Потери и находки

Дружное кхеканье селян догнало его, ударило в спину невольным укором и осталось где-то позади. Искусник даже не оглянулся, был твердо уверен, ничего плохого с ними не случится. После лёгкого приступа кашля охотников потянет в сон который унесёт прочь воспоминание о случайной встрече. Мелко потолчённые шишки хмеля, зачарованные на забытьё, не причиняют здоровью людей никакого зла.

Но так же хорошо знал, ему самому позабыть этих селян удастся не скоро. Старый Вирх, его единственный наставник, частенько говорил, назидательно подняв вверх обожжённый зельями палец:

-Запомни накрепко, парень, сила — страшная вещь. И удержать её в руках и не сгореть в одной из трёх страшных геенн может только сильный духом человек со справедливой душой. И это основной наш закон, незыблемое правило, всегда помогать своим и никогда не обижать неповинных. А еще — стараться как можно реже показывать свои умения и никогда не применять зелья или оружие без крайней нужды. Ну а если уж приходится ими воспользоваться, то никогда не превышать меру, не доставать зелье хоть на гран мощнее необходимого. Много я знавал сильных искусников, которые со временем начинали считать, что правила им не указ. И ни один теперь не позовёт старого учителя на ужин... хотя некоторые еще живы. Однако никто тому не радуется... жизнь в неволе далеко не сахар... впрочем, это совсем другой разговор.

-Неужели они попались лишь оттого, что взяли зелье посильнее? — сомневался поначалу юный ученик, и каждый раз получал в ответ насмешливую и печальную усмешку.

-Не только. И не за один раз. Но преступивший закон единожды — вскоре непременно нарушит его еще и еще. И пойдёт бродить молва, которую обязательно услышат те, кто такие слухи ищет. Не нужно считать других глупее себя, особенно людей, наделённых властью. Они, может и не сумеют высчитать наступление солнечного затмения, зато точно знают, как делать деньги из воздуха и держать подвластных людей в ежовых рукавицах.

Позже жизнь не раз наглядно доказала ему, как прав был Вирх, и как важно для искусников неукоснительное исполнение кажущихся простыми правил. Да и сам Инквар стал с тех пор мудрее и осторожнее, и взял за правило носить в самых легкодоступных карманах самые безобидные из своих зелий.

-Пора сворачивать, — скомандовал искусник через несколько линов и первым завернул коня на еле заметную тропинку, ведущую в том направлении, где тонули в беспорядочно разросшихся кустах и ясенях руины древнего города.

Однако по этой дорожке им удалось добраться только до густого орешника. Хотя тропка и не пропала, а разделилась на несколько мелких, проехать по ним на лошадях было невозможно. Как видно, любители орехов бродили тут пешком, и наверняка это были не только люди.

Пришлось свернуть влево и объезжать кустарник до тех пор, пока им не встретился небольшой ручеёк, берущий начало где-то недалеко от того места, куда стремилась попасть рыжая.

-Привал на десять линов, — объявил Инквар, соскакивая с коня.

Пустил жеребчика к воде и, не оглядываясь, направился в сторону ближайших кустиков. И не только естественные нужды гнали туда искусника, он надеялся по капле крови, взятой у рыжей, найти её брата. Но показывать вредной девчонке способ, каким будет искать её братишку, Инк вовсе не собирался. Пускай сама попытается догадаться, с кем свела её судьба, он не против. Всё равно эти догадки так догадками и останутся. Их никто за доказательство не примет, если рыжая когда-нибудь случайно проговорится и ей придётся отвечать под зельем искренности.

Однако, сколько Инк не крутил амулет поиска, тот упорно показывал только две точки. Яркую, как уголёк, горевшую в той стороне, где остались лошади и спутники Инка, и бледную, синеватую, упорно показывающую на восток.

Убедившись, что все усилия бесполезны и он только зря тратит время, старик нехотя спрятал амулет и, мрачно сопя, вылез из кустов. Это дело все больше выводило его из себя, да и кому понравится, когда один за другим рушатся, казалось бы безупречные планы, заставляя действовать почти наугад?!

