* * *
После праздника Лета и до поздней осени глава Ордена часто отсутствовал. Говорили, что он организует новый, дополнительный гарнизон для войск, собиравшихся против нартов. Самому же Кледу пришла пора проходить полевые испытания. Соискателям звания Кинжала поставили задачу выследить контрабандистов, которые каким-то образом поставляли в Свободные Княжества эхину — дурманящий порошок, производимый из одного южного растения, которым запрещено было торговать, однако, он каким-то образом попадал в подпольные притоны для пристрастившихся к нему бедолаг.
Несколько магистратов обратились в Совет Княжеств с просьбой помочь им искоренить заразу, а те в свою очередь попросили содействия Ордена. И поскольку поток странных созданий с Западных гор иссяк (видимо, у Саната всё получилось), даже зачистка уже завершилась, на это задание решили отправить кандидатов в Кинжалы и Когтей из южных Обителей в рамках боевого крещения.
Весенние крещенцы уже полгода патрулировали восточные баронства на границе занятых нартами земель. А начальство решило в связи с войной ускорить выпуск, отправив им на смену тех, кто иначе пошёл бы на испытания только в следующем году. Соответственно, срок крещения сократили до полугода, а тем, кто откажется от Вольницы, чтобы сразу стать в строй, пообещали алмаз и отпуск после войны, после которого можно будет Обручиться.
Видимо, Петра наладила добычу на широкую ногу. Хотя наверняка Наречённым достанутся самые мелкие камни. Кледу оставалось лишь удивляться, насколько у людей неверное представление о стоимости алмазов — он-то два из своих уже продал, а прочие оставил Алрине. Не разгуляешься на них так, чтобы надолго. То ли дело огранённые бриллианты. Но на работу наверняка уходило время, а продать их все в Княжествах тоже было некому, так что он понимал: сейчас все средства хороши для сбора войск.
Ускорение предлагалось в добровольном порядке, но желающими оказались почти все, так что план ротации Когтей оказался серьёзно перегружен, и Тесакам приходилось прибегать к хитростям вроде объявления кого-то неготовым на основе специально ведённых дополнительных нормативов для сдачи или переназначения на подобные второстепенные задачи, пока не освободятся места на основном направлении.
И хотя в Сердце Смерти не было Ладоней, тут тоже ощущалась повышенная активность в виде Наречённых, решивших досрочно прекратить Вольницу, чтобы догулять её позже, с алмазом в кармане.
Правда, осенью Кледу пришлось поменять своё мнение о жадности братьев, когда начали прибывать те из весенних Наречённых, кто хотел досрочно Обручиться. Просто отгулявших менее полугода к Обручению не допускали — видимо, всё-таки слишком частое прикосновение к Смерти было вредно для организма. А Воинам алмазов не обещали. Значит, эти люди хотели битвы. Или верили в то, что Свадьба и правда даст им какое-то особое положение в посмертии...
Так или иначе, Арка Смерти не пустовала и в неурочный сезон. На молельном дворе во время причащений стало больше народа в виде тех же Наречённых и их Кинжалов, поселившихся в гостевом квартале Обители надолго в ожидании очередных желающих. Из Мохавенских прибыл Стеш, но Клед общался с ним лишь однажды — как-то не о чем было им говорить, кроме того, что бывший воспитанник теперь тренируется на Кинжала, а 'дома' всё по-прежнему.
Только приглашение Меча к вызову звучало редко по причине его частого отсутствия. И всё же Клед каждый раз испытывал непонятный зуд всё-таки сразиться с ним. Однако ему пока не полагалось. Может быть, после посвящения в Кинжалы... До которого ещё надо выполнить это задание с контрабандой вредного порошка.
Изначально власти считали, что эхина попадает в притоны через порты с обычными торговыми судами, однако с началом осенних штормов активная навигация прекратилась, а поставки порошка не иссякли. Колен обрисовал будущим Кинжалам картину и спросил:
— У кого есть предложения, как найти путь поставок?
Первым вызвался самый болтливый из Воинов, Сапр:
— Думаю, надо всё-таки порт прошерстить, как следует. Либо всё-таки северяне завозят на своих каравеллах, они ведь продолжают плавать на юг. Либо наши рыбаки где-то ловчат. Возможно даже перекидывают с баркаса на баркас.
— Хорошо, принято. Ещё варианты?
— Надо подумать, — пробурчал флегматичный Фелн.
— Хорошо, думайте. А пока марш на двор отрабатывать кувырки с клинками.
Перед обедом Ятаган задал тот же вопрос, и Фелн, успевший всё как следует обдумать, выдвинул свою версию:
— Мне кажется, что порты и рыбаки — это слишком хлопотно. Скорее контрабандисты используют каботажное плавание и завозят товар с юга вдоль пустыни куда-то на безлюдный берег, а не в города. Так что я прочесал бы побережье, понаблюдал...
— Принято, — одобрил Ятаган. — Нужно ещё хотя бы одно предложение, — он сделал паузу. — Ничего? Ладно, даю время до вечера. Марш обедать.
