— Ты не понимаешь — на больших дорогах этой страны нам сейчас делать нечего! Не знаю как назвать то невероятное везение, что за все время, прошедшее после пересечения границы Закары и Маргала, на нашем пути встречались только крестьяне и простые стражники. Но вот стоит нам дойти до больших дорог... Ну, ты, думаю, остальное и сама понимаешь.
— Ты считаешь...
— А тут и думать нечего, ответ и без того ясен. Судя по всему, уже известно, что мы пришли на землю этой страны. Ничего не скажешь — быстро у них сообщения налажены. А остальное... Властям Маргала тоже до зарезу нужны перстень и манускрипт. Ты уже видела — Сандру и его компании все разрешено, ведь если они добудут артефакты, то им простят что угодно, вплоть до убийства высокородных. Для властей Маргала сейчас главное — достать перстень и манускрипт, а все остальное вторично...
— Но почему же тогда нам удалось так далеко пройти вглубь страны?
— Ну, прежде всего, даже очень важные сведения не могут доставляться моментально, особенно на такие дальние расстояния. Далее: граница меж этими двумя странами достаточно протяженная, и где именно нас ждать, в каком месте ловить — это еще тот вопрос, в котором можно легко ошибиться. Так что в любом случае будет лучше позволить нам забраться вглубь страны — нашим преследователям она известна, как свои пять пальцев, а мы тут чужаки. По сути, игра пойдет на их поле, и в этой игре у властей Маргала имеется значительная фора. И потом, распылять силы для нашей поимки по второстепенным дорогам тоже нет смысла — лучше сосредоточить их на главных путях страны, перекрыть все основные пересечения дорог, ведь именно в тех местах каждый здравомыслящий человек и должен ехать. Что ж, с точки зрения сыска это правильное решение.
— То есть стоит нам добраться до главных дорог Маргала...
— Как мы попадем под жесткий контроль властей. Думаю, сейчас уже разослан приказ всем и каждому с перечнем наших примет и соответствующим распоряжением — бросить все силы на поимку опаснейших преступников. Наверное, и тут на награду не поскупились...
— Тогда я не понимаю, для чего мы едем в сторону тех самых главных дорог Маргала?
— Это не совсем так... Одно время я неплохо изучал карты многих стран, в том числе и Маргала. Не скажу, что все помню, и оттого в последние дни я старался вспомнить забытое. Эх, мне бы хоть одним глазом взглянуть на карту этой страны — все бы вспомнил!, но чего нет, того нет, приходится обходиться тем, что осталось в памяти, хотя по прошествии времени за точность воспроизведения не ручаюсь. Так, кое-что вспоминается весьма приблизительно и постепенно, но кто ж знал, что меня занесет в этот забытый всеми Богами край?! Ох, я, кажется, со своими стенаниями несколько отвлекся...
— Вроде того.
— Так вот, по моим прикидкам мы вскоре должны добраться до некоего небольшого городка, или же если исходить по здешним провинциальным меркам, то до города весьма солидных размеров. Правда, названия того городка я вспомнить никак не могу, в памяти осталось лишь то, что его название состоит всего из трех букв...
— Надеюсь, название приличное и его можно произнести вслух?
— Шуточки у тебя... — покрутил головой Бел. — Так вот, у того городишки сходится немало дорог, многие из которых почти заброшены, и почти все они ведут вглубь Маргала. Так вот, на одну из тех дорог нам и надо свернуть. Значительно срежем путь, да и время сэкономим. Помнишь, святой отец Дайяр сказал нам, что Правителю Руславии уже предъявлено что-то вроде ультиматума — или продемонстрируйте артефакты, или... В общем, нам надо торопиться домой по мере своих сил и возможностей — время здорово поджимает. Как бы любители халявы страну заранее делить не стали...
— Это верно.
— Еще плохо то, что у нас с собой оружия нет. Вернее, у тебя есть хлыст — вот и все, что у нас имеется. Это ж надо: всех имеющихся в нашем кошельке денег не хватит, чтоб купить приличный нож!
