мы из Бреста. часть 4

— Ты имеешь в виду бывшего командующего Калининским фронтом генерал-полковника Конева и маршала Кулика?

— Их в том числе. У нас есть список из десятка генералов лишившихся своих постов и зачисленных в резерв. В то же время Сталин возвращает в армию тех, кого он репрессировал некоторое время назад. По сведениям агента из НКВД, возвращены в строй с понижением в звании и должности генералы Рычагов, Штерн, Смушкевич, Мерецков, Шевченко.

— Я так понимаю, что Сталин сменил свой гнев в отношении них на милость неспроста? Фронт для этих людей все же лучше лагерной баланды или пули в затылок. А разве наш фюрер, что после поражения под Москвой поступил по-другому, отправив фон Бока и фон Лееба в оставку? Правители судеб всегда действуют самым простым и эффективным способом. В отношении русских генералов освобожденных Сталиным я бы поработал над прощупыванием их по вопросу сотрудничества с нами. Насколько я тебя знаю, ты уже это сделал?

— Да. Как только у нас прошла информация об освобождении Сталиным части репрессированных генералов, я предложил это сделать Адмиралу. Он выделил группу для проработки этого вопроса. Сейчас ищут место, где эти генералы находятся.

— Молодец, но мы снова отклонились от темы. Из твоих слов я понял, что Седов со своими людьми покинул Лиды?

— По данным разведки они сейчас концентрируются в районе Минска, Заславля и Молодечно. Наши парни думают, что русские готовится новый удар на Барановичи, Борисов или Нежин и именно для этого и собирают ударные части под Минск.

— Русские уже били в те направления?

— Да несколько раз, но были отбиты с большими потерями. Еще были удары на Осиповичи. Бои идут на подступах к станции. Против наших войск там действуют десантники Левашова и штрафники. Мне думается, что они собирают дополнительные силы в кулак и могут ударить им именно на Осиповичи. Эта жд. станция нужна и им и нам. Нам чтобы сохранить линию снабжения ГА, им чтобы помешать нам и пробить коридор к своим войскам в районе Рогачева. "Штурмовые" отряды "мясников" лучше всего подходят для пролома нашей обороны, что здесь, что в любом другом месте. В качестве второго варианта я рассматриваю Барановичевское направление. В городе и его окрестностях размещено около 60 тыс. пленных, которых мы пока не вывезли вглубь территории. Согласись неплохая цель для русских, а какая прибавка к их силам! Да еще и узловая станция снабжения пусть и далеко не самая важная.

— Ты прав, что русские собирают ударный кулак. Я думаю, что надо ждать удара на Вильно или Глубокое с целью перерезания жд. линии на Полоцк. Барановичевский Осиповичевский жд. узлы действительно довольно важные цели. Но обе эти станции можно заменить, используя автомобильные дороги, идущие параллельно им. Русские умеют выбирать для себя цели. Они уже это доказали, захватив Лиды и Молодечно, чем лишили нас линии снабжения Гродно — Полоцк и Гродно — Минск, а также Вильно — Барановичи и Вильно — Минск. Оставив для нас только участок дороги Вильно-Полоцк. Но тогда они не смогли закончить удар из-за отсутствия необходимых сил. Русские выиграли время и смогли набраться сил, а раз так, то сейчас или в самое ближайшее время наступит именно тот момент, когда это лучше всего сделать. Вся логика их действий говорит об этом. Нанеся удар в том направлении, они окончательно прервут снабжение на Полоцк, что приведет к обрушению нашего фронта на линии Полоцк-Витебск и соединении "минчан" с основными силами русскими. Чем это грозит, надеюсь, понимаешь?

— Да. Но у русских не хватит сил чтобы удержать линию у Вильно под своим контролем, кроме того гарнизон там усилен войсками СС и частями вспомогательной полиции. Туда прибывают части из Европы. Кроме того есть довольно сильные гарнизоны в Глубоком, Докшицах и Лепель. Перебросить оттуда войска не так уж и сложно.

