Зараза (общий файл)

Ответ шамана вызвал у меня улыбку. Вероятно, улыбнулось и зомбифицированное тело, потому что я уже знал из собственной памяти собеседника о том, что большеух был им откровенно захвачен как дар богов. Вождь и охотник посмотрели на своего шамана с презрением. Некоторое время колебался лишь последний живой ученик шамана, но тоже присоединился к вождю и охотнику. В глазах этих троих их вера шаману, изменившему богам выглядела оправданной. Не их дело общение с богами и не им обсуждать их волю. Лишь видя явное отступничество от веры, они могли поступать вопреки словам шамана. А отступничество стало очевидно лишь сейчас.

Вместе с тем, все понимали, что в племя, после того как их коснулась скверна, уже не вернуться. Шаман однозначно следовал за мной, это было понятно из его поведения, даже без внятного положительного ответа, а остальные колебались. Их социальный статус и сила воли, даже дававшая трещины, требовали иного решения.

— Мы не пойдём с тобой. Из-за тебя погибли наши семьи, и мы должны тебе за них отомстить.

Если бы я мог, я бы сел. Хотя почему "если бы"? Мои зомби-тела так и сделали. Хорошо, что песок оказался мягким. О подобной перспективе для родственников я совершенно не подумал. Ведь я видел только жилище шамана, а в нём женщин не было.

Известие, что я стал невольной причиной убийства нескольких разумных, было громом среди ясного неба.

И что мне теперь делать? Как с этим жить? С пониманием, что за несколько недель после первого контакта я уже погубил минимум четверых, а на самом деле, наверняка, больше, разумных существ? — задал я себе ряд вопросов, понимая, что не жить я просто не могу в силу своей теперешней... Физиологии? — но ведь я сам построил свои тела и значит сам могу их разрушить.

— Из круговорота мыслей меня вывел вопрос вождя:

— Почему ты не радуешься, злой дух?

— Потому, что я не злой, — машинально ответил я с эмоциями вздоха и грусти, — я не хотел и не хочу никого убивать. Я не давно в вашем мире и ещё не умею с ним обращаться.

— Но я быстро учусь, — вспомнил я об анализе молекулярного состава организма аборигена. Оказалось, что анализ закончен лишь на двадцать процентов.

Сколько ещё разумных существ погибнет по моей вине? — снова вернулись мучительные мысли, — ведь я могу, а значит должен не отнимать, а наоборот, давать жизнь.

Меня снова окликнули:

— Мы верим тебе. Но тогда помоги отомстить за наши семьи.

— Помочь отомстить? — переспросил я.

— Конечно. Ты же не уязвим.

— Вы предлагаете мне убивать? — возмутился я совершенно искренне, чем, похоже, очень удивил собеседников.

— Разве тебе раньше не приходилось этого делать? — услышал я вопрос.

— Нет, — снова честно признался я.

— Действительно странный дух, — заключил теперь уже шаман, — твои соплеменники веками требовали приносить им в жертву детей сыпучей земли.

— Детей сыпучей земли? — удивлённо переспросил я, не сразу поняв, что так называли себя, в переводе на мой родной язык, местные обитатели пустыни, о чём я раньше не удосужился узнать из информации найденной в их памяти.

— Я не буду помогать вам мстить соплеменникам. Они сделали то, что правильно с точки зрения вашей веры. Вся вина за гибель ваших семей лежит на мне, — взял я всю ответственность на себя и как-то незаметно вернулся к первоначальному плану, — я могу лишь помочь вам создать новые семьи.

Похоже, оказавшись в этом теле, я стал другим не только внешне, но и внутренне. Инстинкт самосохранения стал много сильнее и заставил замолчать совесть, приняв как данность, что я теперь буду вынужден для развития внедряться как вирус в тела разумных и не разумных существ и использовать их в своих целях. То есть вести себя совершенно не как человек, а как какая-то зараза, у которой и представления о хорошо и плохо уже не человеческие. Всё, что было возможно в таком положении, это заботиться об уменьшении жертв и о создании возможно лучших условий для обитателей планеты. А это требовало серьёзного изучения генетического материала не только одного конкретного вида, а всей биосферы.

— 19 —

Но одного изучения было мало. Да и долго это, изучать самостоятельно, когда есть те, на кого можно возложить множество мелких задач...

Я снова поймал себя на мысли, что, несмотря на переживания по поводу жертв, периодически мыслю о местных разумных как об орудиях. Это мне не нравилось. Но сама идея сделать так, чтобы аборигены развивали науку сами, мне приглянулась. Тем более что серьёзные исследования мне вряд ли были доступны. Или бы заняли огромное, даже по моим, казалось бы неограниченным, масштабам, время.

Начинать же, так или иначе, нужно было с того, что добраться до источников знаний местной цивилизации. Но сначала нужно было пристроить к месту все мои текущие образцы местных разумных. Переходя к фактической реализации плана "Похищение сабинянок" в новых условиях, я спросил у вождя, знает ли он, где может быть его племя или другие племена, если до них добраться проще.

