Я все же повернул голову к девушке (сложно смотреть в глаза, когда такое говоришь. Думаю, эта маленькая слабость мне простится), но она молча смотрела в землю. На губы выползла улыбка.
— Вот так. А чтобы у тебя не осталось сомнений... — Карин резко вскинула голову и уставилась на меня расширенными глазами. — Мне кажется, этот парень гордится своими глазами. Значит, стоит ему доказать, что невозможно увидеть Молнию!
И я бросился вперед.
Да, возможно, я поступаю неправильно. Может быть, стоило воспользоваться чакрой Йоко и превратить всю эту пустыню в тянущуюся сколько хватает глаз потрескивающую от жара равнину из грязного стекла. Передо мной ведь не просто мертвец, которого и так весьма непросто убить. Я приближаюсь к воскресшей легенде, к человеку, по сути создавшему мир, в котором все мы живем.
Но то же чувство, нашептывающее мне о силе Учиха Мадары, говорило, что у него еще найдется чем мне ответить. И, может быть, вместо того, чтобы состязаться с ним в силе, стоит сделать ставку на неожиданность? В конце концов, я здесь, чтобы помочь всем тем, кто сейчас разлетается (некоторые — по частям) от ударов могущественного мертвеца. И если кому-то не нравятся методы этой помощи... Могли бы просто взять и посоветоваться!
Мадара ловко (ну еще бы — с Шаринганом!) избегал попадания в гущу толпы, уворачиваясь от иногда вздымающихся волн песка. Это напоминало детскую игру в пятнашки, только на новом уровне, где неверное движение означает смерть. Пару раз багровое сияние проложило черту почти что рядом со мной, так, что казалось — все... Но нет, Учиха все равно оказывался быстрее. И вот, в момент, когда Шаринган вновь засветился совсем рядом, я прихватил за локоть бегущего впереди.
— Что?!.
Ко мне повернулась физиономия.. Белые волосы, смуглая кожа, бежевая безрукавка. Облако. Парень был совсем молодой и на мгновение стало стыдно.
Но потом я углядел в его руках меч. Одноручный прямой меч, покрытый желтой аурой, часто характерной для Стихии Молнии, но не щетинящейся во все стороны, а вихрящейся плавными волнами. Кажется о таком мече я совсем недавно читал... И стыдно быть перестало. Мда, до вселенской гармонии и благорастворения воздухов между Великими деревнями еще очень далеко... Что ж, тем лучше для меня!
— Давай вместе!
Он быстро кивнул, отвернулся и без малейшей паузы рванул дальше. Я, едва успевая (вот же отродье Эя!), бросился следом. Но всего лишь несколько шагов — и парень застыл на месте как вкопанный. Глухо ругнувшись, я оттолкнулся от неподвижной спины и... и выкатился прямо под багровый свет Шарингана.
Не знаю, помогли бы мне все мои врожденные, приобретенные и подаренные иммунитеты к гендзюцу. С Саске сработало — но там, где самовлюбленный Учиха пугал людей уникальными возможностями своих глаз, его предок обошелся собственными руками и ногами. А сколько еще и чего в запасе у этого мертвеца?..
Как бы там ни было, я смотрел в зрачки Шарингана, но Шаринган не видел меня. То ли Мадара заскучал, то ли — что вернее — это были просто рефлексы и система боя, но он вогнал парня из облака в гендзюцу — того рода, которое Итачи мог накладывать 'одним пальцем', но на мгновение мертвец остановился. Это был шанс. Шанс преодолеть расстояние вытянутой руки, которое в данной ситуации было длиной с межгалактическую пустоту. И я воспользовался этим шансом.
Это был тот самый момент, когда мгновения растягиваются в вечность, а ты скользишь между ними, не понимая, как может быть иначе. И потом, спустя многие годы, рассказывая об этом детям, недоумеваешь, как из нескольких секунд может получаться рассказ такой длины, что задолго до его конца красные, каштановые, а, чем черт не шутит, может и белобрысые головки утыкаются в подушку, не в силах дослушать его до конца...