— Русским удерживать под своим контролем жд. линию и не нужно. Достаточно просто повредить на большом участке линию железной дороги. А насчет сил. Ты сам говорил, что русские продолжают перебрасывать под Минск свои десантные части. Перебросив по воздуху еще один десантный корпус, они окончательно перевесят чашу весов в свою пользу. Поэтому надо дать команду отслеживать все передвижения десантных корпусов и прибытие в Минск новых русских соединений. Возврат русских к Рогачеву и Гомелю дает им шанс на окружение всей группы армии "Центр". Плечо доставки грузов и пополнения русскими сокращено до минимума, а это не есть хорошо.

Кроме того насколько я помню в Вильно или Глубоком большие лагеря для военнопленных. Освободив их русские, получат необходимые силы для решения своих задач. Я бы не стал за счет гарнизонов Глубокого и Докшицы усиливать Вильно, наоборот усилил бы именно эти гарнизоны за счет свежих сил. По нескольким веским причинам. Во первых это лагерь для военнопленных в Глубоком. Во вторых жд. станция Крулевщина, где сходятся жд. ветки Молодечно — Полоцк и Глубокое — Полоцк. Если русским, каким, то чудом удастся захватить их, нам будет довольно плохо. Нужно отслеживать передвижение моторизованных частей Минской группы русских в этом направлении. Кстати что там с 373 шталагом в Борисове?

-Пленные оттуда переведены в Оршинский и Витебский шталаги. Так как вели их пешком по сильному морозу, то довели в живых не много. Среди них большая смертность от болезней и ранений, тем более что у пленных практически не было зимней одежды. Вдобавок конвойные не церемонились, спешили вывести пленных, пока русские не прорвали фронт. Примерно так же дела обстоят и в Глубоком. Сейчас в лагере остались около 8 тыс.. Часть более здоровых пленных оттуда вывезли в Вильно и Каунас. Среди оставшихся пленных зверствует тиф, поэтому большая смертность. Кроме того туда собрали много инвалидов и евреев. Вот айнзацкоманда и постаралась сократить количество едоков.

Насчет твоего видения возможного направления удара русских я доложу в штабе, пусть они тоже над этим подумают. В твоих размышлениях как всегда есть рациональное зерно.

— Скажи, что-нибудь делается для уничтожения русского командования и конкретно "мясников"?

— Да, туда направлено несколько наших групп нашедших подходы, в том числе и к "мясникам". Надеюсь, скоро мы увидим результат...

Глава.

Из воспоминаний младшего сержанта Васильева командира танка 2 танковой роты Брестской отдельной штурмовой бригады (АИ)

... Хорошо мы наступали. Быстро. Заслоны и заставы огнем из пулеметов и танковых орудий сбивали. Враг почти сразу бежал, как только получал пару очередей. Кому умирать то хочется. Мы же разбежавшихся и не ловили, для этого другие команды выделены были. Наша задача то была:— "Только вперед! Не задерживаться у опорных пунктов противника! Сбил, раздавил вражескую оборону, разогнал, скажем, охрану у моста и опять вперед! К следующему объекту". Остальным занимались те, кто сзади шел. Они и охраной захваченных объектов занимались, и зачищали их от врага, и закрепляли освобожденную территорию за нами и штурмовали те вражеские точки, что еще сопротивлялись. Потому и шли мы быстро. Как на крыльях летели. В небе нас наши самолеты прикрывали да разведку вели, по "чугунке" бронепоезда с десантом, а мы по дорогам неслись, освобождая местечки да деревеньки.

Немцев то против нас особо и не было, так иногда немецкие жандармы да железнодорожники или еще кто проявлялись. Против нас больше полицаи действовали, а у них кроме стрелковки и пары пулеметов ничего тяжелого и не было. В маленьких деревеньках то их по три — пять человек всего и было, а вот в местечках их больше было от взвода до роты. Сказать, что они не сопротивлялись, было бы неправдой. Сопротивлялись, да еще как. Особенно те, что из прибалтов или украинцев были. Или когда их много и ими немцы командовали. Вот тогда приходилось все свои умения прилагать. Давить броней и сталью, блокировать до тех пор, пока основные силы не подходили. Порой тяжело приходилось. Как, например у Княгинина и Кривичей. Это примерно посередине пути в Докшицы.

