После пары часов общения с Лавгудом можно было или рехнуться, или, что ещё хуже, начать его понимать. Это Тому ничего подобного не грозило — он и так был чокнутым, как и всякий десантник...
— А это ваш друг сможет объяснить Альрабегу, что я не хочу с ним уйти? — спросила Кэтрин, отложив рисунок и подтянув чистый лист.
— Честно — не знаю, — ответил Том. — Но он настолько чудной, что всё возможно...
Вернувшись в директорский кабинет, Том сообщил:
— Это действительно связано с её способностями, но никакой угрозы не представляет. Чтобы окончательно разобраться с этим вопросом, я попрошу навестить девочку моего друга и коллегу, мистера Лавгуда... Но должен сразу предупредить — человек он эксцентричный, и весьма.
— Ничего страшного, — отмахнулась Коул. — Спасибо за помощь, я рада, что ничего страшного...
— Обращайтесь, — хмыкнул Том.
Вернувшись домой, Том поблагодарил соседку, повозился с детьми — и снова принялся за работу. Требовалось выяснить, куда девался доставленный на стройку алебастр, кому он вообще мог понадобится — алебастр был в глыбах, для статуй, — и как его вернуть.... А так же — откуда он вообще взялся, ибо изначальным проектом никакие статуи не предусматривались.
— Алебастровые статуи?.. — Дамблдор непонимающе блеснул очками, услышав вопрос Тома только со второго раза. — А, ну да — идея Филиуса. Ворон, барсук, грифон, змея и кабан в Большом зале... А потом Филиус наложит анимирующие чары — и будет ещё одна линия обороны, если что. Я, конечно, уверен, что она никогда не понадобится... Но сама идея мне понравилась, да и статуи, судя по эскизам, будут хороши.
— Ну, определённая логика в этом есть, — заметил Том. — Но всё равно, куда делся алебастр?
В итоге камень всё-таки нашёлся, Том выдохнул — и принялся сочинять письмо Лавгуду. Если кто и мог понять, что на уме у Дикой Охоты и чего от неё ждать — то только Амадеус Лавгуд... А ещё, вполне возможно, он и совладать с ней мог — Том бы ничуть не удивился.
Письмо шло с некоторым трудом — Том сам не очень понимал, о чём пишет, а потому просто дословно воспроизвёл рассказ Кэтрин, добавил к нему кое-какие собственные мысли — вряд ли полезные — и отправил. Пара дней — и, возможно, что-нибудь станет ясно... Ну или всё запутается окончательно — это же Лавгуд.
Лавгуд появился через три дня — причём сразу к Тому.
— Немного неожиданный визит, — хмыкнул Том, впуская гостя. — Нет, я в любом случае рад вас видеть...
— А я с новостями, и как минимум часть из них вам вряд ли понравится, — сообщил Лавгуд. — Но будет лучше, если я расскажу о своих находках мистеру Прюэтту... А по дороге побеседуем о вашей рыжей протеже.
— А я тем временем закончу с пирогом, — добавила Глинда, выглянув с кухни, — и вы не уйдёте, пока будет в силах выпить ещё одну чашку чая, Амадеус.
— О, тогда это надолго... — протянул Лавгуд.
Тёплая погода и неофициальная ситуация допускали некоторые вольности, поэтому застёгивать френч Том не стал.
— Итак? — спросил он, достав из кармана зажигалку и прикуривая.
— Безымянная Дорога, если вам это что-то говорит, — ответил Лавгуд. — Дикая Охота приходит и уходит, и зовёт с собой тех, кого пожелает. Никто не знает, зачем... Но у девочки уже сейчас колоссальный потенциал, и раскрыть его сможет только ваша международная школа... Кстати, МКМ согласовала и утвердила проект, в следующем году школа начнёт работать, но мы всё же не об этом... Так вот, её позвали, но Безымянная Дорога открывается только тем, кто пришёл сам — человека нельзя ни заставить, ни убедить, и пока Охота не ушла, этот сон будет повторяться. А вот когда она уйдёт... Не знаю. Кстати, Том, давно хотел вас спросить — почему вы никогда не прикуриваете от палочки?
