* * *
Ксавер, вообще молодец!
Свои "Рога копыта" — он расположил чуть ли не под самыми окнами Кремля. Слегка утрирую, конечно... Но в таком месте и так всё было с умом им устроено, что если специально не искать — вывеску "Трест Госжилпромстрой", так просто не обнаружишь.
В самой "конторе" всё как положено — телефон, секретарша-машинистка, два зама, пять начальников отделов и Управляющий трестом...
Которого, ещё никто в глаза не видел!
Ибо, он постоянно где-то "в отъезде" — то "на совещаниях" в Наркомате, то в командировках на Севере, то на отдыхе в Крыму или на Кавказе — о чём регулярно ставит в известность секретаршу по телефону.
Однако, на работу это никак не влияет: и без Управляющего — "дела идут, контора пишет". Здесь строгая деловая атмосфера — бумаги, курьеры, звонки...
Чем здесь занимаются?
Думаю, сами того не ведая, сотрудники фиктивной государственной организации работают в сфере обслуживания — они "отмывают деньги". Ксавер переводит деньги из государственного кармана в свой: моя идея — его практическое выполнение. Подробности "процесса", конечно, очень интересны — но я в них свой нос не сую.
По тому же "звонку" и, по предъявленной подписанной самим "Управляющим" рекомендации, мне выделили личный кабинет в конторе. С письменным столом и креслом начальника, стульях и шкафах, топчаном для отдыха...
Всё как полагается!
На столе начальника мой "роялистый" офисный набор для руководителя класса люкс "ROYAL CROCODILE" — выполненный из натуральной светло-коричневой кожи, с текстурной отделкой "под крокодила", с декоративной отстрочкой и, отделкой металлом золотого цвета. Всего десять предметов: электронные часы, 2-ярусный лоток для бумаг без смещения, блок бумаги с подставкой, нож для вскрытия конвертов, подставка с 2 шариковыми ручками, подставка для карандашей, подставка для конвертов и визитных карточек, рамка для фотографий, коврик на стол...
Кроме того, на столе красный пластмассовый телефон с золотистой серпасто-молоткастой звездой на диске-вертушке (вырезал из пряжки дембельского ремня и отполировал до блеска), аппарат селекторной связи через IP телефон, настольная светодиодная лампа под зелёным абажуром.
Рисунок 90. В эпоху НЭПа такая настольная лампа смотрелась бы весьма футуристично!
А вот сейф и пишущую машинку мне пришлось покупать самому, как и позаботиться — чтоб в кабинет провели "линию". Рядом с моим кабинетом совсем крошечная приёмная для секретарши — переделанная из чулана, с редкой в те времена электроплиткой, чайником, посудой и прочим... Вывески, таблички на кабинетах — всё как положено солидному советскому госучреждению.
Где-то через недельку, я уже вполне обустроился на своём "рабочем месте".
* * *
Как известно, по Советскому закону — все трудящиеся и служащие должны в выходные дни отдыхать, готовясь к новой трудовой неделе. Всем без исключения советским гражданам, также хорошо известно — что лишь органы ГПУ никогда не отдыхают, мало того — они никогда не спят. Они зорко и бдительно следят, чтоб мирный труд и отдых их соотечественников — никем не был нарушен.
Вот и этим поздним субботним вечером, в одном из московских кабинетов "не спал" темноволосый, слегка евреистого вида чекист лет сорока, в круглых очках и с небольшими усиками под носом.
Слегка на "нашего" Гитлера похож — "здесь", ещё никому практически неизвестного.
Судя по внешнему облику и новенькой "с иголочки" форме, это был довольно высокопоставленный товарищ — "с холодной головой, горячим сердцем" и, надеемся — с чистыми же руками. Наверное, он кого-то или чего-то ждал — то и дело посматривая на весьма продвинутые настольные часы и, недовольно хмурясь при этом.
За окном весело чирикали воробьи, на стекле окна назойливо жужжали мухи прилетевшие с ближайшей помойки, рядом за тонкой перегородкой — неутомимым дятлом стучала на машинке секретарша и, чекиста всё это видно, несколько раздражало... Он внимательно читал толстый печатный документ лежащий перед ним, перелистывал страницы, морщил лоб и тёр виски руками.