Гитлеровцы там опорный пункт сделали. Собрали туда из окрестных сел своих полицаев-прихлебателей, подкрепление к ним из Докшицы подошло. Вот они и решили нас остановить. По пути то мы больше половины бронетехники оставили. Часть по техническим причинам вышла из строя, часть до подхода главных сил перекрестки дорог держала. Тогда бои в основном за дороги велись. От нашей танковой роты всего пять танков то и осталось, а от стрелкового батальона две стрелковые роты, минометная батарея, противотанковая батарея и пулеметная полурота. Разведка о гарнизоне в селе знала, а вот о том, что туда "восточный" батальон из состава охранной дивизии с противотанковым дивизионом и средствами усиления подошел, не сообщила. Может, не увидели или еще чего. Короче прозевали. Ну, мы на всех парах и разлетелись лбом об стену. Три танка из пяти потеряли, четыре грузовика в хлам, около двадцати убитыми и в два раза больше ранеными у было. Хорошо бронепоезд и артпоезд подошли, своими орудиями местечко накрыли. Минометчиков и противотанкистов фашистских выбивая. Потом и часть основных сил бригады подтянулась. Дали германцам прикурить. Почти два часа тот бой шел. Сначала в Княгинине, а затем у Кривичей. За каждый дом, переулок дрались. За это время лыжный батальон местечки обошел и с тыла по германцам ударил. Те, почувствовав, что дело пахнет керосином, на Осово и Выголовичи отступать пытались, да где там. Кто бы это им позволил! Раскатали! Всего с десяток пленных то и взяли. Тогда и выяснили, кто нам противостоял. Предатели! Знали, что им пощады не будет вот и сопротивлялись до последнего. Расстреляли их по приговору трибунала и правильно сделали!

Нас после понесенных потерь сменили. Мы в Княгинине гарнизоном встали, чтобы значит жд. дорогу прикрывать от врага, свою и трофейную технику отремонтировать, боекомплект пополнить, себя в порядок приводить. Ох, и ругался тогда товарищ Седов на комбата, за то, что он без разведки на местечко попер, людей и технику понапрасну погубил. Заставил на каждого погибшего похоронку лично писать, а потом в ротные разжаловал.

Через два дня нас сменила присланная из Молодечно гарнизонная команда. Опять в наступление бросили. За эти дни мы и технику отремонтировали и людьми пополнились. Бои тогда тяжелые в районе Будслава шли. Немцы туда подкреплений и артиллерию нагнали и держались крепко. Вот командованием и было принято решение обойти Будслав с юга, через Шинковский лес, Волколадку выйти к Бубнам и дальше двигаться по дороге на Докшицы. В головном дозоре мы и должны были идти. Выполнили мы приказание командования, сделали, что нам велено было, но в Докшицы прорваться не смогли. Немцы нас у деревни Заложино, что сразу за Бубнами своим артогнем остановили. Хорошо суки стреляли, большим калибром и на удивление точно. А разрывы были очень большие, потери мы тогда понесли страшные. Два легких танка нам раздолбили, у противотанкистов несколько орудий и автомашин разбили. Народа много полегло. Вот мы и встали. Технику под деревьями спрятали, чтобы значит, немецкая авиация не засекла. Но вот что удивительное было, как только на дороге что появится, то немецкая артиллерия сразу свой концерт начинала, а они никак этого видеть не могли, деревья мешали. Самолетов или аэростатов видно не было. Тогда то и поняли, что где-то рядом их корректировщик находится. Вот мы и решили поискать его. Вооружились автоматами и пулеметы танковыми, маскхалаты надели, развернулись цепью и аккуратненько так идем, а снега кругом чуть ли по пояс, да деревьев поваленных куча. Уже возвращаться хотели, как я увидел припорошенный снегом красный немецкий провод: мы тоже такие, трофейные, применяли. Ветер снег с него немного смел. Стало мне подозрительно! Пошел вдоль провода, а он к нам в тыл ведет. Идти тяжело, снега много, в валенки его набилось куча, но думаю все равно дойду. Шел я, не спеша, стараясь не шуметь. И тут вижу, лыжня проложена. Я по ней, автомат наизготовку взял, пригнулся и дальше почти ползком. Впереди как раз выворотень показался, а за ним лежит здоровый немец с пулеметом, в маскхалате весь присыпанный снегом, второй с биноклем на дорогу смотрит, а третий с телефоном возится. Лыжи у них в сторонке стояли. И все они ко мне спиной! Дал короткую очередь по бугаю, по второму, потом по телефонисту. Тот заверещал — я его в ноги ранил. Тут и ребята подоспели, помогли телефониста взять. Первых двоих я убил, а телефонист идти не мог. Парни его потом на руках вынесли. Для меня это были первые смерти, про которые я точно знал — мои. На допросе телефонист показал, что они заранее расположились в перелеске и создавали корректировочный пункт тяжелого артиллерийского дивизиона. Пулеметчик, которого я завалил, литовцем оказался... Немецких артиллеристов, потом наша авиация накрыла, да и мы добавили.

