Деньги не Крауча, но лучше ему не знать, что это честно отсужено у Блэка. Да и не только ему...
— Так почему же не сдал сразу? — спросила, стараясь сохранять спокойствие и не удержалась от колкости: — Думаешь, дешевле выйдет?
— Вопрос не в деньгах, — сказал он и добавил: — Мне на самом деле все-равно с кем говорить. Только из уважения к своей невесте, я не хочу проявить грубости к тому, кто стоит у меня на пути.
Значит все же сам действует? Или только думает, что сам? И все же, не боится угрожать. Мы рассчитывали на разговор, а он явно полагается на силу и внушение.
— Скажи мне честно, Лестрейндж, и лучше ответь правду. Ты сам сюда пришел? — спросила, пристально смотря ему в глаза.
— Для таких переговоров мне незачем брать подмогу, — усмехнулся Пожиратель и признался: — Я все еще не хочу проявлять грубость, но не хочешь ли ты поторопиться с ответом?
Очевидно, он ожидал, что другого ответа, кроме положительного быть не может. Еще и, по-моему, опять угрожает. Не сомневаюсь, что он сможет и меня оглушить и всех, кто тут присутствует. Аура у него черная, мощная, а навыки... Я уже, считай, проиграла, едва он понял, что это я. Ему остается только пойти на ковер к Лорду и пиши пропало. При откровенно плохой игре, остается только блефовать, как всегда.
— Я не просто так спрашиваю, — приложив усилия, ответила, прохладно на него взирая. — Ты можешь втянуть Дженну в опасную игру, если тебе намекнул кто-то... допустим твой начальник.
Лестрейдж ощутимо посерьезнел, сверля меня взглядом из-под бровей. Упоминание таких личностей уже само по себе повышает ставки. Чувствую, не очень верит, придется идти дальше.
— Мы с ним играем в игру и, боюсь, он не делает различий между пешками, — усмехнулась я. — Кэрроу он уже пожертвовал, насколько ценен ты?
— Как ты смеешь бросаться такими словами? — процедил он с негодованием.
— Мне казалось твой брат тебе сказал, — быстро сказала я, пока он что-то не предпринял. — Одно мое слово и ты будешь приговорен. Без шуток.
— С чего мне верить твоим пустым словам?! — процедил Лестрейндж снова, не выразив ни капли доверия. — Что за чушь!
Он явно начинал терять терпение и жест я распознала, как желание схватиться за палочку, а дальше что-то со мной сделать, но остановился и одернул себя, видимо, не желая, чтобы Дженна и ее мать это видели.
— Мы можем это проверить, — сказала я, внутренне похолодев. — Но тебе это дорого обойдется.
По правде, не уверенна, что Волдеморт его убьет, даже если я ему прямо скажу, специально с расчетом на это. Мало того, я еще и сама по шее не слабо получу. Такие игры Лорд мне точно не позволит вести, но по крайней мере видно, что Лестрейндж не знает, куда нарвался. Значит, либо его использовали втемную, либо Волдеморт вообще не в курсе и Дженны, и Гриммо, и всего остального. И это очень хорошо, даже если учесть, сколько всего мог 'увидеть' Лестрейндж в голове Дженны.
Лестрейндж помалкивал, видимо, пытаясь все еще понять, как реагировать на только что сказанное, а может успокоиться.
— Я бы не разбрасывалась такими словами об учителе, если бы это не было правдой, — заметила я, чтобы добавить убедительности. — Только намекни ему, влезешь куда не следует, и получишь Круциатус, как твой брат и Джагсон. Спроси их.
Хоть я сочиняла все на ходу, все-таки связка с реальностью и возможность спросить кого-то другого убедила его явно получше. Я знала, что встречаясь с Лордом, Пожиратели сталкивались с непреодолимой для них стеной. Джагсон и Родольфус Лестрейндж, Долохов и Крауч — оба лезли куда не следует, оба утирались и уходили, сдавшись.