Иногда, чекист делал вручную поправки в тексте, выражаясь не совсем понятно:
— Долбанный "ворд"!
Не успел он произнести эту последнюю странную фразу, как раздался звонок.
— Да, слушаю..., — подняв трубку, — да, это я. Здравствуйте, Николай Иванович! Вы уже в Москве? ...Хорошо, будьте там — за вами сейчас приедут. Чёрный "Форд", водителя зовут Михаил.
Положив трубку, он крикнул в открытую дверь:
— Товарищ Купетман!
В дверь заходит другой — молодой обликом чекист в новенькой кожаной куртке, блестящих сапогах, фуражке со звездой и громоздкой деревянной кобурой "маузера" на портупее.
Окинув его несколько иронично-критическим взглядом, ненадолго задержав взгляд на "футляре" и, подумав: "Песка бы туда насыпал, что ли — а то болтается как надувной фаллоимитатор", старший чекист скомандовал:
— Миша! "Пассажир" в условленном месте — одна нога здесь, другая уже там... Делай!
Молодой, чётко по-уставному (хотя несколько "по старо-режимному") вскинул руку к козырьку:
— Слушаюсь, товарищ начальник Отдела!
— Ты ещё здесь?!
Хлопнула, как от сквозняка дверь...
"Надо было ещё швейцара какого, где нанять...", — несколько запоздало подумал старший, а вслух крикнул:
— Товарищ секретарь Моргунова! Как там у нас насчёт чая к приходу посетителя?
Треск машинки тотчас прекратился:
— Сейчас поставлю, товарищ Начальник Особого технического отдела Шниперсон...
Спустя минуту она заходит — новенькая, строгая чёрная юбка, белоснежно белая блузка, галстук, русая коса:
— Я уже почти научилась печатать, Серафим.
— Ты у меня, вообще — молодец, девочка! Ещё б, не забывала соблюдать конспирацию...
— Так ведь никого нет, Давид Львович!
— А вот это и выглядит наиболее подозрительным...
Да, это были мы!
Ребятишки, правда сильно удивились предлагаемому "спектаклю", но я жёстко им ответил:
— Так надо!
И они поверили — что "так надо", даже не поинтересовавшись — кому это и для чего, это надо...
Спросите, почему чекист именно "евреистого" вида? Так у меня до сих пор — "иновремённый" акцент очень сильно заметен! Да и "словечки" иногда "не местные" проскакивают непроизвольно... И если я буду косить под представителя "титульной" нации, это может насторожить. А так — "жена Цезаря вне подозрений".
* * *
Буквально через десять минут (вокзал то, от центра Москвы почти рядом!), снова хлопнула входная дверь и голос Мишки:
— Проходите товарищ — слева крайняя дверь. Вас уже ждут.
Практически тотчас, в дверь осторожно с почтением постучали:
— Разрешите, товарищ Шниперсон?
— Входите!
Встаю и выхожу из-за стола, встречая вошедшего — среднего роста, довольно молодого человека в изрядно поношенном английском френче.
— Дыренков Николай Иванович?
— Да, это я...
— У Вас имеется какой-нибудь документ? Извините, но надо соблюсти все необходимые формальности...
Рисунок 91. Дыренков Николай Иванович (1893-1937 г.г.).
И, разведя руками:
— Сами знаете, что мы за "контора"!
Пока он с вытаращенными навыкат глазами разглядывал обстановку, сперва тщательно изучаю его удостоверение личности, даже потерев пальцем печать. Затем вернув документ владельцу, открываю сейф, достаю тоненькую папку с надписью "Личное дело Љ 0911" и, раскрыв на первой странице — внимательно и скрупулёзно сличаю отксеренную фотографию со стоящим передо мной "оригиналом". Удовлетворённо кивнув, захлопываю "дело" и, протягивая руку, представляюсь:
— Шниперсон Давид Львович — Начальник "Особого информационно-технического отдела при ГПУ РСФСР... Сокращённо — "ОИТО ГПУ". Прошу присаживайтесь!
