— Для начала — мы вышли на настоящего Лжепророка, будь он проклят, мордредовский выродок... Сидит, сволочь, в Монтевидео, закопался плотно, так что его не вытащишь. Вы, может, и достанете, так что имей в виду. Про сектанта этого выяснили, что он в Нью-Йорк приехал из Мексики, но там пока всё глухо. Он там, похоже, затворником был...
— Думаешь, здесь он вёл себя, как обычно?
— Похоже на то, — согласился Джеки. — А, кстати, он ещё в Аргентину ездил, а зачем — не понимаю...
Зато Том отлично понимал — и ему это не нравилось. В избытке у Аргентины было сейчас только одно — беглые наци... И покойный масон явно вёл с ними дела. Наци, вроде бы, масонов не любили, но в этом серпентарии могло быть всё, что угодно, так что отбрасывать эту версию Том не стал. Да и было у него подозрение, что большая часть этого безобразия происходит у маглов, а их задело лишь краем...
Пробездельничал Том неделю. Не совсем, конечно, бездельничал, ибо за стройкой требовалось наблюдать, да и запасы наглядных пособий требовалось пополнить — ученики изводили их с пугающей скоростью.
А наутро восьмого дня явился Лавгуд и сообщил:
— Как я и ожидал, информации немного, но такой...
— Что ж, Амадеус, — кивнул Прюэтт, — мы вас слушаем. Надеюсь, результаты стоят потраченных усилий...
— О да! — воскликнул Лавгуд. — Не говоря уже о том, что я наконец-то снова побывал во Флоренции, мне удалось найти поразительные и даже пугающие сведения. Итак... Мистер Бэрбоун действительно состоял членом ложи, однако, будучи американцем, много времени проводил в Нью-Йорке и вообще любил путешествовать. В своё последнее путешествие он отправился в прошлом году — в Италию, причём уведомить своих товарищей он, видимо, постеснялся. В Италии он по большей части отдыхал и общался с единомышленниками и просто знакомыми... И вот тут мы переходим к главному. Он общался с множеством людей, неоднократно нанося визиты в ложи, однако особое внимание уделил почему-то ложе с безыскусным именем "Пропаганда Дуэ", то есть "номер два". Ложу эту трудно назвать процветающей, однако чем-то она его заинтересовала, и он провёл в ней целый день, да и потом регулярно переписывался с Мастером. Из всех лиц, с которыми он общался вне лож, особое внимание привлекли два человека, причём оба — маглы. Один — некий Личо Джелли...
— Кто это? — спросил Прюэтт. — Впервые слышу...
— Относительно молодой — ему недавно исполнилось тридцать — но довольно перспективный политик. Сделал недурную карьеру при Муссолини, успел вовремя соскочить, и теперь восстанавливает силы и влияние. Думаю, на это у него уйдёт лет десять, а может, и больше, так что это определённо работа на перспективу. А вот второй... отставной военный моряк, коммандер, если считать по нашим званиям, Валерио Боргезе.
— Чёрный Князь? — подпрыгнул Джеки. — Так его не убили?!
— Нет, хотя он и провёл несколько лет в тюрьме и освободился только в прошлом году. Как я понимаю, вам этот человек известен?..
— Лучше, чем хотелось бы, — вздохнул Прюэтт. — Этот тип командовал итальянскими боевыми пловцами — Десятой флотилией штурмовых катеров... и попортил нам немало крови... Кстати, Амадеус, а он случайно не искал некоего Витторио да Кастильоне?
— Я такого не слышал, но исключать не буду, — ответил Лавгуд. — А чем знаменит синьор да Кастильоне?
— Чистокровный маг-иезуит, — ответил Прюэтт. — Боец той самой Десятой флотилии... И единственный, кому удалось от меня уйти. Изрядно потрёпанным, скажу без ложной скромности, и будь у меня ещё немного времени... Впрочем, это к делу не относится. Что было дальше?
— Дальше он отправился в Аргентину, где на некоторое время исчез из виду. Затем, спустя несколько месяцев, он появился в Нью-Йорке... Ну а прочее вам уже известно.