— Потому что палочка должна быть свободна, — ответил Том, выбросил окурок и толкнул дверь особняка. — Мы пришли.
Прюэтт был на месте, несмотря на воскресенье — хоть он и имел полное право свалить всё на дежурных, но предпочитал оставаться в курсе дел и пару-тройку часов поработать и в выходной. Прекрасная возможность для неофициальных разговоров...
— Нашли что-то, Амадеус? — осведомился Прюэтт, выставляя на стол графин и три коньячных бокала.
— Несомненно, мистер Прюэтт... — протянул Лавгуд. — И вы совершенно правы, достав этот прекрасный напиток. Мне, видите ли, удалось зацепить некоторые нити и распутать часть клубка, который преподнёс нам покойный мистер Бэрбоун, прояснив его миссию...
— И что же вы узнали?
— Есть некоторые люди, — задумчиво произнёс Лавгуд, покачивая бокал, — наделённые полномочиями, но лишённые чувства меры. С их подачи в прошлом году был заключён Североатлантический договор, но они никак не могут успокоиться... И им пришла в головы мысль создать тайную организацию. Очень тщательно засекреченную организацию, которая должна будет стать ядром сопротивления на оккупированных территориях после неизбежного нападения русских, — тут Лавгуд сделал забавный жест, изобразив пальцами в воздухе что-то вроде кавычек, — а до того оставаться в тени. Хотя... что-то мне подсказывает, что использовать эту организацию будут совсем не по прямому назначению... Безымянные дороги, знаете ли, частенько ведут совсем не туда, куда их проложили. И если вам этого мало, джентльмены — подчиняться эта организация, судя по всему, должна американцам.
— То есть, скотине Хилленкоттеру, — буркнул Прюэтт.
— Берите выше, друг мой...
Том поморщился. Непонятная, наглухо засекреченная вооружённая группировка, подчиняющаяся непонятно кому, созданная непонятно зачем, но в расчёте на автономные действия... Ну да, что же может пойти не так?..
— И покойный мистер Бэрбоун участвовал в создании этой...сети?
— Именно! — Лавгуд приложился к бокалу. — В самую точку, друг мой. Мне, правда, не удалось выяснить, как далеко зашёл этот процесс — но полагаю, что костяк организации уже готов.
— Знаете, Амадеус, — вздохнул Том. — После Берлина я ничего хорошего не жду — такого, простите за выражения, кидалова, русские нам точно не простят — но вот это вот ещё хуже. Усилиями магловских политиканов нас ждут годы резни по всему миру... И за Статутом опять не получится отсидеться.
85. Otherworld
Вызов от Прюэтта был совершенно неожиданным — но ещё более неожиданным был заданный вопрос::
— Капитан, что вы думаете о русских?
— Прежде всего — что их не надо кидать, — ответил Том. — Тактически мы кое-что выиграли, но вот стратегически... Понимаете, у русских куча своих проблем — джерри у них покуражились неслабо, так что им было просто не до нас. Потом, они немаленький кусок Европы отхватили, да и в Азии себя не обидели... И сидели бы сейчас, переваривали и нам бы не мешали. Но тут Черчиллю с Трумэном приспичило их дразнить — и теперь русские уверены, что мы на них напасть собираемся. И я их, в общем, понимаю — после всей той хрени...
— А русские, вы полагаете, нас бы не кинули?
— Не а этот раз, — покачал головой Том. — Им было просто незачем — что хотели, они и так получили, больше им не удержать, так что лет на десять они бы на всё махнули рукой, и никого не трогали бы, разве что временами оборудование всякое покупали... И было бы у нас на них влияние. Но кое-кто захотел всего и сразу... И теперь русские упрутся намертво.
-Понятно... — протянул Прюэтт. — Что ж, вопросов у меня больше нет, так что можете возвращаться к отдыху.
— Так точно, сэр! — отозвался Том.
