После этого мы отправились в развлекательный центр Лотте. Там можно и поесть и переночевать и вряд ли нас начнут искать именно там. Да и народу много, легко затеряться и европейский вид Сергея не вызовет удивления.

К восьми вечера мы уже были следователя. Получили две флэшки с материалами (дубль на всякий случай), я перевел деньги на указанный счет, и мы вернулись в городок Лотте. В общежитие поедем завтра.

В номере гостиницы Сергей связался со Степанычем. Тот обрадовал. Местный исполнитель видимо не придавал серьезного значения проведенной диверсии и не стал зачищать хвосты. Степаныч нашел ниточку и надеется выйти на этого исполнителя. Он немного поупирался, но я настоял и перевел ему некоторую сумму. Насколько понимаю, старички хоть и со связями, но не особенно состоятельные.

Информацию по расследованию сбросили через облако. Получили подтверждение получения, предупредил близняшек, что смогу появится в общежитии только завтра и завалились в койки. День был нелегкий.

...

На следующий день с утра мы отправились в общежитие. Перед входом увидели незнакомую машину и трех мужчин. Одного я узнал. Это был менеджер охранного агентства. Подошел. Поздоровались. Оказалось они уже приступили к работе.

— Со мной двое наших сотрудников. Они будут непосредственно охранять ваших сестренок. Сотрудники, направленные в Сочкхо уже выходили на связь и сообщили, что приступили к работе. Аналогично мы получили информацию от сотрудников, назначенных на охрану ЧханХва. Если у вас возникнут какие-то проблемы, связывайтесь со мной.

— Спасибо. В свою очередь я тоже прошу держать меня в курсе, если возникнут нештатные ситуации.

— Естественно.

На этом мы попрощались и представитель охранного агентства сев в свою машину уехал. Охранники остались в своей машине ждать близняшек а я пошел с Сергеем в общежитие.

Охрана была уже предупреждена и мы прошли в свои апартаменты без проблем.

Близняшки, увидев меня расплакались и повисли у меня на шее.

— А мы так ждали, так ждали. А ты все не ехал.

— Как это могло случиться? Ведь все было так хорошо. А они все...

— ДжиИн говорит, что это, наверное, из-за нас, из-за той истории.

— Не надо было нас спасать! Они бы сейчас были живы!

— Малышки, так нельзя говорить. Как я мог вас не спасать? Вы мои сестренки. Я просто не мог оставить вас в опасности. И с чего вы решили, что это из-за вас? Еще ничего неизвестно.

— Но я чувствую!

— Не надо раньше времени делать выводы. Девочки бы расстроились увидев как вы переживаете.

— Но как мы теперь без них, без онни. Никого из них уже нет.

— Как мы теперь?

— Сестренки! Надо жить. Я понимаю, тяжело. И еще не раз мы будем их вспоминать и переживать их гибель. Но они любили вас и хотели бы для вас долгой и счастливой жизни.

— Она теперь не может быть счастливой! Как вспомню, как мы встречаем их, как они нас обнимают, целуют. Я не могу не плакать.

— Все пройдет малышка, все пройдет. Вы нужны мне, а я нужен вам. А еще есть наши родители, есть ЧханХва, есть супруги МакГи. Если что случится с нами, им будет не менее тяжело, чем нам сейчас. Помните, что в мире мы не одни.

Не сказать, что сестрички успокоились, но хотя бы смогли собраться в школу. Я проводил их до охранников и вернулся в общежитие.

Посмотрел новости. Пока никаких новых сведений. На месте катастрофы работает спасательное судно с подводными аппаратами. Результаты будут сообщены общественности по мере получения новых сведений.

Связался с директором нашего агентства. Решили, что пока я побуду в общежитии. Новых сведений о катастрофе пока нет. Связывались с агентством из администрации президента. Они предлагают организовать торжественное прощание с погибшими. Хотели бы, что бы на нем я выступил. Подумаю. Тут то, что я играл ранее уже не пойдет.

Работать над новыми композициями нет сил и желания. Да и для кого? Для других групп? Пока не могу. Не знаю, буду ли я и дальше что-то в этом жанре делать. Пока это воспринимается как предательство. Сказал, что пока поработаю над балетами. Директор согласился.

С первым балетом все ясно. 'Лебединое озеро'. Тем более мне сейчас не до счастливых концов. А вот второй. Хотел 'Спартак', но сейчас думаю, может быть 'Грозного'. Этот сюжет как то больше к моему нынешнему состоянию.

Так прошла неделя. И я и сестренки не столько успокоились, сколько просто боль притупилась, состояние отупелости, что ли. Только вот все время кажется, что слышу их голоса. Выхожу в кухню, в вестибюль, никого. Но я же не схожу с ума?

Убрал все плакаты и фотографии с их изображениями. Но стало еще хуже. Вывесил обратно.

И непонятно, что дальше. Новых данных нет. Ждем.

Неожиданно звонок от следователя. Быстро собрались и с Сергеем поехали на встречу. Назначено в небольшом кафе на окраине.

...

Разговор в кафе.

