Миша кивнул, снова поднял свой бокал и призвал остальных сделать то же самое.
— уpa!
Сириус выпил его обратно, ледяной ожог приятно обжигал горло.
— Ты воевал в ватаге?
— Да, пока мои лучшие друзья не были убиты Волдемортом, а потом я попал в тюрьму.
Миша немного понаблюдал за ним и налил еще один бокал только ему и Сириусу. Он поднес его к губам и отпил.
— за павших.
Сириус сделал то же самое. Миша налил каждому еще по двойной рюмке, поднял тост и снова опрокинул его в себя, Сириус последовал его примеру.
— Ты очень храбрый человек, — просто сказал Миша, поставив свою пустую рюмку на стол, а затем повернулся, чтобы улыбнуться своей дочери. — Что ты приготовишь нам на ужин, Захира?
Сириус улыбнулся. Он чувствовал себя так, словно только что прошел какое-то испытание, и был доволен, когда ему удалось устоять на ногах, несмотря на то, что от водки голова шла кругом. Но он должен был признать, что Миша и Сорча Захария оказались совсем не такими, как он ожидал.
Ужин был даже довольно приятным, не говоря уже о том, что еда была потрясающей. Зи приготовила своего знаменитого шотландского лосося с непсом и татти, а также любимые отцовские пирожки с творогом и джемом. Пока они ели, родители Зи рассказывали о том, как они познакомились.
После убийства матери Зи, Магнолии, Миша решил отомстить. Привезя Зи в Джорджию, чтобы она жила с родителями Магнолии в Америке, он сделал все возможное, чтобы выследить человека, убившего его жену. На это у него ушло больше года. Вскоре после того, как он нашел преступника и посадил его в тюрьму, у него взяла интервью молодая, начинающая шотландская репортерша по имени Сорча Браун, искавшая сочную историю. Они полюбили друг друга и переехали из Москвы в Эдинбург с Зи на буксире, а Зи продолжала проводить один месяц из каждого лета в Америке с бабушкой и дедушкой. Они жили полгода в Шотландии и полгода в России, так что Зи могла проводить время с семьей Закариас и семьей Браун, когда она не была в школе магии Колдовсторец.
Миша теперь был главным аврором российской правоохранительной службы, получив повышение десять лет назад, и ему это очень нравилось. Это также означало, что он больше не так часто работает на местах, что очень радовало Сорчу. Сорча работала внештатным журналистом для газет и журналов как в Великобритании, так и в России.
Сириус рассказал им о Гарри и о себе, о том, как родители Джеймса взяли его к себе, когда ему было шестнадцать лет. После ужина они выпили чаю с пирогом, и родители Зи отправились домой, поцеловав дочь на прощание и крепко обняв ее. Сорча обняла Сириуса, а Миша с широкой улыбкой похлопал его по спине.
Когда Зи закрыла за ними дверь, она улыбнулась Сириусу.
— Видишь? Это было не ужасно, правда?
Сириус вздохнул, когда она обхватила его руками, положив голову ему на сердце.
— Нет, это не было ужасно. Твои родители — очень хорошие люди.
Она улыбнулась, прижавшись к его груди.
— Думаю, ты даже понравился папе, а ему трудно угодить. К тому же ты выпил четыре рюмки "Столичной" перед ужином, не поморщившись, что произвело на него впечатление, особенно потому, что для большинства людей папино представление о рюмке — это две рюмки.
Сириус усмехнулся и наклонил голову, чтобы поцеловать ее в макушку.
— Твоя мама милая. Они обе мне очень нравились. Я вижу их обоих в тебе. Ты немного похожа на своего отца, формой глаз и окружностью рта, но у тебя есть врожденная доброта твоей матери.
— Мне нравится так думать, — сказала Зи с улыбкой. — Хотя я очень похожа на свою мать. Я когда-нибудь показывала тебе ее фотографию? — Она подошла к камину, потянулась к одной из пятнадцати рамок с фотографиями и взяла ту, где была изображена свадьба ее родителей. — Это моя мама, Магнолия, а это мой папа, когда он встретил ее. Видишь, он был красив даже тогда. Кожа моей мамы была темнее моей, так как моя бабушка была афроамериканкой, но в остальном мы очень похожи.
Сириус был вынужден согласиться. У Магнолии были такие же дикие волосы, хотя у Зи они были светлее, скорее темные светло-коричневые, но он мог видеть сходство. Глаза Зи были чуть более раскосыми, как у ее отца, а кожа — золотисто-бронзовой.
— Значит, кудри достались тебе от мамы?
Она ухмыльнулась.
— Папа тоже, хотя он никогда в этом не признается. Именно поэтому у него такие короткие волосы. Он говорит, что это не по-мужски.
Сириус усмехнулся и положил фотографию на место.
— Ну, я познакомился с родителями. Теперь, где моя награда?
Зи рассмеялась, когда он подхватил ее на руки и понес к креслу, усадив ее боком к себе на колени.
— Награда? Я не верю, что согласилась на это.
