Мысли сами собой вернулись к минувшим годам, прожитым в мире потомственных наёмных магов-воинов, где дети вынуждены учиться сражаться и убивать, играя в убийц и шпионов с самых малых лет. Там, несмотря ни на что остались те, кого он с гордостью мог назвать друзьями... а кроме того Саске, ставший почти младшим братом, и Сакура...
"Сакура. До сих пор я не могу понять, как она относится ко мне... и как я сам отношусь к ней. Насколько проще всё было бы, если бы она и Саске согласились уйти со мной", — вздохнув, белый аликорн решил, что сегодня в очередной раз попросит принцессу Луну рассказать, что происходит в мире шиноби, и как со всем этим справляются его близкие.
Да и вот-вот на свет должен был появиться ребёнок, являющийся для него либо сыном, либо племянником. И это ничуть не делало ситуацию проще.
— Шайнинг, ты идёшь? — донеслось из распахнутой двери голосом принцессы любви.
— А... Да, дорогая, — встряхнувшись, Армор решительно пересёк порог, закрывая за собой дверь телекинезом. — Просто задумался.
...
Устало потерев глаза, Твайлайт Спаркл ещё раз хмуро посмотрела на исписанный формулами свиток. Пусть она и заявляла Сакуре, что сможет сделать печать для стабилизации внутреннего мира и создания в нём пространственного кармана, это оказалось куда более сложной задачей нежели виделось изначально. Впрочем, сдаваться перед трудностями было совсем не в её стиле.
Осмотрев зал библиотеки дворца Кристальной Империи, в окна которой снова начало светить солнце, что намекало на завершение ещё одной бессонной ночи, сиреневая аликорница с сожалением оторвалась от своих записей. Следовало поспешить в столовую, чтобы присоединиться за завтраком к брату и подруге, их дочери и... Кураме (девятихвостому лису, который лишь немного уступал ростом принцессе Селестии, но при этом не обладал рогом или крыльями).
Вообще, для воплощения гнева и разрушения Кьюби вёл себя удивительно миролюбиво, и неожиданно легко влился в жизнь Кристальной Империи, став кем-то вроде почётного гостя правящей семьи. Возможно заслуга в этом принадлежала Кристальному Сердцу, наполняющему души жителей города теплом и ощущением заботы, возможно — Элементам Гармонии, при помощи которых Шайнинга превратили обратно в пони (первого в Эквестрии аликорна-жеребца!), попутно отделив друг от друга две разные сущности. Однако же нельзя было отбрасывать и вариант того, что девятихвостому просто не хватало нормального общения.
В любом случае, что бы ни стало причиной того, что Курама не создавал своим поведением проблем, Спаркл была этому только рада. Тем более радостной её делала мысль, что впавшая в уныние после поступка Дискорда Флаттершай, познакомившись с большим лисом, постепенно снова начала оттаивать и улыбаться, порой тратя по полдня на то, чтобы рассказать новому другу о его новом доме.
"Надеюсь, что Курама не предаст её доверия. Если же он совершит это, то обращением в статую не отделается", — дёрнув ушами, сиреневая аликорница вынужденно констатировала, что ей всё же нужно отоспаться, а то мысли становятся слишком уж кровожадными.
При помощи телекинеза достав из-под читального столика перемётные сумки, принцесса дружбы убрала в них аккуратно сложенные документы, затем слезла со стула и закрепила ношу на своей спине. Цокая копытцами по монолитному кристальному полу она направилась к широким дверям, через которые лился свет нового дня...
Примечание к части
Всем добра и здоровья.
Лучшее время
"Раньше и небо было выше, и трава — зеленее, и колбаса — вкусная", — раз за разом вспоминала эту незатейливую шутку Сакура, изучая архивы времён последних лет клановых войн и основания скрытых селений.
Вообще, если судить по голой силе, то шиноби поколения Хаширамы, Тобирамы, Мадары и Мито, которые были наиболее яркими пользователями чакры не только страны Огня, но и мира в целом, в среднем являлись более сильными чем потомки. Впрочем, если не учитывать уникумов вроде гения Сенджу, который сумел изучить многие знания союзников и придумать на их основе немало собственных изобретений, копирующего чужие умения Учихи и принцессы клана мастеров фуиндзюцу, то большинство не отличалось знанием большого числа техник (некоторые кланы вовсе обходились одной-двумя, плюс навыками хождения по воде и вертикальным поверхностям).
Следующее поколение пользователей чакры, наиболее впечатляющими представителями коего являются Хирузен и Данзо, по грубой силе уступало предшественникам, пусть и не слишком критично. Однако благодаря обмену знаниями среди союзников и созданию единого архива, доступ к которому ограничивается только званием шиноби, арсенал самого ленивого и бездарного выпускника академии состоял уже из трёх "заклинаний" (исключения вроде Рока Ли идут отдельной статьёй, так как относятся к индивидуальным мутациям). Третий хокаге же вовсе является живой библиотекой, пусть и пользуется не более чем парой десятков отработанных до автоматизма техник.
