Тесть вышел провожать Аслана, как дорого гостя. Впрочем, так оно и было. Видя свою дочь счастливой в этом замужестве за варваром, отец Тессы успокоился и радовался за обоих детей. Все-таки поначалу скоропалительный брак единственной дочери с младшим сыном Правителя его огорчал, но отказать Аслану было сложно. Слухи, дошедшие до ушей тестя о некоторых особенностях и предпочтениях зятя-варвара, были не слишком приятны. Отцу Тессы казалось, что его девочка достойна лучшей доли. К счастью, его опасения оказались напрасны.
Мужчины по-родственному крепко обнялись на прощание, и Аслан со своим отрядом двинулся в путь.
* * *
Аслан даже и не предполагал, что в это время другой родитель, не оставивший мыслей об участии младшего сына в деликатном вопросе по обеспечению страны наследником, второй день обдумывает один интересный вариант.
Во время своей обличительной речи (и вялых попытках сына оправдаться), у расстроенного неудачей плана по зачатию внука, в мозгу Асланова отца словно что-то перещелкнуло — похоже, Роксане здесь ничего не светит, если не посвящать сына в подробности — именно поэтому Правитель и не стал возражать против скоропалительного отъезда младшего сына из столицы...
Все мысли Аслана были сейчас даже не о том, что произошло в столице, и не о предстоящем визите к Ливару, а о доме. Он уже безумно соскучился по Тессе и, как это было не странно для него самого, и по Рени...
* * *
Обед уже остывал, а Рени все не было. Тесса побарабанила пальчиками по столешнице, обвела по каемке тарелки несколько кругов, и, решив, что уже выдержала приличную паузу (хотя всего-то прошло не более семи минут), пошла разыскивать Ренальда. На самом деле, она была на сто процентов уверена, что он, как обычно, в библиотеке, вот туда она и направилась.
Зайдя в библиотеку, Тесса остановилась на пороге и невольно залюбовалась своим Солнышком. Сегодня он выбрал для чтения не одно из кресел, а стоявший у самого окна диван. Развернувшись к окну и положив слишком тяжелый, для того чтобы держать его в руках, фолиант на подоконник, юноша казался даже не живым человеком, а замершей вне времени, вырезанной неведомым мастером фигурой. В лучах солнечного света, словно обтекавшего его золотым сиянием, юноша казался совершенным неземным созданием. Его чуть прикушенная губа и эта трогательная морщинка между бровей умиляли и заставляли остановиться в восхищении. Рени, похоже, действительно настолько погрузился в книгу, что не замечал ничего вокруг. Теперь становилось понятно, почему он опаздывал на обед.
С каждым днем, который приближал приезд Аслана, становилось все невыносимее терпеть собственное желание, разгоравшееся мгновенно, стоило лишь Рени попасть в зону ее видимости. Но, не имея твердой уверенности в том, что дозволено действительно все, Тесса не хотела рисковать. Что ж, если она ошиблась в намерениях Аслана, то тогда лучше не переходить этой последней грани. Тесса понимала, что в случае, если Аслан, вопреки всему сказанному ранее, будет против, ей придется настоять на том, что бы Рени дали вольную, поскольку теперь находится рядом с ним, и не иметь возможности получить большее, она уже просто не вынесет. Хотя, нет, отпускать его — снова обрекать на встречу с бесчестными или подлыми людьми, которым не составит труда обвести вокруг пальца слишком уж бесхитростного юношу, или, не дайте боги, снова угодит на аукцион или в гарем к кому-нибудь сладострастцу.
Тесса скривилась от омерзения. Хотя, сейчас уже Ренальд выглядит достаточно пристойно для того, чтобы им могли заинтересоваться и женщины. Это было чуть лучше — но тоже категорически отвергалось хозяйкой Замка — представить, что Рени будут трогать чьи-то похотливые руки... Бррр... Своим Солнышком не хотелось делиться ни с кем... ну, разве что с Асланом. Уж лучше отправить Ренальда в Академию, объяснив мнительному мальчишке, что это не ссылка... За несколько лет вдали друг от друга, может быть, она сумеет избавиться от этого наваждения...
