Черт, неужели? Неужели у легенды мира шиноби, величайшего главы клана Учиха, создателя Деревни, Скрытой в Листве и концепции Великих Деревень и Элементальных Стран вообще — ничего не получилось? Не вышла техника? Ну-у, тогда-а-а... Тогда, ребята... Это залет!
Я сделал шаг к фиолетовой статуе, по-прежнему неподвижно стоящей и держащей ручную печать, и тут совсем рядом, почти прямо в ухо, завопили:
— Смотрите!
Стоявший рядом чунин из Деревни Тумана, ни на что не обращая внимания, смотрел вверх.
— Хаширама-заступничек, — потрясенно выдохнул я, поднимая взгляд вверх. — Лучше бы это и вправду было гендзюцу...
Сверху, прямо из голубого неба, разрывая тонкую паутинку перистых облаков, к земле неслась огромная — не охватить взглядом — круглая каменная масса. Астероид.
— Та-а-ак, — забормотал я. — скорость слишком мала... Да и форма очень правильная... В связи с чем вопрос — мужик, ты призвал его из другого мира, сформировал из окружающей материи или изменил вероятность так, что именно в этот момент он решил прилететь к нам из пояса астероидов? И Риннеган такое может? Да даже если с одним глазом глыба вполовину меньше... В любом случае, мужик... Ты начал захват мира не с того. Потому что за такой камушек из чакрожелеза Гекко самолично заколет весь мир в жертву на алтаре Всеблагого Мадары. Ведь это — просто невероятно, невозможно дикие деньги!
Я обернулся на странный горловой звук, встретился с безумным взглядом чунина Тумана и вспомнил, что обычно в таких ситуациях нормальные люди убегают из зоны поражения, а не рассуждают о сверхприбылях. Что немедленно и проделал мой сосед, оставив после себя осыпающийся в следы от сандалий песчинки. Правда, удирал ли он от камня в небе или от меня — я не смог бы утверждать с точностью.
Глыба неотвратимо падала с вдруг переставшего быть открытым и дружелюбным неба. На песок уже упала его огромная тень. Но, как уже было сказано, скорость его была слишком мала для обычного астероида ( Хм. А где это, интересно, я мог увидеть этот 'обычный'?..), и я решил оглядеться по сторонам. Лучше бы я этого не делал...
Шиноби, гордые и сильные воины. Обладающие возможностями, о которых обычным людям во всех мирах приходится только мечтать. Презирающие законы физики, повелевающие стихиями. Могущие создать жизнь и с легкостью ее уничтожить. Двигающиеся со скоростью, которую простой разум и осознать-то не способен. И все это вдруг куда-то пропало...
Как оказалось, когда Вселенная по-настоящему решает показать свою мощь, перед ней становятся одинаково равны и могучий ниндзя, и самый обычный крестьянин. Вся пустыня была покрыта точками удирающих от камня солдат объединенной армии шиноби. Они бежали изо всех сил, насколько хватало возможностей и талантов, но в данный момент любой из них ничем не отличался от обычного крестьянина... да что там — от банального муравья. И у первого, и у второго, и у третьего не было ни малейших шансов убежать от рушащихся небес.
Камень был уже совсем близко. У меня осталось очень немного времени, чтобы найти Карин. Паршивка заглушила метку, поэтому придется наводиться визуально, по красным волосам. Должно сработать, благо чакры, среди которой солидная доля моей, на поле битвы столько, что скоро, наверное, камни с песка начнут самостоятельно взлетать навстречу своему собрату с неба. Времени было немного, но оно было. Но... Но...
Я расстроенно крякнул и опустился на корточки, прижав ладонь к песку. Одной рукой я такого еще не проделывал, будет сложновато, но я должен справиться. В конце концов, Узумаки я или нет?
* * *
— Слышишь, Учиха?! Тебе не победить! Никогда! — полузадушенно прохрипел старик.
