Как бы ни казалось странным, но здесь также почти не оказалось мертвецов, так сказать, среднего уровня — привычные усопшие родственники, друзья и пр. Вместо эмоций и количества Кабуто сделал ставку на мощь и качество, выставив на этот участок свои элитные силы. Как я это сообразил? Очень просто — благодаря своему общению с ленивцами и рассказам Наруто и Джирайи я вывел общий принцип для Призывов: чем больше размер, тем больше чакры требуется. Гигантская раковина моллюска, возникшая в белых облаках в глубине пустыни и тут же спрятавшаяся в гендзюцу, подействовавшее даже на меня, могла быть призывом только шиноби с мегаваттами (уж простите мне такие единицы измерения. Начну читать в Университете Узушио теорию чакры — исправлюсь), либо научившимся дурить закон сохранения — то есть только Каге. Ни у одного из ныне живых моллюска в призыве нет — я бы знал. А вставшая неподалеку почти до облаков электрическая аура, при том, что Райкаге я видел совсем недавно и не здесь — окончательно поставила точку в этом вопросе. И как раз там я и углядел то, что искал — короткую красную шевелюру.
Да, здесь битва пошла совершенно иначе. Никаких индивидуальных схваток. Число теперь было на стороне наших. Отряд шиноби во главе с Гаарой — против... Нет, это волосатое чудище точно приходится Эю отцом. Что-то меня уже не тянет в дружеские объятия... И самое главное — здесь был очередной Наруто!
Я предвкушающе улыбнулся, потер ладони и решительно двинулся вперед. Но Казекаге, уловив мое присутствие не иначе как чуйкой биджу (вот интересно: Шукаку из него извлекли, что пошло ему только на пользу, а контроль над песком какой был, такой и остался. Как бы не получше стал, за счет того, что мозги на место встали. Да и сейчас вот... Может и у меня получится?... Так, спрятать мысль получше, чтобы Йоко не услышала), повернулся ко мне. Несколько секунд рассматривал, покосился на клона рыжего, вернул взгляд на меня... и отрицательно покачал головой. Я скривился, Гаара продолжал смотреть в упор... и мне пришлось нехотя кивнуть. Казекаге обозначил улыбку уголком губ, кивнул в сторону и вверх, отвернулся к шиноби, стоявшему рядом, негромко что-то ему сказал и, оседлав песчаную волну, унесся туда, где давеча мелькнула раковина гиганского моллюска.
'И что это сейчас было?' — недоуменно спросила Йоко.
Наблюдает, значит.
'Настоящие парни поймут друг друга без слов, кои есть бессмысленное сотрясение воздуха, — горделиво подумал я. — А вообще он прав. Вот так сразу лезть в драку, не вникнув в ситуацию, нельзя. Человек я тут новый... а Ино здесь нет. Так что сыграем за команду и сделаем то, что нам посоветовали'.
'Что?'
Но я уже взбирался на очередной песчаный бархан, чтобы у его гребня наконец обнаружить искомое.
Я уже говорил, что Саске придурок? Сколько раз? Тысячу? Ну и в тысячу первый мне не лень повторить.
Отправляясь на войну, Карин замаскировала свою чакру так, что заглушила даже метку Хирайшина, что до сих пор считалось мной даже теоретически невозможным. С нее, кажется, даже взгляд соскальзывал. Именно поэтому пришлось добираться к ней такими окольными путями. И при всем этом алоглазая умудрялась пользоваться своими сенсорными способностями. Нет, это я в курсе насчет принципов пассивной локации, но она... Все больше и больше убеждаюсь, что той ночью на острове я поступил совершенно правильно.
Девушка стояла немного за вершиной песчаного холмика, так, чтобы он прикрывал ее от творившегося внизу. Предосторожность была нелишней — по пути сюда, не занявшему и минуты, меня дважды догнали ударные волны. Рядом с ней отирался какой-то мелкий мутный тип. Вот она, наклонившись, что-то тихо ему сказала, тип энергично кивнул и дернул вниз по бархану. Этот момент я и выбрал, чтобы обозначить свое присутствие.
— Карин, — позвал я
Алоглазая вздрогнула, повернулась и посмотрела на меня. Моргнула, зачем-то сняла очки, положила их в кармашек шорт, неторопливо подошла... обхватила меня руками и уткнулась лицом мне в ключицу.
