'Деревенщина', — дал пренебрежительную характеристику парням внутренний голос наместника.
'Не торопись, — упрекнул его Змиулан, — возможно, для них и это определение окажется чересчур лестным. А может, и наоборот'.
'Это ты сейчас про одёжку? Ха! Это всё выдумки голодранцев, пытающихся набить себе цену возможным наличием умственных способностей! Ты посмотри на них! У младшего вообще интеллект отсутствует! А вот старший вроде ничего, симпатичный парень!'
'Это, смотря кого, ты младшим считаешь, — уколол собеседника наместник. — Девушка мне кажется значительно умней!'
'Какая девушка? — возопил внутренний голос. — Дожили! В щуплых парнях ему уже бабы мерещатся! А всё твое воздержание! До чего организм довёл, принимает желаемое за действительное!'
'Спорим, что ты ошибаешься, а я прав? — усмехнулся Змиулан.
'Спорим! А на что?'
'На желание, — наместник знал, на что спорить с собственным внутренним голосом. От желания этот пройдоха никогда не откажется. — Любое!'
'Любое?! Согласен!'
— Господа, — обратился к своим пленённым гостям наместник, — в связи с некоторыми обстоятельствами, я вынужден ограничить вашу свободу стенами моего дома. Но, если вы расскажите мне кое-что, и я посчитаю это правдой, свобода будет вам возвращена немедленно!
Парни переглянулись и дружно кивнули. Змиулана начала напрягать их игра в молчанку. Ведь, судя по всему, они не проронили ни слова от самого караульного помещения. Пока он разговаривал с Канином, эти двое так же молча разглядывали кабинет, словно у них не было тем для разговора. Они не обсуждали столь необычное приглашение в дом к наместнику, не договаривались, что можно говорить странному хозяину, а что нет. Даже не пробовали обсудить сам факт их пребывания тут. Или обсудили всё заранее? Значит это точно они! А вдруг они умеют общаться с помощью чтения мыслей друг друга? Нет, такие способности были под большим сомнением! Змиулан не чувствовал в них и крохи силы. И такой расклад ему очень не нравился.
Наместник, стараясь не подавать виду гостям, что они своим поведением нервируют и сбивают его с толку, позвонил в колокольчик, вызывая слугу.
— Чего изволите, господин наместник? — склонился в поклоне Сисидр, исполнительный, но немного заторможенный мужчина средних лет.
Он был тупо предан своему хозяину и указания выполнял дословно. Поэтому приказы ему необходимо было отдавать самые подробные, с уточнением места, времени и других важных деталей.
— Проводи младшего из братьев в библиотеку. Пусть там ждёт, пока я побеседую со старшим.
Ожидаемой наместником заминки не произошло. Щуплый парнишка не задумываясь вразвалочку направился на выход из комнаты, оставляя для беседы с хозяином верзилу. Змиулан в задумчивости перекинул свою косу из-за спины на грудь и потеребил кончик. Потом спохватился, что выдаёт своё нервное состояние, вернул косу на место и предложил своему гостю присесть. Парень огляделся, выбрал самый, с его точки зрения, простецкий стул, и с размаху плюхнулся на него. Мебель жалобно скрипнула.
— Простите! — испуганно пробормотал гость и вскочил, чуть не опрокинув злосчастный стул на стеклянную подставку с изящной вазой.
'Он тебе сейчас тут всё разнесёт!' — не удержался вредный внутренний голос.
'Заткнись, и не мешай!'
'Молчу, молчу, — гнусно захихикал голос, — Удаляюсь с арены, так сказать, боевых действий!'
— Молодой человек, Вы не тушуйтесь, — приторно — ласковым голосом проворковал наместник. — Присаживайтесь... аккуратненько. Вот так. Отлично! И начнём беседу, — Том, наконец, сел на стул и подозрительно уставился на наместника. Тон этого странного человека так не вязался с его суровым видом, что парень сразу почувствовал жуткую неприязнь к нему. — Итак, как Вас зовут?
— Истома, — буркнул тот.
