-Нас и здесь неплохо кормят, — ухмыльнулся парень, — и вы, мадам, меня с кем-то путаете. Не бегемот я, а Эндрю. Британский гладкошерстный кот, правда, с ленинградскими корнями.
-Эмигрировать, мальчик, собрался? — прищурилась Светлана Владимировна, — и не надейся, не отпустим. Нам такие коты самим нужны. Перебьется твой туманный Альбион.
-Что, даже съездить погостить к моим породистым родичам не смогу? — усмехнулся Соколов, — это несправедливо и весьма жестоко к одному пока ещё очень маленькому котику. Который мечтает взглянуть на мир. Ну и себя миру показать, естественно.
-Ладно, котяра, мы тебя поняли, — улыбнулась Люба, — но если хочешь, чтобы твои просьбы были нами услышаны, ты должен нас развлечь. Не хуже, чем совсем недавно.
-Есть одна маленькая проблемка, — заявил Андрей и громко крикнул в зал, — Тамара, иди сюда и побыстрее.
-И совсем незачем так орать, — заявила девушка, ловко запрыгивая на сцену.
-Вот она, моя большая радость и при этом маленькая проблема, — заявил Андрей, ласково притягивая Мелкую к себе, — ну-ка, дай сюда мое расписание на эти выходные.
-Не нукай, не запряг, — снова слегка огрызнулась та, но требуемую бумагу парню выдала.
-Вот, смотрите, — протянул он документ женщинам, — видите, как все серьезно. И учтите, что с женсоветом даже я спорить не стану. Ибо чревато. Для меня во всяком случае.
-И кто у нас в этот женсовет входит? — с улыбкой спросила Светлана Владимировна, с явным интересом рассматривая бумагу у себя в руках.
-Один представитель перед вами, ещё трое мои одноклассницы, — пояснил парень, — ну и мама, конечно. У нее вообще право вето имеется.
-Ясно, но нам-то что прикажешь делать? — спросила Люба, — мы ведь думали, что ты нам город покажешь и с друзьями своими познакомишь.
-А давайте у представителя женсовета спросим, — вдруг лукаво улыбнулась Щелокова, — может она нам что-то посоветует.
-А что тут думать, — удивилась девушка, — сегодня вы уж как-нибудь без нас обойдетесь, наверняка ведь в ресторан собрались. А Андрею там делать нечего, он ещё за прошлый раз не до конца прощен. Умудрился со своей английской графиней там наклюкаться чуть ли не до поросячьего визга. Тетя Ира, его мама, до сих пор в шоке.
Она обвиняюще взглянула на парня, но тот ничего не ответил, а только слегка покраснел.
-А вот завтра, часикам к двенадцати, подъезжайте к университету, — продолжила девушка, — мы вас там встретим и все покажем. И друзья Андрея там будут, в том числе и те, с кем вы в Москве пересекались. А главное, посмотрите на наши новые компьютеры. Ребята там такое напридумывали, что просто дух захватывает.
-Особенно эта твоя с Левиным последняя игрушка, — она снова обвиняюще посмотрела на Соколова, — от нее же оторваться нельзя, насколько она затягивает.
-Игрушка? — удивилась Галина Леонидовна, — а тебе не кажется девочка, что мы несколько староваты, чтобы в игрушки играть.
-Моя бабушка еще старше, — фыркнула Тамара, — а я ее последний раз чуть ли не силой от компьютера оттащила. Ну, а кому она все же покажется неинтересной, те смогут свежайшие журналы западной моды посмотреть, с комментариями самых крутых в нашем городе специалистов. Графиня только-только их из Европы получила.
-Интересно, а кто такая эта графиня? — задумчиво спросила Щелокова, — почему вы её так прозвали? Тем более английской.
-Потому, что она и есть самая настоящая графиня, — пояснила Мелкая, — дальняя родственница британской королевы Виктории. Она у нас в университете учится. И с Андреем они хорошие друзья. Да и вообще она девушка замечательная, вот только пить совсем не умеет.
Соколов стоял тихо и исподтишка с гордостью посматривал на разошедшуюся девочку. Придуманный ими буквально на ходу экспромт, та смогла реализовать настолько убедительно и ярко, что он только диву давался. Вон светские львицы так и застыли в лёгком обалдении от ее последних слов.