Вождь всё ещё колебался, и отвечать был не слишком расположен. К тому же мой вопрос подрывал веру в мою силу, а тут на слабых не смотрели как на достойных собеседников. Даже если эти слабые лишили способности двигаться.

— Если ты сильный дух, ты сам знаешь ответ, — наконец изрёк вождь.

— А что скажут твои боги если узнают, что ты стал слугой слабого духа? — разозлился я на секунду, но к моменту ответа сумел подавить эмоцию и послал мысль уже спокойно.

По тому, как изменилось лицо, я заключил, что мой ответ попал весьма точно. Одновременно я запомнил изменение активности мозга, сопровождавшее мимику.

— Раз твои соплеменники отравили воду, то или они не ждут в скором времени, что сюда кто-то придёт, или им совершенно всё равно, не то спросил, не то констатировал я признанный факт, — а если у пришедшего сюда племени уже не будет запасов воды для нового перехода?

Собственные соображения требовали оставить тут хотя бы одно тело. То, что уже подверглось действию яда и, наверняка, больше сильно не пострадает. А лучше оба. Это соображение я и изложил, возвращая подвижность остальным, тем самым, давая отправиться в путь.

Последовавший за возвращением подвижности рост электрической активности я принял за радость. Только лица оставались серьёзными... Слишком серьёзными...

Быстрое, явно выученное, движение... Вспышка... Гром... В структурах второго зомби-тела чувствую утечку энергии и неприятные ощущения...

Действительно, с уменьшением объёма пострадавшей части уменьшаются неприятные эмоции. Когда такое было с большеухом, времени на анализ не было. Тут, похоже, стреляли в голову и жизненно важные органы тела не пострадали. Вряд ли надолго. Потеря крови всё равно скажется.

Все четверо снова упали на землю с ужасом в глазах. Но ужас был разный. Один боялся, остальные, скорее, были разочарованы.

Эта попытка расправиться со мной, с другой стороны имела и положительный итог. Появилось тело, колонизированное мной, которое было обречено. И был источник, отравленный разумными. Я постепенно заизолировал повреждённый участок и распластал тяжело раненное, фактически мёртвое, тело, став просто накапливать энергию в своих структурах.

— Я во всех вас, — спокойно сказал я, — ваше оружие не может меня убить.

Мои слова вызвали новый шок. Похоже, раньше они полагали, что я захватил два тела и уже посредством их общался с остальными. Сейчас же оба зомби-тела валялись без малейших признаков активности.

Пока разумные обдумывали своё положение, я не вмешивался. Большие тела анализировали генетический материал, повреждённое органическое валялось, позволяя мне накапливать энергию в максимально возможных количествах для решения проблемы с отравленным источником.

А они ещё не утратили чувства собственного достоинства, — подумал я, когда меня окликнул шаман спустя несколько часов, — ещё и торгуются. Или это нормально, клянчить у духа всякие нужные и не очень вещи?

— Я дам вам возможность создать новые семьи и место для жизни. Остальное зависит от вас, — пресёк я всякие попытки торговаться.

— Подкрепитесь, — вернул я разумным подвижность, — и отправимся в путь.

Пока аборигены выполняли указание, я сбросил испорченное тело сняв изоляцию со всех своих выходов на его поверхность...

Надо же, как уже думаю о недавно ещё живом существе.

...в колодец.

В сознании полыхнуло. Все аборигены упали со стоном, включая и полностью контролируемое мной зомби-тело. Над отверстием поднялось облачко пара и пыли. Очухавшиеся разумные засыпали меня вопросами, мысленно и вербально, общий смысл которых сводился к "что это было".

— Просто обезвредил опасное место, — постарался буднично ответить я, анализируя свои впечатления от осуществлённого и устраивая зомби-тело на горне, — больше нам здесь делать нечего.

Когда вновь раздался грохот и зомби-тело начало оседать, я усомнился в правильности своих действий. Выход к источникам информации мне был жизненно необходим. Низкий технический уровень обитателей планеты настойчиво требовал использования этих самых обитателей для маскировки. Это же вам не какой-нибудь мир фентези, где големы не вызывают удивления. Хотя если голем придёт в библиотеку...

— Значит по-хорошему не понимаем, — со вздохом сказал я мысленно всем четверым оставшимся, снова лишая собеседников подвижности, — придётся по-плохому.

В мозгах органических разумных я зафиксировал бурю. Похоже, они только сейчас поверили в мои слова, что я во всех них.

— Мне не очень нужно столько подконтрольных тел, — не стал я уточнять, что пока не научился управлять несколькими телами с достаточной скоростью и точностью, — достаточно и одного.

Мои слова разумных, во всяком случае некоторых, напугали.

— Кто-то хочет вызваться добровольцем? — я явно разозлился и не скрывал этого.

Разумные тоже ощутили моё недовольство, но вызываться не торопились. Даже жрец сомневался.