— Нет, ты просто заявила, что опоздала на работу и ушла.
— Я опоздала на работу, потому что кто-то отвлек меня в душе!
Бровь Сириуса приподнялась.
— Кто навязался в чей душ, детка?
Она рассмеялась и нежно поцеловала его.
— Я понятия не имею, о чем ты говоришь.
Он ухмыльнулся и расстегнул пуговицу на блузке, которая была на ней.
— Ложь.
Зи лишь усмехнулась, вызывающе выставив подбородок.
— Какого рода вознаграждение ты искал?
— Сексуальные услуги самого девиантного характера, очевидно, — сказал он, его губы приблизились к ее горлу.
— Девиантного?
Сириус лизнул пульс на ее шее.
— Самого девиантного.
Зи издала небольшой вздох, когда его губы переместились на ее плечо, сбрасывая рубашку. Она даже не заметила, что он расстегнул все пуговицы.
— Не думаю, что я согласилась на девиантное поведение.
Язык Сириуса пробрался под ее руку, его губы впились горячими поцелуями с открытым ртом в нижнюю часть ее руки и до локтя.
— О, нет? Вот-вот.
Она не знала, что на это ответить, когда он встал, обнял ее и побежал вверх по лестнице в ее спальню. Он опустил ее на кровать, исчезла ее одежда, и он взял в руку шелковый галстук из ее халата, прежде чем связать ей руки над головой и прикрепить ее к изголовью.
— Сириус!
Он ухмыльнулся ей, его рука скользила между ее грудей, по животу и вниз между ног, нежно дразня.
— Да, детка?
— Развяжи меня! — настаивала она, борясь со своими связанными запястьями.
Он целовал ее нежно, мягко, задерживаясь на ее вкусе, пока она не задрожала.
— Доверься мне.
Темные глаза Зи посмотрели на него, и она кивнула.
Он торжествующе улыбнулся и стянул футболку через голову, аккуратно завязав ее на ее глазах.
— Сириус, — тихо сказала она.
— Нет, — ответил он, целуя ее губы. — Тише.
А потом он растянулся на кровати на животе, поднял ее ногу, положил ее на свою шею и наклонил голову, чтобы полакомиться ею.
Она удивленно вскрикнула, когда его язык прошелся по ней:
— Сириус!
Он просто ухмыльнулся ей и продолжил, угол наклона отличался от всего, что он делал раньше, он жадно проводил языком по ней и в нее, пробуя ее на вкус, пока она дрожала и выкрикивала его имя. Когда оргазм наконец охватил ее, она выкрикнула его имя, и он торжествующе ухмыльнулся, целуя ее живот и снимая повязку с глаз.
— Это был десерт, который мне был нужен, — сказал он.
— Развяжи меня, — потребовала она, задыхаясь.
Сириус сделал, как она просила, и она набросилась на него, стягивая его джинсы и освобождая его, а ее рука скользила по нему, с наслаждением поглаживая его яйца. Он выгнулся в ее руке, и она улыбнулась.
— Знаешь ли ты, что мне в тебе нравится?
— Что? — спросил он, застонав, когда ее ногти нежно скользнули по его мешочку.
— То, с каким удовольствием ты ублажаешь меня. Это так возбуждает. Я никогда не была ни с кем, кто бы так отдавался, так хорошо умел меня возбуждать.
Он ухмыльнулся, когда ее большой палец провел по его кончику.
— Мне нравится смотреть, как ты кончаешь для меня.
Зи погладила его по длине.
— Я люблю кончать для тебя.
Сириус захихикал, а затем застонал, когда она дважды накачала его, останавливаясь, чтобы поласкать его снова.
— Зи...
— Что ты хочешь, чтобы я сделала с тобой?
Глаза Сириуса встретились с ее глазами.
— Ты знаешь, что мне нравится.
— Ммм, да, знаю, но что ты хочешь прямо сейчас? — спросила она, большим пальцем медленно поглаживая нижнюю часть его толстого члена. — Где ты хочешь мои руки? Мой рот? Мое тело? Скажи мне. — Она сжала его, и он застонал. -Я хочу дать тебе ту награду, о которой ты так мечтал совсем недавно.
— Рот, — шипел он, когда она снова надавила на него.
Зи лишь приподняла бровь.
— Где ты хочешь мой рот? Здесь? — спросила она, целуя его пресс. — Или, возможно, здесь, — ее рот скользил по его ребрам в мягких шепчущих поцелуях.
Сириус застонал.
— Куда угодно.
Она ухмыльнулась и поцеловала внутреннюю сторону его локтя, затем нижнюю часть колена, бедро, лодыжку, мешочек, правый сосок, горло... и он задыхался.
— Вот так? Так ты хочешь мой рот?
Сириус продолжал задыхаться, пока ее большой палец продолжал лениво поглаживать его нижнюю часть.
— Нет.
— Нет?
Сириус схватил в кулак ее локоны.
— Положи свой рот на меня.
Зи ухмыльнулась и прижалась ртом к его горлу.
— Вот так?
секс.