Вместо эпилога.
Поезд "Красная стрела" плавно покачиваясь на ходу, быстро набирал скорость. Любовь Аполлинарьевна задумчиво смотрела в окно, где в темноте постепенно исчезали из виду огни большого города. Как она и ожидала, их посещение Ленинграда прошло шумно и очень весело. И Соколов и его друзья почти полностью оправдали ожидания женщин. Почти, потому что разница в возрасте и интересах все же была заметной. Но Андрей сумел учесть и этот фактор, поэтому на встрече в ЛГУ присутствовали и совсем взрослые дядечки, например декан матмеха Боревич и академик Лавров. И прочие официальные и полуофициальные лица. Самой же Любе больше всех понравился Гриша Цейтин, с которым она была примерно одного возраста. А ещё, когда она весело рассказала про свои приключения в одном из московских вычислительных центров, где ей довелось работать во времена своей весьма бурной студенческой молодости. Ну да, за плечами у женщины было два высших образования, сначала она училась на АСУ в экономико-статистическом институте, на вечернем факультете. И только потом, уже после замужества, на заочном в МГИМО. Так вот после ее рассказов о работе на "Уралах" и Григорий, и его начальник Башар Искандерович, оказавшийся тем самым Рамеевым, о котором и двадцать лет назад уже слагали легенды, посмотрели на женщину совсем другими глазами. И именно ей доверили честь первой из их трио опробовать новую игрушку, которую изобрел неугомонный Соколов.
...От экрана цветного монитора было невозможно оторвать глаз. На небольшом квадратном поле, разбитом на небольшие ячейки, весело перемигивались между собой разноцветные шарики. Именно, что перемигивались, назвать иначе периодически появляющиеся в центрах шариков крохотные блестящие золотые звездочки было нельзя.
-Ах ты, Светик, Семицветик, — тихонько пропела себе под нос Люба, не торопясь, выискивая место, куда передвинуть очередной шарик. В первый раз она отнеслась к этому процессу несколько легкомысленно и игра для нее весьма быстро закончилась.
По поводу же Семицветика женщина была абсолютно права. Именно в семь цветов радуги были окрашены появляющиеся на игровом поле шарики. Которые нужно было выстраивать либо в прямые линии по пять одинакового цвета, либо в "крест" или "Х". Только в этих случаях шарики так сказать "уничтожались", освобождая игровое поле. А иначе они довольно быстро заполняли всю "поляну", не оставляя на ней места для появления новых.
Любе и Галине компьютерная игрушка понравилась. Что, впрочем, и немудрено. Обе женщины вообще любили азартные игры, а так как компьютер им выделили один на двоих (на вторую ЭВМ игрушку вообще не установили и даже не планировали, кстати), то они и устроили совместную развлекалочку, весело обсуждая между собой каждый следующий ход.
А вот Щелоковой совершенно неожиданно для нее предложили совершенно иное развлечение. После того, как она с любопытством, но без излишнего энтузиазма, поглазела на компьютеры, к ней подошла вчерашняя девочка.
-Мне говорили, что вы живопись любите? — негромко спросила она. И пока Светлана Владимировна пыталась понять, откуда у девушки может быть подобная информация, та положила на стол в лаборатории довольно толстую папку.
-Здесь этюды и наброски одного пока малоизвестного американского художника, — пояснила она, — у него и картины есть, но их очень быстро разбирают. Взгляните, вам должно понравиться.
Женщина слегка недоверчиво открыла папку и взяла в руки первую работу. По мере просмотра ее удивление только нарастало. Уж больно яркими и запоминающимися выглядели эти, выполненные обычным карандашом, этюды. И в основном это были портреты молодых людей, чуть ли не школьников, хотя больше всего ее поразил рисунок женщины лет тридцати, с мальчишеской стрижкой и лукавым выражением карих глаз.
-Мне она тоже больше всех понравилась, — сообщила Тамара, заметив интерес Светланы именно к этому этюду, — но портрет пока в работе. Джордж говорит, что ему ещё не меньше двух недель понадобится, чтобы закончить. И Петр Петрович с ним абсолютно согласен.
