| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— А поче-му? — отстранившись, с прищуром обозрела Стэнка свои труды.
— Так их же, мотылей, сначала самих словить надо, — резонно хмыкнул Ерш.
— Понятно, — ви-и-ик. — О-ой.
— Ты, это, осторожней, а то слетишь, — скосился мальчуган на ненадежную опору.
— Я? — удивилась Стэнка. — Не-ет. Высота не та.
— "Не та" для чего?
— А для полета, — засмеялась девушка. Шедший мимо с охапкой дров Святой отец ей улыбнулся и нырнул в дверь коридора. Стэнка проводила его взглядом. — Я знаешь, что думаю?
— Пока не ведаю, — потер облезлый нос Ерш.
— Мне вторая скамья нужна — поставить вот на эту. Чтоб дотянуться до непробела над окном.
— Так если там длинной кистью?
— Нет. Тогда я стекло забрызгаю, — скривилась она в свое, щедро забрызганное отражение в окне. И спрыгнула в траву. — Есть еще? Не все успели поколоть на дрова?
Мальчишка заозирался по сторонам:
— Есть, вижу!
Тут же они приперли "обреченную" от поленницы рядом и водрузили сверху на другую. Стэнка, подхватив рукою юбку, осторожно сбоку влезла... Постояла наверху, качаясь под удвоившийся визг, хмыкнула и потянулась за ведром с белилами. Ерш, придерживающий конструкцию с другой стороны, тихо выдохнул:
— Ты только... осторожно.
— А то, — шепнула ему Стэнка. — Мне немножко. Я лишь вот тут и... ой, — ви-ик.
— Стэнка!
— Ой... — ви-и-ик, тр-ресь!
— Стэнка, я держу!
— Ой! Ма-атушка моя!!! — спиной вперед опять же, не слетишь.
— Высота не та? — словивший ее в руки отец Зоил, прищурился, глядя в распахнутые Стэнкины глаза.
Она кивнула:
— Ага-а.
— Я так и понял, — серьезно огласил мужчина.
— Ве-дро... мешает, — и оба посмотрели на дужку, крепко зажатую в девичьей руке.
— Отец Зоил! — подпрыгнул сбоку Ерш. — А вы ее так ловко поймали! Я б не успел!.. А чего вы ее держите то до сих пор? Стэнка, ты... обезножила, что ли от страху?
— Сам ты, — мотнула ногами та. И тут же была на них опущена. — Спасибо.
— Пожалуйста, — поддергивая рукава, буркнул мужчина. — Я думаю, мне самому теперь лучше... закончить.
— Так скамейка то, того? — почесал вихрастый чуб Ерш.
— А я... с чурбачка, — направился к нему Святой отец. — Сейчас его... о-оп... А вы что встали? — пропыхтел он мимо них.
— А что нам делать? За штаны вас подержать? — удивилась Стэнка.
— Ты чего? То — грех, наверно, — дернул ее малец саму за юбку.
— Грех — не помочь ближнему... мудрым наставленьем, — взобравшись, сощурился на стену над окном Святой отец. — Я отсюда границ не вижу. Так что, "наставляйте", — и обмакнул в белила на дне ведра кисть.
Ох, ну это всегда за милу душу! "Наставлять"! И Стэнка, подбоченясь, первой начала:
— Малюйте ровнее! Щели не пропускайте меж кирпичей!
— Стэнка, ты чего?
— А "чего" я? — скосилась на мальца.
— Святые отцы не могут, того...
— Еще ровнее малюйте!
— Вот того этого, — прошипел на нее Ерш. — "Малевать".
— Опять, что ли, "грех"? — сдвинула травница брови.
— Ага, наверно.
— А что они тогда "могут"?
— Ну, не малевать, это — точно.
— Ага... И не мазать?
— Ну-у, — застыл в раздумье малец.
— Ну, а что тогда? — фыркнула Стэнка.
— Я не знаю, — выдул носом Ерш.
— Не знает он.
— Вы что там замолчали?! — уточнил с чурбачка бурно обсуждаемый.
Консультанты его уставились друг на друга:
— А-а... — скривилась девушка. — Живо-писуйте ровно полосами.
Святой отец замер к ним спиной:
— Что мне... делать?
— Ой, да, делайте вы, что хотите! — в сердцах, под ошалелым взглядом Ерша, выдала она. — Только не кругами и зигзагами, а ровно! Потому как я вела кистью снизу вверх и сверху вниз, и когда свет сбоку будет на полосы падать, то...