Когда он сел напротив, заглядываю ему поверх очков в глаза:
— Конечно же, Вы никогда не слышал о таком Отделе, верно?
После ошеломления от вида иновремённых ништяков на моём столе, в его глазах — жгучее любопытство!
— Верно, я...
Перебиваю:
— Чтоб продолжить наш разговор дальше и получить "предложение, от которого не сможете отказаться" — обещанное сперва в письме, а затем в нашем телефонном разговоре, Вы должны подписать вот эту бумагу...
Открываю снова "Личное дело" на последней странице и, перевернув, кладу перед собеседником:
— Ничего страшного — это подписка об неразглашении. Если Вы отказываетесь, то просто встаёте и уходите отсюда... Без всяких последствий, но пешком.
"Последствия будут в 1937 году, — думаю глядучи на него, — когда тебе лоб зелёнкой намажут, "гениальный изобретатель"!".
Товарищ ещё сомневается:
— А если я соглашусь? Можно хотя бы намёком узнать — в чём будет состоять это самое ваше "предложение"?
— Вы будете участвовать в одном из проектов по повышению боеготовности и обороноспособности Красной Армии..., — слегка улыбаясь, шиплю змеёй очковой, — или, Вы против их повышения?
В его глазах паника:
— Кто, я?! Конечно — нет... То, есть — за! За повышение, стало быть...
— Тогда внимательно читайте, Николай Иванович и, если Вы "за" — ставьте снизу дату и расписывайтесь.
Тот, довольно бегло пробежав глазами страницу, затем взяв со стола ручку — ставит на документе сегодняшнюю дату и закорючку. Внимательно изучив подпись, встаю и протягиваю руку:
— Поздравлю, товарищ Дыренков! Теперь Вы — сотрудник нашего Отдела. Ещё раз поздравляю!
— Спасибо, — не очень уверенно то, — я тоже очень рад... Так сказать...
Не торопясь закрываю "личное дело" и кладу его в сейф. Взамен, оттуда же вытаскиваю толстый "талмуд" и хлопнув по нему ладонью говорю:
— В "Главном Политическом Управлении" крайне обеспокоены, даже не техническим состоянием вооружения Красной Армии — а умонастроениями, царящими в её высшем руководстве. Мол, "лошадка себя ещё покажет", а к будущей войне с коалицией империалистических агрессоров не надо готовиться — так как их собственный пролетариат восстанет после нападения на нашу Страну Советов.
Яростно стучу кулаком по столу:
— А меж тем будущая война будет именно "войной моторов"! И как пролетариат западных стран "восстаёт" против собственных помещиков и капиталистов, мы смогли воочию — собственными глазами увидеть под стенами Варшавы, где нам пустили кровавую юшку из носа!
Стучу кулаком ещё раз, ещё громче:
— А в "Реввоенсовете" этого не понимают! Даже в "Совете Народных Комиссаров" — не все понимают, что как только империалисты всерьёз захотят свернуть нам как курёнку шею — все эти "игры в песочнице" с Коминтерном кончатся!
Дыренков был ошеломлён: так в тогдашнем СССР — не только не говорили, но и даже не думали.
Помолчав, прищурив один глаз — с лёгкой усмешкой говорю ему:
— Возможно, Вы сейчас решили, Николай Иванович — что мы втягиваем Вас в какой-то антисоветский заговор...
— Да, упаси...
Он запнулся, не решившись в этих стенах сказать "Господь" и, я закончил за него:
— ...Карл Маркс и Фридрих Энгельс!
— Да, да... Конечно... Карл Маркс и Фридрих Энгельс, конечно.
Понижаю голос до громкого шёпота:
— Такого в принципе невозможно, товарищ Дыренков: ибо контрреволюционный "заговор" уже существует — причём в самых верхах. Мы лишь предлагаем Вам присоединиться к нам, чтоб ему противостоять.
— Вот, как?! — подпрыгивает на стуле.