Ведь забрать у кучки бандитов одного-единственного мальчишку — это самое простое для искусника дело. И зелий на такой случай существует больше десятка, как известно, толпа непосвящённых — это самая благодатная почва для любого внушения. Для них не понадобится ни мощных амулетов, ни особых усилий, достаточно уметь говорить самым твёрдым и убедительным голосом тысячекратно опробованные собратьями слова. Да незаметно брызнуть на свою одежду несколько капель одного из зелий, пробуждающих даже в самых жестоких людях доверие и благодушие.

Дайг коротко взглянул на искусника подходящего к маленькому "охотничьему" костерку и молча подвинул ему большую кружку с еще горячим бульоном. Инк не стал спрашивать, где телохранитель сумел получить спозаранку свежий бульон и как вёз его все это время, умудрившись не остудить. Просто жадно припал к кружке и сделал несколько больших глотков. Потом уцепил кусок хлеба, но прежде, чем откусить, пристально уставился на вяло жующую свою долю девчонку.

-Ленс тебе родной брат или нет? И как ты собиралась найти, где его держат?

-Родной, — немедля буркнула девчонка и замолчала, неуступчиво поджав губы.

-Девочка, — снисходительно усмехнулся Дайг, — не нужно хитрить. Мы будем сидеть тут, пока ты не расскажешь всё подробно.

Инк хмуро глянул на спутника и смолчал. Дайг прав, сейчас упрямую дуру ничем, кроме такого откровенного шантажа не проймёшь, и придётся предоставить действовать телохранителю, хотя ему самому чужды и неприятны подобные методы уговора.

-Мне нечего рассказывать... — едко ухмыльнувшись, огрызнулась рыжая.

Но уже через пару линов заметно помрачнела, рассмотрев, как сразу замедлились движения мужчин, как задумчиво и с явным удовольствием они начали жевать хлеб и копчёные колбаски, неспешно прихлёбывая бульон.

-Я не могу... — вздохнула она, наконец, и тут же движения ее спутников стали еще неспешнее.

Вредный старик облокотился на локоть, вытянул ноги и зевнул, а непонятно почему вдруг примкнувший к нему путник с пронзительным взглядом льдистых глаз потянулся и буркнул, что неплохо бы распрячь лошадей, раз они никуда не едут.

Лил едва сдержалась, чтобы не сообщить этим гадам, как сильно они ей опротивели, и как горячо она желает расстаться с ними навсегда. Причём — немедленно, прямо сейчас. Просто встать и уйти туда, куда зовёт ее свербящая душу интуиция. Но едва напряглась, собираясь вскочить на ноги и ринуться в заросли, как припомнила невыносимую тяжесть и тоску, тянувшую её назад там, на неспешно пробуждающихся сельских улочках, и безмолвно застонала от досады.

Как выяснилось, клятва, выданная ею этому хитрому, лживому деду, оказалась намного серьёзнее тех, какие брали со своих слуг зажиточные люди у неё на родине. Да и старик оказался намного пронырливее, чем она посчитала вначале, и это было вдвойне обидно, так как вожак, сдури выкупивший ее у селян, тоже далеко не прост.

А ведь выглядел этаким туповатым приручённым медведем... и почему ей не подумалось сразу, что не бывает в природе совершенно безмозглых хищников, как никогда не приручаются самые умные из них.

Но всё это не имеет теперь никакого значения, кроме свободы для Ленса. И значит придётся немного приоткрыть им тайну, но только самую малость, чтобы ни в коем случае не заинтересовать этих двоих возможностями брата.

-Ленс... — тяжело вздохнув, пробормотала она, — родной мне только наполовину. Его мать мне мачеха. И я же говорила... он странный. Если хочет меня позвать... я это чувствую.

-Не могла сразу сказать, — сердито буркнул старик, одним движением легко, как зверь, поднимаясь с подстилки, — показывай, куда ехать.

