— Ты и твои родичи... все вы ещё пожалеете о том, что не дали случиться браку между моим братом и твоей сестрой, — змеёй зашипел блондин, кипя от сдерживаемой злости.
— Малфой, твой парселтанг ужасен, — вклинился в разговор Гонт, на миг продемонстрировав свою силу.
— Господа, сейчас не время собачиться, — заметил Блек без тени веселья в голосе. — Флоту грозит опасность, а это значит то, что мы должны её предотвратить. У кого какие предложения?
— Я бы мог взять стихию под контроль: моих наёмников как раз хватит для этого, — внёс рациональное предложение Малфой.
— Только вот и ты, и твои подпевалы после этого будете лежать мёртвым грузом, — фыркнул Уизли, выражая своё пренебрежение блондином.
— Предложи что-нибудь лучше, — скривился пират-торговец. — Хотя... лучшее, что может прийти в твою голову — это нападение на шторм с надеждой его убить.
— Я взял с собой полсотни душ катаржников, — как бы между делом заметил Нот.
— Хочешь вызвать демона, чтобы он усмирил стихию вместо нас? — заинтересованно вскинул брови Гонт. — Церковь тебя живьём сожрёт за осквернение...
— Но мы не на священной земле Британской Империи, — хищно усмехнулся призыватель, любовно гладя через ткань мантии книгу, закреплённую на правом боку. — Я предпочитаю работать с порабощёнными демонами, но ради такого дело можно отступить от традиций и обратиться за помощью к Левиафану.
— У тебя есть связи в столпе одного из королей Ада? — это известие заставило обернуться даже Блека, во взгляде коего мелькнуло нечто опасное.
— Не в столпе... с самим Левиафаном, — ещё шире оскалился Нот, но сам же себя поправил: — Во всяком случае с тем, кто ныне носит этот титул.
— Наши предки сражались с демонами, — напомнил Уизли. — Прюэты вовсе скорее себе глотки вскроют на жертвенных ритуалах, нежели пойдут на сотрудничество с отродьями.
— Кто говорит о сотрудничестве? — изумился призыватель, всем видом выражая негодование. — Мы просто натравим демонов на мятежников и посмотрим на то, как они друг друга рвут на части. Ну а тех, кто останутся живы, добьёт доблестная Британская армия. Как вам мой план?..
* * *
Был ли Виктор Франкенштейн удивлён тем, что его попытались отстранить от государственной власти, задвинув заниматься вопросами образования населения? На самом деле... не очень. В конце концов аналитические ИД утверждали, что это должно было произойти с вероятностью в девяносто семь процентов. Единственное, что выпадало из прогнозов на ближайшее будущее, это спешка "друзей" из числа Отцов Основателей: они должны были начать свою активность уже после отражения первой волны британского вторжения, а не до неё.
"Впрочем, вероятно к этому их подтолкнуло то, что моё влияние на общество слишком быстро растёт. Пять племён краснокожих уже готовы есть с моих рук из-за воздействия через обострившиеся органы чувств при помощи специализированных искусственных душ, да и многие рядовые волшебники, а также квинси с простолюдинами, видят силу именно во мне. Вероятно факт победы над аватарами нескольких богов сделал своё дело, заставив разойтись слухи. Бороться же с этим люди пока не научились... за исключением Церкви Спасителя, разумеется. Но они не могут себе позволить действовать открыто", — отстранённые размышления на маловажные темы не мешали учёному готовиться к проведению сложной операции по извлечению Священного Механизма из тела Танцующей Лани.
В лаборатории личного особняка доктора царил полумрак, на металлическом столе лежала обнажённая молодая женщина с белыми волосами, красную кожу которой испещрял сложный рисунок, нанесённый особыми чернилами, все линии коего сходились к изображению круга на середине груди. Она крепко спала, мерно вдыхая и выдыхая распылённый в воздухе газ, её правая рука, от локтя и до кончиков пальцев покрытая белой чешуёй, была прикована к лежанке при помощи широкого браслета (чтобы получить немного плоти, наиболее приближенной к показателям истинного дракона, шаманке пришлось пожертвовать этой частью тела для трансформации).
Бросив взгляд на иллюзии, которые занимали все стены комнаты, Виктор подошёл к телу пациентки будучи одетым в штаны и безрукавку, а кроме того перчатку зелёного цвета, скрывающую под собой руку до середины предплечья. Запустив ритуал, он стал медленно и осторожно погружать кисть в грудь Танцующей Лани, которая на это действие не отреагировала вообще никак, даже не сбившись с ровного дыхания.
В тот момент когда рука Франкенштейна скрылась внутри груди молодой шаманки до самого локтя, на одном из экранов появилось текстовое оповещение о том, что защищающий прибрежные воды США шторм успешно развеян, причём в процессе разрушения стихийного бедствия были зафиксированы всплески энергии демонической природы.
"От моей помощи в обороне наши военные министры отказались", — мысленно пожал плечами учёный, наконец-то нащупав аномалию в энергетике, тут же начав её отделять.