— Хотите доказательства? Пожалуйста! Вы помните слова Ленина о "ста тысячах тракторов" — получив которые, крестьяне станут горой за Советскую власть?
— Ээээ... Знаете, если честно..., — хмурю брови и это враз "улучшает" его память, — да, помню!
Приближаю лицо к лицу и, вытаращив глаза, ору, брызгая слюной:
— ГДЕ ОНИ?!
Пока Дыренков утирается не везде белоснежным носовым платком, вскакиваю и бегаю по кабинету:
— Где, они? Где эти обещанные мужикам "сто тысяч тракторов"?! Уже три года с тех пор прошло — где они?!
Останавливаюсь напротив собеседника и, нависнув над ним — сжавшимся на стуле, тычу в него пальцем:
— Кто-то специально хочет, чтоб наш Вождь и Учитель в глазах народа выглядел лживым брехуном. Кто-то специально всё делает так, чтоб крестьяне были против Советской власти. Кто-то мечтает, чтоб при нападении на СССР империалистов — одетые в серые шинели крестьяне, не захотели воевали за своё Социалистическое Отечество — так же как в Германскую, они не захотели воевать за Царя.
* * *
Сидим, молчим...
Наконец, Дыренков осторожно спрашивает:
— Да, кто же это такие? Вам известны имена, должности?
Назидательно поднимаю указательный палец вверх:
— А это, Николай Иванович — не наше с вами дело! Политикой занимаются другие отделы ГПУ. Надеюсь, они своё дело знают и рано или поздно — вычислят и разоблачат окопавшихся среди нас врагов народа.
— Наш же с вами Отдел, называется "Особым ТЕХНИЧЕСКИМ(!!!)" и занимается ликвидацией технологического отставания нашего государства от развитых капиталистических стран... Наша цель — к тому времени когда руководство страной будет вычищено от откровенных врагов, беспринципных карьеристов или от просто случайно попавших туда людей, иметь уже развитую науку и промышленность — вопреки усилия выше перечисленных. Вы у нас не один, товарищ Дыренков! Но именно Вам поручается одно из самых важных и трудных заданий...
Переворачиваю и пододвигаю к собеседнику тот "талмуд" с надписью "Пятилетний план развития акционерного Приокского горного округа":
— Речь пойдёт как раз о тех самых "ста тысяч тракторов" — которые мы с вами должны дать крестьянам до 1928 года. Ознакомитесь с пятилетним планом по развитию советского тракторостроения, товарищ Дыренков. Сперва вкратце — для чего имеется краткий дайджест... "Выжимка", то есть... Да, да — вот эта брошюрка.
Максимально сосредоточившись, тот начинает внимательно читать.
— Ну а потом уже, где-нибудь в более подходящем месте и не торопясь, тщательно изучите "Пятилетний план" целиком. Кстати, что-то в горле пересохло... Не желаете ли чаю, Николай Иванович?
— Не откажусь.
Нажимаю кнопку вызова на селекторе:
— Товарищ Моргунова...?
— Несу, Давид Львович, уже несу!
Однако, он так увлёкся чтением, что даже не обратил внимание ни Лизу — принесшую поднос с двумя стаканами чая и всем, что к чаю полагается. Только и слышно было, как он вполголоса произносил, думая что делает это про себя:
— Потрясающе... Это просто невероятно... Да, это ж... Фантастика...
Когда Дыренков закончил изучать дайджест, он хлебнул уже остывшего чая и, с испуганным недоумением спросил:
— Почему именно я?
* * *
Действительно, почему именно Дыренкову Николаю Ивановичу, в "сложившейся реальности" — изобретателю-авантюристу и откровенному неудачнику, я хочу предоставить возможность на базе умирающего Приокского горного округа создать тракторную, а затем — танковую "Империю"? Ведь, кроме броневагона — не сыгравшего какой-то заметной роли, да лёгкого броневичка — он себя больше, ничем по сути не прославил? Всю свою неуёмную энергию ухайдакав на всякие мертворождённые монстроподобные химеры?