— А хорошо у тебя, девонька, послушание проходит, — теперь они застыли дружно все втроем. Бабка Ружана, опустив свое ведро на землю, поджала губки. — Складно так. Бог в помощь, отец Зоил!
— О-о, — закатила та к небу глаза. — Да я...
— Брат Ерш, а не пора ли тебе? — спрыгнул с чурбачка Святой отец. Малец вмиг от этой речи отмер. — И сестру Стэнку позови.
— Куда? — спросила оная.
— На нашу колокольню, — пояснил священник, прицельно глядя в бабку Ружану. — Ей, наверное, интересно будет.
— Да-а, — басом уверила та. — Конечно.
— А вы мне, отец Зоил... — козликом подпрыгнул Ерш.
— Отмашку дам. Снизу.
— Стэнка! — и оба с места рванули за угол дома...
У каждого — свой мир. Большой иль маленький, в зависимости от того, что в жизни повидал. Мир Стэнки Дивнич ограничивался половиной их княжества с "сердцем" в родных Стожках. И "сердце" это билось сейчас... Как же оно билось!
— А вон, гляди, мой дом! И овраг у погоста вижу!.. А вон дядька Прохор по дороге едет!
— Стэнка, не выпади.
— Ой, я и дом Солены вижу! А вон она сама! А если...
Ерш, торчащий рядом у перил, поспешно шикнул:
— Не вздумай ей орать. Сюда вообще нельзя никому, кроме Святого отца, ну, и меня.
— А-а, — открыв рот, засмеялась Стэнка. — Ты ж у нас — звонарь, — и потрепала мальчишку за вихры.
Тот, вдруг, смутился:
— Ну, я еще учусь пока.
— Ага... учись, — и переметнулась на другую сторону балкона. Отсюда хорошо просматривалось озеро с кромкой высокого густого леса, островками камышей на отмелях и болтающимися на волнах белыми гусями. Дети плескались у берега. Один разбежался и нырнул с мостка... Даже здесь был слышен визг других. Стэнка заскользила взглядом дальше, остановив его на месте, которое всегда считала "потайным" — заросшей ивами и камышом, тихой заводи напротив церкви. И удивленно потянула носом. — Так вот откуда дымом...
— Ну, так, — важно хмыкнул Ерш. — Там банька здешняя на берегу. Говорят, ее Святой отец построил, который еще до отца Тита был.
— По-нятно, — протянула девушка.
Ерш продолжил:
— Я там бывал не раз, при отце Зоиле, конечно. Там хорошо. Мосток под крышкой есть прямо из предбанника, с которого можно в воду нырять и на том мостке стол...
— Брат Ерш! — и оба махом перевесились с перил вниз.
Отец Зоил, стоящий на углу дома, взмахнул рукой. Малец в ответ нервно дернулся:
— Ой!
— Ты чего?
— Ой! Это знак мне. Отмашка. Значит, полдень на часах и... и... — подхватил Ерш веревки от колоколов, завязанные в общий узел на конце, спешно перекрестился и...
Бум-м-м! Бом-м! Дон-н-н! Стэнка от неожиданности обмерла. Дон-н-н! Бом-м! Бум-м-м! Бум-м-м! Бом-м! Дон-н-н!.. Бум-м-м! Бум-м-м! Бум-м-м!......... Под конец она почти оглохла. Ерш же от счастия летал:
— На каждый праздник — свой колокольный звон! — подпрыгнул он к перилам. — Да и на каждый случай жизни! Полуденный: сначала в одну сторону по очереди, начиная с Благовестника, потом наоборот. И так — три раза, а потом лишь в Благовестник — двенадцать раз. Уф-ф. Тут главное, в счете не сбиться.
— Ага. И не оглохнуть.
Мальчишка, вскинув брови, изумился:
— Тебе что... не понравилось?
— Понравилось, — призналась Стэнка. — Мне даже, когда привыкла, показалось будто я сама, как звон, лечу. Над Стожками... Что? Это — грех?
— Ну-у, — важно выдул носом Ерш. — Не грех, наверно... Слазим?
Травница, вздохнув, кивнула:
— Слазим.
У двери внизу их ждал Святой отец. Улыбнулся смущенному Ершу и, глядя на мальца, спросил:
— Было интересно, сестра Стэнка?
— Да, — вновь кивнула та. — Мое именное послушанье теперь...
— Закончилось. И-и...
— Что?
