— Это все понятно, — скривился Эндер, которого явно не радовал тот факт, что новейший истребитель не показал ожидаемых результатов, — но я имел в виду совершенно другую машину. Что вы скажете о бомбардировщиках, а именно о B-1?
— А что с ним не так? — удивился один из присутствующих, — свою задачу машины выполнили...
— И при этом была потеряна практически вся эскадрилья, — заметил президент, — и если "Шампуры" так показали себя в атаке на не самую защищенную систему, что будет с экипажами, которые, возможно, отправятся бомбить Тессию, Палавен или Сур'Кеш?
— В принципе, мы предполагали подобные потери, — мрачно произнес флотский, — в конце концов, они действовали без прикрытия, а это было чревато высокими потерями. С другой стороны, данная машина была разработана довольно спешно, причем в те времена, когда угроза полномасштабного конфликта была более чем реальна. В таких случаях наиболее вероятен был вариант, что отбомбившимся машинам было бы просто некуда возвращаться. В общем, "Шампур" повторяет своего тезку времен Холодной Войны — машина-людоед. Да и тактика похожа — в те времена пилоты стратегов и были, по факту, смертниками. Однако времена изменились, и машину требуется серьезно доработать. С другой стороны, это хорошо, что подобный просчет выяснился именно сейчас — если бы мы успели произвести большое количество B-1, то в случае войны с Цитаделью нам пришлось бы использовать их, фактически отправляя пилотов в один конец.
— В общем, виноваты все, — подвел итог президент, повернув голову к "главпилоту" — значит сделаем так. Джозеф, вас извиняет лишь то, что вы не могли предсказать результат применения подобных машин, хотя это вопрос спорный. Потому пока я Вас прощаю. Но молитесь всем известным вам богам, чтобы информация о рейде не просочилась ДО того, как на вооружение поступит новая машина. Иначе козлом отпущения придется сделать Вас. Вам крупно повезло, что все пилоты той эскадрильи официально находились на другом конце Альянса, так что пока время у вас есть. Задача у Вас следующая — доработать машину с учетом опыта ее применения. Делайте что угодно, но она должна иметь реальный шанс прорваться через оборону центральных миров потенциального противника и вернуться при этом одним куском. Кроме того, вам поручаю разработку истребителя сопровождения для нашего нового бомбардировщика. Он должен иметь такой же радиус действия, как и ракетоносец, и при этом иметь солидное вооружение, чтобы успешно вести бой против перехватчиков противника.
— Истребитель? — ошалело произнес человек, — сэр, простите, но на данный момент создание такой машины принципиально невозможно. Бомбардировщик — это одно, но сделать по таким же требованиям истребитель прикрытия — это совершенно другое. Он не будет иметь достаточной маневренности, чтобы успешно...
— Так сделайте так, чтобы имел, — раздраженно рявкнул Виггин, — я понимаю, что задача не из легких, но, как было верно отмечено, без прикрытия бомбардировщики — смертники. Но если вы не можете сделать такую машину, я найду того, кто сможет. Помнится, раньше мне заявляли о невозможности создания даже ракетоносца по данной схеме, и тем не менее машины появились. Так что, Джозеф, возьметесь за задание, или мне найти более смелого и компетентного руководителя?
— Займусь, — убито кивнул получивший разнос человек, понимая, на что он подписался.
— Великолепно, — просиял президент, — поскольку перед вами стоит задача стратегической важности, ваши проекты получат максимальное финансирование. А теперь к другим пунктам нашей повестки...
* * *
Несмотря на фактическую победу, конечной цели — уничтожения Гегемонии, АСЧ так и не добился, хотя и создал буферную зону в виде СНР. Тем не менее, Скиллианская республика не охватывала всю линию соприкосновения двух стран, а значит, возможность совершить рейд на территорию страны, хотя бы из мести, у батарианцев была. Скорее всего, президент Альянса это понимал, ибо спустя всего лишь несколько месяцев поле окончания войны произошло событие, в корне изменившее политическую арену Млечного пути.
* * *
14 мая 2167 года. Сектор Эдем, планета Элизиум.
Центральная площадь города ломилась от толпы, собравшейся перед зданием, в котором проводились переговоры, но это нисколько не смущало все пребывающих людей. Да и не только людей — в толпе то и дело проскакивали отдельные группы кроганов, кварианцев, турианцев, азари и даже батарианцев. Последние старались держаться особенно плотно — после войны мало кто разбирался, на какой стороне воевали четырехглазые, предпочитая переводить диалог сразу на уровень рукоприкладства. Толпа шумела, обсуждая эпохальное во всех смыслах событие — не каждый день на планете Альянса собираются главы сразу нескольких государств. Впрочем, близко к зданию никого не подпускали — кольцо оцепления из космодесантников с цербером на шевронах надежно блокировали подобные поползновения. Около парадного входа были установлены трибуны по числу представителей, а потому собравшийся народ рассчитывал на официальное заявление.
