Но и отдавать перехваченную инициативу Шан Цунг не собирался, а потому плавным шагом скользнул вперёд, кончиками пальцев левой руки целясь в плечо Фуринзи. Раскрытая ладонь, распрямлённая словно ровный лист, со свистом разрезала воздух и едва не вонзилась в горячую плоть подобно клинку. Лишь в последний миг жертва осознала угрозу, вместо блока или попытки отвести атаку в сторону, шагнув назад...
"Режущая ладонь?", — об этом стиле японец слышал, но изучить его не успел... в отличие от старика, топтавшего землю ещё в те времена, когда китайских империй было три.
Заставив свою внутреннюю энергию напитать мышцы, придавая взрывное усиление, Фуринзи присел, совершая подсечку, заставив врага подпрыгнуть, теряя контакт с землёй, после чего опёрся руками о песок и второй ногой ударил снизу вверх. Однако Шан Цунг успел извернуться, чтобы встретить стопу японца встречным выпадом своей ноги, из-за чего подлетел ещё выше, словно бы подскочил на батуте. Крутанувшись в воздухе, он приземлился на четвереньки, тут же перекатом уходя от следующего удара Хаято, который и не думал останавливаться.
Впрочем, старик не растерялся и сперва сам попытался провести подсечку, затем встав на руки ударил по воздуху обеими ногами, а когда японец отшатнулся, совершил переход "мостиком" на ноги, возвращаясь в вертикальное положение. В результате, они оба стояли почти на прежних местах, так и не причинив друг другу сколь-нибудь весомого вреда.
...
— Это невероятно! — возбуждённо кричал в микрофон Мен Тао. — Какая скорость; какая техника! Признаюсь честно, но из всего произошедшего я уловил только отдельные эпизоды... Господин Хосен, вы наверняка видели больше. Не поделитесь с нами своими наблюдениями?
— Оба бойца не зря вышли в финал, где-то фигурально, а где-то и вполне реально раздавив своих конкурентов, — усмехаюсь уголками губ, продолжая немигающим взглядом следить за финалистами, решившими сделать очередную паузу перед новой сшибкой. — Наши зрители могли видеть... пусть и на записи... несколько авторских техник боя. Сверхзвуковой удар Хаято, блокированный скопированной у него же защитой, после которой был применён приём, превративший Юдзиро Ханму в кровавый туман. Однако же Шан Цунг продемонстрировал не только навык подражать чужому стилю, но и технику режущих ладоней, которые являются следующим шагом, после раскалывания препятствий кулаками... О. Кажется, они снова сходятся.
"Как говорят жители одной скромной страны: "Нашла коса на камень"", — сцепив пальцы рук в замок под подбородком, ускоряю сознание до уровня восприятия бойцов на арене, ощущая некоторое желание самому спуститься на песок и... слегка размяться.
Китаец и японец начали обмениваться ударами, то уворачиваясь от атак, то отводя их скользящими блоками. Удары кулаков сменялись тычками пальцев, хлопками ладоней по воздуху, попытками применить какие-то техники... Однако же и Хаято Фуринзи, и Шан Цунг, в первую очередь заботились о том, чтобы не нарваться на контратаку, из-за чего отдёргивали конечности едва ли не быстрее чем выбрасывали вперёд. Даже забавно, но это напоминало какой-то причудливый танец, постепенно становящийся всё более быстрым...
"Хм-м... А ведь старик использует нечто вроде... джукена? Разве что бьёт не по тенкецу, а по болевым точкам и жизненно важным органам", — хмыкнув, слегка качаю головой, на миг задумавшись о том, чтобы сделать для победителя аналог какого-нибудь додзюцу.
...
Колдун ощущал, что его жизненные силы подходят к концу, после чего его можно будет брать голыми руками. К сожалению, духовная энергия не слишком хорошо подходила для увеличения физической силы и регенерации, а возраст всё же давал о себе знать.