На теле Танцующей Лани выступили капельки пота, кожа заметно побледнела, но после того как доктор извлёк из нарисованного круга белый наруч с сапфиром, она продолжала дышать, при этом не спеша умирать. Печать, до этого являвшаяся статичной, стала извиваться и впитываться в кожу женщины, буквально штопая полученные раны души, не позволяя терять силы и удерживая энергетику в стабильности.
"Всё же фуиндзюцу — очень перспективное направление", — мысленно констатировал Виктор, жестом отдавая команду автоматонам о том, чтобы они позаботились о шаманке.
Сам Франкенштейн вышел в соседнюю комнату, полностью изолированную в энергетическом плане от внешнего мира. Здесь на столе лежало тело ещё одной девушки, с белой как мел кожей, без волос и с когтями вместо ногтей. Нельзя было сказать, что она как-то слишком красива, что не означало и того, будто бы она уродлива. Если бы не необычный цвет кожи, на самом деле являющейся крайне мелкой чешуёй, то её вовсе можно было бы назвать... обычной.
— Пора возвращаться в мир живых, Альбиона, — констатировал учёный, прикладывая артефакт божественного уровня к узору в виде спирали, проступившему на животе гибрида человека и дракона.
Примечание к части
Всем добра и здоровья.
Отражательная
(Северная Америка. Одна тысяча семьсот шестьдесят восьмой).
Тёмно-серые тучи скрывали за собой небеса и закручивались десятком воронок, в которых отчётливо видны были тянущиеся вниз столбы закручивающегося и ревущего ветра; косые струи дождя били то с одной стороны, то с другой, то вовсе становились настолько плотными, что невозможно было разглядеть хоть что-то на расстоянии пары шагов от себя. Вспышки молний, бьющих точно в подходящие к линии берега корабли, способные разнести в щепки вековые деревья и огромные валуны, раз за разом натыкались на становящиеся видными лишь на секунды магические купола.
Подчинённые шаманами морские твари, заполонившие собой прибрежные воды Северной Америки, невзирая на всю поддержку духов и личное сопротивление магии гибли тысячами, так и не добиваясь хоть какого-то значительного успеха. Смерчи, направленные навстречу вражеским судам, не успев преодолеть и половину пути оказались опутаны длинными огненными плетями, протянувшимися с палуб нескольких кораблей, после чего буквально взорвались голодным до духовной силы пламенем. Те, кому не повезло в эти мгновения смотреть на противостояние стихий, с ужасом в сердцах запечатлели в собственных разумах образы искажённых в крике ярости и боли лиц, а также скалящихся морд чудовищ...
Подчиняясь воле шаманов, из-под толщи воды стали выступать острые рифы, готовые вонзиться в обманчиво прочные днища кораблей, чтобы вскрыть их словно ножи беззащитные туши травоядной добычи. Однако же и к этому британские волшебники оказались готовы: суда, которые ещё секунду назад гнал вперёд неистовый ветер, практически остановились проплыв какие-то сотни метров, а затем бушующая вода впереди них стала успокаиваться и темнеть... пока не покрылась толстым слоем шероховатого льда. Падающая с неба вода обратилась градом, а затем перешла в снегопад, окончательно скрывший от защитников побережья флот Британской Империи, оказавшийся скованным сильнейшей морозной хваткой (морские обитатели, попавшие в плен собственной стихии, либо тоже обратились льдом, либо сумели вырваться из-под контроля людей и сбежать подальше).
Вновь воззвав к своим защитникам, шаманы красных людей создали огромных снежных волков, медведей, кабанов, пантер... а затем направили всё это воинство в атаку, заставив бежать по ледяному покрову. Тысячи контракторов, напитанных огромными объёмами духовной энергии (собранной при помощи стихийного жемчуга), сияя призрачным огнём глаз лавиной устремились вперёд... и их встретил град зачарованных пуль, которые выпускали из мушкетов простые британские солдаты, обвешанные артефактами словно рождественские ёлки.
Спрыгивая с бортов кораблей держась за верёвки, они соскальзывали вниз и вставали на лёд, тут же строясь ровными шеренгами. Напоенные зельями, воодушевлённые проповедями святых отцов, они без страха и сомнения готовились схватиться с иноземной нечистью и силой вернуть колонии в лоно благословенной богом британской короны.
Пули, попадая в тела из плотного снега и льда увязали... либо вырывали куски белой плоти, не спешащей заращивать уродливые раны. Со стороны могло показаться, что эти действия не имеют смысла, но десяток удачных попаданий мог заставить израненного духа покинуть свою оболочку, тем самым позволяя ей распасться сугробами. А когда до столкновения оставалось не более ста метров, перед так называемыми маглами словно бы материализовались из воздуха квинси в белых одеждах, вскинувшие сотканные из света луки... превратившиеся в двенадцатилучевые звёзды, которые исторгли из себя целые ливни энергетических стрел.