Следующее поколение ещё немного уступало предыдущему по грубой мощи, причиной чему было отсутствие необходимости сражаться за свою жизнь чуть ли не каждый день с малых лет. Кроме того, если раньше в кланах была высокая смертность, из-за чего выживали сильнейшие или умнейшие, то теперь потери снизились, а вместе с тем упала и рождаемость, что послужило причиной снижения внутренней конкуренции. Впрочем, только в Конохе в этом поколении появились такие шиноби как троица Саннинов, Хируко (почему-то считавший себя слабым), Сакумо... Синеглазка предполагала, что каждый из этой группы мог бы составить конкуренцию основателям Листа если не по объёмам чакры, то по мастерству.
Коноха заслуженно занимала первое место среди всех селений по количеству рождающихся и воспитывающихся гениев, чем можно было гордиться, так как основные конкуренты в лучшем случае могли похвастать одним-двумя шиноби того же уровня на поколение. В то же время Лист славился и количеством высокоранговых нукенинов, череду коим положил Мадара... что не могло не настораживать. К числу последних, пусть и с оговорками, можно было причислить даже Наруто, который вовсе сбежал в другой мир и унёс с собой биджу.
"Хотя, нукенином его так и не назначили, оставив в категории пропавших без вести-отправившихся на долгосрочную миссию", — напомнила себе куноичи.
Нынешнее поколение шиноби обещало превзойти всех предшественников, взяв от них всё самое лучшее, тем самым опровергая теорию о вырождении носителей чакры. Пусть великие кланы вроде Сенджу, Учиха и Узумаки практически увяли, но их знания сохранились и "удобрили почву, на которой взошли новые побеги". Хотя, вряд ли это утешило бы современников Мадары и Хаширамы...
...
С момента рождения Рью Узумаки (всё же сын Сакуры оказался носителем именно крови Наруто) прошла неделя. Малыш чувствовал себя вполне хорошо, а благодаря обильному питанию, родословной, витаминам и чакре, уже совершенно не походил на новорожденного. Впрочем, невзирая на гены, официальную фамилию он получил от матери, что не помешало слухам распространиться среди заинтересованных лиц.
После выписки из госпиталя, в котором они провели два дня под наблюдением ирьенинов, мать и сын перебрались в дом Харуно, где почти все заботы о младенце взяла на себя Химавари. Молодая куноичи же смогла сконцентрироваться на приведении себя в оптимальную форму, при этом не забывая заглядывать на базу "Корня", где ей был открыт доступ к новым знаниям, полученным в том числе и от очередного безумного гения Листа, ставшего нукенином, и от второго цучикаге Муу.
На самом деле от Муу (способного становиться Му Му), которого призвал при помощи Нечестивого Воскрешения специалист по запретным техникам, Сакуре была нужна только техника разделения тела на две идентичные, пусть и вдвое более слабые копии: в конце концов, стихию пыли и управление магнитными полями она изучала под руководством другого каге, даже не догадывающегося о своей роли учителя. Зачем ей нужно было раздваиваться, тем самым теряя заметную часть своего прогресса в развитии очага чакры, если существовали разнообразные клоны? Просто сколь бы ни были самостоятельными конструкты из энергии, они оставались ограниченными и не могли развиваться.
От Хируко, как и Орочимару превращённого в подобие кокона бабочки, Харуно тоже хотела узнать лишь одну технику химеры. Впрочем, в данном случае интерес был скорее академическим, так как прививать себе чужие геномы девушка не собиралась... пусть и не отрицала того, что однажды это может измениться.
"Лучше знать технику, но не пользоваться ей, чем не знать, когда она будет нужна. Так, наверное, думает и третий хокаге", — мысленно констатировала синеглазка, при помощи приёмов менталистики копаясь в памяти вивисектора.
Техника химеры оказалась крайне любопытным гибридом теневых клонов, ирьениндзюцу, техники модификации тела и даже фуиндзюцу. Подразделялась же она на два уровня: первый позволял получить чужой геном временно, с возможностью от него отказаться, и заключался в поглощении чакры жертвы с последующим созданием из неё запечатанного подобия теневого клона, с применением на себя модификации тела (частичного, практически не сказывающегося на внешности); второй отличался тем, что в своеобразную печать попадала душа жертвы, продолжающая генерировать чакру, пусть и за счёт организма пленителя. В первом случае знания о техниках своеобразного донора исчезали, стоило лишь израсходовать украденную чакру, из-за чего даже если сохранить характерные изменения организма, то изучать навыки придётся самостоятельно; вторая разновидность техники химеры позволяла присвоить себе навыки поглощённого, обращаясь к ним по первой необходимости.
Таким образом синеглазка пришла к выводу, что первая разновидность копирования генома рассчитана на перспективу и более безопасна, в то время как вторая даёт моментальный результат, но в то же время перегружает тело пользователя с каждым новым подселенцем. Самое же удивительное, что Хируко, на момент его захвата и устранения "Корнем", в котором принимали участие сильнейшие бойцы организации, уже находился на пределе и не понимал этого. В конце концов, он бы погиб от истощения, не имея возможности избавиться от лишних душ.