— Ты не прав — у меня еще есть цепь, ну, та самая, которую я забрала в кабинете настоятеля. Помнишь, там один из охранников пытался оказать серьезное сопротивление, и этой цепочкой удары хлыста хорошо блокировал...
— Это я помню, но мне казалось, что ты эту цепь потеряла.
— Плохо обо мне думаешь. То, что я не показывала ее тебе — это не означает, что у нас ее нет. Вот эта самая цепочка... — и Олея вытащила из внутреннего кармана своей холщовой рубахи позвякивающую цепь, отливающую серебристым блеском. — Ты не смотри, что на первый взгляд она не очень толстая — главное, крепкая.
— А что ты ее там таскаешь? — усмехнулся Бел. — Оружие всегда должна быть под рукой, а не во внутреннем кармане.
— Да она какая-то неудобная! — пожаловалась Олея. — К этой штуке еще привыкнуть надо. Тут и замах чуть иной, и вообще... Если у меня будет немного свободного времени, то я попробую приноровиться к этой цепи, а сейчас, если честно, я немного устала, и мне лишний раз даже шевелиться не хочется...
— Дай-ка мне ее!.. — Бел взял в руки чуть позвякивающую цепочку, сделал ею несколько взмахов. — Ну, не знаю... Кажется, это не мое. Сейчас бы в руки меч, кинжал, лук, нож, на худой конец нунчаки, или что-то подобное — вот это по мне, а цепь... Как-то не с руки ею пользоваться. Забирай назад свое железо.
Олея взяла протянутую мужчиной цепь. Да, зря она до сей поры так и не попробовала разобраться, как надо действовать этой штукой — тут просто над головой крутить не будешь, как простой веревкой, здесь дело в чем-то ином. Невольно вспомнилось, как лихо, даже виртуозно действовал ею тот охранник, которому она сломала шею в кабинете настоятеля монастыря Святых Дел. В самое ближайшее время ей надо попробовать повторить те самые движения — может, и в ее руках эта серебристая цепочка будет двигаться ничуть не хуже, чем у того охранника, чью душу она отправила на Темные небеса.
— Чего вздыхаешь? — поинтересовался Бел, глядя на то, как Олея прилегла на теплую землю.
— Чего-чего... Есть хочу! — невольно вырвалось у Олеи.
— Не ты одна... — вздохнул мужчина. — Увы, но я рассчитывал на то, что мы с тобой утром не только перекусим на постоялом дворе, но и купим там кое-что себе в дорогу. Не вышло.
— Да уж... — согласилась Олея. — Нам с тобой с утра не до того было, чтоб припасы в дорогу покупать. Успели убраться неузнанными — уже хорошо...
— Сандр... — протянул Бел. — Его появление стало для меня весьма неприятным сюрпризом. Я в глубине души надеялся, что никогда его больше не увижу.
— У меня тоже, знаешь ли, вид этого человека никакой радости не вызвал... Кстати, ты как считаешь: Сандр и Юрл — они нас преследуют поодиночке, или каким-то образом общаются друг с другом?
— Трудно сказать... По словам того же Иннасин-Оббо (надеюсь, на Темных небесах он уже получил свое!) они оба остались живы, а Юрл не такой человек, чтоб оставлять невыполненным задание — он настоящий профессионал со всеми вытекающими отсюда обстоятельствами. Что касается Сандра... Его я знаю несколько лет, и, на мой взгляд, он тоже относится к числу тех, кто до конца будет выполнять полученный приказ.
— То есть Сандр и Юрл действуют вместе?
— Склоняюсь к этой версии. Думаю, они разделились на два отряда, и пошли по самым перспективным направлениям в надежде, что хоть один из них сумеет перехватить нас. Это у них почти получилось.
— А что это за парни были с Сандром?
— Ему их, скорей всего, дали в помощь, а без непосредственного участия в этом деле властей Маргала подобное не сотворишь.