— Добровольцев нет, — заключил я спустя некоторое время, вызвав новый приступ страха, — значит, добровольца придётся назначить.

Наверное, скажи я это и более мягко, результат был бы тем же. Помимо ужаса мне удалось найти лишь одну внятную мысль: "надеюсь, не меня". При чём абсолютно одинаковую у всех.

Выведенное из строя второе органическое тело упало рядом с горнем, и я решил рискнуть переместить своё тело из гибнущего живого в здоровое. Пришлось взять под управление одного из разумных, чтобы с его помощью подержать горня на месте. Это напугало "добровольца" и вызвало облегчение у остальных.

Процесс переселения оказался длительным. Имея лишь солнечную энергию, не желая рисковать животным, мне пришлось потратить несколько суток на перевод всей своей массы из тела разумного в тело горня. И заново начать исследование генетического аппарата не только разумных, пользуясь четырьмя живыми образцами, но и местного верхового животного.

Пустив на мясо пару животных, ставших едой для своих хозяев, я обзавёлся "верблюжачьим" телом. Теперь под тем или иным контролем у меня было четыре разумных и горнь. Пользуясь возможностью перехватывать управление живыми телами, я связал "верблюдов" в цепочку и принудительно усадил всех им на спины.

Разумные от этого обстоятельства были подавлены, поскольку я не выполнил обещания выбрать только одного добровольца, а оставил у себя их всех. За то теперь я имел резервы для решения своей задачи. Поскольку в операции "Похищение сабинянок" отпала необходимость, я двинул органические образцы на север, одновременно учась контролировать несколько тел одновременно.

— 20 —

В первую очередь мы направились к воде. Нужно было пополнить и свои запасы, и горней напоить. Тем более, что пока тела разумных приходилось кормить и поить за счёт их животных. Но двигаться пришлось медленно. Время в пути я тратил не только на сам путь, но и на освоение одновременного управления несколькими телами. Получив отрицательный опыт сотрудничества с местными, я счёл предпочтительным полный перехват управления органическим телом у его владельца. Во всяком случае до тех пор, пока уровень местных технологий не позволит создать синтетическое тело не отличимое от оригинала. Конечно для меня возможность его создания наступит раньше, чем даже местные военные смогут его себе позволить, но всё равно не скоро. Если я правильно оценил технический уровень.

Клонирование? Конечно не только для заполнения своего сознания информацией сейчас производилось переписывание генетического материала образцов, но вырастить одну клетку это далеко не вырастить сложный многоклеточный организм. Сейчас стало казаться, что моё нынешнее тело несоизмеримо проще устроено, чем то, каким я обладал раньше. Или это мне только кажется и я на самом деле и не владею своим телом?

Ответа не было. Собственных знаний не хватало, а у местных, если судить по интенсивности радиопередач самые простые ЭВМ появятся лет через тридцать или даже сорок. Это при условии, что для их появления будет стимул.

Нет, развязывать планетарную войну, а тем более несколько, я не стану, — сразу отмёл я идею воспользоваться человеческим опытом форсирования прогресса. Только вот иного опыта у меня под рукой не имелось. Как и самого минимального представления о реалиях этого мира.

Слова аборигена говорили лишь о противостоянии по оси Север — Юг. Но относились лишь к конкретному континенту, о размерах, рельефе и природных зонах которого я ничего не знал. Пустыня могла с одинаковой вероятностью быть лишь полосой и занимать весь континент. Могла быть следствием естественных процессов, а могла быть создана искусственно. И интенсивный выпас скота, отнюдь не единственная причина. Хотя оружие аборигенов свидетельствовало не в пользу естественной или рукотворной катастрофы. С одной стороны, оно было не на коленке изготовлено, а с другой, явно отставало от технического уровня на котором возможна радиосвязь.

За этими размышлениями, обучением управлению несколькими телами и изучением генетического материала местных разумных прошёл путь до колодца, не прерывавшийся остановками даже на ночь, что позволяла энергия извлекаемая из тел живых организмов. За этот переход я более или менее освоился с управлением горнем, имевшим непривычное для меня строение и одновременное управление двумя телами разумных. Конечно не очень быстрое управление, но одновременное. Управлять же горнем и разумным пока получалось только ОЧЕНЬ медленно. Или управлять ими по-очереди.

По этой причине сначала я набрал воды чтобы напоить своего горня, потом напоил горней на которых ехали образцы, пользуясь телом одного из них, потом по-очереди напоил всех разумных, возвращая некоторый контроль над своим телом тому которого поил.

Всё больше разумные скатывались в своих ощущениях к моим пленникам, при чём пленникам, которых я не особенно ценю. К сожалению, это мнение было не совсем ложным. Если бы мне пришлось выбирать, то прежде бы всего я спасал тело шамана, де-факто давшего согласие со мной сотрудничать. Потом тела вождя и охотника и только в последнюю очередь тело ученика шамана, самого заменимого из моих образцов.