дальше. За них решила кнопка лет двух, поначалу бежавшая к матери, но на полпути заметившая нечто более заманчивое, свернувшая к новой цели и с восхищенным агуканьем схватившая незнакомую кису прямо за ухо. Со спины.

БОЛЬНО!

Не зарычав, потому что от боли смогла только шмякнуться на землю, в следующую минуту уже страдальчески закатывала глаза, потому что дите улеглось на нееёсверху, решив, что меховой пищащий матрасик — это здорово.

— Агнешка! — Перепугавшаяся до бледности мать неразумной укротительницы и покорительницы лесных кис, не знала, что делать — то ли бросаться на хищника самой и оттаскивать заливисто смеющуюся дочь, то ли бежать звать мужчин. — А ну слезь! Слезь с него, кому сказала!

— Кися холосая... кися мяк-кая...

Какая-какая киса? Жалобно мявкнув, когда девчушка снова начала мять её чувствительные уши, Лика понимала, что похоже придется прикинуться мертвой, чтобы от неё отстали. Погладить, да? Да ей сейчас уши оторвут! И чего она к ним пристала???

— Ой, кися... — Подошедшие на крики орчанки старшие девочки были намного решительнее и бесстрашнее своих матерей и тут же окружили закатывающую глаза лесную кошку. — Ой, а красивая, какая... и пушистая... ой, хвости-и-ик!!!

Всё, это конец. Тяжело вздохнув и уже смирившись с тем, что сейчас ей оторвут все выступающие конечности, насторожилась, когда возбужденные переговоры девчонок прервал громкий женский окрик.

— А ну-ка, расступитесь! Что тут у вас?

Ыджана? Ыджана!

Мамочка-а-а! Спаси-и-и!!!

Боясь уронить малышку и тем самым навлечь на себя гнев ее матери, Лика попыталась ползком вылезти из под ребенка, но та вцепилась в нее словно клещ, смеясь от удовольствия, что киса решила поиграть с ней в черепашку.

— Нё-ё-ё!

Я кошка, а не лошадь!

Жалобно мявкнув, и не менее жалобно заглянув в удивленные глаза подошедшей бонджи, Лика жалела, что не собака — они хвостом умеют вилять, чтобы показать свое дружелюбие. А она? А она хвостом может только раздражение показать. И где, черт возьми, Снежка, когда она так нужна???