— Да. Мой знакомый получил первые данные. Один 'черный ящик' обнаружили и подняли быстро. Как у всех новых самолетов его бортовой регистратор был снабжен гидроакустическим маяком. Впрочем, это технические детали.

— Важнее другое. По его данным вплоть до крушения все системы самолета работали совершенно исправно. А вот пилоты вели себя странно. Они сами увели самолет с маршрута. Сами перевели его в снижение и затем в крен. Впечатление, что показания приборов зарегистрированные 'черным ящиком' и выводимые на экраны пилотов разные.

— Как это может быть?

— Самолет новейший. С так называемой 'стеклянной кабиной'. Вся полетная информация выдается на плоские экраны кабины пилотов специализированным компьютером. А вот 'черный ящик' получает данные до компьютера, у него своя система регистрации.

— Ваш знакомый подозревает неисправность компьютера?

— Нет. Мой знакомый подозревает перепрограммирование компьютера. И дублирующего кстати тоже. Если бы был неисправен один, несовпадение данных вызвало переключение на резервный. Даже если неисправны оба, то не может быть настолько одинаковая неисправность.

— И пилоты не могли определить, что происходит, что-то не то? Просто понять, например, что они снижаются, хотя не должны?

— Второй пилот что-то заподозрил. Но первый пилот настоял, что надо верить приборам. В слепом и ночном полете чувства могут обманывать: — 'Нас учили, что в этом случае нужно доверять приборам'. И только перед самым крушением, первый пилот, что-то увидел, но было уже поздно. Зафиксирован только рывок штурвала с попыткой вывести из снижения и возглас: — 'Этого не может быть!'.

— Эту информация будет опубликована?

— Частично. На комиссию явно оказывается давление. Скорее всего будет опубликована версия о технической неисправности. Тем более она не противоречит данным бортовых регистраторов. Вот собственно все.

— Спасибо. Я вам обязан.

— Нет. Я сделал то, что должен был. Если еще что станет известно я с вами свяжусь, а пока удачи вам и... это не должен говорить полицейский, но... эти негодяи не должны жить.

Мужчина встал из-за столика и вышел из кафе. Мы немного еще посидели и тоже поехали обратно в общежитие. Сбросили информацию в Москву. Опять ждем.

Прошло еще два дня. Наконец звонок от Степаныча.

— Сможешь прилететь? Надо обсудить кое-что.

— Сейчас свяжусь со своим руководством и перезвоню.

С директором агентства договорился без труда. Заодно сообщил, что материалы по первому балету готовы и я их передам Григоровичу. Копия выслана в мое агентство в Испании и в FAN.

Связался с Москвой. Вылетаем сегодня. Похоже наши московские знакомцы что-то накопали серьезное.

...

Совет в Филях

Сидим, насколько я понял, дома у Степаныча. Это в районе Филевского парка. Кроме меня и его за столом еще двое молчаливых и каких-то незаметных пожилых мужчин. Степаныч их представил просто как Павел и Николай. Разговор продолжается.

— Мы нашли всех. Как ни странно они ведут себя весьма беззаботно. Похоже, они не думают о том, что ты можешь хоть что-то предпринять. И о письме они тоже не знают. Как мы и думали, это была личная инициатива одного.

В разговор вступает один из незнакомцев — Павел.

— Как только схлынула волна корейского процесса, они начали опять создавать похожую структуру.

— И в этот раз не ограничиваются одной страной. — добавил Николай.

— Так, что ты хочешь делать с этой информацией? Ведь подвести их под судебный процесс ты не сможешь. Даже у себя в Корее, а уж в Штатах или в Японии совершенно невероятно. — Степаныч.

— Детально не продумал. Пока они живы и действуют мои родственники и друзья под ударом. Для меня главное знать, что этих людей уже нет в списках живых. Лишний довод этому — то, что они возобновляют свою деятельность.

— Ты не думал, что это убийство? — Николай.

— Нет. Это приведение в исполнение приговора преступникам. У них на душе смерть не только моих друзей и любимых. В катастрофе погибло более трехсот человек. Кстати характерно, даже тот следователь — полицейский, что раскручивал дело с клубом, тоже согласен с моей точкой зрения.

— Хорошо, что ты это понимаешь. — Павел.

— В общем, для чего мы встретились. Мы можем взять на себя исполнение приговора. Но! Это потребует средств. — Николай.

— Я согласен.

— Тогда вот список счетов и сумм которые необходимо на них перевести. Как только деньги будут переведены, начнется операция. — Николай.

— Как я узнаю о результатах?

— Я могу только процитировать то самое письмо. Следи за СМИ. — Степаныч.

— Могу добавить, что долго ждать не придется. Степаныч поручился за тебя. И мы начали подготовку заранее.

— Все согласовано. Мы пошли. — Николай.

— И спасибо тебе за песни. 'Журавли' понятно, но 'Группа крови' это для нас. — Павел.

— Живи и пиши.

...

В гостинице я проверил остатки на счетах. Для полного покрытия не хватало средств. Пришлось звонить в Испанию моему юристу и в Корею директору FAN, просить кредит.

