Только что личник помог ей сесть на кровати — помог, чтобы она не напрягалась и не тревожила рану на боку. Рана, конечно, резанула болью, но не настолько острой, как Лиля ожидала. Пока Олег копошился с огнём, она машинально тронула бок и обнаружила на нём не просто тряпки, как думала ночью. Это были чистые салфетки из их бывшего мира. И теперь уже не только по запахам, но и по эманациям над повязкой определила, что Олег воспользовался целительными снадобьями из её запасов. Но как он всё-таки сумел узнать, какое именно необходимо для исцеления ран?

Когда он налил в чайник воды для завтрака, она осипло спросила:

— Что там случилось? Ничего не помню...

— На тебя накинулась мертвячка, — ответил Олег. — Мне пришлось убить её. А потом я подрался с чёрным облаком. Оно похоже на дым, а внутри что-то очень шершавое. Ладонь мне пропорол, — неожиданно пожаловался он, показывая ей внутреннюю сторону ладони, и тут же рассмеялся.

— Ты... чего смеёшься? — с недоумением спросила Лиля.

— Да поплакался тебе смешно, как маленький, — ответил он и всё так же, на корточках, повернулся к ней, всё ещё улыбаясь. — Лиля, ты представляешь, я козу подоил.

— Что-о...

— Ты не бойся. Я руки вымыл перед дойкой, — снова рассмеялся Олег. — А вот кашу сварить не сумел. Остатки вчерашней — нет, даже позавчерашней, сейчас разогрею и дам тебе с молоком. Будешь?

— У тебя настроение... — начала Лиля, глядя на него во все глаза. — Ты будто... — И снова заткнулась, растерянно пожав плечами.

— Эйфория, — тоже пожал он плечами. — От мертвячки спаслись. От злобного духа в чёрном облаке — тоже. Ты живая. Вот и настроение. Ну что... Есть-то будешь? Или сначала умоешься? Я тебе, как смог, лицо от грязи протёр, но побоялся всё вымыть, потому что мертвячка тебе лицо здорово поцарапала. С чего начнём?

Удивлённая, она смотрела на него и снова не узнавала. Она ещё помнила того Олега, из прошлого — светского гуляку и сибарита. Ещё ярче в памяти оставался образ парня, который понял, что в этом мире она не собирается ему помогать. Смирившийся и обречённо думавший о близком будущем.

Этот же, третий, отличался от предыдущих двоих необычной... необычным оптимизмом и беспечностью. Второй ухаживал за птицами и животными, потому что ему хотелось потом вспоминать о ярких днях в доме лесничего, когда вернётся в серый быт казарм, откуда его наняли. А третий ещё и получал удовольствие от практической жизни в сторожке и тех дел, которыми ему тут приходилось заниматься. И... как он всё-таки сумел одним заклинанием, без стандартного магического артефакта разжечь огонь в очаге?!

Сообразила, что он слишком долго ждёт ответа на свой вопрос, и сказала:

— Повторюсь... Странное впечатление, что ты чему-то радуешься.

— Конечно, радуюсь, — теперь удивился уже он. — Смотри. Мы не умерли, как те двое. Мы дважды встретили смерть, но сумели выкарабкаться. Ну и плюсом ко всему — у нас теперь есть опыт столкновения с этими, которые из тьмы.

Смотревшая на него, Лиля устала и перевела взгляд на потолок.

— И что это даёт?

— Ну, например, у нас будет время разработать новый план, как справиться с этой нечистью.

Прежде чем ответить, она помолчала, а потом напомнила:

— У нас? Нас нет, Олег. Есть ты и я.

А вот он нисколько не примеривался, прежде чем ответить:

— Я помню, что мы разбежимся после этого дела. Но, пока мы вместе, оно касается нас обоих. Поэтому я буду говорить — мы. Ну что? Принести воду для умывания? Твои царапины почти сошли. Кстати, а почему так быстро? Только, кажется, пару часов назад я боялся к ним притрагиваться — и вот...

— Я маг, — ответила Лиля. — Процессы в организме идут гораздо быстрее — насколько я поняла моего учителя. А значит, все мои болячки исцеляются быстрее.