Вся эта история ему не нравилась. От истории смердело выходками Маккарти, и она просто обязана была кончится плохо... Том не состоял ни в какой партии, но придерживался лейбористских взглядов — для магического сообщества это было довольно радикально... С другой стороны, он не один — найдётся, кому помочь и прикрыть спину, да и SAS своих не сдаёт.
Н:о далеко не у всех есть такая поддержка, и если в магической Британии действительно появился маккартизм, стоит как можно быстрее придавить эту дрянь — уже хотя бы потому, что он делает комми рекламу. Да и вообще, уж больно всё это пованивает идеями Гриндевалльда...
Однако, как бы там ни было, продолжения этот разговор не имел. То ли ответы Тома удовлетворили тех, кто задавал вопросы, то ли ещё что — неважно. Главное — его не трогали, и никого из его друзей тоже не тронули, даже вопросов не задавали. Можно было расслабиться... Но не забывать — идиотов в мире хватало.
То же самое написал и Лавгуд, которому Том рассказал о разговоре — он советовал "поддерживать здоровую паранойю" и не забывать оглядываться.
Том не забывал... Но надвигающееся первое сентября занимало его мысли куда больше. Тем более, что разбираться с преподавателем иврита пришлось именно ему — а это оказалась весьма впечатляющая личность.
— Шалом! — ребе Ариэль Шнеерсон оказался человеком немалого роста и мощного телосложения. Бороться с ним, несмотря на возраст — Ариэлю было лет шестьдесят — Том бы, пожалуй, не стал. Слишком уж хорошо было заметно намётанному глазу, что ребе не только в молодости был не слишком благочестив, но и после того не оставался в стороне от разнообразных дел...
— И вам доброго дня, — кивнул Том. — Мистер Шнеерсон? Позвольте представиться — Томас Риддл, декан Слизерина.
— О, наслышан! — радостно объявил Ариэль. — Весьма наслышан... Впрочем, пойдёмте ко мне домой и спокойно поговорим за Хогвартс.
"За Хогвартс"? Том рассчитывал попрактиковаться в русском, но выходец из Одессы говорил на каком-то очень необычном диалекте — видимо, именно одесском — щедро сдобренным идиш. Эффект был совершенно невероятный, но понять Шнеерсона было непросто — тут бы Валентайну было проще... В итоге всё-таки вернулись к английскому, но и тут ребе периодически сбивался.
— Таки шо ви имеете мне предложить? — осведомился он.
— Должность преподавателя древнего иврита, — ответил Том, — профессорское звание и соответствующее жалование. Всё остальное подлежит обсуждению.
— Цукер зис, — хмыкнул Шнеерсон. — Дайте мне возможность учить Кабалле желающих — и я целиком ваш.
— Не думаю, что таковых найдётся много, — заметил Том, — но факультатив по каббалистике лишним не будет. Это всё? Вы не стесняйтесь, высказывайте пожелания...
— Как только мине чего захочется, я вас не оставлю прозябать в неведении, — ребе ухмыльнулся, совершенно дамблдоровским жестом огладив бороду. — Но пока что это всё. Ви куда-нибудь торопитесь, друг мой, или мы таки можем ещё поболтать за жизнь?
Почему бы и нет? Том, во всяком случае, проблем не видел, и не только он один, судя по тому, что этого типа вообще пригласили — а ведь он был тем ещё типом, если верить только официальной биографии...
— Почему бы и нет? — повторил он вслух. — Уверен, вы можете поведать немало интересного, да и мне есть, что рассказать...
Общих тем для разговора нашлось немало, чему изрядно поспособствовал графин ледяной водки. Не чайник спирта, конечно, но хватило и этого, поскольку Том позволил себе расслабиться... А ребе и не собирался напрягаться, так что беседа потихоньку перешла в исполнение дуэтом русских каторжных песен. Вероятно, это было весьма сюрреалистическое зрелище — английский офицер и раввин, на пару распевающие "С одесского кичмана"... но оценить эту картину, к счастью, было некому...
