Кажется, в них был испуг.
И...
Или...
Надежда?
— Я скучала.
Тяжелая накидка скользнула на пол. Под ней было закрытое, простое по покрою платье. Неброское и роскошное. Наверное, эти дни она носила траур по погибшим во время сражений за город, но сейчас платье на ней было зеленым. Приглушенного цвета, который совсем не должен был напоминать о том дне в Гриндо, о том дне на вершине башни...
Тем более странно, что он все же напоминал.
— Я тоже.
Он застыл в нерешительности, любуясь ею.
Она улыбнулась — все еще немного напряженно:
— Так и будем мяться у порога?
— Нет! Конечно же нет, — спохватился он. — Проходи, пожалуйста.
— Здесь очень уютно, — похвалила она, присаживаясь.
Не в кресло.
На диван.
Ведь в кресле нельзя было бы присесть рядом. Так ведь?
Мгновение он колебался. Потом решился. Сел.
Она, кажется, слегка успокоилась.
— Прекрасно выглядишь, — сказал он. — Впрочем, как всегда.
— Я ведь собиралась встретиться с тобой.
— Джулия... — начал он.
— Я рада, — прервала она.
— Рада?
— Рада, что ты не уехал.
— Я не мог уехать. Не мог уехать, не попрощавшись.
Она все еще смотрела в сторону, демонстрируя тонкий профиль. Волны каштановых локонов разливались по плечам волнующей тяжестью.
— Так значит, это правда, — шепнула она. — Ты все же уезжаешь со своими новыми друзьями.
— Я должен.
— Кому и что ты должен? — Ни гнева, ни обиды. Смирение?
— Я не могу точно сказать, — признался он. — Я повинен в смерти стольких людей... Мне никогда не простят этого... Да что там, я сам себе никогда не прощу. А твой отец просто не позволит мне быть рядом с тобой и порочить твое имя.
— Знаешь, как теперь называют моего отца? Арчибальдом Мясником. Вряд ли что-то сможет навредить его репутации больше. Не нужно изворачиваться, Джошуа. Скажи мне истинную причину.
— Я не знаю. Я столкнулся с чем-то столь странным и удивительным, что уже не могу отказаться от этого. Мне нужно, необходимо — и, если честно, я почти уверен, что жизненно необходимо — разобраться и постичь эти тайны.
— Значит, ты покидаешь меня ради знаний и магии?
Все то же спокойствие. Вот только оно резануло сильнее крика.
Неужели она права? Неужели это главный мотив? Он готов отказаться от любви в пользу знаний? Стать обычным чародеем из книг, равнодушным к женской ласке повелителем загадочных сил? А если нет, то почему, когда она спросила, он заговорил именно об этом?
Может, не хотел лгать ей? Как лгал самому себе.
— Джулия. Мы так и не обсудили тот разговор в Гриндо...
— Ты тогда ясно высказал все, что думал.
— Да, я не могу так подставлять тебя! — воскликнул он. Ее отстраненность рвала сердце. Откуда это равнодушие? Почему? Разве он заслужил подобное? — Я ничего так не желаю, как быть с тобой! Но я не могу так опозорить тебя! Ты принцесса!
Он замолчал, не в силах сформулировать что-то осмысленное из-за нахлынувших эмоций.
Джулия посмотрела на него.
— То есть ты готов спасти мою честь, даже сделав меня несчастной?
Он не ответил.
— Да, я принцесса, — продолжила она. — Хороший уютный замок с толпой слуг. Лучшее образование. Лучшая одежда и пища. Лучшее окружение. Все, что надо для счастья... Знаешь, когда я была счастлива по-настоящему? Когда тринадцатилетний мальчишка, мой ровесник в смешной робе ученика, позвал меня гулять в старый сад. Когда показал мне пещеру и поделился своими тайнами. Теми, что были тогда для него самыми важными. Вот это и было счастье. А теперь тот мальчишка вырос, и тайны его выросли, и он больше не желает ими делиться.
— Если бы я мог!
— Оставь. Я не стану добиваться твоих секретов, ты заслужил право на них. Ты доказал свою верность... и любовь. Я так спокойна не потому, что мне все равно. А потому, что я уже смирилась. Я поняла, сразу поняла, что ты уедешь. Как только увидела тебя сегодня. Не в дверях, нет. Еще на улице. Я стояла добрых полчаса в темноте и смотрела, как ты ждешь меня на балконе. И уже тогда все поняла.
— Прости меня.
— Не проси прощения. — Она порывисто накрыла его руки своими. — В том нет ничьей вины, так требует наша судьба... будь она проклята.
Он не ответил, наслаждаясь ее прикосновением.
— Не хочу тебя отпускать, — сказала она.
— А я не хочу уходить, — признался он.
Свечи, щедро расставленные по всей комнате, позволяли рассмотреть принцессу во всех подробностях, но ощущать ее ладони в своих было удовольствием несоизмеримо большим.
— Мне придется стать женой Лоргона, — сказала Джулия.