Мадара немедленно перевел взгляд на меня и попытался уклониться, но поздно. Я упорно не отводил взгляд от своей ладони, стремительно сокращающей расстояние до цели. Никакие мышцы, никакие способы, подчиняющиеся законам физики, уже были неспособны защитить мертвого Учиха от моей руки. А для нестандартных способов было поздно — любая техника требует времени, которое он потерял, попытавшись уклониться! Неужели... Неужели я победил?
К несчастью, мертвец понял это не хуже, чем я. А еще у него был Шаринган — глаза, которые видят ВСЕ. А еще — на этом поле битвы ми с ним были не одни И это обстоятельство, помогшее мне приблизиться к цели, на этот раз обернулось против меня.
Разогнанное до скоростей, на которых мы дрались, тело обладает огромной инерцией. И так просто с ней не справиться. Но там, где не справится все тело целиком, вполне пригодится его часть. А несчастные чунины объединенной армии, согнанные сражаться с монстром, который мог бы уничтожить их всех, не вспотев (даже если бы мертвецы потели), и с удручающим постоянством выбрасывающие в пространство тонны абсолютно бесполезного железа, тоже ни в чем не виноваты — их так учили.
Запятые Шарингана крутанулись вокруг центрального зрачка, Мадара лениво шевельнул кистью, перехватывая летящий мимо кунай, обмотанный почти догоревшей взрывпечатью и резким движением всадил его мне в руку чуть выше локтя.
Можно было что-нибудь сделать. Вырвать нож, отодрать от него взрывтег — на такой скорости восприятия вполне можно успеть. Но для этого пришлось бы выбирать: прервать уже начатое движение, или..ё. И я выбрал.
Кончики пальцев прикоснулись к прохладным и шершавым на ощупь пластинам легкой брони, в которую был облачен мертвец. И это стало последней информацией, которую я получил от своей правой руки. Печать взорвалась. Перед лицом вспухло огненно-дымное облако и я отшатнулся от него в спасительную темноту...
Устоять на ногах было сложно, но я справился — не хотел пугать Карин. Хотя куда уж дальше-то...
— Айдо...
Я улыбнулся и повертел уцелевшей рукой. Левой.
— Не волнуйся, все в порядке. Сосуды я зажал, боль заблокировал, все будет хорошо. А кстати, ты знаешь, как я здесь оказался? Хоть метка и заблокирована, но ты внезапно засветилась для Хирайшина. Как солнышко...
— Айдо, — прервала она меня, — это было настолько необходимо?
— Да, — кивнул я. — Зачастую для достижения цели приходится чем-то жертвовать. И хорошо, когда получается отделаться малым. А рука в данном случае — меньше, чем можно было ожидать.
Голова еще немного кружилась, и необходимо было подождать Взрыв, потеря конечности, потеря крови, контузия... Печати уже работали, но тому, кто считает, что подобное может пройти без малейших последствий, рекомендую испытать такое самостоятельно.
— Тогда, может, — алоглазая потупилась и потянулась к вороту курточки, — сделаем... ЭТО?
Ехидная усмешка — уже почти рефлекс. С такой семьей как бы навечно не приросла.
— Нет. Еще не время.
— А... когда?
— Как я сказал однажды одной особе с таким же цветом волос — сердце подскажет. Ты поймешь. И, Карин...
Я потянулся было погладить ее по голове, но на месте правой руки шелохнул лохмотьями мяса и осколками кости жутковатый обрубок и пришлось отвернуться.
— Для того, чтобы расправиться с представителем клана Учиха, твоему Каге достаточно одной руки!
Спина Учиха — что может быть лучше этого зрелища во всей вселенной? И пусть конечностей некомплект... Но, подозреваю, для Риннегана они вообще не нужны.
Мадара почувствовал прыжок и резко развернулся, но я уже ударил его в ребра. Еще миг контакта, вот уже душа... Но мертвец резко отшатнулся. От ладони к его телу пролегла цепочка невесомых белесых лохмотьев.. И они не торопились склеиваться обратно! А ко мне уже летел отобранный у кого-то мертвецом боевой посох с целью проделать во мне дыру. Но я сделал шаг назад и провалился в Хирайшин чтобы спустя пару секунд для меня и во мгновение ока для оставшихся в мире снова возникнуть за спиной Учиха в новой точке и вновь нанести удар...