Волшебники тоже не сидели без дела: пока простые солдаты и церковники отражали нападение на обездвиженные корабли, они воспользовались зачарованными мётлами, чтобы взмыть ввысь и совершить налёт на побережье. При помощи маскировочных чар эти люди смогли остаться незамеченными до того момента как первые боевые заклинания сорвались с волшебных палочек и жезлов, вспарывая землю сериями взрывов и росчерков огня.
Из-за магического снегопада британцы не сразу осознали то, что в большинстве случаев атакуют пусть качественные, но всего лишь муляжи одарённых и защищающих их солдат, а вот ответный залп шарами белого пламени, стрелами квинси и потоками молний едва не стал для них фатальным. Тут же над скрытыми позициями защитников вспыхнули золотом купола барьеров отрицания, которые были способны выдерживать атаки на порядок более сильные чем уровень самих этих заклинаний, россыпями засверкали рунные круги, а в небо поднялись американские квинси, стоящие на треугольных платформах из святой силы, шаманы, за спинами коих раскрылись полупрозрачные крылья птиц, ну и волшебники колонистов, предпочитающие пользоваться сапогами с маленькими декоративными крылышками.
Англичане успели сгруппироваться (всё же не зря они проходили длительную подготовку, пили зелья и использовали артефакты), приняли на щиты удары своеобразной артиллерии, а затем ответили потоком зелёных, красных и белых лучей, заставляя противников брызнуть в разные стороны. И тут Сириус Блек показал то, за что боятся его род враги, ненавидят завистники и церковники, опасаются и уважают союзники: при помощи ментальных чар, вложенных в артефакты в виде серьги в ухе, которые были у каждого волшебника Британии, он фактически взял под контроль армию численностью в полторы сотни одарённых, которые впали в состояние боевой медитации и стали действовать будто единый организм. И пусть они не видели глазами друг друга, но при этом отлично чувствовали расположение союзников, знали о надвигающихся угрозах и успевали подстраховывать соратников.
В небе закрутилась дикая карусель, за которой одарённым защитников, оставшимся среди простых людей на земле, приходилось бессильно наблюдать... так как из-за скоростей, демонстрируемых сражающимися, любая попытка помочь могла лишь навредить своим (и даже так под "дружественный огонь" попадали чародеи с обеих сторон). Впрочем, долго пехоте американцев бездействовать не дали: заметно ослабевший снегопад позволил увидеть ряды солдат в форме английской армии, которые молча шагали в атаку под шум флейты и барабанов.
Порядком утомлённые шаманы, взявшие на себя первую часть сражения, отступили для перегруппировки и восстановления сил, а бойцы ополчения выдвинулись навстречу своим прямым врагам. Загрохотали мушкеты, вспыхивали и гасли защитные поля, создаваемые магическими артефактами, падали с ног поражённые точными выстрелами мужчины, заливая кровью белое полотно бранного поля.
Некоторое время в схватке царило равновесие, но когда солдаты сошлись в рукопашную стало ясно, что одурманенные британцы сражаются более яростно, жестоко, беспощадно и к врагам, и к себе. Несмотря на то, что американцы были закалены многочисленными боями между белыми и красными людьми, а затем и войной против почитателей местных богов... они оставались людьми со своими слабостями. Вид же того, как англичанин со вспоротым животом бросается на фактически убившего его мужчину, чтобы попытаться задушить своими же кишками, вгонял в суеверный ужас.
Тем временем в небе тоже дела шли не лучшим образом: часть волшебников на мётлах, которые были откровенно слабейшими из британских одарённых, изобразили из себя наживку для чародеев и шаманов американцев. Заставляя за собой гнаться одного-двух противников, они выходили на своих более сильных саратников, а затем совершали нырок вниз, вынуждая преследователей встречать лицом тёмные проклятья. Временами же представители древних родов вовсе накрывали чарами целые области, не считаясь с вероятностью того, что союзник может не успеть уйти от удара. И... эта тактика работала, пусть и обещала большие проблемы в перспективе.
В какой-то момент поле брани накрыл многоголосый звериный рёв, а затем со стороны защитников в бой вступили находящиеся в половинном обороте медведи, кайоты, пумы. Этот резерв был введён в бой для того, чтобы не дать дрогнувшим солдатам побежать, только вот и у нападающих имелись силы в запасе, коими оказались успевшие отдохнуть квинси, вооружённые прямыми мечами из света.
Бойня закипела с новой силой, но на этот раз простые люди были в ней в основном статистами, невзирая ни на какие артефакты и зелья. Только вот и отступить они себе позволить не могли, так как у англичан за спинами были корабли, скованные льдом и вода, ну а американцы бились за свою мечту о свободе... Ведь позади были их семьи.
...
Ветер завывал в ушах раненным зверем, пальцы рук до судорог вцеплялись в древко метлы, двенадцатый из пятнадцати защитных амулетов, висевших на толстой золотой цепи под одеждой, рассыпался горячим пеплом, при этом отдавшись в ушах стеклянным звоном. Хенк Лонгботтом, четвёртый ребёнок в семье потомственных травников, которому вообще никакого наследства кроме волшебной палочки не полагалось (из-за чего он и подался на службу к более удачливому чародею), старательно улепётывал от обозлённого шамана.