Кледу очень хотелось предложить что-то дельное. Не секрет, что старшим над отрядом поставят того, кто выдвинул идею, а это повышает шансы на допуск к испытанию. Но, как назло, в голову ничего не приходило. Он уж было подумал, что придётся идти в отряд к Фелну, поскольку его версия казалась более обоснованной. К тому же он был не прочь вырваться из города, пожить вне Обители — казалось, что на воле дышать легче. Гнело его всё-таки бесчувствие, словно духота перед дождём, который всё никак не начинался.
А может, это Арка Смерти создавала такую неподвижную атмосферу? Иногда казалось, что она, как тёмное солнце излучает вокруг нечто, приглушающее и цвета, и звуки, и людей. В Мохавене Воины всех рангов казались как-то поживее, чем здесь. Несмотря на "каменные" лица, по которым, однако, всё же можно было прочесть их отношение к происходящему. А вот здесь настоящие статуи. Ведь и "болтливость" Сапра, и "флегматичность" Фелна были очень условными, относительными, слабым отзвуком настоящего значения этих слов.
Во время занятий с оружием Кледу думалось плохо. Разве не полного присутствия добивались от них предыдущие полгода? Он преуспел лучше многих других, но по той же причине теперь не мог одновременно размышлять о чём-то постороннем. Хотя догадывался, что Кинжалу надлежит обладать умением принять решение даже в гуще боя. А значит, уметь и сражаться, и думать одновременно. Однако пока не выходило.
Перед ужином у Воинов оставалось свободное время, и Клед вместо обычного внеурочного продолжения занятий пошёл на утёсы, которые показал ему когда-то, казалось, в прошлой жизни, Лест.
Там дул сильный западный ветер, но Воин нашёл тихий закуток между скал и устроился там, глядя на пенящиеся волны. Их бесконечный бег, вместо того, чтобы как-то взбодрить умственную деятельность, незаметно привёл его в состояние полнейшего внутреннего штиля и тишины, завораживающе контрастирующее с беснующимися вокруг стихиями.
Очнуться Кледа заставил крик шаквы, сорвавшейся с более высокой скалы и теперь, реявшей почти неподвижно у него перед глазами. Крупная серая морская птица с крепким оранжевым клювом боролась с ветром несколько минут, а потом сдалась и нырнула ниже, где заложила круг и вернулась в своё гнездо с другого направления.
Каким-то образом этот манёвр подал парню идею: а что, если зайти с другой стороны? Он поспешил обратно в казармы, и весьма вовремя — начинало смеркаться. Как раз успел зайти на двор для вечернего построения перед Коленом. И, едва дождавшись ожидаемого вопроса, выпалил:
— Я думаю, надо отследить порошок со стороны притонов — откуда они его получают. Так мы точно выйдем на поставщиков.
— Принято! — так же поспешно припечатал Ятаган.
Кледу показалось, что наставник обрадовался этой идее, по крайней мере, он уловил слабый отблеск чего-то светлого. Но было ли тому причиной то, что воспитанник угадал версию, которую иначе послали бы разрабатывать настоящего Кинжала, или то, что не пришлось искать повод для его выделения среди равных, как мог приказать Меч Смерти, никак не узнать.
Впрочем, это впечатление быстро затмило чувство собственного триумфа — он будет одним из тех, кто ещё до посвящения станет старшим над сотоварищами! Странное, кстати, ощущение, какое-то слишком яркое для тусклых последних месяцев. И с какой-то непонятной примесью стыда. Или это ещё одна человеческая сторона, пощажённая Тёмной Матерью? Чтобы был стимул побеждать?..
— Может быть, кто-то ещё до чего-то додумался? — спросил Колен, выдержал паузу и, не услышав больше ни слова, завершил: — Тогда решайте, кто с кем пойдёт, завтра разобьёмся на группы.
Во время чтения вечернего причащения на молельном дворе Клед, наверное, впервые осмелился твердить привычные с детства слова машинально, что уже давно заметил за многими. Наверняка, старшие тоже всё это видели, но почему-то попускали. А значит, и ему простится. За ширмой крутившейся на внешнем слое сознания литании он хотел подумать кое о чём важном.
Его беспокоил восторг по поводу собственного возвышения. Если богиня Смерти оставляла своим служителям это чувство, значит, что-то с ним было не так. Может, это и не радость вовсе, а тщеславие? Тогда понятно, почему у него такой приторный привкус чего-то зазорного. Но почему такое сильное? Раньше Клед не замечал за собой ничего подобного. Видимо, тело, изголодавшееся по чувствам, уцепилось за возможность хоть что-то испытать...
Однако была и другая вероятность: Тёмная Мать усиливала все низменные порывы, как ту же ярость и жажду убивать. Значит, он рано расслабился. Если не хочет плясать под её дудку, придётся самому гасить те немногие ощущения, которые позволяли почувствовать себя хоть немного живым.
От этой мысли у Кледа в груди заломило, как будто оттуда откачали весь воздух и не давали вдохнуть. С превеликим сожалением он понял, что не сможет обойтись совсем без всяких чувств. Что же тогда оставалось?