— Айдо-о-у-ы-ы!..
Я впал в ступор.
Спустя пару секунд душевное равновесие немного восстановилось, я поднял руку и погладил алоглазую по голове. Рыдания стали чуть громче, а рубашка начала явственно намокать.
— Карин, ну что ты... — неловко начал я. — Все нормально. Если ты так расстроилась из-за войны...
— Не поэтому, — ответила она, все еще пряча лицо, отчего голос звучал глухо. — Сюда приходил... он. Я так испугалась!..
— Кто — он?
Карин подняла заплаканное лицо.
— Ши... Ши... Ши...
— Шинигами? Брось, можешь спокойно говорить, на самом деле это не его имя.
— А ты откуда знаешь?
Карин от удивления распахнула заплаканные глаза.
— Ну, я же Узумаки, — заявил я с улыбкой превосходства.
— И как же его зовут?
— Ичиго*, — ляпнул я первое, что пришло в голову.
Карин весело фыркнула и тут вдруг заметила, что я по-прежнему обнимаю ее за плечи. Покраснев, она уперлась руками мне в грудь и отстранилась. Я ухмыльнулся — стесняться, после всего, что было, пф! — сложил ладони лодочкой, сосредоточился... и протянул девчонке воду в пригоршне.
________________________________________________________________________
* Главный герой манги и аниме 'Блич', авт. Кубо Тайто, временный шинигами. Разночтения в значении имени 'Ичиго' ('Первый ангел', 'Клубничка' и пр.) в оригинальном произведении склоняют все кому не лень., прим. авт.
________________________________________________________________________
Карин почему-то возмущенно посмотрела на меня, подставила под воду ладошки и плеснула ее себе на лицо. После импровизированного умывания девчонка стала выглядеть гораздо лучше — глаза уже не были заплаканными. Впрочем, я был бы удивлен, будь по-другому — чакра-с!
— Так что случилось? — вернулся я к теме разговора.
Но прежде чем услышать ответ, мне пришлось немного подождать. Во-первых, Карин достала из кармана и водрузила на нос очки. А, во-вторых, после очередного особо сильного звука с поля битвы в склон нашего бархана воткнулось что-то тяжелое и оранжевое. Я проводил взглядом вскочившего и тут же метнувшегося обратно Наруто взглядом. Пусть братишка развлекается...
— Мне... пришлось немного подраться. Я только защищалась, как ты и просил, — наконец начала говорить Карин и я повернулся к ней. — и в этот момент я увидела Ши... Шинигами. Он что-то предлагал мне, но я... не стала слушать и убежала.
— Умница, — кивнул я. — Ты все сделала правильно. Но хотел бы я знать, что происходит. Шинигами приходил ко всем... кроме меня... Подумай об этом, ладно?
— Айдо, скажи, зачем тебе все это? Зачем я здесь? Ты взял нас на войну, но твои приказы... Таюя и Тен-тен сражаются, а я? Сначала 'ничего не делай, просто смотри', теперь 'подумай'. Что происходит вообще? И еще... ты больше не зовешь меня 'Рин'...
Только девчонки могут с такой непосредственностью переходить с мировых войн на домашние прозвища. Но то, что это имя стало для нее важным, неожиданно обдало мое сердце теплом.
— А я думал, ты догадалась. Война... Свой вклад мы уже внесли и он оказался высок. Куда выше, чем мне бы хотелось. А сейчас... Сейчас настало время думать о том, что будет после войны.
— А если мы проиграем? — вставила реплику алоглазая.
— Если проиграем — нам будет все равно. Пепел и прах обычно не думают о будущем. Мы же не с людьми воюем...
Я помолчал, ухмыльнулся и повел рукой.
— Так что, после того того, что было между нами, — девчонка снова покраснела, — я отправил тебя сюда, чтобы... учиться. Заводить полезные знакомства, ознакомиться с тактикой деревень шиноби, кто и как принимает решения, как эти решения исполняются, кто и как друг к другу относится. Девочки должны были попробовать себя в деле, а ты — будешь думать, какое именно дело достойно их. Все на самом деле просто...
