С одной стороны, она должна была убедиться в том, что собеседник тот, кем хочет казаться, но с другой… это было даже не приглашением воспользоваться ментальной магией, а возможностью пережить те же события, что и сам обладатель воспоминаний. Для начинающих пользователей ментальных практик это было слишком соблазнительно, пусть и являлось в высшей степени интимным, но в то же время и столь же запретным.
С другой же стороны — её могли проверять, позволяя ощутить свою полную власть над собеседником. Только вот для правительницы, которая сотни лет обладала схожими возможностями в отношении других пони, искушение являлось не столь уж и большим.
Могла быть и третья сторона, и четвёртая… но всё это не имело никакого значения. В конце концов, что бы ни побудило Крусейдера поступить так, а не иначе, он открыто продемонстрировал свои намерения сотрудничать и готовность служить пони, даже если это будет нести ущерб ему лично. Поэтому…
— Я рада, что в трудную минуту у моих маленьких пони оказался тот, кто смог их объединить и возглавить, — произнесла белая аликорница, одной мысленной командой удаляя мастер-код, даже не сделав попытку его скопировать. — Давай займёмся тем, ради чего эта встреча и организована.
…
Как говорил один уважаемый мной человек: «Верь не тому, что я говорю, а тому, что я делаю». Принцип прост и очевиден, но оттого ничуть не менее эффективен… что и доказала реакция Селестии.
Рисковал ли я? Несомненно. Однако же риск был не столь велик, как это могло и должно было выглядеть со стороны. Причина же этого заключается в моей нынешней форме существования, позволяющей в широких рамках играть как с собственной памятью, так и с восприятием мира.
Планируя этот разговор, я сыграл на том, что знаю о Селестии из собственных баз данных, а также рассказов её личной ученицы, благодаря которым спрогнозировал её реакцию на те или иные действия. Разумеется, моё мнение могло оказаться ошибочным из-за субъективности источников информации или же из-за смены мировоззрения собеседницы, произошедшего по тем или иным причинам. Только вот даже если бы принцесса начала проверять мою память, то не нашла бы ничего, что радикально противоречило бы озвученной мной версии событий или же рассказывало бы о личности человека, перемещённого в «Крестоносец» (что тоже подозрительно, но объясняется проблемами, вызванными при загрузке).
В ситуации, если бы аликорница решила внести изменения в мою личность, то после разрыва прямого соединения она была бы восстановлена до эталонного состояния при помощи резервной копии, перенесённой на съёмный носитель памяти, хранящийся у полностью автономного дрона. Ну, а коли ей пришло бы в процессор взять меня под прямое постоянное управление… пришлось бы перейти к активной стадии противостояния (подпрограммы, как относительно самостоятельные личности, смогли бы как организовать защиту, так и контратаковать).
Поверила ли мне Селестия полностью и безоговорочно? Я не считаю её настолько наивной, в особенности после стольких сотен лет управления не самой маленькой страной. Однако же для начала активного взаимодействия ей хватило того, что я продемонстрировал высокую степень доверия, на что она ответила аналогично, не став пытаться проверить мои заявления самостоятельно.
«С вероятностью в восемьдесят процентов подобного эффекта удалось добиться из-за того, что ранее мной уже были продемонстрированы действия, направленные на благо представителей понижизни. Фактор доверия со стороны Твайлайт Спаркл, которой принцесса доверяет в куда большей степени, нежели мне, тоже сыграл немаловажную роль. Да и активация Элементов Гармонии не прошла незамеченной», — подведя мысленные итоги первого этапа общения с белой аликорницей, переключаю основную часть своего внимания на события, происходящие во внешнем мире.
* * *
На фоне флага, изображающего кристальное сердце, облачённая в фиолетовую мантию с рубиновой застёжкой, а также изящную корону, выращенную из цветных кристаллов, на троне в виде распустившегося бутона сине-голубого цветка сидела нежно-розовая аликорница. Её мордочка была сосредоточенной, глаза полуприкрыты веками, взгляд смотрел прямо в камеру оператора, словно бы заглядывая в самую душу зрителей.
Рядом с троном, закованный в белоснежные доспехи с изображением золотого щита на груди, поставив правую переднюю ногу на шлем, лежащий на бело-голубом полу и высоко подняв голову, стоял всем известный капитан королевской гвардии, супруг принцессы любви и регент кристального престола Шайнинг Армор. Жеребец, словно бы воплощающий уверенность и суровую непоколебимость не только не затмевал, но словно бы подчёркивал достоинства кобылы, олицетворяющей понимание, заботу и милосердие.
— Граждане Кристальной Империи, жители Эквестрии, — полный силы голос единорога прозвучал в тронном зале, едва оператор дал знак о том, что запись начата. — Сегодня я обращаюсь к вам от имени принцессы Ми Аморе де Каденс, полноправной правительницы древнейшего королевства Эквуса и законной наследницы принцесс Селестии и Луны по праву принятой в семью дочери.