Мужчина перевел взгляд на нее:
— Надеюсь, вам оно вышло не сильно в тягость?
Стэнка растерялась:
— Не-ет. Даже...
— Что? — быстро спросил он.
— Понравилось. Да, понравилось.
— Понравилось? — выдохнул Святой отец. — Тогда, возможно, и следующее вам понравится, — и, не дав девушке сказать, добавил. — Зависит от того, как вы относитесь к бане. Настоящей, по-черному(3). Потому что здесь она такая.
— А-а... — а вот теперь Стэнка, нет, не растерялась. Она лишилась речи. — Мне-е...
— Что? — уточнил мужчина под удивленный взгляд Ерша. — Я глупость предложил?
— Не-ет, — мотнула головой она. Отчего же "глупость"? Просто воплотил в жизнь еще одну мечту: хоры, залезть на колокольню, баня с... — А веник у вас есть?
— Есть. Так вы...
— Добро.
— Добро?
— Ага.
— Вот и отлично, — вскинул ко лбу ладонь Святой отец. — Сначала баня, а потом — обед. Ведь время как раз... Брат Ерш?
— Да, отец Зоил?
— Проводишь сестру Стэнку до нашей бани? Покажешь ей там всё?
— Конечно, — важно оповестил малец. — Стэнка?
— Ась? — оторопело повернулась та к Ершу.
— Пошли?
— Ага, пош-ли.
Сначала по тропинке через двор, потом нырнули под густые ивы на берегу. Стэнка и слова больше не произнесла, осмысливая всю дорогу: что с ней? И как она могла в один день постигнуть столько? Столько разглядеть? В итоге оказавшись в месте, о котором и мечтать не смела. В запретной части мира.
— Вот это — наша баня.
— Матушка... моя.
Она попала в... рай. Ой, то — опять грех. Хотя у травниц "рай" особый. Из трав, цветов и спелых ягод, струй воды из родника, камней, прогретых солнцем, сизого тумана, прелой земли... Всё это она, вдруг, разглядела, закрыв глаза и лишь вдохнув. Лишь переступив порог. Повсюду: на земляном полу, узких полатях, лавке было набросано свежее сено. Пучок из трав плавал в котле с водой на каменной печи. А жар сухой, духмяный обволок и сжал в объятьях: вот только "Ах!" и не дышать, не думать ни о чем... Рай...
Стэнка сидела на лавке, раскинув руки и... млела. Рядом — ушат с горячей мыльной водой. Мокрые волосы рассыпаны по опущенным плечам. Капли с них щекочут кожу, собираясь по обмякшему распаренному телу в струйки. Струйки эти медленно бегут вниз... бегут... бегут...
— Сестра Стэнка? Вы там...
— Да-а-а?
За дверью что-то брякнуло. Потом вновь стихло:
— Может... хм-м... просто, я не знаю, может, в деревне так принято, чтоб по часу в бане...
— Да-а-а... — ну, ничего себе, уж целый час.
— Угу... Я всю еду сюда принес, — вновь огласилась дверь. — Вы уже попарились? Там веник в ушате в углу, если еще нет.
— Не-ет.
— Нет? — переспросили удивленно. — Ну тогда...
— А вы-то сами паритесь, Святой отец?
— Я?! Конечно, — усмехнулся он.
Стэнка расплылась в улыбке. Потом блаженно потянулась:
— Так может, меня тогда сами и... попарите? Или...
— По-парить? Вас?
— Ага-а. Или и это грехом считается?..
— Ладно.
— Что?! — опомнившись, вскинулась она.
За дверью повторили:
— Ладно. Там на гвозде справа от двери висит старая простынь. Она чистая. Накиньте на себя.
Стэнка, подпрыгнув с лавки, распахнула рот: вот что за дурь? И чем навеяло? Всё эта баня! "Рай". О-о. И что теперь?.. Где эта простынь его? Нашла глазами, сдернула и быстро обмоталась. Получилось по плечи и чуть выше колен. Что дальше?.. Тишина... Сам передумал? Скорей, одумался...
— Святой отец? — пропищала Стэнка, придерживая простынь на груди.
— Вы уже готовы? — строго спросили с той стороны.
Она вздохнула, закатив глаза к сажному потолку:
— Ага.
Низкая дверь скрипнула и вместе с порывом свежего воздуха, порог переступил Святой отец. Ни капельки смущенья на лице. Рукава рубахи и штаны — закатаны, босой. А может, у них так принято? Особый церковный ритуал? "Изгнанье бесов веником"? А-а, что теперь то?
