После охоты изготовление завтрака. Не готовка, а именно изготовление. Когда второй уровень кулинара-то дадут? Задолбало. После завтрака поход в кузню. Сковал оставшиеся заказы. Посмотрел на остатки медной руды: слитков на десять осталось. Меди, не бронзы. Маловато будет. Неизвестно сколько надо будет делать бочек, но на каждую идёт, кроме дерева, по два обруча. Получается только две бочки, а нужно их явно больше — не стали бы мне из-за двух бочек уровень прокачивать, по крайней мере, не забесплатно. А ведь ещё гладий хотел сделать, щит оковать, наконечники для копья и для стрел. Обломайся, бабка, мы на пароходе!

Ладно, надо идти к плотнику, хотя бы выяснить — сколько обручей нужно и каких? Может удастся какими кленовыми, липовыми или вообще из акации обойтись. Ага, жди — третий облом за день, если потерянную стрелу считать. Небольшое послабление, правда, оказалось — что бочки, что обручи должен изготавливать мастер второго уровня, но по материалу ограничений нет. То есть обручи можно и медные, а из древесины нужен выдержанный дуб, которого у Герона на десяток изделий, но пива столько вряд ли наварят — хорошо, если на половину. Хорошо-то оно хорошо, но эта половина и есть весь мой запас руды. Эх, пойду по миру, с голыми руками. Ладно, будем решать проблемы по мере их поступления. Пока есть возможность халявно прокачаться — надо качаться.

Всегда знал, что папы Карло из меня не выйдет — зато заноз за этот день насажал столько, что за всю жизнь, наверное, не видел. Сначала шло неплохо, но как бодрость ушла ниже половины — началось. Кто-нибудь думает — получил уровень? А четвёртый облом не хотите? Зато появилась мысль, как достать так нужный мне металл. Мысль эта клюнула, когда плотник, выбрасывая очередную запоротую мной деталь, выразился в том смысле, что на ручку для серпа пойдёт. Оказывается возможна вторичная переработка.

Вечером я стоял у калитки старосты.

— Здравствуй, Келри.

— И тебе не хворать. Так пришёл, или дело есть.

— Дело. Отдай тот кусок меди, что у тебя раньше лемехом был.

— Как это отдай? Медь она денег стоит.

— Если руда или слитки то да, а лом тут причём?

— Лом тоже стоит, хотя ты и прав — дёшево. Так я задорого и не продаю.

— И сколько?

— По цене слитков.

— Э, нет. Мне его ещё в слитки переплавлять, а это — время.

— Ну, тогда за половину.

Что-то больно быстро согласился. Это ж-ж-ж неспроста.

— Надо бы на пробу взять металл, да посмотреть какая усадка с утруской будут.

— Ладно, бери за четверть — это нормальная цена, Молл дороже не берёт, а утруска вдвое, если, конечно, не напортачишь чего. Лемех, да ещё несколько медях у меня есть — фунтов на десять, да бронзы пара фунтов. Железа и стали нет, да тебе они и не нужны. Пошли, отдам.

Так я стал беднее на семь марок, но похоже нашёл способ поправить своё положение. Но это только завтра — устал как собака. Зря я о собаке подумал — сейчас же из-за угла выскочил какой-то пёс, и чуть не снёс меня с дороги. Снести не снёс, но впечатался в меня крепко.

— Сука!

— Это кобель, дяденька, точнее кобелёк. Молодой ещё. Тобик, ко мне! Вернись, поганец!

Что ещё за мелочь? Девчонка лет пяти-шести, в сарафане и с грязными босыми ногами, пропылила мимо, чуть окончательно не уронив меня, балансирующего на одной не оттоптаной ноге. Вот же пропасть — движение какое оживлённое.

Пока собирал выпавшие из рук 'железяки', вот ведь балда — не догадался у старосты мешок в долг взять, посчитал, так донесу, девчонка вернулась обратно, таща упиравшегося всеми четырьмя лапами пса. Тот, и правда, оказался подросшим щенком. Ну, знаете таких: тощее тело на голенастых ногах, и большая голова, глядящая наивно-тупыми глазами.

— Смотри, Тобик, что ты натворил — чуть дяденьку-попаданца с ног не сбил. Вот возьмёт он сейчас хворостину, а он тебе не я, да и пропишет по первое число.