Наконец, двери здания администрации планеты открылись, и в кольце телохранителей к трибуне подошли четверо разумных. Первым был президент Альянса Эндер Виггин. Разменявший уже не первый десяток лет на посту, прославленный флотоводец и лидер человечества выглядел гораздо моложе своих лет. Чего в этом было больше: медицины, доступной президенту с его ИСП, или просто природного здоровья, никто не знал. Вторым был Урднот Рекс, ставший после заключения мира официальными лицом кроганов в галактике. Впервые после многовековой изоляции ящеры вышли на галактическую политическую арену как полноценное государство. Впрочем, не они одни — Заал'Корис, адмирал Гражданского флота, на внеочередном заседании Коллегии адмиралов Мигрирующего флота был избран полномочным представителем кварианцев на переговорах. Замыкал процессию из глав государств Квадор Калос, не сменивший военную форму даже после избрания его Председателем Верховного Комиссариата СНР — аналога парламента в Альянсе.
Представители народов заняли свои места за трибунами, и Эндер Виггин поднял руку вверх, призывая толпу к молчанию. Разумные, заметив жест президента, быстро успокоились, и на площади установилась гробовая тишина.
— Граждане Альянса, Кроганского Союза Кланов, Мигрирующего Флота и Скиллианской Народной Республики, — произнес лидер человечества, — сегодня, четырнадцатого марта две тысячи сто шестьдесят седьмого года мы, лидеры ваших стран, официально подписали договор о дружбе, сотрудничестве и взаимопомощи!
Толпа взорвалась радостными воплями, постепенно перешедшими в рев. Восторг граждан поневоле передался и главам государств, и лидеры, не сговариваясь, подняли руки вверх, довольно улыбаясь, еще раз сорвав овации.
* * *
Для галактики наступила новая эра. Впервые за многие века появилась сила, способная не только на словах, но и на деле противостоять Цитадели — признанному гегемону Млечного пути. И пусть открытое противостояние между двумя силами закончилось бы, скорее всего, победой Цитадели, ущерб в ходе этой войны был бы таким, что галактическая конфедерация прекратила бы свое существование. Впрочем, Альянс рассчитывал, что подобная разница в силах со временем будет минимизирована.
Однако, в новообразованном Элизианском союзе, как уже успели окрестить новую силу, тоже было не все гладко. В Альянсе всё еще были сильны ксенофобские настроения, и некоторые граждане так и не смогли принять то, что времена изменились, отринуть враждебное отношение к нелюдям, доставшееся в наследство от войны Катаклизма и последующего десятилетия агрессивной пропаганды правительства. У других членов союза дела шли не лучше.
Мигрирующий флот пережил раскол. Люди, следуя тайному договору, передали в распоряжение кварианцев несколько подходящих для них планет, однако не все космические кочевники решили остаться на новой родине. Большая часть Тяжелого и около сорока процентов Гражданского и Научного флотов решили, оставшись в космосе, продолжать необъявленную войну с целью отвоевать родные миры. В общей сложности за адмиралом Хан'Геррелем последовало около двадцати тысяч кораблей, и хотя контакты с "оседлыми" разрывать непримиримые не стали, в отношениях расколовшегося народа намечалась заметная прохлада, особенно после объявления Альянса о том, что он будет всеми силами содействовать колонистам. Впрочем, те вряд ли нуждались в помощи людей — кварианцы, обретя планеты, начали ударными темпами строить города, создавая поселения из кораблей, разбираемых прямо на орбитах.
У кроганов также наметились проблемы. Несмотря на все усилия Рекса, с Тучанки к началу войны удалось вывезти далеко не всех лояльных верховному вождю кроганов. Многие так и остались на территории кроганской ДМЗ, фактически став заложниками в руках Цитадели. Да, благодаря людям оружия на Тучанке хватало, и даже с избытком, но полноценного штурма, вздумай Цитадель его провести, родина ящеров не выдержала бы. И Рексу, скрепя сердце, осталось лишь осваивать выделенные ему миры, потихоньку, мелкими партиями, перетаскивая своих подданных с поверхности ставшей еще более опасной планеты.
Тем более, что далеко не все кроганы получили "вакцину Солуса". Рекс, после длительных раздумий, дал саларианцу разрешение применить свое лекарство. И результат стал заметен почти сразу же — благодаря антидоту количество мертворожденных сократилось практически до нуля. Кроган так и не узнал, что лекарство было, по сути, модификацией изначального генофага, который не просто агрессивно относился к собственным "собратьям", давая кроганам чудовищным иммунитет — его было фактически невозможно вывести из организма. Взамен вирус с каждым рожденным ребенком затруднял функционирование репродуктивной системы самок, пока она окончательно не отказывала. Мордин выполнил секретное требование Виггина — проблема с перенаселением уроженцев Тучанки была разрешена.