Мадара был быстр. Нечеловечески быстр. Но техника Летающего Бога Грома (думаю, название дала Кушина. Сочетание хвастливого пафоса и иезуитской хитрости — назови технику Молнией и никто не подумает на фуин — вполне в ее стиле) была быстрее. Совсем немного, но быстрее. Иногда казалось, что в новом прыжке я вижу себя, уходящего в предыдущий.
Никогда еще я не перемещался настолько много, настолько быстро и на такие короткие расстояние. Но задумываться об этом было некогда — с каждым перемещением, с каждым ударом на теле Мадары появлялись новые рытвины. Еще немного — и просто по теории вероятности я перебью ему руку или ногу. А там — дело техники... Риннегана.
К сожалению, теория вероятности — бессердечная стерва — работает в обе стороны. Просчитал ли Мадара мою принципиально непредсказуемую траекторию, Шаринган ли ему подсказал, а может просто — опыт, но очередное перемещение вынесло меня перед его лицом. Что ж, так даже лучше! Я протянул руку к его голове.
Но у мертвеца на эту встречу были иные планы. Учиха вздернул руки в издырявленной груди, стремительно сложил какую-то печать и меня отшвырнуло назад фиолетовой волной. Рефлекторно я отпрыгнул назад, а когда выпрямился... Мда, увидь это Саске — проглотил бы свои глаза от зависти. Фиолетовый скелет в исполнении Мадары — совсем не скелет, а вполне себе человекообразный, в доспехах, с четырьмя руками... и в каждой руке у него было по чакролезвию.
Фигуру уже обнимали потоки огня, на нее сыпалось железо, стучали камни. Громадные чакролезвия так и мелькали, убивая подчас по нескольку неосторожных шиноби. Мадара неподвижно стоял внутри своей техники, и с той же полуулыбочкой смотрел на суету вокруг. А белесые хлопья, вырванные мной из его тела, медленно — гораздо медленнее, чем у всех остальных воскрешенных! — но непрерывно прилипали к нему вновь.
Я выпрямился, вытер пот, шагнул было в прыжок... Вокруг Мадары ничего не было, как будто метка перестала существовать. Ну, в конце концов, я догадывался, что у него есть порох в пороховницах. А фиолетовую ауру не пробить ничем. Мдя...
* * *
Вокруг Мадары волной встал песок, разбившись о фиолетовую стену. И мои мысли приняли другое направление. Интересно... Ладно, внутрь проникнуть ничего не может, а что, если выдернуть его оттуда? Как? Так ведь стоит он все равно на песке...
Найти Казекаге оказалось просто. Старик Ооноки, оказавшийся рядом (так вот чьи каменюки, поразительно легко поднимающиеся в воздух, периодически пытались пришлепнуть Мадару... вместе со всеми, кто был рядом с ним? У-у-у, старый хрыч!..), подозрительно посмотрел на меня с уровня поясного ремня. Я хихикнул. Взгляд старика с красным носом стал еще более подозрительным.
— Что ты здесь делаешь? — спросил он.
— Да ладно! Только слепой не видел сейчас моих скачек по этому полю! И после этого ты еще спрашиваешь, что я тут делаю?!
Я по привычке было отмахнулся... но взгляды старика из Ивагакуре и по обыкновению молчащего Гаары тут же скрестились на культе. Недоверие в глазах Ооноки ушло вглубь.
— Как ты? — коротко спросил Казекаге
Конечно, длинными речами Гаара и так не славился, но сам факт вопроса... да чтобы этот тип проявил к кому-то участие?! Не иначе конец света близко! Или это потому, что?.. Я быстро огляделся. Фиолетовую... куклу, марионетку, тело — интересно все же, что это за хрень? — Мадары по-прежнему атаковали со всех сторон, но Темари поблизости не было. Ну и славно, однако с этим придется что-то делать...
— Нормально, — в очередной раз.
— Твоя техника перемещения?
— Не помогла. А ты?