— Твоего учителя... — пробормотал Олег и отвернулся к камину, чтобы приготовить ей воду для умывания.

А Лиля внезапно для себя вздрогнула, глядя ему вслед.

Где его чёрная отметина, перечеркнувшая лицо?

И огонь сотворил без артефакта...

— Помоги мне встать! — потребовала она, быстро, пока он не смотрит, одеваясь в нижнее платье: верхнее-то он тоже с неё снял, а, оглядевшись, она сообразила, что не дотянется до него.

— Да что ты как торопишься... Не двигайся — бок растревожишь, — встревоженно бросился к ней парень.

А она, стараясь спрятать от него своё изумление, всматривалась в его волосы — в цвет: здесь Олег, даже отмыв их с мылом, ходил с тёмными, а теперь у него тот же цвет, что она помнит по прошлому — тёмно-русый! Неужели он...

— А ты? — наконец не выдержала она и с трудом давя свой страх, чтобы Олег его не услышал. — Ты как себя чувствуешь после вчерашней стычки? Ты ведь сказал, что там был злобный дух, в облаке. Что ты с ним столкнулся.

— Меня до сих пор от него тошнит, — проворчал он, неся чайник с тёплой водой к её кровати. — Это облако было похоже на мокрую вату, которую извазюкали в грязи, а потом решили упаковать в неё меня. Чуть не задохнулся. А потом прямо-таки руками нащупал гада, и оказалось, что его можно было кокнуть руками. Да и на оружие он тоже откликнулся. Просто знать надо было, куда бить.

— Много ран?

— Что?

— У тебя много ран от того злобного духа?

— Поверхностные были, — спокойно ответил Олег, принимаясь за осторожное омовение Лили, взявшись чистой тряпкой отирать последние следы грязи с её лица. — Я у тебя парочку зелий нашёл — так что уже нет их. Ну, почти...

Он бесцеремонно сел рядом — на место, где только что лежала тощая подушка. Ведро с тёплой водой удобно оставил в ногах.

Первое прикосновение влажной тряпки к лицу Лиля восприняла спокойно, поскольку была занята раздумьем над вопросом: понял ли Олег, что встреча со злобным духом из облака тьмы пробила его и что он теперь стихийный, то есть необученный маг?

Потом дошло, что он делает, и девушка вырвала из его рук тряпку.

— Я не тяжело ранена, — холодно сказала она. — С умыванием справлюсь.

— Лиля, я не навязываюсь. Но дай мне немного поухаживать за тобой. Тем более тебе всё-таки пока двигаться больно.

— Рана была поверхностная, — сказала она. — Могу показать, что от неё осталось. А к вечеру и следа не будет.

— Значит, я тоже маг? — внезапно спросил он, выразительно проведя пальцем по своему лицу — по недавнему следу от кнута.

С ответом Лиля замешкалась лишь на мгновение. "Неуч", — презрительно подумала она и спокойно соврала:

— Покажи спину... Ты пил мои отвары — поэтому пропал шрам. А вот когда на спине кожа станет чистой, тогда подумаем, маг ли ты.

Небольшое разочарование на его лице даже удивило её. Она-то думала, что он чуть ли не обозлится на её слова. А тут... Он пожал плечами и улыбнулся.

— Ну и ладно. Куда торопиться... Вот — держи.

Он переставил ведро с тёплой водой на табурет, чтобы Лиля могла дотянуться, и вышел из дома. Сообразив, что время есть, она быстро подняла нижнее платье — снять с пореза салфетки и посмотреть на него. Как и ожидала, от ранки остались лишь беловатые края, которые пока не сомкнулись. Сам порез при движении не слишком раздражал и не напоминал о себе. Красота! Если сначала, утром, боль была острой, когда Олег помог ей подняться на постели и сесть, то теперь... Теперь она знала, что ей не хватает именно что движения. Чем больше двигается маг, тем быстрее заживают болячки.

Поглядывая на дверь, Лиля быстро оделась и некоторое время с сомнением смотрела на босые ноги. Стоит ли надевать обувку? В доме прохладно, конечно, но зато она отчётливее слышит происходящее, когда ноги чувствуют землю. И махнула рукой на обувь. Обойдётся.