Что до Цитадели, то она переживала не лучшие времена. Особенно досталось Иерархии — турианцы так и не простили правительству вступление в войну на стороне идеологических противников. Даже отставка Адриана Виктуса ничего, по сути не решила — кроме него, прошение об увольнении из рядов армии написал практически весь легион. Подобный демарш, особенно со стороны одного из лучших командиров, не мог остаться без внимания, и вскоре всему правительству во главе с Примархом пришлось уйти в отставку. Выборы нового главы государства затянулись надолго, и после долгих проволочек новым Примархом стала Калия Ориния. Конечно, для многих подобный выбор был довольно странным, однако именно он стал тем компромиссом, на который пошли оба крыла совета легатов в итоге.
Впрочем, предыдущий Примарх перед своей отставкой успел сделать одно дело, которое хоть и не спасло его политическую карьеру, но позволило уйти с высоко поднятой головой — бывший глава Иерархии уволил со службы Пермиса Курила. Во многом тут это была личная месть — своими действиями легат примарис, фактически, подвел Примарха к политическому краху, но турианцы восприняли это как попытку хоть как-то реабилитироваться перед народом. Курил покинул родину и отправился в системы Терминуса, где его след потерялся. Нашелся бывший военный несколько лет спустя — неожиданно объявившись во главе небольшого флота, Пермис организовал сеть тюрем для особо опасных преступников, как мобильных, расположенных на кораблях, так и стационарных — на астероидах. И, несмотря на дурную репутацию, услугами Курила пользовались многие.
Альянс вернулся к вялотекущей грызне под ковром, сопровождаемой демонстрацией единства рядов на публику. Эндер Виггин баллотировался на новый срок, и в очередной раз победил, оставшись вторым президентом человечества. Люди не хотели себе другого правителя, видя успехи своего народа, и подтасовка голосов не потребовалась. Впрочем, злые языки уже успели окрестить Виггина "Вечным Президентом", явно проводя аналогии с Северной Кореей двадцатого века, но большая часть человечества внимания на оппозиционеров не обращала.
* * *
17 апреля 2170 года. Элизиум.
Челнок гражданского корабля со знаками отличия "AstralHansa" приземлился в центральном космопорту Элизиума, выпуская из своих недр пассажиров. Люди и немногие чужие один за другим выходили из шаттла, облегченно выдыхая — рейс от Шаньси до столицы сектора Эдем занимал довольно много времени. Но среди них особенно выделялся высокий юноша в военной форме курсанта СОВУЗа и с небольшой сумкой на плече. Несмотря на принадлежность к военным, юноше, как единственному курсанту, направленному в данный сектор, забронировали место на гражданском судне. Впрочем, "бронь" была бы несколько неверным термином — "Ганза" по договору об аренде кораблей обязана была принять на свой борт военных, вне зависимости от количества остальных пассажиров.
В отличие от остальных пассажиров, курсант не присоединился к толпе, спешащей в зону выдачи багажа — пройдя таможню, юноша вывернулся из толпы и отправился в сторону выхода к транзитным рейсам. Передав стоящему у стойки кварианцу направление, молодой человек прошел через рамку сканера и направился к указанному в сопроводительных документах выходу. Идти пришлось недолго, и через пять минут курсант вышел на летное поле, направившись к стоящему на площадке челноку со знаками различия вооруженных сил.
Передав документы стоящему у аппарели пилоту, юноша терпеливо ждал, пока летчик сверит экземпляры. Наконец, проверив документы на подлинность, пилот кивнул курсанту и, указав широким жестом на грузовую кабину, произнес:
— Добро пожаловать на борт, стажер-сержант.
Юноша и в этот раз оказался единственным пассажиром, однако пилот тут разъяснил ему ситуацию:
— Нам предстоит приземлиться еще в трех точках. Мало кого присылают аж из первого сектора к нам на практику. Остальные прилетают из менее отдаленных мест.
Челнок разогрел двигатели и через полчаса пронзил облака, набрав приличную скорость. В теле юноши появилась уже привычная тяжесть — летчик явно мало заботился о комфорте пассажиров, предпочитая их безопасность. Впрочем, как и большая часть летчиков, побывавших в районе боевых действий. А других в девятом секторе попросту не было.
Как и говорил пилот шаттла, летательный аппарат приземлился еще трижды, после чего кабина, наконец, заполнилась практически до отказа. Впрочем, курсанту это не помешало — как первый поднявшийся на борт пассажир, он успел занять место у монитора челнока и сейчас поглядывал на экран, транслировавший изображение с бортовой камеры.
Проплывавший под брюхом транспортника пейзаж невольно вызывал восхищение: невысокие сопки чередовались с лесными массивами и лугами, а их в свою очередь прорезали серебрящиеся от света местной звезды реки и озера. Наверное, именно так выглядела родная Земля, на которой курсант родился, судя по документам. Сам юноша родной планеты не помнил, его первое воспоминание было о военном учебном заведении, в котором он и провел большую часть жизни.