"Прямо Шан Цунг какой-то получился", — представив себе ощущение жертв данной разновидности техники, куноичи пообещала себе, что не будет ей пользоваться до тех пор, пока есть хотя бы намёк на иной вариант...
...
"Бледные руки жестом умелым, ловко сплетают ниндзюцу мотив", — мысленно напевая себе переделанную песенку, извлечённую из дальних уголков памяти, в которых хранились воспоминания о самой первой жизни, Сакура стояла перед столиком для пеленания, где лежал Рью и водила сияющей медицинской чакрой рукой над его головой.
— О-хо-хо, Сакура-чан, мне всё это не нравится, — проворчала бывшая медовая куноичи, одетая в длинное зелёное платье и шапочку для волос, стоя у стены той же комнаты, готовясь прийти на помощь, коли это будет нужно.
— Всё под контролем, бабушка, — улыбнулась уголками губ Харуно, из-под полуприкрытых век бросив взгляд на пожилую женщину. — Стала бы я применять на сыне технику, в действии которой не уверена?
— Обычно... начинающие безумные учёные так и говорят, — заметила Хината, одетая в облегающие чёрные штаны и маечку, оставляющую открытыми плечи (Хьюга стояла с противоположной стороны столика и, активировав бьякуган, следила за действиями подруги).
— И многих безумных учёных ты видела? — проявила любопытство синеглазка, на радужках коей виднелись символы в виде пятилучевых звёзд, заключённых в три концентрических круга каждая (контактные линзы из гибкого кристалла, прошедшие тестирование буквально на днях, стали отличным подспорьем в тонких манипуляциях энергией).
— Одного, — моментально ответила брюнетка, после чего добавила: — Нет, я не о тебе.
— Тогда... — не отвлекаясь от работы, обладательница розовых волос задумалась и даже прикусила кончик языка. — Орочимару? Впрочем — не важно.
Медицинская техника завершилась и зелёное свечение погасло, а Сакура слегка встряхнула кистями рук, будто бы сбрасывая невидимые капли. Диагностика показывала, что Рью крепко спит, а его состояние оптимально для проведения операции.
— Никогда бы не подумала, что стану в таком участвовать, — призналась Хината, став разминать пальцы рук, словно бы готовилась играть на музыкальном инструменте. — Когда клан об этом узнает, будет скандал...
— Думаю, к тому моменту ты уже сможешь сделать так, чтобы их мнение изменилось, — убеждённым тоном отозвалась синеглазка, огладив ладонями белый жилет, надетый на голое тело, неплохо гармонирующий с тонкими синими штанами. — Начинаем.
Произнеся последнее слово оперативница "Корня" начала складывать длинную серию печатей, с её помощью дублируя работу ментальных закладок и отсчитывая время, необходимое на завершение аналогичной техники Хьюгой. В конце же она прокусила подушечку указательного пальца правой руки, дождалась пока выступит капля крови и приложила его к животу над пупком сына. Тут же и брюнетка повторила её действия, оставляя алый отпечаток, с вложенной в него техникой на коже младенца.
Дальше Сакура создала печать из трёх блоков, внешне похожую на круг из двух запятых с пустой серединой, в одной из которых находился её собственный урезанный клон, являющийся архивом знаний, а во второй — клон Хинаты. Третий блок остался невидимым, а отвечал он за интеграцию конструкции в СЦЧ, которая растянется до возраста в восемь лет, после чего с его помощью можно будет либо обращаться к "библиотеке", либо применять аналог техники Хируко, образцом для которой станет сила клана Хьюга (урезанная Проклятая Печать Орочимару, который запечатывал собственного клона с генетическим материалом, да ещё и кучу дополнительных функций навешивал, подходила для этой задачи идеально).
Вся процедура отняла не более пяти минут, в течение которых Харуно приходилось полностью концентрироваться на работе. По итогам же, у малыша на животе появился рисунок размером с ноготь мизинца, совершенно незаметный в "спящем" режиме.
Синеглазка отказалась от проращивания дублирующей чакросистемы, чем славились поздние поделки змеиного сеннина, выкинула она и дополнительный резервуар чакры, использованный в её собственной печати... так как шиноби с настолько явно проявившимися генами Узумаки это попросту не нужно. Она не стала усложнять систему ещё и потому, что в будущем многое может измениться, из-за чего то, что сейчас кажется прогрессивной идеей, лет через пять-десять перестанет выдерживать всякую конкуренцию с более совершенными аналогами.
"Ну а если всё же я ошибаюсь, у Рью будет архив знаний, способный стать и учителем, и мотиватором. Пусть материнских инстинктов я в себе и не чувствую, но всё равно сделаю так, чтобы будущее сына было обеспечено", — ещё раз проверив состояние младенца медицинскими техниками, обладательница розовых волос слегка стимулировала его нервную систему, чем подтолкнула к скорому пробуждению.
— Спасибо, Хината-чан, — улыбнулась брюнетке Харуно. — Для меня это много значит.