Еще минуту назад он был Тцучикаге, главой Великой Деревни, Скрытой в Камне, по существу — правителем большой страны и командующим армии, могущей по его слову сделать все, что угодно. А теперь остался только одинокий старик, проживший очень длинную жизнь, копивший силы, опыт и знания именно для того, чтобы сейчас хвататься стесанными до мяса данонями и упираться окровавленным лбом в камень, рухнувший с небес. Потому что там внизу от неминуемой смерти бежали дети. И пусть они принадлежали к разным деревням, но сейчас Ооноки как никогда остро понимал, что это не имеет ни малейшего значения.
Рядом с ним в камень упирался песчаный столб, такой рыхлый на вид. И оставалась надежда, что вместе — они наконец-то победят...
Я тряхнул головой — интересно, с чего это я взял, что Тцучикаге думает именно об этом? В менталиста превращаюсь что ли? Или просто становлюсь старым? — и тронул старика за плечу.
— Дедуля, подвинься. Молодым везде у нас дорога, а у тебя спина больная.
Ооноки вздрогнул и от неожиданности просел вниз, на мгновение выпустив камень. Я протянул ладонь вверх. Ну и слава Тобираме всеблагому. Не пришлось долго-долго убеждать деда в своей правоте, спорить и в конце концов просто его игнорировать. Под зависшим над пустыней астероидом такие разговоры почище чаепития в кроличьей норе смотрятся... да и отрубленные руки Тцучикаге потом восстанавливать придется мне, а я не хочу. Забесплатно.
Ооноки посмотрел на камень, пощупал его — ладонь замерла в сантиметре от камня, наткнувшись на невидимую стену барьера, перевел взгляд на мои ноги, где ярко светилась пятиметровая печать, на которой я в воздухе и стоял, и заглянул мне в глаза.
— Бери Гаару, захватите мою Карин — девчонка молодая еще, сама может не сообразить, а ему она доверяет — и уходите отсюда. Времени мало и, мне кажется, это еще не конец.
Тцучикаге молча отвернулся и без споров и без малейшего звука провалился вниз, просто отменив свою технику полета. Мда, сварливый старикашка конкретно надорвался. Надеюсь, перед падением он сможет включить ее снова, иначе опять придется всех спасать самому...
Я подвинул ладонь под барьером — ощущения как от чаши с водой на кончиках пальцев, которую ни в коем случае нельзя расплескать — и повернул голову. Точки убегающих шиноби стали меньше — надеюсь времени я подарил достаточно, ведь, хоть и невообразимая тяжесть камня ложится на пространственную стенку и не чувствуется никак — но каждое мгновение стоит мне солидного объема чакры. Как бы не пришлось Инфуин включать, а он тоже не бездонный. Йоко я рядом с Мадарой звать не буду, даже если начну распадаться на атомы, так что — да быстрее же вы, черепахи проклятые!
— Думаешь, что вы победили?
Голос был негромким и спокойным. Мягкий баритон. 'Девчонки, наверное, в обморок падали, когда он с ними говорил', — подумалось вдруг. И, несмотря на расстояние, отделяющее меня от мертвеца, я слышал все до последнего звука.
— Я докажу тебе всю глубину вашей ошибки!
На мгновение все затихло, а затем... панические вопли с другого конца пустыни долетели даже до меня.
Когда все вокруг орут от ужаса, чувствуешь себя немного неуютно, — произнес я и, будто ставя точку, в конце фразы, случилось ЭТО.
Я говорил, что изобрел антигравитационную печать? А рассказывал о том, что, когда я дрался с биджу, ему удалось то. Что я почитал невозможным — сдвинуть пространственный барьер ударом, который передался мне? И, наконец, я упоминал, что очень не люблю умирать и терять конечности, хоть это и стало для меня в последнее время профессиональным спортом? Говорил? Тогда, надеюсь, понятно, что, собираясь на эту войну, я позаботился о том, чтобы со мной не произошло всяких неприятных эксцессов — по крайней мере , тех, о которых я знаю.