Взгляд у пса может и был не очень осмысленный, но угрозу он понял и спрятался за девчонкой, выглядывая уже одним испуганно-просящим глазом. Смотри, как быстро поумнел, как дело к порке пошло.

— Зачем же его бить, он не специально. Ты же не специально, Тобик?

Собак тут же подскочил ко мне и, встав на задние лапы, попытался лизнуть в лицо. Мелковат ещё — достал только до груди, но руки облизал, когда я попытался оторвать его от себя, после чего запрыгал вокруг.

— А вы дяденька, ему понравились. Он с вами хочет.

— Некогда мне сейчас играть, девочка.

— Меня Мариса зовут, — мелкая серьёзно, как равному, протянула руку, грязную и в цыпках — ишь, герцогиня. Мне оставалось только пожать, не целовать же. — Тобик не играть хочет, он вас в хозяева желает взять.

О, как — желает взять в хозяева!

— А отказаться я могу?

— Можете, — Мариса тяжело по-взрослому вздохнула. — Только ничего хорошего из этого не выйдет. Ни для Тобика, ни для меня, ни для вас.

— Что, вообще ничего сделать нельзя? — этот разговор начал меня забавлять.

— Ну как нельзя? Можно, да и нужно. Я же говорю — иначе всем будет плохо, только я не могу его сама убить. И мама не будет, а папы у нас нет. Придётся Агрена, соседа, просить.

Ничего себе разговорчик вышел.

— Как это убить, зачем убить?

— Ну, вы что не видите, что Тобик меня не слушает, а значит за хозяйку не принимает. И маму не слушает — он до сего дня хозяина не выбрал, а теперь вас захотел, но если вы его не хотите, то единственный способ — убить его, а то такое творить начнет. В силу войдёт — хуже зверя лесного станет.

Вот тебе и Сент-Экзюпери. Но я же его не приручал, это скорее его решение. Ну попал, правильно девчонка меня обозвала.

— Ну что, не будете брать?

Вот ведь ведьма мелкая, знает, что деваться мне некуда. Если узнаю, что обманула, выдеру, как сидорову козу.

— Сколько я за него должен?

— Одну копейку. Бесплатно нельзя — примета плохая.

Похоже не развод на бабки, видно, правда, попал... в квест какой-то. Ну, разрабы — звери, самих бы поймать и придушить за такие шутки.

— Пойдёмте, дяденька Стас, вам мама расскажет как за Тобиком ухаживать, как дрессировать. Она у меня дрессировщик — третий уровень.

Ну да, чего я хотел? Придётся ещё одно умение активировать. Пошёл отдохнуть, ага!

Два часа мать Марисы Левкоя, молодая женщина лет двадцати пяти с длинной русой косой, кипятила мне мозг информацией по дрессировке и уходу за животными. Ладно бы только тем, что положено знать про мою новую псину, так ведь нет — и про коров, и про свиней, и про лошадей. Когда дело дошло до кур, я откровенно начал зевать. Увлечённая дрессировщица попросила меня подождать пяток минут — уложить Марису, и тогда она быстро, за полчаса, закончит.

После того, как девчонка уснула, оказалось, что куры могут и до утра потерпеть, а вот хозяйка уже не может, потому следующие два часа уже я был занят ей. Выносливость не поднялась — всё ж Левкоя не суккуб, но вымотала она меня знатно: уснул чуть ли не в процессе, но похоже учёбу отработал — а говорили она в деревне бесплатная.

Охоту в этот день я проспал. Не то чтобы не пошёл — пошёл, но один. Что интересно, на общем объёме добычи это практически не сказалось — притащил даже больше чем вчера, а вернулся до прихода Бало. Минут за двадцать.

— Никак Мариска тебе своего очередного питомца пристроила?

— Ну, да. Она так часто делает?

— Постоянно.

— Так и думал, что здесь что-то нечисто.

— Почему нечисто? У девчонки талант сводить людей со зверями. Ни разу ещё никто недовольным не остался.

— А правда, что пса пришлось бы убить, если бы не взял?