— М-да... — протянул Прюэтт. — Хотелось бы мне знать, с кем он собирался встретиться у нас... Понятно, что с кем-то, кто знал Каннигема, но с кем?
— Мы не обнаружили никаких его контактов в магическом мире, — задумчиво произнёс Фарли, — но не значит ли это, что он собирался вести дела с маглами?
— Это вполне вероятно, — согласился Прюэтт. — И в этом случае, джентльмены, я с сожалением вынужден признать, что расследованием этого дела мы более не занимаемся. В связи с открывшимися обстоятельствами я передаю это дело Корпусу Безопасности, так как оно затрагивает маглов и может быть связано с нарушениями Статута Секретности, что удостоверяется нашими подписями.
Прюэтт раскатал на столе внушительного вида свиток, подписался и кивнул — подходите.
Том, пробежав текст глазами, не нашёл ничего подозрительного и расписался, за ним — остальные, и самым последним — Лавгуд.
— Что ж, джентльмены, — заявил он. — Я рад, что первая часть этой истории завершилась именно так... И отправляюсь в Гиндукуш — сейчас там есть вероятность обнаружить бундящую шицу...
84. Wege Ohne Namen
Загадочным гостем действительно занялись Корпус Безопасности и бывшие невыразимцы-аколиты. Возможности следить за ходом расследования у Тома не было, желание что-то по этому поводу делать — тоже. Пахла вся эта история преотвартно, допусков его всё-таки не хватало, а всё, что ему положено знать, ему сообщат в свой черёд. А пока время не пришло, можно спокойно отдыхать...
И Том отдыхал. Следил за стройкой, тренировался, возился с семьёй, читал — история древнего Крита неожиданно захватила его всерьёз... Дел было предостаточно, чтобы не думать о лишнем.
А ещё был Тоби... Том время от времени пользовался его услугами и каждый раз о чём-нибудь расспрашивал, пытаясь узнать хоть что-нибудь об истории домовиков и о них самих.
Получалось не очень — Тоби, конечно, старался, но полезного в его рассказах было немного — хотя кое-какие крупицы попадались. Например, Тоби без устали твердил, что гобины и домовики не родственники — настолько, что их родство становилось очевидным. Гоблины же, насколько знал Том, были ближайшими родственниками тех самых нибелунгов, которые владели золотом Рейна и которых, по легенде, ограбил Локи... И, по слухам, имели какое-то отношение к франкскому дому Нибелунгов. Который, как и многие знатные фамилии достатутных времён, имел магическую ветвь, которая — и это совершенно точно — вела какие-то дела с гоблинами. Собственно, благодаря им гоблины и появились в магическом мире, и логично было бы предположить, что и домовиков вытащили они же... Вот только домовые эльфы появились гораздо позже, когда дом давно уже пресёкся.
Из всего, что выяснил Том, следовало, что домовики и гоблины были родственными расами, возможно — ветвями одной, но их пути разошлись, и отнюдь не миром. И каким бы ни был конфликт, будущие домовики проиграли. Горе побеждённым... Вот только гоблины тоже не слишком похожи на счастливых победителей — что бы ни случилось и чем бы оно не кончилось, победа гоблинам далась недёшево.
Конечно, это больше, чем ничего, и даже гораздо больше, чем знали маги до сих пор... Но всё равно исчезающе мало. И что с этим делать, Том пока не представлял...
Строительство шло своим чередом, не требуя постоянного внимания — и всё же Том почти ежедневно проверял работу. Всякий раз в новом месте и в новое время, так что подготовиться к его визиту никто не мог... Однако никаких безобразий не обнаруживалось — даже Тоби к таковым было не причислить, поскольку он совершенно официально помогал художникам рисовать фрески.
Фрески в проекте появились неожиданно — когда Помона, заглянувшая в теплицы, где у неё рос какой-то особо хитрый куст, предложила:
— А давайте напишем портреты знаменитых волшебников, у которых живого портрета нет? Они ведь тоже это заслуживают, и не страшно, что портреты будут обыкновенные, как у маглов...