— А Вашу сестру? — задавая этот вопрос, Змиулан внимательно следил за лицом Тома, но парень его разочаровал. Он спокойно, без каких-либо эмоций ответил.
— Делька. Только это мой брат.
— Делька ведь женское имя, не так ли? — не отступал наместник.
— Почему? — изобразил непонимание собеседник. — Делиш, вполне мужское. У нас в селе одного мужика Сорока зовут, но он же не птица!
'Потрясающая логика! — съязвил внутренний. Наместник мысленно зарычал. — Меня уже нет...'
— Хорошо. Пускай — Делиш. И в каком селе вы с ... братом жили?
— В Больших Ключах.
— Хм. Тогда, почему вышли из караулки, когда объявили, что только прибывшие из Ильвилеса, Утёвки и Кротовых ям отпускаются?
— Да? — Том состроил задумчивую мину. — Так спросонья мы не поняли, думали, что разобрались уже и всех отпускают. А кого искали-то?
Последний вопрос огорошил наместника. Этот детина или дурака перед ним валяет, или на самом деле сила есть, умом не блещем. Он что, приглашение к наместнику за акт благотворительности принял? Ну да, предоставление крова путникам запоздалым. Блажь такая посетила нынче сурового вельможу.
— Значит, вы жили в Больших Кучах? — проигнорировал вопрос парня Змиулан.
— В Больших Ключах, господин, — вежливо поправил его гость.
— И там вас знают?
— А то! — гордо подбоченился Том.
— И родителей ваших?
— Так мы сироты, — состроил грустную мину парень, — к тётке в гости приехали. А тут... вот, — он обвёл руками полкабинета и удручённо повесил голову. — Если помрёт, так и не увидим единственного родного человека на всём белом свете! А уж как она просила приехать к ней перед смертью! Ведь сколько лет не виделись!
Змиулан оторопело наблюдал за театральной сценой, достаточно умело разыгрываемой перед ним несчастной 'сиротой'. Если бы он когда-нибудь работал служкой в храме, то понял бы, откуда у парня такие таланты к лицедейству. Но, так как наместник счастливо избежал подобной судьбы, нынешнее представление воспринимал за чистую монету.
— Довольно!
Том, прерванный на середине выступления, замолчал, но взор его вдохновенно кричал о несчастной сиротской судьбе.
'Какой несчастный парень. Ну что ты прицепился к сироте?'
'Я просил тебя заткнуться!'
'Да? Я что, уже совсем не имею права голоса? И не могу искренне пожалеть бедного мальчика, оставшегося за старшего в семье в столь юном возрасте?'
'Энан, ты чего его жалеть вздумал? Совсем мозги потерял?'
'Мозги у меня, между прочим, твои! А ты, бездушный упырь!'
'Заткнись!!!'
'Грубиян!'
Змиулан сердито посмотрел на Тома, который, впрочем, не смутился, а с любопытством взирал на хозяина дома. Взгляд парня сбил наместника с мыслей.
— Э-э-э, Большие Ключи... тётка... Ага! В лес заезжали?
— В какой? — уточнил Том.
— В какой, в какой? — Змиулан задумался. Лес, он вроде названия не имеет. Нет, есть, конечно, леса с собственными названиями. Шихунский бор. Серебряный гай. Кабаний лес. Но это всё в других местах. А в его провинции названий у лесов нет. И как тут быть? Наместник нахмурился, и решил вопрос задавать в лоб. — К капищу ходили?
— Ходили, — чистосердечно признался сирота.
— Зачем? — напрягся Змиулан.
— А зачем все ходят? — удивился парень. — Помолиться. Капище-то, говорят, древнее, — доверительно сообщил он наместнику.
— И что? — разговор с этим увальнем перестал нравиться хозяину. Он уже понял, что из сироты мирным разговором он не вытянет нужных сведений, а прибегать к пыткам он пока не собирался.
'Правильно, зови второго!' — подбодрил его Энан.
'Без тебя разберусь!'
— Так это, чудо может явиться! — Зелёно — карие глаза Тома загорелись алчным блеском, выдавая мечты о материальном чуде, желательно золотом.