Время от времени отпустить тормоза Том считал необходимым — иначе на службе можно было рехнуться. Или сорваться в настоящий запой, что ничуть не лучше. Сейчас был вполне подходящий момент — и Том им воспользовался. Тем не менее, разошлись преподаватели почти трезвыми и гораздо лучше знакомыми...
— Тебе письмо из МКМ, -сообщила Глинда, открыв дверь.
— Шутишь?
— Какие уж тут шутки, — Глинда протянула свиток, — интересно, что там?..
Том сломал печать, прочитал довольно короткое послание и хмыкнул.
— Насчёт Турнира трёх волшебников, — сообщил он. — На ближайшей сессии объявят о возрождении турнира, примут наши правила и назначат даты. А это уже серьёзно, тут придётся работать, несмотря на все ремонты... Не сказал бы я, что так уж сильно рад, но, по крайней мере, дело сдвинулось. Интересно, Дамблдор тоже такую фигню получил?
И Том почесал в затылке, пытаясь сообразить, как втиснуть все его должности и обязанности в реальность, и при этом не свалиться в бессмыслицу.
Получалось так себе, но SAS же спецы по невозможному...
— Надеюсь, твоё участие во всём этом будет чисто символическим, — вздохнула Глинда, — а то очень уж много дел получается.
— Я тоже на это надеюсь, хотя, скорее всего, зря, — вздохнул Том. — Найдут, чем загрузить, уж в этом можешь не сомневаться... Впрочем, я ведь могу совершенно официально послать их к Мордреду!
Допуск высшего уровня секретности, пусть и ограниченный, создавал некоторые неудобства, обычно незаметные — например, Том не мог участвовать во многих международных мероприятиях. Он, в общем-то, и не собирался — но у него был отличный предлог не влезать во всё это дело слишком глубоко. Даже если и было можно — выяснять это будут так долго, что дело потеряет всякий смысл...
Всё это он и изложил Глинде. Та выслушала и заметила:
— Вот поэтому и говорят, что от ответственности освобождает знание закона...
Дни до сессии Международной Конфедерации Магов пролетели незаметно. Дел хватало, и Том почти выкинул её из головы... Но только почти. И просмотреть документы и справочники не поленился, так что представлял, чего ожидать. В общих чертах, по крайней мере — какого-то стабильного регламента у выездных заседаний просто не было. Что ж, тем лучше...
Задержавшись на секунду и поправив берет, Том шагнул в камин и вышел в атриуме Министерства.
— О, вы уже здесь, Альбус?
— Точность — вежливость не только королей, — ухмыльнулся в бороду Дамблдор. — Да и вы, я вижу, не хотите опаздывать...
— Быстро, тихо, вовремя, — процитировал Том девиз одной американской компании. — Что ж, полагаю, уже пора...
Белый Зал, предназначавшийся изначально для выступлений короля перед Визенгамотом, использовался редко. Был он достаточно большим и достаточно торжественным, поэтому Конфедерация собралась именно там. Том неторопливо поднялся на трибуну, бегло оглядел зал и заговорил:
— Дамы и господа, от имени Соединённого Королевства имею честь представить вам окончательный проект возрождения Турнира трёх волшебников, доработанный с учётом всех возникших замечаний. Прошу всех ознакомиться, после чего задавать вопросы и высказывать мнение.
На некоторое время в зале воцарилась тишина, нарушаемая лишь шелестом бумаги. Затем представитель Японии поднял палочку, и Том кивнул:
— Прошу вас, господин Сугимото.
-Простите, но мне не ясен вот этот пункт: "В случае, если избранный чемпион будет признан неспособным участвовать в Турнире, он может выставить замену — волшебника, равного ему по способностям, который вызвался добровольно и который разделяет победу и поражение с чемпионом". Напоминает узаконенное уклонение...
— Представьте, господин Сугимото, что уже избранный участник получил травму или заболел, — ответил Дамблдор. Что делать в таком случае? Вновь разжигать Кубок Огня и избирать нового чемпиона? Это почти невозможно. А поскольку магический контракт — это магический контракт, приходится идти на такую замену... К счастью, это не потребовало больших усилий — судя по всему, такая возможность была заложена изначально.