Стол у камина, небольшой и низкий, её заставил поднять брови. Где раздобыл его Олег? И эта скамеечка перед ним — очень удобная. Так, что он там говорил о каше? Хмыкнула. Олег нашёл странную кастрюлю, больше похожую на чугунок, чем на привычные в этом мире посудины. Закрыта тяжёлой крышкой, сверху прикрытой клочком толстой ткани. Зачем? Чтобы она не обожглась?

— Не трогай, — с порога велел Олег, — Ты хоть и поправляешься, но тебе тяжёлое поднимать нельзя. Сейчас сам положу кашу в тарелку и налью молока.

— Молоко-то я сама могу налить, — пробормотала она.

— Неа, не можешь, — ответил он, добавляя в очаг несколько поленьев. — Потому что не знаешь, где оно.

— И? Где оно?

— Здесь, — кивнул он на камин. — Я поставил его греться — возле стенки. Здесь оно не закипит. Только согреется. Сейчас вытащу.

Она сидела на скамье, облокотившись на низкий обеденный стол, и ничего не понимала, глядя, как он ставит перед ней тарелку с кашей и чашку с молоком.

— А ты?

— Я поел. Ешь. Тебе поправляться надо.

— Олег, я не понимаю... Почему ты за мной так... ухаживаешь!

— Тебя это раздражает? — осведомился он, наливая молока и себе.

— Есть немного. — Она смотрела на завтрак и не могла заставить себя взять в руки ложку. Полное впечатление, что он... издевается!

Олег глотнул молока, а потом улыбнулся.

— Да ты не думай ни о чём плохом. Помнишь, я тебе говорил о впечатлениях... на воле? Ну, чтобы в казарме было что вспомнить?

— Не верю.

— Ну и не надо, — спокойно отнёсся он к её резкому ответу. — В любом случае, тебе надо быстрее приходить в себя, потому что на тебя надеются. Не забывай, что у тебя всего две недели на разборки с тем, что происходит в тех деревнях. И два дня уже прошло. Причём впустую.

— Ты ещё будешь меня учить!

— Зачем мне это? — пожал он плечами и встал. — Ешь. Я пока выйду, чтобы не мешать твоему завтраку.

Дождавшись, когда входная дверь пристукнет, оповещая, что закрыта, Лиля принялась за кашу, запивая её козьим молоком. Пока ела, не оставляло странное ощущение, что Олег что-то задумал. Но что? Сбежать из казарм, воспользовавшись возможностью, пока на свободе? Тогда почему он так заботится о ней? Думает, очарованная его ухаживаниями, она поможет ему сбежать? Нет. Он не дурак так думать. Значит, у него на уме что-то иное. Но что?

Она всё ждала, что он появится вновь во время завтрака. Не появился. Лиля вымыла в горячей воде использованную посуду и вышла во двор.

Пусто. То есть уже привычные и даже знакомые птицы и зверьё вовсю обживали двор лесничего, а Олега не было. Уже опасаясь: а вдруг он не стал ждать, пока пройдёт время его услужения? Вдруг уже сбежал? — девушка быстро пробежала за угол дома — взглянуть на ручей. И замерла на пару секунд, после чего попятилась спрятаться за тот же угол дома: Олег сидел на маленьком обрыве над ручьём и вслух читал отданные ему рукописи с бытовыми магическими заклинаниями, кажется стараясь запомнить их наизусть... Послушав его немного, Лиля удрала на двор, сообразив, что он занимается отдельно, потому что думает — она ещё завтракает.

Ну, что Олег упрямый — она знала всегда. Но никогда не думала, что парень упрям и в деле, в чём-то полезном как для себя, так и для других.

Посидев немного на ступенях крыльца, Лиля зашла в дом и принялась за работу: села за стол в своём "кабинете" за рогожей и начала расписывать, что было в первом путешествии к ядру тьмы, что получилось и что не получилось. Через полчаса она примерно представляла, с чем столкнулась и как придётся это нечто уничтожать.

Села прямо и расправила затёкшую спину.