Ответ вплыл в сознание незамедлительно, как будто некто невидимый, но старший и мудрый подсказал ему: "Расслои свои ощущения, как сейчас расслаиваешь мысль. Позволь себе испытывать чувства, просто не путай их с собой. Всегда должен оставаться наблюдатель где-то снаружи. Тогда они схлынут так же, как нахлынули, не оставив следа".
И Воин внезапно понял, что и в самом деле прямо сейчас занимался тем, на что полагал себя неспособным ещё днём. Мало того, впервые он опробовал эту способность ещё тогда, когда затаил от Армата часть своих воспоминаний! То есть, начал расслаивать мысли на разные потоки. Теперь оставалось лишь перенести этот приём на чувства и действия. И тогда...
Неожиданно Клед понял, что в этом решение вообще всех его проблем на данный момент: начиная со сражения тремя отдельными орудиями, где как раз можно практиковаться, и заканчивая утайкой от богини Смерти своих истинных намерений свергнуть её власть, если успеет овладеть данным умением в достаточной степени.
Он чуть не вскочил, чтобы тут же побежать тренироваться с клинками и косой, на миг забыв, где находится, но вовремя спохватился. Однако резкое движение успело привлечь тяжёлый, как кадоровые глыбы на местной каменоломне, взгляд Скимитара, который сегодня заменял отсутствующего Меча.
Парень одним вдохом погасил все свои открытия, как перед схваткой, — подождут до завтра — и на выдохе углубился мыслями в причащение, которое заканчивали читать в последний раз. Всего повторений полагалось тринадцать, но у любого Когтя ещё на третьем-четвёртом году обучения отпадала необходимость считать про себя их количество, поскольку общая длительность процедуры въедалась куда-то в недра существа на уровне инстинкта. Вот до такой степени надо и ему теперь будет довести разделение внимания.
Глава 32.
Клед: По следам контрабандистов
Из восемнадцати соискателей звания Кинжала, с Кледом выразили желание работать четверо. Пятеро выбрали Сапра, а остальные — Фелна. Конечно, для наблюдения за побережьем и вправду нужно было больше людей, но на лицо всё же был перекос, так что Колен переназначил одного из нивзенских Воинов в группу Кледа.
Вест весьма пригодился, поскольку имел опыт складской работы. А им на следующий день поручено было представить план с указанием необходимых резервов: коней, оружия, денег, солдат, которыми в данном случае должны быть стать Когти.
План полагалось вырабатывать совместно в качестве опыта штабной работы. Однако на практике активно участвовал в обсуждении только один из примкнувших к Кледу парней — Кестр из Гавенской обители. Болб из Лупенской пару раз вставил ценные замечания, остальные только слушали и соглашались.
Для начала решили разбиться по двое на три крупных южных порта, в каждом из которых имелись притоны для любителей эхины. Клед назначил Кестра старшим в паре, отправлявшейся в его "родной" Гавен на западе, Болба оставлял в Новине, сам же собирался на восток, в Мелден, где не было Обители, из личных соображений — подышать воздухом, не отравленным Смертью.
Когтей в итоге запросили по четыре каждой паре — на случай, если придётся дополнительно разделиться. Однако логика подсказывала, что в итоге пути-дорожки всё равно сойдутся, как притоки реки, а объединённой группы в восемнадцать человек должно было хватить для захвата поставщиков, покупателей, а лучше и тех и других вместе с порошком.
Ятаган одобрил план с небольшими поправками. Поскольку Когтей пока прибыло мало, им выделили всего четверых, которых распределили между Гавенской и Новинской группами. Кестр должен был добрать остальных на месте, а Болб дождаться подкрепления в Новине. Клед же с Вестом вдвоём отправились в Мелден, куда перенаправили сообщением недостающих ребят из Астена и Нивзена.
Перед отъездом Клед показал всем своим, как переплести косу, чтобы замаскировать свою принадлежность к Ордену и рекомендовал не бриться, если кожа терпит. Обычную одежду им выдали, только непробивайки, разумеется, рекомендовалось, не снимать. Подобная броня иногда встречалась и могла сойти за трофей. Орденские кольца надлежало перевесить на шею на шнурки, а при выходе на дежурство оставлять у командира.
Связь предстояло держать через "опорные пункты". Оказалось, такие были в каждом крупном городе — таверна или постоялый двор, которым владели бывшие братья из рангов постарше, покинувшие строй по состоянию здоровья. Одним из условий полученной ими на открытие дела ссуды или наследства было пожизненное размещение и столование сослуживцев, выполняющих задания Ордена. Воинам рекомендовалось поселиться именно там, но при необходимости дозволялось разместить часть группы в недорогом жилье неподалёку от притона.
До Мелдена добрались по Княжескому тракту за шесть дней без особых приключений. В таверне "Морской конёк" их уже ждали двое Когтей из Нивзена: Маст походил на хороший шмат крестьянского окорока, а Дон — на юркого куболя.
Хозяин заведения, Салем, бывший Ятаган, довольно ловко ковылявший на деревянном протезе одной из голеней, расположил Воинов в просторной комнате на третьем этаже, под крышей. Когтей он уже ловко пристроил помогать по хозяйству и считал, что ночевать в общей зале им достаточно удобно.