Или парень станет еще более привлекательным, и тогда уж точно, отказаться сделать его своим не будет никакой возможности. Ну и ситуация...
Тесса глубоко вздохнула. Некоторые уж очень откровенные последние ее попытки приручить свое Солнышко, шли со скрипом. Нет, Рени оказался прилежным учеником, но слишком тяжело давался ему этот "предмет". Четыре дня назад они чуть было не поссорились, потому что мальчишка струсил в самый неподходящий момент.
Тесса "раскрутила" его на массаж, и все началось именно с обыкновенного массажа, который Рени делали в самые первые дни, когда он только начал выходить на тренировки, чтобы уменьшить неприятные болезненные ощущения из-за перестраивающихся мышц. На удивление, ради такого действия, Рени разоблачался безоговорочно, чем и решила воспользоваться коварная госпожа.
В какой момент из обыкновенного расслабляющего массажа он перешел в стадию эротического, она даже сама не поняла, наслаждаясь гладкостью лоснящейся от розового масла кожи Рени под своими ладонями, и еще вопрос, кто получал большее удовольствие от тактильного контакта. Тессе казалось, что на ее ладонях вдруг проснулась куча эрогенных точек. Запах разогретого тела и розового масла дурманил головы обоим. Рени, правда, хотел было возмутиться, что она взяла именно это масло, не желая благоухать розовым кустом, как девчонка, в чем он ей смущенно признался, но Тесса уверила, что до утра все выветрится, а в каком ароматном облаке он будет ночевать — никого не волнует, если ему самому не противно. Противно Рени не было, поэтому он сдался.
Мальчишка совсем уже было расслабился, млея и чуть ли не засыпая под ее нежной лаской. Только вот ее сводили с ума эти маленькие ямочки на пояснице, к которым так и хотелось прижаться губами, что она и не преминула сделать, вызвав у парня легкую дрожь. Ах, как приятно было наблюдать, как он ожил, внутренне напрягшись, как вцепился в одеяло (поверх которого лежал) тонкими пальцами, выдавая свое состояние и комкая ни в чем не повинную ткань.
У Тессы у самой закрывались глаза от наслаждения, и она прижималась к его спине то горячими мягкими губами, то терлась о его кожу щекой, словно нализавшаяся валериановой настойки кошка, и чувствовала себя примерно, как кошка по весне...
Подключив к откровенной ласке ладонями и губами свой язычок, Тесса старалась удержаться на грани приличий, потому что хотелось не просто облизывать свое сокровище, но вцепиться в него зубками (до того обнаженный, лежавший на животе Ренальд выглядел аппетитно), заклеймить каждый участочек восхитительного тела: "мое!".
Тесса снова приподнялась, стараясь сохранять контакт между телами, чувствуя, грудью под легкой тканью тонкого платья напрягшиеся холмики ягодиц мальчишки.
— Тише, тише, мой ангел, расслабься, — шептала она его спине, двигаясь вверх вдоль позвоночника, сквозь полуприкрытые ресницы наблюдая, как у него от ее теплого дыхания поднимаются тонюсенькие золотистые волоски мурашек.
— Мммм...— Рени силился что-то сказать, но не сумел.
— Расслабься, Солнышко, — тихо рассмеялась Тесса, — я обещаю, не съем — хотя безумно хочется.
— Тесс, зачем ты так говоришь? — попробовал он повернуть голову, смутившись, но Тесса уже снова оглаживала его по бокам, по плечам, по рукам, чувствуя, как хватка Рени за одеяло то ослабевает, то вновь становится сильной.
Проделав небыстрый путь к самой шее, девушка потерлась щекой о его плечо, заставив Рени поежится, с наслаждением втянула трепещущими ноздрями запах свежеотмытого (после тренировки) и благоухающего розовым маслом тела, лизнула за ушком, попутно прикусив губами мочку, поозорничала, слегка пососав ее, и удовлетворенная вырвавшимся у Рени: "Ууоохх", переместилась дальше.