Чакра расширяет возможности человека. Ею можно управлять. Она является свойством человеческого организма. И, хоть теории на этот счет до прискорбия мало, шиноби набрали солидный практический материал.
Не раз, не два и не три за мою жизнь в этом мире, особенно с начала работы с фуин, я скрежетал зубами от осознания потерянных возможностей. О-о-о, окажись на моем месте какой-нибудь специалист по гравитационным волнам, знаток в области атомного распада или составитель научных работ по теме квантовой физики и мерности пространства — какие бы возможности он обрел, получив в руки инструмент для своих теорий! Он бы телепортировался на сотни световых лет, создавал летающие в небесах города, люди и шиноби избавились бы от физических тел и обрели бы воистину вечное бытие и сознание! Но вместо всех этих несомненно образованных и мудрых личностей в мире шиноби оказался недоучившийся студент меда... Фуин — этот универсальный инструмент достижения желаемого, мне пришлось использовать по наитию, и мысль, что у других нет и этого, обусловленного кровью Узумаки, свойства, утешала откровенно слабо.
Но, как бы я ни страдал от нереализованных возможностей, о которых только подозревал, увеличение размера никогда не представляло никакой сложности даже для полных недоучек. А для того, чтобы стоять в воздухе, пятиметровая антигравитационная печать просто не нужна...
Пустыню сотряс чудовищный удар. Фонтаны песка взмыли ввысь, укутав пылевой взвесью все поле зрения. Верхушки барханов, торчащие из пыли, вздрогнули и оплыли, равномерно рассыпаясь по дрожащей от жуткого землетрясения почве. Печать под ногами издала отчетливый хруст и развеялась черным пеплом. И, когда неумолимая сила тяжести, которую я только что жестоко обманул, поволокла меня вниз, я на предел сил и возможностей сделал то, о чем так долго мечтал и так долго стремился — опрокинул чашу с водой на кончиках пальцев в сторону, откуда до меня доносился мягкий баритон мертвеца. Откушай-ка собственного блюда, дружок!
— Дайте мне точку опоры и я переверну Землю, — хмыкнул я, устремляясь в свободное падение. — Спасибо за идею, Йоко!
Впереди было еще шесть секунд полета, встреча с ласковыми песчаными объятиями и уклонение от обломков астероида, но, право слово — это было наименьшей из моих проблем!
* * *
Тяжела доля обычного, ничем не примечательного, я бы даже сказал — массового зомби. Подвиги, слава, поглощение жизненной энергии, признание и засохшие цветы от симпатичных призраков-баньши — это не про него. Он откапывается из могилы, обдирая песком и острыми камнями и так отваливающуюся плоть, рискуя превратиться в неприлично голый скелет. А если попадаются большие валуны — приходится рыть туннель в обход. А когда выбирается на поверхность — вокруг ни некроманта, торжественно вскинувшего руки в победном заклинании, ни толпы адептов-черных магов, ни даже банального прислужника, который отведет на работы по валке леса или добыче камня — никого. Даже словом не с кем перемолвиться — одно сплошное кладбище...
В моем положении по сравнению с зомби был один минус и один плюс. Минус — так как я живой (все еще), пришлось выплевывать песок после откапывания. А плюс — кладбища вокруг быть не должно. Объединенной армии хватило ума улепетывать в противоположную от Мадары сторону, а камень я скинул именно на него.
Пыль все еще клубилась вокруг, застилая взор, и я, кряхтя, начал карабкаться вверх по очень удачно подвернувшемуся каменному обломку. Он оказался неприлично острым, царапая ладонь свежими сколами, но к этой отложенной мелкой мести Мадары я относился философски, не прерывая подъем. Чем выше — тем светлее было в пыльном облаке и на самой вершине появилась возможность оглядеться.
