Бел... Н-да, муж, называется... Со времени свадьбы он словно старается держаться от своей новой жены на расстоянии, и даже в его голосе, когда он обращается к Олее, звучит легкий, почти неуловимый холодок, словно Бел вовсю старается дать понять — все произошедшее в храме Дайяра не стоит воспринимать всерьез, и сейчас его раздражают даже воспоминания о своем вынужденном согласии на вступлении в этот никому не нужный союз. Он что, опасается, что новоявленная жена будет требовать от него исполнения супружеского долга? Размечтался! Хм, как бы этому Белу (или Лавру) пояснить, не срываясь на грубость, что свои опасения он может засунуть куда подальше: ей это нужно не больше, чем ему, так что за свою честь и поруганную невинность он может не опасаться!
Планы у него на будущее, видишь ли, были другие... Между прочим, в ее планы он тоже никак не входил! Ну уж если так получилось, то надо хотя бы сохранять видимость хороших отношений между ними! Конечно, вполне может оказаться, что у Бела есть невеста, которая верно и преданно его ждет, так ведь Олея и не настаивает на том, чтоб их брак продолжался и дальше! Можно подумать, он ей нужен до зарезу!..
А если серьезно, то почему ее так задевает поведение Бела и особенно его реакция на слова старого священника насчет того, что им следует вступить в брак? Ну, не хочет парень жениться на ней — так и не надо, но отчего это ее так обижает? Может, все дело в том, что за последние дни она привыкла к тому, что Бел постоянно находится подле нее, защищает, оберегает, и вместе с тем она может полностью на него положится. Что ни говори, а сильного мужчину, за плечами которого можно чувствовать себя укрытой от бед внешнего мира, женщины чувствуют сразу, и инстинктивно не хотят отпускать от себя. Следует признать, что и она сама за последнее время стала тянуться к этому человеку, восхищаться его сообразительностью, находчивостью, умом, внутренней силой... Это, наверное, еще не любовь, а просто глубокая привязанность, но еще недавно в душе Олеи не было и этого! Иногда ей казалось, что она нравится Белу — а что, внешне она вовсе не уродина!, но в то же время из других слов мужчины складывалось впечатление, что он чуть ли не из последних сил вынужден терпеть ее подле себя... И отношения у них еще совсем недавно были очень даже неплохими...
Конечно, она и сама была ошарашена словами старого священника, вернее, даже не словами, а самым настоящим приказом о вступлении в брак, но ведь, в конце концов, это же всего лишь брак, а не приказ на жестокую казнь или публичную порку!.. И нечего Белу бесконечно злиться на нее: можно подумать, что это она умолила старого священника провести свадебный обряд! Вот уж верно сказал святой отец — ох, как же не любят некоторые мужчины терять свою свободу!..
Ладно, нечего переливать из пустого в порожнее — она уже и так решила, что придя в Руславию, сразу же подаст на развод: не стоит и дальше видеть вечное недовольство на лице своего так называемого мужа! Пусть потом женится на ком захочет, и когда пожелает — ее это уже не будет касаться никоим образом!
Оказавшись в Маргале, беглецы по-прежнему продолжали гнать лошадей, стремясь уйти от границ как можно дальше вглубь страны. Как Бел коротко пояснил Олее, в здешних малолюдных местах дорог слишком мало, так что стражникам при необходимости легко можно перекрыть их все, выставив посты или засады в нескольких местах на пересечениях дорог. Именно оттого беглецам надо было как можно быстрей достичь тех мест, где находятся куда более оживленные пути — там все же легче затеряться.
Итак, четвертый день пути, и погода стала портиться. Как обычно бывает в таких случаях, вначале на бледно-голубом небе стали появляться первые белые облачка, которых становилось все больше и больше, и они уже не были столь светлыми и воздушными. Еще через какое-то время небо сплошь затянули темные тучи, постепенно задул ветер, а через какое-то время пошел дождь, пусть и не очень сильный, но нудный, куда больше напоминающий осенние дожди их родной Руславии. Что ж, следовало радоваться хотя бы тому, что сейчас идет обычный дождь, а не хлещет во всю мощь песчаная буря.