Резко повернула голову к входной двери, которую не видела: очень уж жёстко застучали быстрые шаги за ней. Олег? Но почему он бежит так, будто за ним гонятся?

Дверь распахнулась — одновременно с отодвинутой рогожкой.

— Ты не занимаешься, — с облегчением констатировал парень, переступив порог. — У нас гости, — уже несколько обескураженно объявил он и вздохнул: — И, боюсь, надолго.

— Не поняла, — шагая к нему, сказала Лиля.

— Помнишь вчерашнего лавочника? Ну, он ещё с девочкой приходил, с дочерью... Сегодня пришёл его сын с этой девочкой. Они принесли то, что ты им заказывала вчера.

— А почему ты решил, что они надолго?

— Ну... лучше тебе самой это увидеть, — смутился он.

Охваченная горячим любопытством, Лиля проскользнула мимо Олега и снова очутилась на крыльце. Вгляделась и ошалело прикусила губу: высоченный широкоплечий парень с мешком за спиной держал за руку вчерашнюю девицу, жавшуюся к нему, и, открыв рот, смотрел на калитку, а там, за калиткой, стояли три мертвеца. Оба гостя учащённо дышали, взволнованные. Нетрудно было сообразить, что удирали они от мертвяков, ещё будучи на пути к дому лесничего. Судя по тому, что парень с мешком опирался на толстую палку, похожую на посох, он мог ещё и по дороге вступить в бой с мертвяками, отгоняя их от себя и сестрёнки.

Лиля медленно сошла с крыльца и приблизилась к обоим. Олег бесшумно сопровождал её — видела она по его тени сбоку.

— Доброго здоровьица, — поприветствовала она их здешним приветствием. — Почему вы пришли сегодня? Я ждала вас не ранее, чем через неделю.

Парень тяжко сбросил свой груз и солидно поклонился ей.

— Сестрица сказала, что товар вам нужен уже сегодня, — низко прогудел он, кланяясь и кланяясь. — Вот, пришли.

— Вы говорили, что тропа неопасна! — пискнула девица, глядя мимо Лили — явно на Олега. — Как нам теперь домой возвращаться?

— Олег? — негромко спросила девушка, чуть повернув к нему голову. — Ты проводишь наших гостей до городской черты?

— Простите, госпожа, — шагнул он вперёд. — Они говорят, мертвяков на тропе гораздо больше, чем эти трое.

— В смысле, ты не справишься?

Кажется, усмешку он уловил.

Но тут ему помог старший брат девицы.

— Госпожа ведьма, вдвоём-то мы легко справимся, — уже увереннее пробасил он.

Пять минут ушло на то, чтобы посмотреть, что именно они принесли.

Пока Лиля и брат девицы на крыльце разглядывали товар и слегка торговались, девица времени не теряла, обхаживая Олега. Сначала Лиля злилась и на предприимчивую девицу, которая чуть не вешалась парню на шею, и на Олега. А потом увидела: он не зря говорил "девочка", имея в виду именно эту девицу. Он не воспринимал дочку лавочника как взрослую девушку, которая может иметь на него притязания. А потому только отшучивался на её неуклюжие комплименты и приставания. А между тем старший брат девицы тоже довольно подозрительно приглядывался к заигрываниям своей сестрёнки и ответам на них личника ведьмы. Кажется, торговый гость пришёл к выводу, что Олег не опасен для его сестры, а вот сестрёнка...

Лиля на всякий случай ускорила торг между ним и собой. А то вдруг девица устроит нечто, из-за чего придётся поругаться с ней.

Она высыпала монеты на ладонь и быстро отсчитала нужную сумму.

— Думаю, этого хватит, — жёстко сказала она.

Парень, шевеля губами, пересчитал монеты и кивнул.

— Госпожа ведьма, а вы нас не проводите? — с боязнью спросил он. — Очень уж тропа эта ваша страшна...

Странно, что эти мертвяки вообще здесь появились. Насколько Лиля понимала ситуацию, они не должны были проходить дальше той границы, которая существовала невидимой до калитки во двор лесничего. К городской черте могла приблизиться только колдовская тьма, но никак не мертвяки.