— Да... — протянула Олея. — Помнится, когда мы только шли за артефактами, у нас была сравнительно небольшая группа людей, а сейчас...
— Тогда нужно было пройти несколько стран как можно более незаметно, а сейчас требуется иное. Нас ловят, и тут по следам можно пускать целую стаю, что, собственно, и сделано. К тому же те парни, что сопровождают Сандра, тоже не с улицы подобраны, а настоящие бойцы — на это дело глаз у меня наметан. Что тут скажешь — и у здешнего короля горит зуб на артефакты. Вернее, на то золото, которое можно получить, если раздобыть перстень и манускрипт.
— То есть Сандр работает на короля Маргала?
— Очень и очень сомневаюсь. Скорей всего, он намерен раздобыть артефакты, и каким-то образом смыться с ними в Танусию. Задача сложная, и парень здорово рискует. Думаю, какой-то план у него уже есть.
— Как думаешь, Сандр с постоялого двора направится к границе с Закарой? Он ведь нас не заметил?
— Возможно. Могу только предположить его возможные действия. Что бы ты о нем не думала, но Сандр — парень умный, и через какое-то время поймет, что мы ушли от него. Без сомнения, вычислит, куда мы могли ускользнуть от него и когда это сделали. К тому же помощники у него весьма шустрые и пронырливые...
— Но откуда тут взялся Сандр?
— Не стоит задавать вопросы, ответа на которые у меня нет. Сейчас нам с тобой надо знать одно: ему до зарезу нужны артефакты, и не будет отказываться от своего намерения добыть их любой ценой.
— То есть все то же — мы бежим, он догоняет?
— К сожалению...
Снова верхом, снова дороги, пыль, жара... Небольшие деревушки, клочки обработанной земли, нечастые путники, крестьяне на полях... Постепенно народу на дорогах встречалось все больше, но в основном это были пешие люди, и нельзя сказать, что вид всадников их очень интересовал — едут себе люди, и пусть едут дальше. Удивительно, но и стражников в здешних краях беглецы увидели всего лишь несколько раз.
В одной из таких вот небольших деревенек Бел остановил коня возле дома покрепче, где находилось нечто отдаленно напоминающее торговую лавку, и купил у здешнего хозяина лепешек и вяленого мяса, а заодно попросил и фрукты, какие найдутся. Пока невысокий щуплый мальчишка бегал в сад за яблоками и грушами, Бел разговорился с хозяином, и тот, весьма довольный тем, что сбыл этим проезжим недотепам старое мясо, был довольно разговорчив. Их беседа затянулась куда дольше, чем рассчитывала Олея — все это время она находилась на улице, держа под уздцы лошадей, и ни жестом, ни движением не выдала своего нетерпения — уже привыкла к тому, что на Бела надо полагаться во всем.
Но эта задержка пошла на пользу и людям, и лошадям: когда беглецы вновь двинулись в путь, то люди и лошади выглядели немного отдохнувшими. Однако теперь люди уже не гнали коней, а просто быстро ехали по дороге. Еще Олея заметила, что Бел иногда оглядывается назад — как видно, опасается возможной погони. Надо признать, что и она сама делала то же самое — все же оставшийся на постоялом дворе Сандр мог каким-то образом узнать о том, что беглецы вновь ушли от него.
Солнце давно перешло вторую половину дня, и дороги становились все более оживленными. Стражники стали встречаться куда чаще, но они, скорее, следили за порядком на дорогах, а не искали кого-то по особым приметам — у здешних стражей, возраст которых по большей части перевалил за полсотни лет, не было особого желания лишний раз подвергать свою жизнь опасности. Да и зачем нарываться на неприятности, если в их службе и без того все идет ровно, спокойно, и без особых хлопот. Лучше постараться прожить как можно более незаметно, по возможности не влезая ни в какие опасные дела, привычной тихой, мирной провинциальной жизнью, где случайная свара между соседями — это одно из тех громких происшествий, о которых местные жители вспоминают даже спустя долгие месяцы, причем говорят о произошедшем так, словно это было одной из вселенских катастроф...