— А что же тогда делаешь ты? — тихо спросила Карин.
— У меня другая задача. Эта война началась не просто так. И, чтобы это никогда больше не повторилось... Причины должны быть устранены. Думаешь, зачем я перемещаюсь по всему континенту? Нет, конечно, то, что я беспокоюсь за моих девочек, играет свою роль, — Карин потупилась, я улыбнулся, — но это, к сожалению, не главное. Главное — Кабуто и Обито. Они должны умереть. Окончательно и бесповоротно. Обито — задолжал моим родителя, а Кабуто — мне. Поэтому я их найду. И уничтожу. И да: просто моя малышка Рин — выросла.
Все это я проговорил спокойным доброжелательным тоном. Карин попыталась что-то спросить... Но наш диалог нарушило два события — победный вопль Наруто: 'Да!!!' и обрушившееся на пустыню давление чакры, которое почувствовал даже я. Эта чакра была тяжелой, необузданной, темной... и мертвой. Мы с Карин переглянулись и, вдохнув поглубже, дабы отбить мерзкий гнилой привкус, рванули туда, где возникла эта чакра. По странному стечению обстоятельств, как раз в эту сторону ушел Гаара.
Совсем немного времени... и я, резко остановившись и взрыв ногами песок, полуобернулся к тоже побежавшему с нами и сейчас застывшему за правым плечом Наруто:
— Ну вот, я же говорил, что тот тип в маске — не тот, кем представляется. Должен сказать, что узнать его оказалось очень просто — скульпторы, вытесывавшие эту рожу в Долине Завершения, ни капли не погрешили против истины!
Красная радужка глаз с четырьмя вытянутыми запятыми зрачков лениво качнулась, ловя меня в поле зрения, на бледных тонких и потрескавшихся, как у всех поднятых мертвецов, губах появилась легкая улыбка и воскрешенный Учиха Мадара произнес:
— Какой интересный молодой человек!
А я не мог отвести от него взгляд.
Глава 58
— Наруто, — не поворачиваясь, сказал я
— Да? — отозвался он.
— Кыш!
— Что, опять?! Да зачем ты?!.
Но усиленный и ускоренный двумя печатями и энергией биджу локоть с маленькой и незаметной посторонним (надеюсь) искоркой Разеншотена уже влип в живот рыжего. Всхлип, хлопок, клубы белого дыма из-за спины и меня окатило прохладой и теплом одновременно. Чакра — Наруто и Девятихвостого. Риннеган в глазнице сыто чавкнул и облизнулся — иначе возникшие ощущения просто не описать — и впервые подумалось, что в безумии Нагато вполне могла быть вина не только лишь его самого.
Я мельком оглянулся по сторонам. Карин задумчиво и жалостливо косилась на следы от безносых сандалий рыжего на песке. А вот Гаара смотрел на меня как-то странно-оценивающе. Почему-то вспомнилась мать Тен-тен, как-то бросившая мне в спину примерно такой же взгляд.
— Нечего ему тут делать, — как бы про себя пробормотал я. — Учиха Мадара, вон, на Кьюби верхом катался... Это, кстати, относится ко всем присутствующим с любым количеством хвостов, щупалец или перьев. Спрятаться и нишкнуть — малы еще с ним тягаться, что бы о себе ни думали, понятно? Даже если умирать буду — не сметь. Ведь смерть это мелочь, в отличие от... того, что может произойти.
Мне достался презрительный фырк из внутреннего мира, но, тем не менее, присутствие Йоко я ощущать перестал. Все же, несмотря на взбалмошность, сумасбродство и постоянное желание доказать всем вокруг и в первую очередь мне, что она живая и настоящая, дочь у меня хорошая...