— Скорее да. Со всякими коровами и свиньями необязательно, но если кабан, жеребец или бык хозяина не признает, то либо продавай, либо забивай — жизни не будет. С кошками и собаками ещё хлеще — один хозяин на всю жизнь. Только ты за ним следи лучше — пока молодой, да у тебя только первый уровень по дрессуре, лучше на верёвке таскай и привязывать не забывай почаще. Ты куда сейчас?

— Перекусим, пойду в кузню. Работы там немного — руда кончилась, буду лом плавить. У тебя ничего не завалялось?

— В сарае посмотри, в северном углу что-то лежит.

— А чего кузнецу не продал?

— Цену не даёт, а забесплатно — шиш ему.

— Четверть цены слитка за лом не цена?

— Цена, да только он больше двенадцати копеек не хочет давать. Пусть лежит, чай хлеба не просит.

— Калри сказал, что по полмарки даёт.

— Староста так нагло врать не станет, это ты что-то напутал. Вспомни, что он точно сказал. Дословно.

— Вроде, что Молл дороже чем по полмарки не берёт.

— Ну вот — правильно сказал. Дороже не берёт — дешевле берёт.

— Всё равно ж обман?

— Где? Если ты не слушаешь, чего тебе говорят, а додумываешь сам, то твои проблемы.

Странная у них тут логика — вроде человек и соврал, но если слова правильно расположил, то получается, что и нет. В реальном мире история с покупкой мной металлолома была бы надувательством, но не имела бы под собой никаких последствий — обманули дурака, так ему и надо. Здесь же прямой обман снизил бы авторитет старосты, а вот такой весьма допустим. Тонкости игрового процесса, однако. Хотя... стоит это взять на заметку, даже в реале имеет смысл следить за словами, может здорово помочь, в игре же это из разряда правил, кои если не соблюдаешь — сам и виноват. Надо перестраиваться. Люди кругом добрые, но что-то больно часто надуть пытаются.

— Калри ещё сказал, что утруска металла при переплавке из лома — половина. Это он не соврал?

— Раз так сказал, так и есть.

— Почему же тогда кузнец не покупает лом за полмарки — он же ничего не теряет.

— А зачем ему? Из руды дешевле выйдет.

— Как это дешевле? Пять фунтов руды, по десять копеек это разве не марка?

— По десять да, а по пять только половина.

— А разве фунт руды не десять копеек стоит?

— Это смотря кому и где. Тебе и здесь — десять, а Моллу на руднике — пять. И то если он у рудокопов покупать будет, а не сам рубить пойдёт, или например не сменяет руду на кирки и прочие вещи, что рудокопам нужны.

— То есть Молл на мне тоже наварился?

— А ты думал, он тебе сам доплатит за то, что ты есть на свете такой хороший?

— А ты на мне где зарабатываешь?

— Ну как тебе сказать, я пока почти в убытках. Хотя ты мне с Фёклой здорово помог, так что считай, мы в расчёте. Кларисса опять же передышку мне дала, тоже немаловажно. Она о тебе, кстати, спрашивала, но думаю тебе после Левкои пока не до того, та тоже баба горячая.

А я-то считал себя больно умным, радовался как с Фёклой комбинацию прокрутил. Ладно, будем учиться.

— Да не кручинься ты так, тут же не город — всё не со зла. Просто сельским жить скучно, а тут такое развлечение, свежая струя можно сказать. Крестьянин он вообще всегда себе на уме, но обычаев не нарушает. Вот городские и соврать в глаза могут, и обобрать до нитки, да и прибить, коли что.

Понятно, похоже здесь мне ещё один урок преподают. Да к тому же, и правда, по-доброму. Остаётся спасибо сказать, да и отдариться за науку. Как-то сразу светло на сердце стало, обида испарилась. Как говорится жить — хорошо, но пора осуществлять и вторую половину пословицы.

Из принесённого мной лома, в том числе и взятого из сарая охотника, получилось пять слитков бронзы, ещё столько же сделал из руды, после чего та кончилась. Совсем. Расплатился с женой кузнеца — честь по чести, по десять копеек за фунт. Теперь вроде никому ничего не должен. Кузней, по договору, имею право пользоваться бесплатно, как и инструментом, от чего отказываться не собираюсь. Допил горячий свежий бодряк и направился к плотнику — дальше руки уродовать.