Тем не менее, через какое-то время беглецы промокли до нитки. Холщовая одежда легко впитывала воду, которую к тому же выстуживал небольшой ветер, выдувая остатки тепла из уставших тел. Еще через какое-то время стало понятно, что быстро дождь не закончится, так что хочется того, или нет, но людям необходимо где-то остановиться на ночлег, поесть горячей еды, обсушиться и отдохнуть. Как ни крути, а для беглецов сейчас главное — отыскать настоящий дом под крышей, а не какое-нибудь жалкое укрытие из камней или кустарника. Олея и Бел — они оба настолько устали и вымокли, что ни у одного из них не было никакого желания и дальше продолжать свой путь: было ясно, что если они в ближайшее время не отыщут себе место для ночевки, и еще какое-то время пробудут под этим холодным дождем, то, без сомнений, простудятся, а больным людям сложно продолжать путь, да еще такой трудный и опасный.
Правда, тут была еще одна опасность — все же заканчивался четвертый день, начиная с того момента, как на них был наведен морок. Тогда колдунья пообещала им, что три дня они могут быть спокойны — на это время морок поставлен надежно, вот к концу четвертого дня морок пропадет. Конечно, надо бы дождаться того момента, пока морок исчезнет, и только потом двигаться дальше: нетрудно предугадать, как поведут себя посторонние люди, если на их глазах кто-то враз поменяет свою внешность... Конечно, в любое другое время беглецы по возможности обходили бы всех без исключения до той поры, пока морок еще лежал на них, но, к сожалению, выбирать не приходится, и обстоятельства складывались так, что в очередной раз надо идти на риск.
Дважды на дороге беглецам встречались небольшие селения в пару десятков приземистых глинобитных домишек, но остановиться в тех местах не получилось, хотя промокшие Бел и Олея не единожды делали попытки попроситься на ночлег в этих селениях. Местные жители, неприязненно глядя на уставших путников, без особых разговоров отказывали им в приюте — дескать, места в доме у нас мало, а семьи большие, так что вам у нас не понравится. Вместо этого советовали одно и то же: вы, дескать, поезжайте вперед, там через сколько-то верст будет большое селение — вот в нем-то как раз и находиться постоялый двор, где вас с радостью примут, а мы... Вы уж простите нас, люди добрые, но в наших краях не принято пускать на постой проезжих людей. Граница близко, пограничники суровые, приказы строгие, и вообще... Надеемся, вы нас понимаете.
Ну, не примете — так не примете, приходилось ехать дальше. Все бы ничего, только вот дождик и не думал прекращаться, он, наоборот, то и дело припускал с новой силой, и к тому времени как Бел и Олея добрались до нужного поселка (кстати, путь до него оказался вовсе не близким), на них не только не было ни одной сухой нитки, но дождевая вода даже начала чуть ли не хлюпать в сапогах, а беглецы замерзли до того, что у них зуб на зуб не попадал.
Этот поселок был, пожалуй, самым большим из всех, какие они пока что встретили на земле Маргала, да и постоялый двор в нем к числу маленьких отнести было никак нельзя, а, значит, в нем отыщется местечко для усталых путников. Ну и хорошо, добрались. Плохо то, что морок пока что по-прежнему был на них.
Внутри было жарко, но беглецы в насквозь промокшей одежде этого вначале никак не почувствовали — их все еще потряхивало от холода. Ох, переодеться бы, только вот вопрос — во что? Запасной одежды нет, да и купить ее не на что...
Хозяин постоялого двора, покосившись в полглаза на мокрых, уставших крестьян, к тому же просивших комнатку подешевле, махнул рукой — обождите, мол, сейчас что-нибудь для вас придумаю...