Он слепо повернул голову, Тесса поцеловала его скулу, двинулась к его рту, на мгновение прижавшись к уголку его губ. Рени смешно потянулся навстречу, но она уже отстранилась, надеясь, что он захочет перевернуться, но Ренальд лишь чуть приподнялся, сразу же переместив ногу, чтобы прикрыться, но, почувствовав, что тогда остается слишком откровенным обнаженный "тыл", вновь со стоном упал на кровать и зарылся лицом в подушку. Обе стройные ножки стеснительного хозяина снова вытянулись, зажимаясь.
Тесса с сожалением вздохнула и двинулась в обратный путь. Она пробовала себе представить, как любовная прелюдия могла бы получиться, если бы Аслан был здесь, и ее воображение слегка пасовало. То, что Рени будет страшно, несмотря на привычные уже объятия в кровати, когда они просто спали втроем с Асланом, было понятно. Но вот как его избавить теперь от негативных воспоминаний? Как заставить забыть пережитый кошмар? Как от пережитых боли и унижения, перевести, перенастроить на то, что дальше последует наслаждение, стоит лишь перешагнуть эту грань?
Тесса досадовала на мужа за его опрометчивый поступок, надолго отбивший у парня охоту к глубоким познаниям в области любовных игр...
Девушка медленно, сдерживаясь, дразня и успокаивая, двигалась теперь вдоль впадинки позвоночника наложника вниз, едва дотрагиваясь, только лишь обозначая поцелуи, не задерживаясь на одном участке и усыпляя бдительность Рени, заставляя его выгибаться от удовольствия. И, проделав очередной путь почти до самого копчика, она не удержалась и опустилась чуть ниже, введенная в заблуждение его доверчиво расслабившейся попкой, чуть разведя половинки в стороны, и скользнула дальше вниз по этой восхитительной ложбинке. Но Рени вдруг мгновенно подобрался, мягкие ягодицы под пальцами Тессы словно окаменели, и юноша хрипло пробормотал:
— Не надо Тесс, прошу, так не надо...
Рени дышал тяжело и часто, но вот спутать вожделение и страх было просто невозможно. Тесса тут же отстранилась, не желая усугублять и, перекатившись через него, оказалась лицом к лицу с наложником, пытаясь разглядеть выражение его лица. Парень сглотнул, опустил ресницы и плотно сжал губы.
— Ну что ты, Солнышко? — Тесса погладила его по волосам. — Все хорошо, не волнуйся. Расскажи мне, что тебя напугало?
Ренальд молчал, не желая признаваться, что испугала эта слишком откровенная ласка, и то, что его вовсе и не спрашивали, подчиняя себе его тело. Почему-то вспомнился Аслан, и что последует вслед за тем, как ягодицы раздвинут чужие руки, и неважно, что это случилось медленно и нежно, а не по-хозяйски, тем более почему-то перед Тессой особенно стыдно было представить себя с голой попой.
— Ну же, милый, ты обещал говорить со мной, иначе мы так с тобой еще долго не придем к взаимопониманию, — упрекнула хозяйка.
— Я не знаю, как объяснить...
— Тебе больно? Неприятно? Что?
— Н-не больно... просто неприятно... нет, приятно, но Тесс... я не могу этого объяснить тебе, — убитым голосом совсем тихо закончил Рени, подбираясь, и усаживаясь на кровати, тут же вытянув из-под Тессы одеяло и закутываясь в него:
— Тесс, можно я оденусь? Я... я не могу...
Госпожа невесело усмехнулась, догадавшись о некоторых причинах сама. Медленно потянула одеяло на себя, нашла его руку, взяла в свои ладони, успокаивающе поглаживая:
— Мне просто физически нечем причинить тебе боль, родной мой, слышишь? А на человеческом теле любимого существа не может быть ничего зазорного и постыдного, что необходимо было бы скрывать... Глупый мой, разве я стала бы что-то делать, если бы мне самой это не нравилось?
Тесса, как свои, чувствовала осколки страха и недоверия, затаившиеся в глубине души Рени.
— Нет... — вспыхнул парень.