Его пальцы неосознанно сжались.
— И родить наследников, — продолжила она. — Это моя судьба и мой долг.
— Принц Хьюберт — хороший человек, — выдавил из себя Джошуа с явным трудом. — Он, кажется, искренне влюблен в тебя.
— Это не важно.
Спорить он не стал. Хвалить принца не было никакого желания. Было желание держать ее руки и не отпускать. Лучше всего — вечно.
— Джошуа.
— Да?
— Ты слышишь что-нибудь?
— Что именно?
— Голоса? Звуки шагов?
Он прислушался.
— Нет.
— Не слышишь, потому что сейчас в этом доме нет никого, кроме нас. Ни одного жильца или шпиона. Только ты и я.
— Почему? — спросил он, чтобы не молчать, ведь ответ был известен им обоим.
— Я — будущая королева, Джошуа. Я должна принимать важные решения для блага моей страны. И могу принимать решения, важные для меня. Например, кто будет моим первым мужчиной.
— Джулия...
— Ты все еще тут, — ее ладонь нашла его лицо, она была горячей и чуть дрожала, — и ты дал мне клятву верности. Я приняла ее. С благодарностью. Но теперь я прошу — нет, я требую эту клятву исполнить.
— Джулия. — Он и не заметил, как вновь посмотрел в ее глаза, сжимая хрупкие плечи забывшими осторожность руками. — Я ничего на свете не желаю так сильно, как быть с тобой. Здесь, сейчас. Но наши желания, они же могут погубить нас! Погубить тебя...
— Не могут.
— Ты просто не представляешь, с какой радостью люди готовы топтать имя тех, кто выше их. Ваш союз — он же, прежде всего, союз земель и армий. Такого позора отец Хьюберта не вытерпит. Будет война!
— Не будет, Джошуа. Этот союз нужен им куда больше, чем нам. Биртийские отряды теснят их на границе. Отец Хьюберта стерпит и не такое.
— Джулия...
— Прошу, не спорь, — ее пальчик коснулся его губ, — просто доверься мне так, как я всегда доверялась тебе. Будь со мной, Джошуа. Сегодня, сейчас.
Он хотел ответить. Возможно, ему было что сказать. Возможно, он смог бы убедить ее. Возможно, он даже мог бы отказаться и уйти.
Возможно.
Но он промолчал.
Потому что на самом деле не хотел ничего говорить — как не хотела и Джулия.
Он помог ей расстегнуть платье. Дорогая зеленая ткань, так упорно напоминающая о чем-то, упала на пол — и разговор в Гриндо больше не стоял между ними, все аргументы Джошуа, благородные и трусливые, перестали иметь значение. Была только Джулия, ее блестящие глаза, взволнованная улыбка, ее руки, когда она протянула их Джошуа. Он осторожно взял эти руки, как сотни раз до того, поднес к губам. Только на этот раз поцеловал не пальцы, а ладони — правую, потом левую. Принцесса прерывисто вздохнула и позволила обнять ее. Коснувшись узкой спины и почувствовав тепло сквозь тонкую ткань нижней рубашки, Джошуа в полной мере осознал, как мало разделяет их теперь.
Джулия, наверное, тоже это поняла, потому что вздрогнула и, подцепив воротник его хламиды, тихо попросила:
— Сними.
Он хотел спросить, не страшно ли ей, но опять промолчал. Конечно, ей должно было быть страшно, хотя бы немного, а ему следовало с уважением и благодарностью отнестись к той храбрости, которую она проявила, чтобы прийти к нему сегодня. Он постарался проявить эту благодарность, когда они оба очутились на благословенных чистых простынях целительницы Магды.
Простыни пахли мылом. Волосы Джулии пахли какими-то ненавязчивыми цветочными духами.
Джошуа старался быть осторожным, ведь Джулия заслуживала самого лучшего, что он только мог ей дать. Очень легко говорить о любви, не так уж трудно умереть ради любви, но попробуй доказать свою любовь вот так, кожа к коже, когда ты задыхаешься от волнения и боишься сделать больно.
Кровь немного напугала их обоих, но не заставила остановиться. Здесь и сейчас молодость и желание оказались сильнее.
И постепенно, не сразу, старые обиды и споры утратили всякое значение. Осталось только единение — пусть ненадолго, пусть лишь на время. Эта ночь — первая и, возможно, последняя, проведенная ими вместе, превратилась в яркий маяк, на который можно оглядываться еще много лет, даже когда дорога уведет далеко от его света.
"Теперь все будет по-другому", — подумал или, может быть, сказал Джошуа.
Джулия тихо вздохнула и обняла его, притягивая к себе.
Луна уходила с медленно светлеющего неба, неохотно, но неуклонно отдавая "сейчас" прошлому.
Они выехали из города под утро — пятеро всадников, среди которых было двое чародеев с посохами, пара мужчин с оружием и эльфийка с луком.