Да чего там думать! Хозяин еще пару раз покосился взглядом на этих крестьян. Тоже мне, богатеи... Он с первого взгляда понял — несмотря на то, что у этих двоих хотя и имеются кони, но наличных денег при себе немного, а все дешевые комнаты уже разобраны: из-за дождя многие путники не стали продолжать свой путь, решили переждать время на постоялом дворе за кувшинчиком вина. Однако каждый из постояльцев в той или иной мере стремился сэкономить хоть немного, и оттого все недорогие номера к этому времени были уже заняты, а на дорогую комнату прижимистые крестьяне ни за что не разорятся. Тем не менее не стоило отказываться от возможности заработать даже всего лишь несколько медных монет — деньги лишними никогда не бывают. Как говорится, курочка по зернышку клюет... Подберет он этим беднякам какой-нибудь уголок из числа тех, что годятся только таким вот скупым крестьянам, а зная нравы таких вот мелких земледельцев и их привычку к экономии, хозяин понимал, что недовольно воротить в сторону нос они не станут.
Пока хозяин был занят своими делами, Олея оглядывала большой полутемный зал, освещенный свечами, парой горящих факелов, да еще огнем очага. Женщина не ожидала, что на постоялом дворе соберется столько народа, как проезжающих, так и местных, которые справедливо решили, что на земле в такую погоду работать все одно не будешь, а сидеть дома, в четырех стенах, нет ни малейшего желания. В конце концов, и у вечно работающих крестьян иногда должно выпадать время хоть для короткого отдыха! Вон как сейчас тут шумно и весело, чему способствует и немалое количество кувшинов с вином, которые разносят гостям разбитные девицы-подавальщицы. Кое за какими столами уже и песни петь начинают...
Кроме проезжих и крестьян, в зале было с полдюжины стражников, да еще у очага сидел какой-то мелкий дворянчик лет сорока, в сопровождении двух слуг. Презрительно-высокомерные взгляды, которые дворянчик бросал на окружающих, никак не вызывали желания находится даже рядом с тем местом, где он сидит. Этот тип, похоже, считал, что одно его появление на этом постоялом дворе должно привести всех присутствующих в священный трепет, и вся эта чернь должна быть невероятно счастлива оттого, что рядом с ними находится высокородный. Правда, ни сам дворянчик, ни его слуги не были богато одеты, да и еда, что им подавали, была едва ли не такой же, какую заказывали себе возницы — похоже, что кроме титула в карманах аристократа была только мелочь, что нередко случается с родовитыми, но обедневшими семьями. Зато у этого высокородного было столько спеси и неприязни к окружающей его черни, что у каждого, кто видел этого дворянчика, просто воротило с души.
Интересно, — невольно подумалось Олее, — интересно, а этот тип за ужин и ночлег платить будет? Судя по его ухваткам, дворянчик вполне может посчитать, что это не он, а ему должны платить только за то, что он осчастливил эту придорожную гостиницу своим лучезарным присутствием.
Наконец хозяин постоялого двора оторвался от всех своих дел, и о чем-то заговорил с Белом. Тому, кажется, не понравились слова хозяина, но особых возражений не последовало. Дело кончилось тем, что Бел отсчитал с полтора десятка медных монет, которые тут же исчезли в кармане хозяина, а вот ключа от комнаты Бел так и не получил. Непонятно...
Хорошо, что в здешних местах имели хождение деньги Закары. По счастью, Белу вскоре после пересечения границы удалось разменять на медяки несколько серебряных монет, так что сейчас у беглецов имелся небольшой запас мелких местных денег, а если даже им и придется расплатиться одной из немногих оставшихся у них серебряных монет, то подобное вряд ли вызовет подозрения — здесь расплачивались деньгами как Маргала, так и Закары.