Ушёл недалеко, из соседнего двора окликнула Малита.

— Стас, подь на час.

Мне не сложно, ноги чай молодые, не как у бабушки. Вот только не знаю на кого бы поставил, если бы бабушка предложила наперегонки побегать.

— Здравствуйте, Малита, как здоровье?

— Не дождёшься.

Не знаю как на счёт разрабов, но среди сценаристов похоже русские точно затесались, по крайней мере бывшие, или примазавшиеся к ним.

— Дело у тебя какое, или просто скучно? Я тут немного спешу, причём на благо данного селения.

— Это вряд ли, скорее отдельных его представителей. Но я не о том — видела, как ты на кузнечной печи зелья варил. Получается?

— Кто ж его знает, я не специалист, но вроде работает.

— Я чего подумала: трав да корней ты уже много набрал, к тому же и Бало ничего не несёт — вероятно, тебе отдаёт.

— Да, только вот рук у меня не хватает. Предлагаешь тебе отдать? Только если перед отъездом.

— Не о том я, хотя и не откажусь. Если не передумал прокачивать алхимию, то надо тебе не запускать этот процесс. Другая проблема, что объём в пинтах твоей продукции будет высокий, а цена самой пинты низкой.

'Пинта' отозвалась очередным уколом в мозг. Наводящие вопросы дали понимание того, что пинта является мерой объема, в которую влезает фунт воды. Тут 'автозамена' сработала как-то коряво, потому как пинта это ближе к половине литра — по пиву знаю. Ну, да и фиг с ним. Единица же отвара для приёма внутрь оказалось унцией, коих в пинте было двенадцать.

— Так что вы, уважаемая, предлагаете?

— Всё просто, ты варишь свои составы, после чего отдаёшь мне, а я упариваю их втрое. Они становятся меньше по объёму и дороже по цене.

— И во сколько мне это встанет?

— По две копейки с твоей унции, или по шесть с моей. Это половина от маржи, что ты получишь при продаже.

— Интересное предложение. Вероятно я соглашусь, но не уверен, что у меня будет время на варку.

— Найдёшь время, приходи — печь в твоём распоряжении. Тем более если ты смог увязать варку с ковкой, то с пошивом мешков точно совместишь.

А это мысль. Интересно, почему она мне самому в голову не пришла? Туплю?

Попрощался с бабушкой и, без проблем и задержек, добрался до плотника. Тот нашёл мне интересную работу — помогать чинить овин. Свой естественно, причём об оплате даже не заикнулся. Ну-ну, поработаем. Вероятно встреча с Марисой вчера, была переломным моментом от обломов к удачам. Второй уровень я всё же получил. Радовался этому я один — Герон в душе оплакивал уход халявного помощника, Тобик хандрил на привязи. Ничего, позже побегает. Пока надо браться за бочки. Работа оказалась несложной, если, конечно, учесть, что плотник уже подогнал доски в размер, а мне оставалось только прогнать пазы да ошкурить их. Комплект для трёх бочек к вечеру был готов. В связи с тем, что мы не знали потребное количество тары под пиво, решили на этом остановиться. Выкупив шесть фунтов медного лома, и заплатив две марки, пошёл побираться по остальным селянам. До заката ещё часа два, чай успею мешок металлолома набрать.

Поход оказался познавательным и насыщенным — столько торговаться, сколько я проделал за этот вечер, мне не удалось за всю прошедшую жизнь. Наиболее запоминающиеся событие произошло у дома Аратоса, когда я уходил от портного уже в третий раз, но был снова, под раздражённый лай Тобика, окликнут фразой: 'Ну, хорошо, изверг, по восемнадцать копеек'. Вот тут и щёлкнуло — получен навык торговца первого уровня. Как это — без учителя, или у этого носатого открыта торговля, а он молчал? Тогда понятно, почему он меня объегоривал постоянно. Спросить? А что мне это даст? Ну его, промолчу. Что знаменательно, дальнейшая торговля с селянами пошла значительно легче — от языка отскакивали шуточки, приводились железные аргументы, почему я не могу заплатить больше четырнадцати или одиннадцати копеек, в зависимости от ситуации и личности крестьянина или крестьянки, угрозы, что придёт страшный медноедный червь и всё пожрёт. Короче, было весело всем!