Худой чумазый палец уверенно ткнул в сторону северо-запада и Дайг молча утвердительно кивнул, подтверждая недавно возникшее у искусника подозрение, что воин уже бывал когда-то в этих местах. И скорее всего, не просто бывал, неясно только пока — в качестве кого.

Уже через лин маленький отряд всадников гуськом пробирался в сторону истока. Временами они ехали по дну ручья, иногда, когда попадался бочажок, продирались сквозь прибрежные заросли, и очень редко случалось найти ведущую в нужном направлении звериную тропку.

Айна через два немудрёная обувка Инка промокла насквозь, и он точно знал, что и у девчонки дела обстоят не лучше. Однако рыжая упорно молчала, словно не замечая ни мокрых ног, ни свежей царапины, украсившей её щеку. И когда ехавший впереди Дайг оборачивался к ней с безмолвным вопросом, уверенно упирала палец в ощущаемую только ею точку, скрытую где-то на вершине холма, все неотвратимее росшего на горизонте.

Но когда до цели оставалось, по подсчётам Инка, не больше лиги, девчонка вдруг забеспокоилась. Тихонько зашипела, оглянулась и замахала рукой, привлекая внимание искусника и так не сводившего с неё бдительного взгляда.

-Что? — одними глазами, безмолвно спросил у неё старик.

-Он почему-то начал двигаться.

-Куда?

-Влево.

-Едем наперехват, — тотчас решил Инквар и Дайг, понятливо кивнув, направил лошадь в заросли.

-Пригнись к шее лошади, — еле слышно скомандовал он девчонке, — иначе всё лицо издерёшь.

Рыжая презрительно скривилась, но спорить не стала, и это немного порадовало искусника, возможно, не такая уж она непроходимо тупая и упрямая. Иначе дни, которые ему придётся провести рядом с нею, превратятся для Инка в кошмар. Нет ничего хуже путешествия с упрямой и самоуверенной дурой, уж это-то искусник знал достоверно. Испытал на своей шкуре. Выпало ему однажды такое счастье, сопровождать вызволенную им из рабства девицу к её довольно состоятельным родителям.

Красотка умудрилась втюриться в одного из главарей ночников, прельстившись на его наглый взгляд, бычьи мускулы и грубые шуточки. Убийственный букет качеств, неизменно превозносимых восторженными ветреницами как верные признаки истинной мужественности. Разумеется, ночник очень скоро наигрался с влюблённой дурёхой, и продал её торговцу живым товаром, не забыв снабдить похабным списком с перечислением её особых умений.

Инк утащил её из клетки перед самым носом одного из баронов, скупавшего юных рабынь и боялся, как бы спасённая не утопила его в признательных слезах и благодарностях. Совсем еще молодой был, наивный, самому сейчас смешно вспоминать.

С тех пор прошло уже почти семь лет, но он больше ни разу не взялся за подобную работу, какую бы высокую оплату не сулили. Не стоит рисковать жизнью ради упрямых неблагодарных пустышек, сначала добровольно сующих голову в капкан, а позже пытающихся придумать своей глупости романтическое оправдание.

Глава 9

-Куда? — придержал коня Дайг, и пальчик помрачневшей рыжей уверенно ткнул в сторону востока. — Боюсь, не успеваем.

Теперь воин смотрел на Инка и тот точно знал, чего от него ждут. Чуда, а чего же еще. И он уже приготовил зелье, каким позавчера потчевал своего жеребца, но странные сомнения вдруг смутили его душу.

-Привал пять линов, — скомандовал Инк, спрыгивая с коня, — потом будет некогда.

Он первым нырнул в кусты, чтобы проверить появившееся у него совершенно невозможное подозрение. Чутко прислушиваясь к малейшим шорохом быстро подтянул рукав и направил бесценный амулет в ту сторону, где осталась девчонка.