На несколько секунд жеребец сделал паузу, давая время на осознание своих слов, после чего продолжил:
— Мы с вами пережили множество испытаний, прошли через общие потери и горе… Но всё это не сломило нас, так как нам есть ради чего продолжать жить дальше! И тем печальнее нам было узнать, что наши братья и сёстры, так же, как и мы, пережившие ужаснейший день в истории всех народов мира… подняли оружие друг против друга.
Голова крылато-рогатой пони наклонилась, а на её мордочку легла тень печали. Казалось, что она едва сдерживается от того, чтобы начать плакать…
— Невзирая на то, что Кристальная Империя сейчас находится не на пике своей мощи, мы, согласно договору от третьего года с возвращения принцессы Луны, готовы протянуть копыто помощи нашим соседям и верным союзникам: гвардия Кристальной Империи готова выступить на защиту мирных жителей Эквестрии, если в гражданском противостоянии будет сделан хоть один выстрел, — объявил бывший капитан дневной стражи принцессы Селестии. — Я, Шайнинг Армор, призываю пони Эквестрии сложить оружие и сесть за стол переговоров, дабы не допустить кровопролития между братьями и сёстрами, тысячи лет оберегавшими мир и покой нашей родины, стоя плечом к плечу против внешних врагов.
— Снято, — кашлянув, констатировал пожилой кристальный пони. — Желаете просмотреть перед началом трансляции?
— Шай-нинг?.. — повернулась к жеребцу розовая аликорница, с которой слетел весь ореол печальной торжественности.
— Ты отлично справилась, моя хорошая, — похвалил жену единорог, после чего повернулся к съёмочной группе. — Да, я хочу убедиться в качестве записи.
Примечание к части
Всем добра и здоровья.
Результаты машины
Примечание к части
Историю пишут победители.
— Доколе? Доколе мы будем это терпеть?! — стоящий на облачном возвышении пегас серо-стального цвета с седой гривой, одетый в военную форму старого образца с россыпью медалей на груди, обводя яростным взглядом толпящихся вокруг жеребцов и кобыл разных возрастов, вещал неожиданно сильным зычным голосом: — Пока генералы, греющие свои крупы в мягких креслах, бросали наших детей и внуков на позиции полосатых выродков с практически голыми копытами — мы молчали; когда была объявлена эвакуация на облака лишь для пегасов, из-за чего внизу остались наши друзья и любимые — мы молчали; когда генералы объявили о гибели принцесс и заражении земель Эквестрии смертоносной магией — мы молчали… Мы верили, что сражаемся за ценности Эквестрии; мы верили, что проливаем кровь за наших жеребят, которые ценой потерь на фронте вновь и вновь просыпаются в лучшей в мире стране, видят солнце и могут радоваться своей жизни; мы верили, что старый мир погиб, но продолжали терпеть и работать на общее благо потому, что нам говорили, что мы единственные способны отстроить Эквестрию вновь!.. И теперь мы узнаём, что всё это время там внизу пони, такие же, как вы или я, выживали в тяжелейших условиях… когда не хватает еды и воды, лекарств и тепла… даже лучей солнца, раз за разом напоминающего нам о том, что после самой долгой и тёмной ночи обязательно настанет рассвет!.. Главы Анклава, словно последователи Найтмер Мун из древних легенд, воспользовавшись нашей доверчивостью и верностью присяге… устроили для Эквестрии вечную ночь. То, что демоническая кобылица не смогла сделать при помощи магии, они сотворили хитростью, коварством и подлостью, заставив нас… каждого из нас замарать копыта в той грязи, которую гордо называют «Политика»!
Ропот голосов был ему ответом, а над домами одного из многочисленных облачных поселений, расположенных вокруг башен ПОП, в небо поднялись пегасы из военной полиции. Однако же пока они пытались пробиться через пегасов, окружающих импровизированную сцену подобием полусферы, оратор продолжил говорить:
— Словно вожди полудиких племён, они возжелали всем владеть и всеми править, для чего им требовалось лишить нас чести, гордости, достоинства и воли! И самое ужасное здесь заключается в том… в том… что они почти добились успеха. Но сейчас… когда мы знаем о преступлениях тех, кому доверяли наши жизни; когда мы знаем, что внизу остались пони, всё ещё нуждающиеся в нашей помощи; когда назначенные принцессами главы министерств взывают к нашему долгу — я не буду молча стоять в стороне! В наших копытах — сила; в наших крыльях — свобода; в наших сердцах — верность!
Постепенно неуверенные голоса одиночек слились в единый рёв поддержки, а пожилой летун поднялся на задние ноги, широко расправив крылья для удержания равновесия, вскинул правое переднее копыто вверх и выкрикнул призыв:
— За принцесс! За Эквестрию! За наше будущее! Остановим!..
Тихий, почти неразличимый хлопок прервал пламенную речь, что заставило толпу пони притихнуть, а затем по груди ветерана стало расплываться алое пятно, в считанные секунды пропитавшее его форму. В наступившей тишине, словно гром, прозвучали сиплые слова:
— …Спасём Эквестрию.