— Ну, иди сюда, — улыбнулась девушка, притягивая наложника за плечи, и сама придвинулась еще ближе, обняла его за талию, успокаивающе поглаживая по пояснице, снова немного задевая ягодицы.
Рени сглотнул и тоже обнял ее, но все еще настороженно, Тесса нашла губами его губы, дразня, провела по контуру, юноша приоткрыл их навстречу, подключая к нравившемуся ему действию собственный язычок, и госпожа уступила ему инициативу, надеясь, что это его отвлечет от ее невольной ошибки.
Почувствовав, что Рени достаточно расслабился, девушка отстранилась:
— Мой хороший, не бойся, я не позволю Аслану причинить тебе боль, ты постарайся привыкнуть к этой мысли, хорошо? Ты же ведь уже знаешь, что твой господин не такой, каким ты его видел однажды... Рени, он ведь тебя не обижает, почему же ты вздрагиваешь...
— Н-не знаю...
Рени поежился, опустив голову.
— Хорошо, хорошо, — Тесса переместила пальчики на спину, провела по бедрам, по стройным ногам Рени, огладила голые колени, торчавшие из-под скомканного одеяла, но вот по внутренней стороне бедер он снова не дал себя приласкать.
— Не надо, Тесс...
— Почему?
— Я... мне... можно я пойду в уборную?
Тесса взяла ладонями его лицо. В потемневших, затуманившихся от страсти глазах, было отчаяние и призыв... и мерзкое чувство вины.
Видимо Рени боролся с раздирающими его ощущениями.
"Вот что-что, а чувствовать себя виноватым совершенно ни к чему, — расстроилась Тесса, — хотя... раз не хочешь играть по таким правилам, попробуем их немного усложнить", — решила девушка, подарив парню нежный тягучий поцелуй, чувствуя, как уплывает вместе с ним.
"Ну нет уж, пусть он попробует один побарахтаться", — дернулась она, сгоняя наваждение и отстраняясь.
— Все, мой ангел, не буду тебя больше мучить, спокойной ночи...
Рени неосознанно попытался ее удержать, но Тесса лишь грустно улыбнулась (причем даже особо изображать грусть не пришлось) — ей на самом деле очень не хотелось уходить от него, расставаясь на всю ночь...
Только вот и утром, после обычного уже, нежного поцелуя, она отстранилась первой, указав на столик, на котором ждал завтрак, немного озадачив Рени, который с удовольствием бы утолил другой голод. Но Тесса, только покачала головой:
— Не стоит, Солнышко, мне слишком трудно остановиться, а ты еще не готов, я не буду тебя торопить, когда ты сам поймешь, надо ли это тебе самому, тогда и поговорим.
— Но, Тесс, — тихо пробормотал парень, получив неожиданную отставку, немного ошарашено взирая на любимую.
— Все, Рени, оставим эту тему, — твердо произнесла Тесса. — Извини, что я тебя так подгоняла, я понимаю, тебе надо больше времени или вообще ничего подобного не надо... Зачем я тебя буду добавлять лишнюю головную боль и повод для тревог, у тебя твоих надуманных страхов и так выше крыши...
Оглушенный Рени уселся за стол и даже машинально придвинул к себе чашку с ароматным какао, уставившись в одну точку. Тесса зажмурилась, постаравшись успокоиться и сообразить, не переигрывает ли она. Видеть Рени настолько подавленным, она не ожидала.
— Кушай, Рени, пока не остыло, — мягко произнесла девушка, положив ему руки на плечи, и почувствовав, как он замер. — Я на тебя нисколько не сержусь, поэтому у тебя совершенно нет повода расстраиваться. Слышишь? Я тебя все равно очень люблю, Солнышко мое. Давай кушай и иди, ребята, наверное, уже ждут.
— Ты пообедаешь со мной? — поднял голову Рени.
— Конечно, — изобразила удивление Тесса.
— Спасибо...
Обед прошел почти так же, как всегда — Тесса расспрашивала, как успехи у его подопечных, о чем он читал сегодня, но вот привычного поцелуя и приглашения в комнату отдыха не последовало — Тесса ушла к себе, предоставив Рени свободу.