— Какое чудо? — наместник не спускал глаз этого странного парня.
— Пекарня, — застенчиво признался Истома и чуть порозовел, чем вывел Змиулана из себя.
— Так. Всё! — Хозяин устало закрыл глаза и несколько секунд приводил себя в спокойное состояние. Болванов на своём веку он поведал много, но этот был уникальным. — Сисидр, веди второго! — гаркнул Змиулан. — А вы, ловитель чудес, посидите-ка на месте... хм, братца!
Гости поменялись местами. Со своего места наместник не видел лица уходящего Тома, но девушка, а он был уверен, что перед ним именно девушка, лишь беглый взгляд бросила на брата. Он отдал должное выдержке этой загадочной пары и жестом пригласил гостью занять кресло напротив него. Поза, в которой она уселась в кресло, заставила наместника засомневаться в своих выводах Ноги широко разведены в стороны, руки опущены на колени, спина сгорблена. Абсолютно мужская посадка, ни намёка на женственность.
— Как Вас зовут, дитя? — усталым тоном осведомился мужчина. Уже была глубокая ночь, и хозяин посчитал возможным выглядеть утомлённым.
— Делиш, — спокойно ответила девушка.
— Вы — мужчина? — изобразил удивление наместник. Низкий тембр голоса, конечно, выручал обманщицу, но он чувствовал, что это женский голос, женское тело...
— Вы сомневаетесь? — отзеркалила изумление девушка.
— А как Вас зовёт брат?
— Делька, — она пожала плечами и уставилась большими жёлто-зелёными немигающими глазами в лицо наместника.
Мужчина почувствовал, как под этим взглядом по его спине пробежали мурашки. Странное чувство охватило его. Он не мог дать ему определения и был готов обсудить это со своим вторым я, но Энан подло отмалчивался, хотя прекрасно знал, что именно сейчас его мнения ждут.
— Делька, — повторил Змиулан, не дождавшись совета внутреннего. — Истома сказал, что вы — сироты, — согласный кивок, — и жили вы в Больших Клочках.
— Ключах, — так же вежливо поправила Делька, — в Больших Ключах, господин наместник.
— А чем вы зарабатывали? — задал неожиданный вопрос хозяин, пытаясь вывести девицу на чистую воду.
— Гончар я, — не моргнув глазом, ответила Делька.
— Да? — усмехнулся наместник. — Тогда определи материал этой вазы, — он указал на стеклянный столик, чудом избежавший разрушительной деятельности Истомы.
Делька бережно сняла вазу, посмотрела на свет и чуть щёлкнула по ней пальцем.
— Белая глина, редкая. С добавлением костной муки. Не гончарное изделие. Фаянс.
— Правильно... Гончары должны иметь сильные руки, — Змиулан насмешливо протянул руку Дельке, ожидая от неё полного признания своего разоблачения. Но девушка, по-мужски отёрла ладонь о штаны и пожала ему руку. Наместник не ожидал, что рукопожатие будет таким сильным, но когда Делька попыталась высвободить руку, он только сильнее сжал её ладонь. Делька нахмурилась, но сдаваться не собиралась. Её рука тоже сжала ладонь мужчины сильнее. Наместник снова добавил усилие, девушка повторила. Когда Змиулан понял, что таким образом не разоблачит обманщицу, он рывком высвободил свою руку и требовательно произнёс. — Раздевайся!
— Это ещё зачем?
Этот вопрос прозвучал и от Дельки, и от Энана одновременно.
'Тебе жёлтая вода в голову ударила? — продолжал возмущаться внутренний голос. — Не желаю любоваться на голых юнцов! Извращенец!'
Змиулан игнорировал вопли второго голоса и сосредоточился на Дельке. Взгляд его не сулил девушке ничего хорошего.
— Если ты девушка, можешь не раздеваться, а сели парень, то докажи свою принадлежность к мужскому роду!