Потрясение искусника было так велико, что он едва не выдал себя изумлённым свистом. Тот неизвестный зачарованный предмет, который он считал безвозвратно потерянным под оставшимся невесть где кустиком, снова выдавал свою хозяйку ярким, ровным сияньем.

Но как такое может быть? Лихорадочно заметались в голове Инка самые невероятные предположения. Допустим, девчонка очень хорошо укрыла ценную вещицу, на самом деле это не так уж сложно. Достаточно пришить к изнанке одежды потайной карман где-нибудь в совершенно немыслимом месте. Но где бы он ни был спрятан, заключённую в него энергию скрыть от амулета Инка невозможно. Однако всего сутки назад этот артефакт ничего у рыжей не нашёл.

Такое тоже вполне возможно, если амулет был ею использован и истратил весь запас энергии.

Но в таком случае сейчас он не должен был бы светиться, а он снова виден!

Следовательно, происходит нечто, чему Инк пока не имеет разумного объяснения, и с чем он до сих пор не сталкивался. И в этом тоже нет ничего удивительного. После ночи волшебного звездопада странности расходятся по миру, как круги по воде, и эти волны вовсе не затухают от времени, а как раз наоборот.

Инку очень хотелось расспросить девчонку об удивительном амулете, уговорить показать его или даже подержать в руках, но сейчас на это не хватало времени. Если ночники и впрямь везут пленников в Горт или еще куда-то, то спасатели должны поторопиться, чтобы заранее оказаться возле того места, где через пару десятков линов будет проезжать их обоз.

Нехотя спрятав амулет, искусник вылез из кустов и обнаружил только подопечную, хмуро сидевшую возле разложенной на куске полотна еды. Телохранителя нигде не было не видно и не слышно.

-Где Дайг?

-Ушёл на разведку, — сухо буркнула рыжая, всем своим недовольным видом давая понять, что абсолютно не желает общаться со спутниками по доброй воле.

Инк проглотил досаду и сделал самому себе строгий выговор за допущенную грубейшую ошибку. Непонятно почему он сегодня так расслабился, и вместо того, чтобы пометить телохранителя, полдня ловил ворон. И потому теперь вынужден гадать, где находится спутник и как действовать, если тот попадётся ночникам. Если они по своему обычаю двигаются довольно внушительным отрядом, будет непросто отыскать среди бандитов двоих пленников.

Тем более, ночники имеют достаточно денег, чтобы покупать себе самые мощные амулеты и зелья. Но сейчас поздно об этом думать, нужно перекусить и приготовиться, возможно позже не будет возможности сделать привал.

-Ешь, — распорядился Инк, присаживаясь к временному столу, выбрал кусок хлеба и мясо и принялся поспешно жевать.

-Не могу...

-Почему?

Она только досадливо фыркнула и отвернулась, словно обвиняя старика в недогадливости.

-Я могу тебе приказать, — скучающе вздохнул он, — но это не очень приятно, есть не по своей воле.

-Я уже поняла, как сильно влипла с этой проклятой клятвой, — ехидно процедила рыжая, — но только теперь вижу, в какое... навоз.

— Меня абсолютно не интересует твоё мнение, — хладнокровно сообщил Инк, и взял еще кусок мяса, — Чтобы освободить мальчишку, мне понадобятся сильные и спокойные помощники, и потому тебе лучше поесть по-хорошему.

Она зло усмехнулась, помедлила и взяла самый маленький кусочек хлеба.

-Тебе не понять... как это трудно... есть мясо, когда он уже несколько дней ничего не ел.

-Ночники кормят своих узников, — не согласился Инк, — и неплохо. Товар должен выглядеть здоровым и бодрым.

-Ленс не ест всё подряд... — упрямо возразила она и смолкла, не желая делиться воспоминаниями о братишке с этим грубым и чёрствым стариком, непонятно почему сумевшим втереться в доверие к вожаку.

Через пару линов кусты зашуршали, раздвинулись, и из них вылез мрачный и встрёпанный Дайг.