Спустя два дня, меня, уже в Докшицах, ранил снайпер, когда наш взвод вместе со штурмовым отрядом совместно по улицам продвигался. Я из танка вылез и с парнями из штурмбата обсуждал как нам лучше дальше действовать. Они мне каску на всякий случай дали и стали показывать, что и как они хотят сделать. Тут меня снайпер и достал. Я даже успел заметить немецкого стрелка, но ничего не успел предпринять. Пуля попала в каску, разорвалась, кусочки шлема посекли голову, плечо. "Штурмовики" среагировали мгновенно, забросав снайпера гранатами и расстреляв из пулемета. Меня же отправили в медсанбат, оттуда в полевой госпиталь, а через неделю самолетом в эвакогоспиталь, что был в городе Мичуринске.

Это было уже второе ранение за время войны. Первое я еще летом получил, до того как в плен попал. Под городом Бобр в мой танк попала болванка. Из экипажа я один в живых остался, отделался сквозным ранением плеча. Смог из БТэшки вылезти, да вот дальше немцам в плен попал. Спасибо что перевязали да в лагерный лазарет поместили. Лечили нас наши врачи из военнопленных. Лекарств, перевязочных материалов, еды не было. Местные жители тогда помогали выживать, поддерживали и делились, чем могли. Мне повезло, что осколок руку насквозь прошел. Кость, нервы задеты не были, перевязку вовремя наложили, да и организм крепкий был потому и на поправку пошел. Бежать из лазарета не удалось, немцы всех кто на своих ногах стоял в лагерь для военнопленных отправили. В лагере немцы, узнав, что я танкист, отправили на работу в танкоремонтные мастерские. Нас там несколько тысяч бедолаг работало. Большинство из танкистов, трактористов да автомобилистов было. Танки, трактора, тягачи, автомашины разные ремонтировали, новые заводские цеха вместе с местными жителями строили. Командовали нами немцы из организации Тодта и специалисты компании "Даймлер-Бенц". В принципе к нам неплохо они относились, ругались, конечно, но по делу. Следили за чистотой и требовали делать все, как следует, а не спустя рукава. На ночь в бараки отправляли. Охраняли нас солдаты из охранной дивизии и полицаи из местных жителей. Кормили плохо, больных сразу в лазарет отправляли, а оттуда в лагерь, что было равнозначно смерти. После восстания прошел "фильтр" а оттуда направили по специальности в танкисты, воевать на тех же танках что для немцев ремонтировали. Доверили танком командовать, в звании восстановили. Потом вот в госпиталь отправили. Там замполит мне вручил первую военную награду — орден "Красной Звезды".