Идея неожиданно понравилась всем, а особенно Дамблдору, найти талантливых художников оказалось куда проще, чем Том ожидал — и вскоре стены Хогвартса украсили картины из истории магического мира вообще и Соединённого Королевства — в частности. Картины весьма разнообразные — с подачи Сципиона Лавгуда к историческим сюжетам добавились и мифологические, в результате чего Мерлин мирно соседствовал с Ромулом, а основание Хогвартса — с крестами среди фламандских маков.
Том, неторопливо шагавший по коридору, неожиданно замер перед новой фреской.
Летнее море. Уходящее навстречу грозовым тучам на горизонте судно. Девочка, стоящая на пирсе, подняв волшебную палочку, на конце которой тлеет огонёк — словно пытается хоть немного отодвинуть наступающую грозу...
Неужели его ученица — ещё и художник?
— Любуетесь, сэмпай? — раздалось за спиной. — Никогда не догадаетесь, кто рисовал...
— Ты? — не оборачиваясь, спросил Том.
— Я же говорила — не догадаетесь, — судя по голосу, Минерва ухмылялась — чего добропорядочной дочери пастора, вообще-то, делать не полагается... — Это Помона. Честно сказать, я сама в шоке от такого — никогда бы не подумала, что она вообще рисует, а тем более — так... А сегодня она позвала меня и сказала, что вспомнила мой рассказ о дяде и теперь хочет, чтобы я оценила. Ну, я и оценила... Да и вы, я смотрю, тоже.
— Да уж, я бы действительно не догадался, — кивнул Том, развернувшись к ученице. — Помона, конечно, хитрая тихоня, это факт, но вот такого я не ожидал...Что ж, всегда интересно, когда человек раскрывается с неожиданной стороны. Как и ты, кстати, когда пришла ко мне...
— Правда?
— Чистая. Вот уж кого я не заподозрил бы в интересе к боевой трансфигурации, так это тебя. Хотя... — Том действительно ожидал чего-то другого, просто потому, что боевая трансфигурация была не слишком популярным разделом магии. Что-то другое... Например, айкидо — вот это уже было вполне в духе ученицы. Остановить противника, не нанеся ему увечий, да ещё и используя против него его собственную силу — для Минервы это едва ли не идеальный вариант.
— Да, люди частенько преподносят сюрпризы.. — вздохнул Том, покачав головой. — Но ведь так интереснее жить — верно, ученица?
Воспользовавшись моментом, Том решил проверить приют — отчёты отчётами, но лучше всё-таки посмотреть самому, и не потому, что он не доверял миссис Коул — хотя и не без этого, но отчёты писала не она одна. Стоило бы наведаться пораньше, но навалившиеся дела удалось разгрести только сейчас... И Том, оставив ребёнка в компании Дженнифер Прюэтт и её дочери Молли, вместен с Глиндой отправился в Лондон. Ничего особенного он не ожидал... И, как оказалось, зря. Миссис Коул на достигнутом останавливаться не собиралась...
— Однако... — протянула Глинда, рассматривая украшающую ворота эмблему. — А ребята настроены серьёзно...
Кого конкретно она имела в виду, было неважно — герб Вооружённых сил на воротах приюта намекал, что серьёзно настроены обитатели и приюта, и роскошных кабинетов в Лондоне.
У ворот стояла новенькая будка сторожа, и сторож в ней тоже был новый — явный отставник-ополченец. И, в отличие от большинства подобных сторожей, этот своё дело знал. Тома он пропустил только после того, как позвонил миссис Коул и выяснил, что его следует пускать всегда и без вопросов.
— Показательно, — заметил Том, придерживая калитку. — Приют явно не бедствует, и, похоже, они нашли ещё какой-то источник доходов...
— Вот мы это сейчас и выясним, — Глинда внимательно изучала приют. — Потому что они явно не бедствуют... А с другой стороны, если бы они занимались чем-то незаконным, ты бы уже знал.
— Тоже верно, — согласился Том. — Итак...