Интересно, что ни тот ни другой не стали выяснять зачем и почему. Просто спросили, сколько нужно и когда. Так что этот вопрос мы решили. Не позднее завтрашнего дня деньги будут. Я предупредил Степаныча о небольшой задержке, объяснил с чем связано. Он понял — общая сумма немаленькая.

Кто-то может сказать — как ты мог поверить незнакомым людям просто на слово? Но это хоть какой-то шанс. И зачем мне деньги, если из жизни ушли любимые и друзья. А возможно скоро уйдут и те, кто остался.

Затем связался с Юрием Николаевичем и договорился о встрече.

На следующий день перевел все требуемые суммы.

...

Беседа в репетиционном зале Большого театра.

— Джин! Ну почему у тебя такой финал? Зрители любят счастливые концы сказок.

— Как вы понимаете, мне сейчас не до счастливых концов. Да и в этот сюжет не вписывается такой. Чужой он для этой истории.

— Скорее всего мне придется несколько сократить действие. По времени мы не вписываемся в стандартный спектакль.

— Тут вы постановщик. Вам виднее. В принципе не возражаю.

— Хорошо. С 'Лебединым озером' мы вроде решили. Но вот 'Иван Грозный'... Есть вопросы.

— Эта вещь окончательно еще не отработана. Но давайте попробуем. Может быть ускорится окончание работы над музыкой.

— Понимаешь, у тебя Иван получается по сути положительный персонаж. А ведь в нашей истории мало таких жестоких правителей. Ведь насколько я помню, за шесть лет опричнины было казнено порядка пяти тысяч людей. У тебя причина конфликта Ивана и Курбского — Анастасия. Но ведь в реальной истории такого не было. У Курбского была своя семья, которую кстати Иван, после бегства Курбского, полностью уничтожил. Не зря за рубежом Иван даже не Грозный а Ужасный. У нас в стране только Сталин попытался обелить этого тирана.

— Ну, насчет казней я могу привести в пример короля Англии Генриха VIII. Он только по 'закону о бродяжничестве' уничтожил на порядок больше народа. И священнослужителей казнил. Не одного кстати. А тем не менее ни кто его Ужасным не называет, наоборот считается создателем протестантской Англии. И еще, историю пишут победители. Ваши Романовы не исключение. Поэтому я не склонен безоговорочно верить всему, что говорила новая династия о предыдущей. Хотя это и не оправдывает преступлений. Но это так, лирика. И либретто балета все-таки не история. Мне показалась интересным показать трагедию человека на пути становления во власти. Этот путь не приносит ему счастья. Потери, одиночество — вот его удел.

— Что же, я понял твою точку зрения. Попробуем реализовать именно этот взгляд. Хотя боюсь, нынешние историки нас заплюют.

...

Работая над балетами, я посматривал на ленту новостей. И буквально через несколько дней начали появляться интересующие меня сообщения. За редкими исключениями они не вызывали мирового шума. Подумаешь, какой-то бизнесмен из шоу-бизнеса не справился с управление и слетел с эстакады. Другой пропал вместе со своими друзьями, выйдя на прогулку на своей яхте. Так в те дни штормило, а в шторм и солидные корабли пропадали. По мере появления сообщений я вычеркивал в мысленном списке фамилии. Благо с моей памятью это не проблема.

Тем временем прошло сообщение о завершении расследования катастрофы с Боингом. Как я и предполагал, в качестве причины называлась техническая неисправность. Из администрации президента пришло сообщение о проведении прощания с погибшими в катастрофе. Меня попросили исполнить свою музыку на мероприятии. Директор FAN заранее предупредил меня о таком предложении, поэтому я подготовился к разговору. Мне хотелось проводить своих друзей и любимых чем-то значимым. Решил — пускай на прощание для них прозвучит реквием Моцарта. Поэтому условием своего участия я поставил исполнение музыки симфоническим оркестром. Первыми кто согласился выступить со мной, был как ни странно старейший Сеульский филармонический оркестр (SPO). Единственное их условие было заранее прислать партитуру. Нино, к сожалению, отсутствовал в этот момент в Москве. И вот тут мне очень помог новый дирижер оркестра Большого театра Туган Сохиев. Конечно, сыграла роль и личная просьба Григоровича, но и сам Туган оказался очень доброжелательным и не заносчивым. Весь реквием довольно большая вещь. Поэтому, хотя мы и торопились, но на всю работу ушло двое суток напряженного труда. Там ведь и вокальные партии. Сразу отослали материалы. Я решил на следующий день возвращаться. Соскучился по сестренкам. Да и они просили скорее вернуться. Уже в Шереметьево я получил письмо с согласием на выступление SPO со мной.

До мероприятия оставалось совсем немного времени. Предстояла напряженная работа с оркестром, но все таки мы успели.

Мероприятие в память погибших.

Не ожидал. Президент принял решение о захоронении участников 'Короны' и 'Банды' погибших в катастрофе на 'Президентском' кладбище. Какие-то награды посмертно собираются вручать родственникам. Признали, что они внесли выдающийся вклад в культуру Кореи.