Оказывается, все это время я выбирался из огромной воронки, выбитой в пустыне до самого скального основания. Песок, при таких нагрузках, поведший себя как жидкость, а то и газ, выплеснулся за пределы воронки, да так там и остался в виде свежих, практически рукотворных холмов. По краям воронки уже суетились темные точки — шиноби откапывали кого-то из песка. Значит, убежать успели не все... Посреди ямы, образующей теперь эдакий ров, громоздилась гора каменных глыб. И их совокупность была даже на глаз поболее, чем тот астероид, который я держал барьером.
— Откуда лишнее? — вслух удивился я.
И ответ немедленно пришел.
— Два.
Карин неуверенно поправила очки, когда я повернулся, и пояснила:
— Мадара швырнул второй такой же камень сверху первого. Айдо... — девушка шагнула ко мне. — Когда упал второй... Я перестала чувствовать твою чакру... — еще шаг. — Я подумала... Что не успею тебе сказать...
Вдруг со стороны пустыни раздался девичий крик:
— Айдо!
И вслед за ним из-за кучи песка вылетел вихрь. В буквальном смысле — ветер вокруг Темари можно было увидеть невооруженным глазом.
Девушка бросилась ко мне, не переставая говорить
— Айдо! Когда упал второй камень, я подумала, что все... Но потом Карин побежала сюда и мы за ней!
Блондинка подбежала ко мне и, даже не подумав затормозить, врезалась мне в грудь. Едва успел поймать одной левой рукой. А в меня уперся взгляд голубых глаз
— Ты жив... И ты всех нас спас...
И, не откладывая дело в долгий ящик, девушка впилась в мои губы страстным, долгим и нежным поцелуем, прижавшись ко мне всем телом.
Едва ли во всей совокупности существующих и несуществующих вселенных найдется хоть один идиот, который в подобной ситуации будет следить за временем. Я и не следил. Но рано или поздно все заканчивается и приходится возвращаться в реальный мир. Поэтому, когда все закончилось, я, продолжая держать повисшую на мне девушку левой рукой, чуть отстранился.
— Э-э-э, Темари, — неуверенно начал я, и, думаю, любой мужик в моей ситуации меня поймет. — Я должен тебе сказать... Целуешься ты по-прежнему потрясающе, но... это... У меня есть девушка... Две... Я подумал, ты должна знать...
Блондинка, не торопясь отстраняться, встала на песок, серьезно посмотрела мне в глаза и вдруг усмехнулась:
— Не могу поверить, что я, Сабаку но Темари, дочь Четвертого Казекаге и сестра Пятого, говорю такое, но... Когда будешь в Суне — ты знаешь, где я живу! И... думаю, мне придется поделиться с тобой опытом проведения Чунин Шикен. А так как в Узушио его не было очень давно, то передача опыта затянется надо-о-олго и многое изменится!
Темари многозначительно протянула последнее слово и улыбнулась, приоткрыв полные губы... и тут сбоку раздалось девичье кхеканье. Я обернулся
— Карин? Ты что-то сказала?
Но алоглазая не успела ничего сказать. Со стороны новосозданной посреди пустыни горы раздался скрипи скрежет камней, многотонные глыбы взлетели в воздух и на склоне среди осыпающихся валунов возникла фиолетовая фигура. Сусаноо. Мадара.
— Я хотел избавиться от насекомых, чтобы не спеша заняться тобой. Что ж, не вышло. Но тебе все равно придется отдать мне этот глаз!
Было бы странно думать, что легендарного Учиха, да еще получившего в свое распоряжение преимущества воскрешенного состояния (Орочимару, за Эдо Тенсей тебя стоило бы прикончить. Но это уже неважно...), можно обездвижить кучей каких-то жалких камней. Но, черт — так хотелось в это верить!
Я задвинул за спину Темари, шагнул вперед, заслоняя Карин, покосился на гребень холма, куда как раз вплыл на песчаной волне Гаара и влетел Ооноки (не особо-то они торопились откапывать мой хладный труп! Ну, мы это еще припомним!) и попытался было сообразить, что мне предпринять дальше. Но что-то темное, врезавшееся в песок почти у меня перед носом, пресекло процесс мышления на корню.