Сквозь гомон, который сопровождает любую, даже самую дисциплинированную толпу человеческих существ, до меня донеслось восклицание. Я повернул голову чуть сильнее и... Темари, оказавшаяся неподалеку посреди отряда подозрительных шиноби Тумана (ну ладно — Ветер там, Вода, взаимодействие стихий — поверим, да) смотрела на меня. Взгляд распахнутых до предела глаз скользил по моему лицу, следуя за прихотливыми извивами новообретенных шрамов. Я улыбнулся и слегка качнул головой — ничего уже не поделать. Девушка, так до сих пор и не изменившая своей не слишком практичной, но очень милой прическе из четырех пушистых хвостиков (а вот песчано-серый камуфляж черному платью сильно проигрывает... мда-с...), чуть опустила взгляд и попыталась что-то сказать... Но в этот момент Мадара спрыгнул со скалы и мягко приземлился на песок. И этот неразличимый звук живо напомнил, что это я могу перемигиваться с девушками посреди мировой войны. Остальные, в том числе и означенные девушки, позволить этого себе не могут. Темари резко повернулась к древнему шиноби
— Стой где стоишь! Тебе не пройти! — воскликнула девушка, взмахнув своим боевым веером.
От нее к мертвому Учиха рванули тугие струи ветра, но под ленивым взглядом Шарингана угасли, подкатив к носкам сандалий мертвеца песчаные барханчики. Вряд ли это было способностью его глаз, скорее, девушка просто не хотела первой начинать драку. Но выглядело эффектно.
Мадара обратил внимания не слова не больше. Чем на жужжание одинокого комара, неведомо как оказавшегося в пустыне. Он стоял и смотрел на нас с едва намеченной спокойной улыбкой (черт, вот откуда у Саске эта гримаса! Родство все же не пропьешь). А затем он сказал:
— Вот как. Ну что ж, проверим, как изменились шиноби за эти годы...
И сделал шаг вперед.
Строй объединенной армии шиноби подобрался в ожидании приказов своих командиров. А я... я развернулся практически сам в себе, сгреб в охапку Карин и, вздернув тучу песка, что было сил рванул в глубину строя.
Подходящий холм нашелся довольно быстро. В него-то я и врезался, подставив плечо, чтобы не ударить девчонку.
Песок осел вниз довольно быстро. Этому очень помогла волна пара, догнавшая нас спустя пару секунд. Огонь и Учиха — близнецы-братья, хоть с виду и не скажешь...
— Айдо, — отплевываясь от песка, сказала Карин, — что ты?..
— Отсюда лучше видно, — без улыбки ответил я.
— Но... мы могли бы помочь...
— Это Учиха Мадара. Я не сомневаюсь в тебе. Но я слышал... а кое-что и видел сам... Ты ничего не можешь сделать.
— Но можешь — ты, — тихо проговорила девушка, опустив взгляд. — Ты можешь помочь. А мы — сбежали.
Карин.
Я отвернулся и перевел взгляд на поле битвы. А посмотреть там явно было на что...
После первых огненных шквалов Мадара, видимо, разочаровался в своих врагах. А, может, решил размяться после восьмидесятилетнего покоя. Хотя нужна ли мертвецу разминка?.. В общем, Мадара не показывал ничего особенного — ни техник, ни способностей, ни умений Шарингана. Которых у его никак не могло быть меньше, чем у того же Саске. Он не применял ничего. Но при этом... Мадара истреблял всех, кто оказывался у него на пути. Пожалуй, только сейчас я смог воочию увидеть то, чему учил нас Гай-сейнсей. Ничего, чем так славились шиноби, чистое тайдзюцу. Но при этом ему не было помехой ничто — кунаи, мечи, человеческие тела... Кто-то попытался спрятаться в почве — не вышло, в песке навсегда осталось обезглавленное тело. Гай также развивал силу — а здесь не было ничего, кроме скорости. Невероятной, невозможной скорости. Даже багровый свет шарингана, казалось, не успевает за своим хозяином, на мгновение застывая в воздухе причудливыми линиями... Зубы скрипнули без участия сознания.
— Карин, — повторил я, — запомни, пожалуйста. Ничто — ни политика, ни желания, ни будущее, ни прошлое, ни моя честь, ни моя жизнь — не имеет значения, если я потеряю кого-то из вас. Все, что я делаю, даже если это кажется странным или неправильным, направлено только на одну цель. И я отдам все, что у меня есть... и продолжу делать это вечно, если потребуется. Чтобы подарить тебе... Таюе... Тен-тен... остальным лишнюю минуту жизни. Для меня нет ничего важнее вас. Может, я неправ, но я так считаю. И думаю, что это и есть то, ради чего стоит жить. Запомни это, ладно?