"Нужно закончить всё одним ударом", — решил Шан Цунг, концентрируясь сразу на двух техниках школ "Железной рубашки" и "Железного кулака".
При очередном столкновении, китаец не стал уворачиваться, либо же отводить удар в грудь, принимая буквально сияющий от вложенной силы кулак на чуть посеревшую кожу, сам же в то же время ударил противника кулаком в торс, отправляя разрушительный импульс силы. В следующий миг его снесло назад, словно после столкновения с разогнанным тараном, попутно перекувыркнув в воздухе и заставив потерять ориентацию в пространстве.
"Один пропущенный удар...", — мелькнула мысль в голове, в то время как духовная сила сконцентрировалась на полученных повреждениях...
...
Хаято стоял и смотрел на то, как тело врага упало на песок и прочертив борозду в арене, на несколько секунд замерло. Все зрители могли увидеть, что грудь китайца буквально вмята, но при этом на коже не было синяков, да и вырвавшиеся наружу осколки костей не окрашивались кровью.
"Словно манекен ударил", — пронеслась в голове у японца мысль, в то время как на языке ощутился вкус собственной крови, а правое лёгкое превратилось в сплошное месиво (не успей он повернуть торс, то сейчас уже был бы мёртв, так как без сердца даже жизненная сила бесполезна).
Трибуны взревели в восторге, либо взвыли от разочарования, на арене уже появился судья, чтобы объявить победителя, но... Шан Цунг поднялся. Медленно и неловко, но вполне уверенно, он встал на ноги, а трибуны в ошеломлении утихли, словно волны прилива в момент абсолютного штиля.
"Колдун", — мысленно скривился Фуринзи, наблюдая за тем, как рёбра врага выправляются, а раны затягиваются, после чего плоть перестаёт напоминать своим цветом какой-то металл, принимая свой естественный вид.
— Шан Цунг, вы признаёте применение магии на турнире боевых искусств? — голос Артура Пендрагона звучал ровно и громко, а когда до зрителей дошёл смысл его слов, поднялась волна шепотков.
— Нет, — столь же ровно ответил старик. — То, что было мной использовано — это приём из школы "Железной рубашки". Обращение своей плоти в подобие металла, при помощи напитывающей её духовной энергии.
Англичанин посмотрел куда-то вверх (на балкон комментаторов, как чуть позже понял Хаято), после чего кивнул и объявил:
— Правила не нарушены. Продолжайте.
Данное решение вновь вызвало двоякую реакцию зрителей: те, кто уже праздновали победу принялись возмущаться, а те, кто ощутили поражение своего кандидата, наоборот воспряли духом.
"Долго я не продержусь", — отметил японец, осматривая противника, на котором не осталось и следа от полученных травм.
Шан Цунг тем временем медлил, стараясь скопить хоть немного сил для следующей сшибки. Управление собственной плотью, да ещё в условиях, когда требовалось обходиться без сердца и лёгких... Если бы не контролируемая одержимость, вряд ли он решился бы на подобный ход, пусть в техниках "Железной рубашки" действительно достиг многого.
— Я сдаюсь, — поднял руки с раскрытыми ладонями Фуринзи, чем вновь вызвал удивлённую тишину. — Этот турнир — не последний в моей жизни, и я уже показал всё, на что был способен.
"Умирать же ради победы нет смысла, так как сегодня от победы не зависит чья-то судьба. Пока же я жив, есть шанс стать сильнее... И в следующий раз, я не допущу тех же ошибок", — сложив ладони в жесте уважения, японец через боль поклонился, выражая признание мастерства противника (всё же те, кто не умеют правильно расставлять приоритеты, в мире боевых искусств не живут долго... кроме исключений вроде Юдзиро Ханмы, лишь подтверждающих правило).
— Бой окончен, — объявил англичанин, затем подошёл к китайцу и взяв его за руку, поднял её вверх. — Победитель турнира Золотого Дракона — Шан Цунг!