— Что это за 'игра'? — мрачно поинтересовался Рабастан Лестрейндж, уже явно только делая вид, что недоверчиво отнесся, хотя явно и не проявляя излишней доверчивости.
— Если ты не играешь, то лучше не начинай, — хмыкнула я, внутренне слегка выдохнув. — И отвали.
Лестрейндж оглянулся назад, не выпуская меня из внимания и хмуро повернулся:
— А если я не хочу 'отваливать'? Дженна в этом участвует?
— Надеюсь, нет, но ты можешь втянуть ее в это. Вряд ли учитель оценит ее полезность так же, как твою, поэтому у него рука не дрогнет.
— Зачем она ему?
— Незачем, абсолютно незачем... — протянула я с намеком глядя ему в глаза. — Поэтому он легко может ее использовать для моего обучения.
Лестрейндж молчал, видимо, пытаясь во всем этом разобраться. Я пыталась найти нужные слова, чтобы ему в этом помочь. Казалось, он ни капли даже не засомневался в том, что Волдеморт может так легко играть чужими жизнями. Мне показалось, это хорошая идея — выдать это каким-то экспериментом Лорда, частью обучения у него или чем-то еще, но придумывать слишком много подробностей не стала. Волдеморт и так явно хотел бы скрыть сам факт уроков и я не знаю, что именно он говорил Пожирателям и говорил ли что-то вообще.
— Мой тебе совет — не лезь. Дженна предупреждала тебя о том же, — сказала я.
Лестрейдж слегка выдохнул и уверенно покачал головой:
— Предпочитаю знать правду. Скажи мне в чем состоит эта игра.
З-з-зараза, рискованный. Или все дело все-таки в Дженне. Зря я ее упомянула, став нагнетать, он наверняка теперь думает, что если сам влез, то и ее уже втянул. Решил сам разобраться, а не просто мне довериться на слово.
Глянув еще раз на Дженну, я поняла, что надо сказать.
— Если я скажу, то, едва учитель узнает, тут же подпишет и тебе, и ей приговор, — призналась я, недолго думая, и спросила: — Ты ведь знаешь, что Дженна беременна?
Впервые за весь разговор Лестрейдж ощутимо разволновался и побледнел. По-моему, не знал. Я вот тоже только узнала. Не успела даже обдумать, как к этому отнестись, только разозлиться на то, что Крауч с мачехой мне даже не думали намекнуть. Но если Лестрейндж дорожит Дженной, а очевидно дорожит, то и ребенком будет дорожить еще больше. Увидев эту его реакцию, я мысленно возликовала.
— Если это и впрямь 'игра', — Лестрейндж смотрел не мигая, — я буду молчать. Тебя он должен был учить, как убедиться, говорю ли я правду. Но я буду молчать столько, сколько смогу, до тех пор пока это ей или мне не навредит.
Ого, да Пожиратели полны сюрпризов. Это почти признание в том, что он готов от Лорда что-то скрыть. Видно, что окклюменцией владеет, не знаю насколько сильно, но поверхностными мыслями точно не выдаст. Я задумалась. На что его вообще удастся подбить? Насколько далеко он готов зайти?
— Если готов рискнуть, — протянула я, взглянув на него и еще раз убедившись, что не собирается отступать. Прямо говорить все же опасно. Лорд может проверять своих подчиненных по ключевым словам. — В награду я могу дать тебе свое благословение на брак с Дженной.
Лестрейдж так же серьезно на меня глядел, не сводя глаз, что было непонятно, понял ли он намек, как понимали все Блэки. Портреты были уверены, что уж Лестрейнджи должны знать.
— Я должен только молчать? — уточнил он спустя долгую паузу.
— Еще хорошо бы не вставлять мне палки в колеса, — не удержалась от язвительности, понимая, что это он уже согласился. — Тебе не надо знать больше, чем следует, догадаешься сам к чему это может привести. — Вспомнив о словах Вальпурги, добавила: — Я не всегда могу присутствовать, поэтому помогай Дженне и ее подруге всем, чем сможешь, если попросят, и соответственно, мне тоже.