— Готовы, значит? — глядя девушке в глаза, произнес он. — Тогда, ложитесь на полати.
Стэнка, сглотнув слюну, кивнула и быстро заскочила наверх. Поёрзала немного, устраиваясь на животе, и с вытянутыми руками замерла, даже глаза закрыла. Мужчина тоже молча, достал дубовый веник из ушата, встряхнул его от капель, чем-то погромыхал и... пш-ш-ш-ш-ш-ш... ковшом с водой на камни. И девушку накрыла новая волна... Шлёп. Пробно приложился к ее ногам горячий мягкий веник. Шлёп, шлёп...
— Сестра Стэнка?
— Ага? — открыла она один глаз.
— Вам что, плохо или больно?
— Нет, — теперь Стэнка и голову приподняла. — С чего, вдруг?
Мужчина усмехнулся:
— Тогда расслабьтесь.
— Но, я...
— Просто расслабьтесь и всё.
— Ага, — вздохнула и уронила голову назад в сено. Потом... расслабилась.
Понеслась мыслями, хотя сначала потащилась: а если представить, что это ее Петр парит?.. Шлёп, шлёп, шлёп, шлёп... Или Солена? Нет, Солене париться нельзя. Тогда, Петр... Петр... Шлёп, шлёп, шлёп, шлёп... Ага. Парит веником. Потом вот также водит им по ногам. Надавливает, отпускает. Потом вновь шлёп, шлёп, шлёп... Теперь — по рукам, плечам... М-м-м.
— Теперь... перевернитесь.
— Что?.. А-а...
И снова шлёп, шлёп, шлёп, шлёп... Как хорошо то... Нет, это — рай... Шлёп, шлёп, шлёп, шлёп... И по ногам. Так нежно, будто гладит... рукой. И снова шлёп, шлёп, шлёп... М-м-м. Ой! Отдернула согнувшуюся в колене ногу. Святой отец над ней застыл... Стэнка приоткрыла глаза... и встретилась с ним взглядом.
— Закройте их, — выдохнул мужчина.
— Зачем? — уточнила Стэнка.
— Ну, как скажете... о-оп! — щедро окатил ее прохладною водой.
Стэнка подпрыгнула, едва не стукнувшись макушкой об потолок:
— Вы что это? Вы...
— Это вместо спасибо? — поставил он пустой ушат на лавку.
Девушка хватила горячий воздух ртом один раз, второй и выдохнула, наконец:
— Спа-сибо.
— Пожалуйста, — развернулся Святой отец и вышел, через мгновенье огласив окрестность целым взрывом из брызг.
— Куда это он? — растерянно пробормотала Стэнка. — А-а, в воду с мостка нырнул, — и поползла с полатей. Пора заканчивать уж с "райской баней". Пора...
Наружу она вышла осторожно: сквозной предбанник пуст и двери нараспашку. Ну что ж, ведь одевалась в бане, правда осталась до сих пор босой. Босой прошлепала и на мосток. И здесь одна. Лишь чуть заметные следы мокрых мужских ступней от лужи на крайних досках ведут обратно же в предбанник. Значит, он ушел... Ушел. А что теперь она? Пора и ей, хотя... "Я всю еду сюда принес". И в правду, на мостке налево — накрытый стол, что-то в тарелках под длинным полотенцем. Отдельно в стороне — пузатый чайник под еще одним, с ним рядом — кружки... Стэнка неуверенно нахмурилась: еще не голодна, вот только если чаю? После такой-то бани — самое оно. И снова огляделась, прислушалась: одна и тишина. Сама себе хозяйка. Ну, а раз так... села на диванчик вдоль стола:
— Какой чай пьют священники? — и подняла крышку. — О-о, с мятой.
— Вкушение еды без освещенья — чревоугодие, — застыл в дверном проеме отец Зоил. Глаза смеются, мокрые волосы зачесаны назад и сам уже переодет, правда, опять в мирское. — Это вам, — качнулся к Стэнке, набросив ей на плечи покрывало, и быстро отодвинул от стола стул.
— Спасибо, — растерялась та. — Я...
— Что? — сдернул мужчина полотенце с еды.
— Я не успела еще.
— Вот и хорошо, — вздохнули ей в ответ. — Глаза всех, Господи, смотрят на Тебя с надеждою, так как Ты каждому в свое время даешь пищу, отверзаешь Твою щедрую руку, чтобы всех живых наделить милостями. Аминь.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