Воздух задрожал от неистового рёва трибун, от которого закладывало уши. Сверкали вспышки камер, на песок полетели цветы, флажки, ещё какой-то мусор... Надрывался один из комментаторов, выражая восторг и восхищение достижением мастера из своей страны...
"Это был хороший бой", — устало подумал Фуринзи, тяжело ступая по арене в сторону раздевалок.
Вскоре к финалисту подоспели целители, начавшие лечение прямо на ходу, из-за чего тело начало казаться ватным, но упасть ему не давали. Внезапно сквозь шум толпы прорвался голос старого китайца:
— Хаято!
Остановившись, японец обернулся назад и встретился взглядом с холодными глазами Шан Цунга. Тот в свою очередь слегка кивнул, а затем заявил:
— Будь ты старше лет на десять, и с этой арены уносили бы меня.
"Может быть он не столь и плох, как мне показалось в начале? Тёмный, но не злой... Это стоит обдумать", — кивнув в ответ, Фуринзи продолжил путь к госпиталю, ощущая всё большую слабость в конечностях.
Однако, добраться до цели без приключений у него не вышло, так как в коридоре к их группе присоединился тигр-оборотень, одетый в чёрный деловой костюм. Не обращая внимания на недовольство группы целителей, он объявил:
— Фуринзи Хаято-сан, Хосен-сама приглашает вас на встречу в свой небоскрёб, для приватного разговора...
Примечание к части
Вот как-то так.
Благодарю всех, кто отозвались на голосование (в особенности тех, кто аргументировали свой выбор).
Поясню причину победы Шан Цунга: кроме большего опыта и возможности использовать чужие боевые навыки за счёт одержимости, он является кудесником, способным менять реальность под себя. Считается ли жульничеством превращение своего тела во время боя? Мне кажется, что в данном случае — нет.
Всем добра и здоровья.
Глава 101
Удобно устроившись в кресле перед окном, занимающим всю внешнюю стену гостиной моей резиденции в Городе Солнца, прищурив глаза и приподняв уголки губ в намёке на улыбку, смотрю за восходом солнечного диска над горизонтом. За моей спиной неподвижной стражницей замерла Карин, а за спинкой соседнего кресла, где устроился чемпион недавнего турнира, изображает статую Ва Сю, являющаяся лисицей-оборотнем.
"Как же это... символично? Иронично? И то, и другое? Шан Цунг — словно более молодое, пусть и выглядящее старым, китайское отражение... меня. Хм... Китайская копия? А ведь в мире Игоря это выражение имеет дополнительный смысл", — ощущаю волну веселья, зарождающуюся в груди, но даже не пытаюсь ей противиться (в конце концов, кого мне стесняться?).
Все официальные церемонии, интервью и встреча с фанатами закончились час назад, так что нам никто не мешал добраться до башни, чтобы провести разговор в тихой и дружеской обстановке. Всё было бы совсем идеально, если бы колдун не был напряжён как струна, его спутница не фонила страхом, а моя помощница не источала готовность убивать, если кто-то из них хотя бы дёрнется в мою сторону... А ведь у неё вполне есть шансы на победу сразу над обоими противниками, просто за счёт более совершенного тела и наличия СЦЧ.
"Почему всё всегда сводится к насилию? Дружба и любовь спасут мир...", — молчание затягивается, что не может не нервировать моих гостей, пусть сам я мог бы размышлять ни о чём часами напролёт... что компенсируется наличием параллельных потоков мышления, да и другими телами.
— Скажите, Шан-сан, чего вы хотите? — спрашиваю негромко, не отрывая взгляда от солнца, такого далёкого и притягательного... словно костёр для мотылька.
— Что вы имеете ввиду, господин Хосен? — осторожно, пусть внешне и совершенно спокойно, поинтересовался пожилой китаец.
— Чего бы вы хотели добиться? — слегка доворачиваю голову, вскидывая брови в вопросительном жесте. — Власть, богатство, известность, популярность, сила, знания... бессмертие?