Лестрейндж отрывисто кивнул. Я сделала приглашающий жест на выход, он быстро поднялся, замер на секунду, сделав едва уловимый жест, который видимо развеял чары за соседним столом, и быстро вышел за дверь.
Дженна с матерью подскочили и покосившись в спину Лестрейнджу, поспешили к моему столу. Очевидно, такого трюка от него они не ожидали и тут же поведали мне, что связал он их магически неожиданно, сказав, что не навредит и пошел в мою сторону.
Видимо, выдала меня даже под Оборотным моя магия. Или легилименция подсказала Лестрейнджу. Или все вместе, что он даже не сомневался, что это я.
Официантка поглядывала на нас, ее внимание слишком уж привлекли, как и остальных присутствующих, поэтому я позвала скорее покинуть заведение, а объясняться потом. Мы вышли, прошлись некоторое время пешком, чтобы убедиться, что никто не следит и завернули к общественному камину, не рискнув выдавать Кикимера.
В доме было уже безопасно, хотя я тут же закрыла камин. Затем мы смогли присесть за стол с кружечками чая, все обговорить и успокоиться.
Все-таки на мать Дженны нежданный жених произвел хорошее впечатление. Она даже назвала его достойной кандидатурой... если бы он не посмел применить магию. Лишь это ее возмущало в его отношении. Он не постеснялся применить силу. При этом было видно, что ее он тоже впечатлил, как никак считай аристократия мира магии, и если не знать всей подноготной, то с виду его действительно можно принять за приличного человека.
Вообще, в магическом мире не были приняты титулы, как у маглов, а если назвали кого-то лордом, скорее можно считать это насмешкой. Еще Августа мне обьясняла это, при этом иногда называла меня 'юной леди'... Где были мои уши тогда, вопрос открытый... Но я изредка слышала такое обращение, кажется, к нему не так серьезно относятся. Или это из мира маглов вообще пришло?
Я могла сказать, что удалось с Лестрейнджем договориться. Новость о беременности стала и для Дженны сюрпризом. Она жутко побледнела, промямлив что-то про то, что он 'никак не мог'. Срок, очевидно был более ранний, чем у Камиллы, но и не вчера появившийся. Она сказала, что сходит в Мунго завтра, чтобы убедиться.
В целом, решать уже больше было нечего. Рабастан Лестрейндж пообещал сохранять молчание, уже то, что он не действовал от имени Лорда можно было считать победой. Хотя прошло все откровенно на грани фола. Я старалась предвидеть все и прошла буквально на волоске, как обычно, едва не вляпавшись по уши.
Я призвала Дженну быть бдительной все равно, но если случится какая-то напасть, а меня не будет, то можно обратиться к нему. Я здраво рассудила, что по окончанию каникул мне все равно придется вернуться в Хогвартс, откуда незаметно выбраться теперь сложнее.
Оставив Дженну, ее мать и свалившуюся на их головы новость, я спустилась вниз, к портретам Блэков. Пересказала им, что произошло, чтобы убедиться, что ничего не упустила. Вальпурга с другими только преисполнилась в собственной правоте:
— Как я и говорила, он не посмеет пойти наперекор твоему слову, — выдала она. — Дом и его обитатели теперь под его защитой и ответственностью.
Мне еще хотелось подробней расспросить ее про риск таких беременностей, по совету Регулуса. Вальпурга дополнила, что поэтому они всегда тщательно подбирали пары и только из древних чистокровных семей. Если кровь была разбавлена, потомки получались слабее и дети соответственно тоже. Но если отец Блэк был сильным магом и, скажем так, гулял вне брака, дети в большинстве случаев могли просто не родиться, выпивая все, что можно из матери. Если мать была слабой колдуньей, даже уполовиненной силы Блэка ей хватало за глаза. Эти последствия были исключительно на его совести, так как доказать причину нереально. Зато по этой же причине семьи с длинной историей жестко контролируют детей и замужество — правило трех одаренных магически детей никто не отменял и род был заинтересован в лучшем наследстве.