Миссис Коул встретила гостей в своём кабинете, и на вопрос Тома ответила:
— Кое-кто из старших учеников нашел подработки, кое-чему научили новые учителя... В общем, парни устроили мастерскую, где занимаются всяким ремонтом, а девушки, кто хорошо шьёт — швейную. Всё оформлено, как полагается, министерство не только разрешило, но и одобрило — мистер Прюэтт так и сказал: такие ловкие ребята и в армии не пропадут, и на гражданке. А механиков теперь надо очень много, потому как армии стали механизированными, и если солдат не станет тащить машину в ремонт из-за каждой мелочи, это будет очень полезно.
— Разумно, — согласился Том. — И дела, как я понимаю, идут успешно?
— Ну, не сказать, чтобы мы так уж много зарабатывали, — вздохнула Коул, — но на текущие нужды хватает, государственные деньги можно на ремонт пускать или ещё на что-нибудь — вот, сейчас собираемся соседний участок выкупить. Машина есть — гараж и мастерская нормальная нужны... Ну да это всё вам ни к чему, я о другом хочу поговорить. О той девочке, Кэтрин.
— Что она натворила? — вздохнул Том. С подачи оборотней, которые присматривали за приютом — Бесхвостого Джеки с его ребятами и Кэролайн — Кэтрин могла отмочить всё, что угодно, да и без их помощи — тоже. А уж при том, как она ловко научилась колдовать, провоцируя выбросы и используя их...
— Ну, она неплохо рисует, но в последнее время почему-то стала очень часто рисовать демона с оленьими рогами, — Коул перекрестилась, — который трубит в рог. И ещё она всем говорит про рог, висящий на дереве — что, дескать, если кто-то увидит висящий на дереве рог, то на него лучше даже не смотреть , не то что не трогать, а уж если кто-нибудь вздумает в него протрубить — то всё, за ним явятся Дьявол и утащит его.
— Ну, насчёт рога — это старая страшилка, хоть и не очень известная, я и сам её слышал, — Том потёр подбородок. — А вот рисунки... Надо бы мне с ней поговорить — возможно, она что-то знает насчёт одного дела, с которым мы работаем. Нет, миссис Коул, не беспокойтесь — это никак с криминалом не связано, это касается её способностей. Кстати, она никак не называла этого... демона?
— Называла, — кивнула Коул. — Как-то на арабский манер. Аль Рабег, кажется...
— Альрабег, — покачал головой Том. — Одно из имён предводителя Дикой Охоты. Ничего арабского в этом имени нет, но поговорить с девочкой действительно необходимо.
Кэтрин обнаружилась в библиотеке — обложившись бумагой и карандашами, она рисовала иллюстрации к легенде о Гавейне и Зелёном Рыцаре. На взгляд Тома — действительно очень хорошо...
— Привет, — обратилась к ней Глинда.
— Привет, — откликнулась девочка. — Мистер Том, вы из-за Альрабега пришли?
— Ну, вообще-то я хотел убедиться, что у вас тут всё в порядке, — заметил Том, — а про Альрабега узнал уже здесь. Ты что-то знаешь про него?
— Он мне снится, — вздохнула Кэти. — говорит, что я могу уйти с ним, а я не хочу, и так ему и отвечаю. А он в ответ говорит, что мне всё равно тут нечего делать, и мы всю ночь спорим. А рисую я его просто так, он на самом деле очень красивый... Но я с ним всё равно не пойду!
— Вот как... — покачала головой Глинда. — Ну, тут уже дело только твоё — а силой он тебя забрать не может, нельзя ему. Но раз не отстаёт — зачем-то ты ему нужна...
— Вот пусть и скажет, зачем, — сердито фыркнула девочка. — А я подумаю, помочь ему или лучше не надо!
— Здравый подход, — кивнул Том. — Я, пожалуй, расскажу про это одному человеку, и возможно, он тоже захочет с тобой побеседовать...
Ну да, без Лавгуда в этой истории обойтись просто невозможно. Правда, легко представить реакцию миссис Коул на Лавгуда... И, что ещё веселее, какие мысли появятся в этой миленькой рыжей голове после встречи. Там и так-то явно не то, что пчела, а целый улей в шляпе, а уж после пары часов общения с Лавгудом...