...
Проживший немалый срок, повидавший на своём веку очень многое, в данный момент Шан Цунг, одетый в белую рубашку и чёрные штаны, чувствовал себя очень неуютно. За его спиной стояла Ва Сю, у которой он учился некоторым методикам колдовства, иллюзиям и основам оборотничества, буквально излучающая робость и смирение.
Хозяин башни, в которой они сейчас находились, внешне являющийся абсолютно расслабленным, даже в подобном своём состоянии источал угрозу. Ощутить всю его силу колдун не смог, но зато понял то, что у него есть внутренняя система циркуляции энергии, как у зверян...
"Может ли он быть полукровкой? Это бы объяснило, почему его взяли в ученики", — вспыхнула и погасла мысль на самом краю сознания.
Усилием воли старый китаец заставил себя думать над вопросом, который ему задал этот... человек. Чего же он на самом деле хочет? Казалось, что очень важно дать правильный ответ, в первую очередь — для себя.
Богатство, власть, популярность и известность сразу отметались: всё это Шан Цунг мог получить и сам... да и в некоторой степени уже этим владел. Сила, знания или бессмертие? Личный опыт показывал, что сила без знаний — пустой звук, а бессмертие может дать достаточно времени, чтобы эти знания получить самому, при этом не задумываясь о том, что необходимо искать способы продления жизни. Но и знания без силы их воплотить — тяжёлый, бесполезный груз, а бессмертие без силы и знаний может превратиться в пытку.
"Что же важнее? Что я хочу получить?", — за возможность встретиться с одним из тех, кто на самом деле обладают властью над миром, колдуну пришлось бороться изо всех сил, но сейчас он чувствовал себя не умудрённым старцем, а юнцом в магазине игрушек, которому предложили выбрать одну...
Одну...
А одну ли?
От своей догадки победитель турнира мастеров боевых искусств едва не расхохотался: ведь вопрос был поставлен так, что у него спрашивали цели и желания, а не предлагали выбрать нечто одно. Собственную глупость, заставившую принять это за предложение приза на выбор, можно было оправдать только физической и психической усталостью, которые были совсем плохими отговорками. В конце концов, оправдания ищут лишь слабые и виноватые...
...
Наблюдать за тем, как у внешне совершенно невозмутимого человека скачут эмоции — довольно занимательно. В отличие от его спутницы, которую с головой выдавали напряжённые уши и дёргающийся кончик лисьего хвоста, старый китаец умело держал каменную маску на лице (с определённой точки зрения это даже забавно, ведь в своё время мне приходилось изображать эмоции, которых я на самом деле не испытывал, что делает нас ещё немного более похожими на кривые отражения).
"Решено, Шан Цунг: отныне мысленно я буду называть тебя своей китайской копией", — вернув взгляд к солнечному диску, задумываюсь о том, что похожее имя было у персонажа иллюзии, которую когда-то смотрел Игорь-Игрок...
— Я хочу добиться силы, знаний и бессмертия, — наконец изрёк мой собеседник. — Бессмертие нужно для накопления знаний, а сила — для их воплощения. Сила же бывает не только духовная или физическая...
Медленно кивнув и прикрыв глаза, показываю колдуну то, что услышал и понял его. Не могу сказать, что ответ меня полностью удовлетворяет, но... чего ещё можно ожидать от юнца его возраста? Максимализм, самомнение, целеустремлённость... Всё это так знакомо.
"А чего я хотел в его возрасте? Хм... Пожалуй — вырваться из тюрьмы, которую создал Тобирама-сан. А второй я?", — вытаскиваю из памяти события давно минувших лет, случившиеся с моим мясным клоном, который называл себя именем Орочимару, прикидываясь собственным сыном (вот ведь тоже ирония: в той истории, которая уже никогда не случится, так звали учёного, стремившегося обрести бессмертие путём смены тел, чтобы изучить все знания о чакре).