— Никак. Песок не может проникнуть внутрь этого...
— Это называется 'Сусаноо', — проскрипел Цучикаге. — Им владеют все Учиха, открывшие Мангеке Шаринган.
Я кивком поблагодарил старика за историческую справку и ожидающе посмотрел на Гаару. Тот отрицательно покачал головой. Я почему-то представил, как на такой молчаливый диалог отреагировала бы Карин, улыбнулся и сказал:
— Тогда у меня есть план! Сможешь закрутить вокруг мня песок так, чтобы он двигался вместе со мной, а меня в нем не было видно? Интересует песок, который в твоей бутылке. Обычный тоже подойдет, но в нем гораздо меньше чакры...
— Зачем?
— Чтобы спрятаться. Шаринган видит чакру. В твоем песке ее много. И, готов спорить, Мадара не смотрел на мир обычными глазами уже очень много лет.
— Возможно, — встрял Ооноки. — Он тебя не заметит. Но как ты собираешься вытащить его оттуда?
— Так ведь стоит он — все равно на песке.
Я посмотрел на Гаару. Он секунду подумал, кивнул, и, больше не задерживаясь, вытянул руки. Меня обнял вихрь песка, и, должен сказать, на мгновение, маленькое неразличимое мгновение я вспомнил Чунин Шикен, участь Ли и немного струхнул. Но Гаара менталистом не был, мысли не читал (а, может, привык и смирился). Поэтому песок скрыл меня с головой, кружась в паре сантиметров от тела.
Песчаная стена сдвинулась вперед, потом еще чуть-чуть. Я понял намек и пошел вперед, все быстрее и быстрее. Уж не знаю, как Гаара одновременно управлял этой тучей и вытаскивал Мадару из его скорлупы — а, может, и правы те, кто говорит, что песок из тыквы (пропитанный кровью жертв, ага. Вот такой вот у меня круг общения...) повинуется одним лишь мыслям Казекаге — но ни одна задержка темпа, ни мгновение промедления и даже ни одна ямка или барханчик (вихрь разравнивал все до абсолютной ровной поверхности) мне не помешали. До той самой поры, как песок неожиданно опал вниз и я уидел прямо перед собой Мадару, распятого на куске скалы, летящей прямо на меня.
Времени на раздумья больше не осталось и я вытянул перед последнюю уцелевшую руку. Мне нужна всего лишь секунда,и, даже если за это я расплачусь второй конечностью, это уже будет неважно.
Как всегда в такие моменты, тело Мадары неторопливо надвигалось на меня, я изо всех сил тянул руку, чтобы, презрев законы физики, закончить-таки эту историю. И в этот самый момент запятые смотрящего прямо мне в глаза Шарингана вдруг бешено закрутились вокруг зрачка. Каждая из них вышла на свою собственную орбиту, образовав концентрические окружности, а радужка в одно мгновение выцвела, становясь серо-фиолетовой. И я заглянул в глаза, которые (точнее, который) я в последнее время привык видеть только в зеркале...
На этом фоне вскинуты руки мертвеца и жестокий удар, который нанесла мне, казалось, сама планета, прошли почти что незамеченными.
— Добрый боженька, как бы тебя тут ни звали... Пожалуйста, сделай так, чтобы это было гендзюцу!.. — вполголоса пробормотал я, выбираясь из пробитого насквозь и осыпавшегося на меня песчаного бархана и не отводя взгляда от замершего метрах в пятидесяти впереди мертвеца.
Но высшим силам с небесных сфер, горы Оябуса или какой-нибудь другой столь же высокой точки было плевать на просьбы пришельца. Мадара с двумя Риннеганами в глазницах теперь уже по-настоящему, широко улыбнулся и... Неразличимая ручная печать — и вокруг него вновь встает Сусаноо. Фиолетовая фигура складывает уже свои руки в печать — и... И... Ничего?
Я недоуменно завертел головой, стараясь не выпускать мертвеца из поля зрения. Ничего не поменялось. Более того, бойцы объединенной армии, в гущу которых я влетел пушечным ядром тоже стали оглядываться по сторонам. Ничего не происходило.