Выехали из Грязного квартала и направились по дороге к тракту. Потом свернули и скакали, пока не оказались в густой роще.
Место, где когда-то была похищена принцесса, освободили от статуй-гвардейцев, но экипаж остался на месте.
Присмотревшись, Джошуа понял, что экипаж совсем другой. Это оказалась крепкая закрытая карета с толстыми дверьми и без намека на украшения. В экипаж была запряжена четверка лошадей. Кони заметно нервничали. Кучер отсутствовал.
Паки спешился и принялся освобождать животных от упряжи.
Майриэль успокоила Искорку. Как эльфийка умудрилась найти свою драгоценную кобылу среди прочих трофеев, доставленных в город с армией короля, оставалось загадкой.
— Он совсем рядом, — сказала она.
— Я догадался, — кивнул Кай.
— О чем вы? — уточнил Джошуа.
— Возникли некоторые проблемы с оплатой, — пояснил командир наемников. — Его величество не то чтобы отказался платить, просто ситуация выдалась нелегкая. Столица в руинах, ее восстановление — занятие недешевое. В этой ситуации ценные бумаги Халфлингского объединенного банка резко выросли в цене, так что выплачивать награду векселями короне оказалось очень уж невыгодно.
— Судя по вашему тону, вы что-то проиграли на этом.
— Мы что-то проиграли, — поправила Майриэль. — Как бы то ни было, а мы многим тебе обязаны, так что свою часть добычи ты заслужил, милый, а значит, это наша общая проблема.
— Ясно, и в чем же она состоит? — начал догадываться приятно удивленный младший мэтр.
— В том, что с нами расплатились наличными. То есть огромной горой золота, которую нам придется тащить через пару границ до нужного хранилища, — пояснил Кай. — В этом прекрасном экипаже, забитом до потолка сундуками, вся наша награда.
— Которую мы конечно же проверили? — уточнила недоверчивая Майриэль.
— Конечно же, — согласился Кай. — Обдумав перспективу, мы решили, что ехать с таким грузом в наше неспокойное время опасно — слишком много хлопот по дороге. И потому обратились к одному старому знакомому.
— А вот, кстати, и он, — указал в сторону мэтр Гаренцворт, оторвавшись от книги. — Почему вы до сих пор прячетесь, мой друг?
— Сканирую местность на предмет слежки, — признался платиновый дракон, возникая на указанном старшим чародеем месте.
— И как?
— Все тихо, как ни странно.
— Превосходно. Кстати, у меня скопилось несколько вопросов с нашей последней встречи. — Мэтр Рамил подъехал к дракону, и они перешли на незнакомый диалект, обсуждая какой-то волнующий обоих вопрос. Флегматичный мерин чародея, тоже неким неясным образом вернувшийся к хозяину, не реагировал на небесного змея совершенно.
— А дракон сумеет донести такую махину до нужного места? — засомневался Джошуа.
— Говорит, что сумеет, — ответил Кай. — Плюс невидимость скроет его от лишних глаз. Паки составит ему компанию, заодно укажет дорогу.
— Ага! — осклабилась Майриэль. — Чтоб не потерялся.
— Но мы же не поспеем за ним и на самых быстрых лошадях.
— А нам это и не надо. Паки проследит, чтобы деньги доставили в хранилище господина Фукса. Он возьмет свой процент и распределит наши доли в соответствующие отделения Халфлингского объединенного банка по нашему выбору. О своей доле уточнишь у Рамила, полагаю, вы с ним еще долго будете путешествовать вместе.
— А вы с нами не поедете?
— Мы вместе доберемся до Оклайма, а там наши дороги разойдутся, — сказал Кай. — Мне нужно будет ехать на восток, в Лугердор.
— А мне чуть южнее, — отозвалась Майриэль.
— А мы с мэтром, видимо, отправимся в его башню. Как оказалось, у него есть башня в северо-западных землях.
— Да еще какая! — закатила глаза Майриэль. — Ты будешь рад, обещаю.
— Похоже, вам теперь долго не придется работать на кого бы то ни было, — сказал Джошуа. — А на эти деньги можно купить себе небольшое графство.
— Если бы, — вздохнула Майриэль. — Увы, не все так просто, милый. Да ты и сам скоро поймешь. Например, когда увидишь счета за реагенты для опытов твоего нового учителя.
— Паки готов полетать, — доложил Паки, подходя.
Крепко обнявшись, они распрощались.
Дракон, несмотря на то, что карета, набитая золотом, смотрелась крайне внушительно, поднялся в воздух без особых проблем. Паки, сидевший на козлах, помахал им. Вскоре оба исчезли, скрывшись в легкой дымке древнего волшебства.
— Пора в путь, — сказал Кай из Герденберга.
И они поскакали на восток, к Оклайму.
Шпили родного города давно скрылись из виду, но Джошуа все-таки обернулся, шепча слова прощания.
Он твердо знал, что обязательно вернется сюда. Только не знал когда.
А дорога вилась впереди, и не было ей конца.