-А Джордж он что, действительно американец? — тихо спросила Щелокова девочку, — и кто такой этот твой Петр Петрович?
-Петр Петрович Белоусов это наш ленинградский Мэтр живописи, а Джордж Рогофф, действительно, самый настоящий американец, — неожиданно ответил ей незаметно подошедший к ним Андрей, и тихо добавил, — более того, ленинградские подчинённые вашего мужа абсолютно убеждены в том, что он еще и настоящий шпион, работающий под прикрытием сотрудника местного консульства. Но при этом и удивительно талантливый художник, это все признают. Мы ему даже открытым текстом предлагали, чтобы Джордж бросал свой шпионаж и начинал нормальным делом заниматься. Но он пока думает.
Светлана Владимировна в изумлении уставилась на парня, ожидая, что тот скажет, что это всего лишь безобидная шутка. Но тот был совершенно серьёзен.
-К сожалению, он не один у нас такой, — продолжил Соколов, — такое впечатление, что им у нас здесь, в Ленинграде, будто медом намазано. Вот и графиня наша, Инга, которая вам сегодня журналы мод показывала, тоже так развлекается. А ведь благородных кровей дама, из очень хорошей семьи и на тебе, тоже вульгарная шпионка, оказывается.
-Инга не вульгарная, — внезапно заступилась за англичанку Тамара, — и у нее есть потенциал для исправления. Тем более я уверена, что это у нее пройдет. Найдет себе нормального мужа и бросит это дело. А вот с Роговым так точно не получится. Уж больно он упертый.
-Почти как ты, — обвиняюще заявила она парню, который в ответ только хмыкнул и бережно обнял свою маленькую подружку за плечи.
-Молодые люди, — ошеломленно спросила их Щелокова, — а вам не рано в подобные игры играть?
-А нас никто и не спрашивал, оно само так получилось, — пожал плечами парень, — и лучше это делать со знакомыми шпионами, от кого мы хоть примерно знаем, что от них можно ожидать. Да и не собираемся мы не от кого прятаться. Это наш город и наша страна. Здесь мы сами кого хочешь в бараний рог скрутим, пусть только попробуют на нас наехать!
Этот разговор Светлана Владимировна потом довольно эмоционально поведала мужу, причем в присутствии своих подруг. На что Николай Анисимович неожиданно совершенно спокойно заявил, что он, вообще-то в курсе. И что за юным гением и его окружением очень аккуратно присматривают. Но без фанатизма. Потому, что по большому счету им ничего не грозит, а во вторых...
Тут он усмехнулся и продолжил, — этот мальчик сам кого хошь в гроб вгонит. И за своих друзей любому глотку порвет. Я хоть вчера на вашем концерте не присутствовал, но пленку с его выступлением в Дрездене посмотрел. Так что видеть в нем молодого, пусть и внешне крупного, щеночка, большая ошибка. Из парня такой замечательный офицер спецназа мог бы получиться, причем и времени на его обучение не слишком много бы понадобилось. Но, увы, как математик и организатор, а также молодежный лидер, он стране гораздо более важен. И это не просто высокие слова. Я про него в Ленинграде, да и в Москве тоже, со многими уже успел поговорить. В общем, если сам не зазнается, то будет из парня толк. И мы ему с этим поможем. Нельзя такими талантами разбрасываться...
-Ну, что Любаша, призадумалась? — вывел женщину из раздумий голос Пылева, который был сегодня ее соседом по СВ, — как тебе поездка, понравилась или не очень?
-Замечательная поездка вышла, — искренне ответила та, — а думаю я об этом мальчике, Соколове. Он ведь моему Антону практически ровесник, а на него уже столько забот свалилось. Не сломается ли он?
-Не должен, — чуть подумав, ответил мужчина, — у него стержень имеется, причем настоящий. Его не то что сломать, его даже просто согнуть весьма непросто будет.
Конец второй части.
P.S.
Как мне кажется, героям надо немножко отдохнуть от назойливого, практически каждодневного внимания автора. Поэтому в повествовании образуется некая временная лакуна, после которой и начнется третья часть...