Потеряв равновесие, жеребец упал назад, прямо на находящихся рядом с возвышением пони. Несколько пар копыт подхватили его, аккуратно опустили на облачную площадь… и следом за этим воздух разорвал крик ярости и отчаяния пожилой кобылы:
— Убийцы! Вот как они отплатили Вайсу за долгую службу!..
Бойцы военной полиции, в один миг оказавшиеся целью ярости толпы, растерянные и находящиеся в численном меньшинстве… не сумели вовремя отреагировать на новую угрозу…
С тихим щелчком изображение монитора переключилось.
Разгневанная толпа волна за волной бросалась на административное здание очередного поселения, где закрылись назначенные Анклавом чиновники и безопасники. И если бы бунт произошёл в довоенные времена, то они вполне могли бы дождаться подхода подкрепления, но… многие из нападающих служили в армии, имели опыт боевых действий, хранили оружие в своих домах, а то и вовсе служили в действующих частях. Ситуацию ухудшало ещё и то, что простые солдаты переходили под знамёна мятежников, непонятно когда успевших достать флаги старой Эквестрии…
Новый щелчок ознаменовал переключение изображения на другую камеру, где в копытной схватке сцепились элитные штурмовые отряды Анклава и молодые новобранцы, которых на приступ складов вооружения вели матёрые ветераны, за счёт опыта и почти вытравленной поколениями мирной жизни пегасьей ярости не уступающие воинам в силовой броне. Звучали крики, рычание, всхлипы, лязг и выстрелы, лилась кровь и ломались кости…
— Жалеешь, что присоединилась к повстанцам? — прозвучал двоящийся грудной голос из-за спины, заставив Скуталу вздрогнуть. — Прости. Я тебя напугала?
— Нет, — тихо выдохнув, отозвалась оранжевая пегаска, отворачиваясь от монитора, установленного в кабине небесного десантного судна, уверенно приближающегося к ставке генерального штаба Анклава. — Просто я слишком сильно задумалась.
— Настолько сильно, что не услышала моих шагов? — королева чейнджлингов, стройная и высокая, закованная в облегающую тело матово-чёрную броню, не скрывающую от взглядов, а словно бы подчёркивающую хищную красоту кобылы, без лишних церемоний уселась на пол транспортного средства перед креслом, в котором расположилась одна из основательниц «Стойл-Тек». — Так что: жалеешь обо всём этом?
— Мне больно оттого, что пони сражаются с пони, — не без труда заставив себя заглянуть в зелёные глаза с вертикальными зрачками, украшающие точёную мордочку с острыми чертами, обтекаемо отозвалась Скуталу.
— Это не ответ на мой вопрос, — заметила собеседница, чуть наклонив голову, от чего ядовито-зелёные пряди гривы скользнули по изящной шее, а искривлённый длинный рог будто бы нацелился на крылатую пони.
— Знаю, — поморщилась оранжевая пегаска, откидываясь на спинку кресла, специально разработанного для представителей её расы. — Что ты хочешь услышать, Визалис? Жалею ли я, что из-за меня в Анклаве начались беспорядки и столкновения между военными подразделениями? Да, жалею. Жалею ли я о том, что мирное население начало исход на землю? Нет, не жалею… Будь моя воля, я бы приказала всем покинуть облака, оставив генералов и их прихвостней жить в их игрушечном королевстве одних… Только вот у них есть верные солдаты и совсем не игрушечное оружие, способное причинить немало разрушений и привести к ещё большему количеству смертей, чем если свергнуть верхушку милитаристов сейчас. Но какое тебе дело до бед пони?!
Только произнеся последние слова, которые самой Скуталу показались слишком грубыми и неблагодарными, она прикусила кончик языка и замолчала. Её взгляд же вперился в мордочку молодой королевы чейнджлингов, выслушавшей всё это с невозмутимым выражением мордочки и каким-то печальным взглядом.
— Действительно… какое мне дело до пони, от выживания которых зависит судьба моего народа? — задумчиво спросила сама у себя правительница перевёртышей.
— Я не это хотела сказать, — попыталась оправдаться оранжевая пегаска, прекрасно понимающая, насколько глупо это звучит.
— Ты сказала то, что было у тебя на душе: такие вещи мы умеем ощущать, — прервала её чейнджлинг. — У моего вида не самая лучшая репутация… и я не буду врать, что она незаслужена. Однако же ещё моя мать поняла, что если мы хотим не только выживать, но и жить, нам нужно отходить от практики похищения чужой любви. Знала бы ты, маленькая пони, скольких усилий ей стоило добиться переговоров с принцессой Ми Аморе дэ Каденс… и сколь болезненной для всех нас стала её гибель во время покушения ДМД. В тот роковой день рой едва не принял решение, что от сотрудничества с пони нас ждут сплошные неприятности, из-за чего план с созданием виртуальной реальности для выращивания кормовых пони уже не выглядел такой уж дикостью…