А пока что беглецы присели за грубо сколоченный стол, причем они выбрали себе тот, что находился подальше от огня, едва ли не в самом темном углу зала. По счастью, горячая похлебка из вконец опостылевшей баранины с луком, которую им подали на ужин в огромных тарелках, оказалась очень даже неплохой на вкус, так что расправившись каждый со своей порцией, беглецы для начала хотя бы согрелись, да и на душе стало чуть полегче. Надо бы поскорей идти отсюда на место своего ночлега, тем более, что морок с них вот-вот должен сойти, только вот двигаться с места не хотелось ни одному, ни другому. Каждый чувствовал, что сейчас его словно бы отпускает напряжение последних дней, и просто хочется спокойно посидеть на месте, никуда не торопясь, и не думая ни о чем, просто наслаждаясь покоем и безопасностью, слушая шум веселящегося зала. Чудь дремотное, слегка полусонное состояние, когда внутри тебя словно расслабляется туго сжатая пружина...
Правда, очень быстро пришло понимание — хватит, они позволили себе непозволительно отвлечься! В любой момент с них мог сойти морок, и вот тогда им весьма непросто будет пояснить окружающим свое внезапное преображение.
— Пошли... — Бел чуть тронул Олею за руку. — Надо поскорей убраться в то место, которое хозяин этого постоялого двора соблаговолил выделить нам за восемь медяков... А это еще что?! — внезапно голос мужчины изменился. — Вот... нелегкая меня задери!
— Что такое? — Олея не сразу поняла, отчего это Бел чуть растерялся. Быстро оглянулась по сторонам — вроде ничего опасного нет...
— Посмотри на двери... — чуть слышно произнес Бел.
— А я... — и тут слова застыли у нее в горле. В дверь только что вошло с добрый десяток людей, вновь прибывшие постояльцы, такие же насквозь промокшие, как Бел и Олея — тоже, как видно, провели в седле немалое время. Но не это привлекло внимание женщины — одним из этих людей был... Сандр. Живой, здоровый, и, без сомнений, совсем не в настроении. Как же этот человек здесь оказался?
А может, это не он? — с внезапной надеждой подумалось Олее. Вдруг просто похожий человек? На свете столько одинаковых лиц... Хотя к чему себя понапрасну обманывать? Это, без сомнений, Сандр, собственной персоной. Правда, сейчас он немного похудел, но сохранил все тот нагловато-жесткий вид уверенного в себе человека, а вот его спутников Олея видела впервые. Те мужчины, что сопровождают Сандра, не производят впечатление тех, кого можно безнаказанно обидеть. Крепкие, сильные парни, обвешанные оружием — с такими лишний раз лучше не связываться, а уж если они к тебе привязались по недоразумению, то лучше сразу бежать, не оглядываясь, и не только как можно быстрей, но еще и как можно дальше.
Беда... — подумалось Олее. Сколько же человек пришло с Сандром? Десяток? Ой, еще заходят... С ним что, десятка два сопровождающих? Во всяком случае, не меньше... Если эти парни всей своей группой навалятся на беглецов, то их вряд ли спасет даже умелое владение плетью. У парней с собой достаточно оружия, чтоб схватить преследуемых, да и умением сражаться они явно не обделены.
Еще женщину захлестнуло чувство тревоги, досады и неумения — ну как же так получилось, что они встретили здесь Сандра?! Кот уж кого другого, а этого неприятного человека ни она, ни Бел здесь точно не ожидали увидеть! Хотя почему не ожидали? Погоня никуда не делась, и преследователи не намерены от них отставать. Но все-таки, Великие Боги, почему Сандр тут появился?!
Бел без долгих разговоров ткнул Олею в бок — дескать, перестань пялиться, не привлекай к себе внимания, и надо немедленно уйти отсюда, а не то морок может исчезнуть с минуты на минуту, и вот тогда им обоим точно не поздоровится. Женщина поспешно отвела глаза от вошедших — не приведи того Боги, заметят, что она на этих парней глаза вытаращила! Впрочем, на вошедших посмотрели все, кто сейчас был на постоялом дворе — все же интересно, кого сюда еще загнала непогода! Хотя чего там смотреть, и так ясно, что сюда заявились люди из числа тех, от кого лучше держаться подальше.