Делька несколько секунд смотрела в гневные глаза наместника тем же немигающим взглядом, потом медленно выпрямила спину, развернула плечи, так что под камзолом проявились женские прелести (так вот для чего она сутулилась), положила ногу на ногу и сцепила руки на колене. Взгляд её сделался каким-то величественным и насмешливым.
— Я — девушка, вы правы.
— Зачем тогда этот маскарад? — тоном победителя осведомился наместник. Настроение его резко улучшилось. Во-первых, он не ошибся в определении пола своих гостей, во-вторых, утёр нос, или что там у него есть для утирания, этому паскудному голосу!
— Так безопаснее путешествовать, — а вот девушка отнюдь не чувствовала себя побеждённой. Так, небольшое отступление. Это ведь ещё не поражение.
— С Вашей силой, — усмехнулся наместник, потирая правую руку и слегка кокетничая, — надо ли бояться?
— Это мирная сила, — улыбнулась Делька. — Я действительно гончар. Спросите людей про сироткину посуду. Мы ввели Вас в заблуждение только по поводу моего пола. Всё остальное — чистая правда.
— А как же возраст? — зацепил её Змиулан. — Ведь парень младше вас.
— Разумеется, — покладисто согласилась девушка, — мы же не могли меня выдавать за старшего брата, когда Истома настолько крупнее меня!
— А он вообще брат вам? Может, всё-таки любовник?
— Брат, — твёрдо ответила девушка, а в её глазах промелькнули искры гнева, — если не по крови, так по жизни, по судьбе! Мы с детства вместе, и только благодаря этому выжили!
— А зачем на капище заезжали? — использовал любимую тактику ведения допроса Змиулан.
— Истоме это место дорого, — коротко ответила Делька.
Наместник ждал более подробных разъяснений, но девушка молчала.
— Кого вы там ещё видели?
— Никого. Мы там были вдвоём, не считая наших коней.
— А что вы сделали с источником? — этот вопрос Змиулан хотел задать с самого начала, не тратя времени на всю остальную ерунду, но без подготовки этого делать было нельзя. А вот теперь подошёл момент.
— А что с ним можно сделать? — постаралась искренне удивиться Делька.
— Уничтожить! — зло прошипел мужчина.
— Вы считаете, что нам с братом такое под силу? — жёлто-зелёные глаза заняли пол-лица девушки.
— После вашего посещения поток пропал с капища, — проболтался наместник, а ведь не собирался ей этого говорить! Или это Энан его вынудил?
— Кто вам такое сказал? — Делька искренне порадовалась, что послушала Тома и вернула поток на место. Теперь надо убедить господина наместника в ошибочности его сведений и неприятности закончатся.
— Я сам.. Проверенные люди!
— Мы с Томом, конечно, мало что понимаем в магии, но при нас поток был на месте. Его амулет — огневик светился над камнем! А вы проверьте ещё раз, господин наместник, сами, не поручая другим. Ведь не знающие люди и ошибиться могут! — доверительно проговорила девушка.
'И ты ей веришь? — возмутился Энан. — Она ведь подло врёт!'
'В чём?'
'Как в чём? Ты же сам проверял источник!'
'Это ты проверял, а не я! Это с твоих слов я знаю, что источник пропал! Это ты мог ошибаться! И, она права в том, что простые парень и девчонка не могут уничтожить источник!'
'Ну... — засомневался Энан, — может, он отклонился чуток... Я не знаю! А давай проверим!'
'Завтра проверим!'
— Сисидр! — вызывал Змиулан слугу. — Проводи гостей в покои. Парня помести в бархатную комнату, девушку в синюю.
— Слушаюсь, господин наместник, — слуга вновь почтительно поклонился и повернулся к Дельке. — Следуйте за мной.
Когда Сисидр и Делька покинули кабинет, Змиулан взял со стола вазу и так же как девушка посмотрел через неё на свет.
'Ты проспорил мне желание!'
'Подавись!'
Том проснулся оттого, что кто-то тряс его за плечо. Он с трудом разомкнул веки и в предрассветных сумерках разглядел Дельку. Лицо сестры было серьёзным и, одновременно, испуганным.