Когда вдалеке показались высокие стены города, Олея была уверена, что дальнейший путь ведет именно туда, но Бел внезапно повернул своего коня на одну из боковых дорог, ведущую в сторону. Вернее, это больше походило на частично заросшую травой тропинку, по которой если кто-то и ездил, то крайне редко. И хотя Олея обычно старалась лишний раз не расспрашивать Бела, и уж тем более не отвлекать его в дороге, тут она не выдержала:
— Что, здесь и начинаются те самые объездные дороги? Что-то непохоже: от города близко, а эта дорога выглядит совершенно заброшенной! Тут если кто и проедет, то подобное чудо случится раз в год, и то по обещанию!
— Это всего лишь одна из множества тех тропок, что ведут на объездные пути.
— А почему она так заброшена?
— Потому что по ней не ездят! — отрезал Бел. Ясно, не хочет разговаривать. Ладно, — привычно подумала Олея, — ладно, потерпим, все одно на привале она его разговорит.
Беглецы двигались дальше по этой наполовину заросшей тропе. За спиной остались людные дороги, впереди вновь не было видно ни одного человека. Опять их ждет неизвестность, но, очевидно, здесь все же куда более безопасно, чем на той дороге, с которой они только что свернули...
Отчего-то чувствовалось, что эти места совершенно безлюдны. И верно: на пути беглецов не попадалось ни людей, ни животных. Правда, несколько раз едва ли из-под копыт коней выскакивали перепуганные песчаные зайцы, да дорогу перебегали мелкие зверюшки — и только.
Шел час за часом, версты одна за другой ложились под копыта коней. Местность вокруг постепенно менялась: опять стали появляться небольшие холмы, только вот в этих местах они были покрыты густым кустарником. Впрочем, здесь хватало и небольших рощиц, которые кое-где сменяли небольшие участки настоящего лиственного леса. Вот всяком случае, если беглецам в очередной раз будет грозить опасность, то они могут попытаться спрятаться в этих рощицах. Уже неплохо.
Несколько раз на пути оказывались развалины каменных домов, причем, судя по виду этих печальных руин, люди отсюда ушли уже давно. Поросшие коротким мхом камни, вьюнок, кое-где обвивающий полуразрушенные стены густым ковром, высокая трава, проросшая внутри домов... Здесь уже давно никто не жил, о чем достаточно ясно давала понять нетронутая трава подле домов. Интересно, отчего отсюда люди ушли?
Солнце уже заметно клонилось к закату, когда беглецы, наконец, увидели дом, стоящий невдалеке от дороги. Он ничуть не походил на те развалины, которые Бел и Олея до того встречали в этих местах. Это было крепкое здание из камня, размерами немного превышающее обычные дома крестьян Закары, и вдобавок к нему было пристроено несколько хозяйственных пристроек, сделанных с той же основательностью. Заброшенным это место никак не назовешь — земля возле дома расчищена от травы и камней, а из трубы на крыше идет чуть заметный дымок и доносится едва уловимый запах готовящейся еды. От этого вкусного запаха у обоих беглецов громко забурчало в желудках — обоим давно уже хотелось есть. Запах свежей пищи... Значит, тут живут люди, хотя и непонятно, что за бирюк-отшельник может обитать в этой всеми позабытой глуши?
О, вот и собака голос подала, а через мгновение к ней присоединилась еще одна, с более громким, и даже чуть повизгивающим лаем. Э, да здешние хозяева хорошо заботятся о своей безопасности, раз держат не одну собаку, а двух. Или же вполне может оказаться и так, что в этом доме живет не одна, а две семьи, и у каждой из них имеется своя собака...
Остановились рядом с домом, и Бел лез со своего коня, перед тем кивнув Олее — на всякий случай держи свой хлыст под рукой, а не то мало ли что... Мы же не знаем, кто тут обитает, а иного оружия у нас под рукой просто нет.