Сколько в этом было правды, не знаю, но Блэки руководствовались этим и подходили к делу более, чем серьезно. Собственно, не они одни.
По этой причине сильные колдуньи ценились даже больше. Видимо, поэтому же Крауч и говорил мне, что желающих много, несмотря на мою репутацию незаконнорожденного ребенка. Почему он так спешил и хотел выдать меня замуж?
— Твой отец не знает, кто ты, — с уверенностью в своей правоте фыркнула Вальпурга. — Знай он, не стал бы спешить, позволив тебе достичь пика силы. До семнадцати можно лишь предполагать на основании силы родителей и других предков, после этого магам из сильных родов тоже не следует спешить. Есть возможность стать еще сильнее, тогда и дети родятся более магически одаренные.
Из чего я сделала вывод, что детям передается сила на основании сил родителей. Почему тогда Невил получился чуть ли не сквибом?.. Блэки считали, что либо расчет его родителей был неверным, либо магия в роду Лонгботтомов истончилась. Слова о том, что Алиса явно, как минимум наполовину, из не слишком древнего рода только убедили их сильнее.
Почему спешил Крауч, а не подождал, чтобы продать меня подороже... Скорей всего, он действительно не знает о титуле, и просто хотел поскорее избавиться, устроив меня в браке, а сам продолжить жить своей жизнью. Меня все еще злила сама мысль, что он мне ни словом не обмолвился о том, что Камилла забеременела, и внутренний голос (почему-то голосом гувернантки Селвин) нашептывал все неприятное, что я слышала раньше.
В этот день мы все сидели в доме, часто выглядывая на улицу сквозь зашторенные окна. Если бы сюда заявился сам Лорд, а его Пожиратели окружили дом, вряд ли нам удалось бы сбежать. Но я была готова к чему угодно.
Барти еще не раз писал в связной пергамент: то угрожал выпороть, если я читаю, но не отвечаю, то обещал, что ничего не сделает, если вернусь домой. Как по мне надежней было вообще с ним не пересекаться пока как можно дольше.
Через день мы немного успокоились. Я вышла проверить обстановку и убедиться, что никто за углом тоже не поджидает. Все казалось в порядке.
Пока Крауч вечером не написал, что меня хочет видеть Лорд прямо сейчас. Глядя на связной пергамент и чувствуя, как гулко заколотилось сердце, я не могла решить, правда ли это. Барти мог соврать, но именем Лорда? Крауч-то?! Да он же его боготворит! А Лорд мог действительно позвать, например, чтобы узнать про то, как прошел еще один допрос в Министерстве. В прошлый раз он спрашивал. И ждать, долго думать нельзя. Если Волдеморт там вообще явится к дому Крауча... Нет, просить Кикимера подбросить прямо к воротам тоже не вариант, как и писать Краучу, где меня может забрать.
Позвав Кикимера, домовика Блэков, сказала ему перенести меня возле 'Дырявого котла', а потом вернуться и передать остальным домочадцам, что я ушла и возможно не вернусь в ближайшее время.
В баре я воспользовалась общественным камином, прихватив с собой все же еще одну горсть летучего пороха. Выйдя из камина в доме Крауча, оглянулась, заметив Барти, поднявшегося с кресла.
Вопросительно посмотрела на него. Крауч молчал и смотрел таким говорящим взглядом, что без слов было ясно — мне песец.
— Я так понимаю, никто меня не вызывал, так? — уточнила я.
Крауч сверлил меня взглядом. Его лицо было напряженным, дыхание тяжелым, но он держал себя в руках. Я заметила рядом с ним на столике связной пергамент. На камине наоборот не стояло вазочки с летучим порохом, которая обычно тут была.
Недолго думая, я бросила горсть пороха, зажатую в руке, снова в камин. Взвилось зеленое пламя, но меня отшвырнуло заклинанием в сторону от него, отбросив на пол, а каминная решетка с грохотом опустилась. Я быстро поднялась, выставив щит, пока не выпрямилась. Зеленое пламя в камине быстро потухло.
