Осколки будущего

Она была занята вторым томом эпопеи. Чтобы написать его, нужно действовать уже в паре с собственной фантазией. "Осколки будущего" слагались без всякого Аниного участия... Теперь следовало найти ответы на все необъяснимые загадки, увязать всё в кучу и создать продолжение книги. Как же её окрестить?..

Этот вопрос она продумывала в Турции, куда улетела на целый месяц, окончив школу, чтобы работать над текстом.

Аня решила придать истории масштабности. Расписать её от самого сотворения Вселенной. Дополнить и развить те факты, которые в готовых главах удалось узнать от пегаса Эрру, Мемории, Бантик и мисс Салин.

Её пленял образ Авроры. Аня сделает Хранительницу Зла неоднозначной. Вовсе не плохой.

Она постановила, что Аврора победит в этой странной битве. Что и битвы толком не окажется, хотя Лунные воины долго будут её вести. Вести не по воле Авроры, а из-за всех тех, кто стал её бояться. Что понадобятся четыре тома, дабы постичь это. И уйти — уйти навсегда, чтобы демиург выстроил свой безукоризненный мир.

Ане-из-книги во втором романе тоже предстояло начать всё сызнова. Весьма диковинным способом: увлёкшейся сюжетом Ане настоящей доставляло удовольствие мучить своих героев. Тем более у неё теперь богатый опыт подобных переживаний.

Из-за тяги терзать персонажей она вычеркнула из судьбы главной героини Нику. Ведь ей самой пришлось его забыть. Конечно, это непросто. Но почему бы, невзирая на всё предрешённое будущее, Ане-из-книги не полюбить кого-нибудь другого? Кого-нибудь совсем не такого. Не такого хорошего, не такого ласкового и понимающего, всепрощающего и идеального? И не столь раздражающего всем этим...

"Какого-нибудь... дракона", — живо вспомнилось последнее видение болезни. Да, именно дракона. Жестокого, надменного... Почему бы таким не стать принцу Генриху? В её памяти о несуществовавшем его было мало, но что мешает пофантазировать?..

Ещё следовало всерьёз поразмыслить о Единорожке. Кто же она и зачем сводила воинов вместе тщательно и кропотливо? Аня чувствовала, что в пазле сочинённого ею не хватает какого-то очень важного кусочка, чтобы всё упорядочилось и встало на своё место...

Что ж, есть четыре недели моря и солнца, дабы подумать об этом. Там, в Анталии, ничуть не похожей даже климатом на ту, что соткалась когда-то в её ушибленной голове, спустя почти три года после сотрясения, посреди людного, шумного пляжа, когда первые главы "Сетей лжи" сложились в сознании, это и произошло. Тошнотворная слабость и вибрирующая темнота на секунду наводнили всё Анино естество. Слабость осталась — а вместо тьмы перед ней...

В суперсовременной родильной палате сидело повзрослевшее и немного измождённое измышление её воображения — Лунный воин Кристина Прошина. Одетая в махровый халат, она баюкала в руках ревущего младенца. Слева от Ани — ошарашенный, растерянный, трясущийся Ника, чуть впереди — Артур. А сзади...

Аня взвизгнула: отвыкла от подобных химер. Мохнатый демон-зверь с костистыми крыльями и свирепыми глазищами бился у стены в энергетической паутине.

Бред... вернулся в полном своём объёме. Яркими, реалистичными образами...

— Сделайте же что-нибудь, — тоненьким голоском вскричал Артур, — я не смогу его долго удерживать... Он... оно...

В расширенных ужасом зрачках застывшей Ани отразился лёд: монстр обратился глыбой. Другая, такая же, расколола его на куски...

На кровати одетая в воинский сарафан в горошек Кристина подхватила с пододеяльника разрывающегося в истерике кроху и начала успокаивать. Артур пошатнулся и осел на пол, сжимая виски...

* * *

Безымянный демон, обнаруженный Лестой и убитый Кристиной, когда-то давно убежал от Ники — много лет назад, ещё в Киеве, задолго до того, как Лунные воины оказались вместе. Единственный не побеждённый, он скрылся и затаился.

Демон этот мог проникать в сознание. Он отыскал Нику, напал на него и почивавшую рядом Аню. Напал изнутри. Окунул в страшную иллюзию, призванную убедить: вся их память — бессмыслица больного воображения. Убедить так, чтобы оба они поверили этому. Расстались со своими "я". Смирившись с иллюзией, оба передали монстру силы — и тела, с ютящимися на периферии рассудка обездоленными личностями.

Демон же зажил их судьбами. Уже два с лишком месяца он делал это довольно успешно. Но попал в передрягу: Аня и Ника отправились к недавно произведшей на свет Мэтью Кристине знакомиться с малышом. И внезапно проснувшаяся Леста почувствовала в них врага...

Слабый демон существовал своими инсинуациями. Власти защититься у него пока не было...

Прошёл совет, на котором потерянные Аня и Ника в деталях поведали о приключившемся всем, кроме отсутствующей Смерти — та расхлёбывала последствия цунами, убившего огромное количество людей в то время, пока будущая императорская чета была заперта в плену гипнотического кошмара. Работы с душами теперь хватало...

Ника тоже очутился в своём домагическом прошлом, очнулся в больнице на заре XXI века. После того, как его, маленького мальчика, нашли в лесу около турбазы, где родители встречали новую эру, сорвавшимся в овраг и ударившимся головой о камень.

И ничто не говорило о том, что тринадцать лет его жизни — не шутка повреждённого мозга... В этой фантазии там он провёл сорок восемь месяцев, за которые удостоверился: его воспоминания — только болезнь...

Бантик правдоподобно всё объяснила. Разложила по полочкам. Друзья посочувствовали. Победу отпраздновали.

В забытой квартире Аня курила на кухне перед открытым окном. От холода уже окоченели пальцы. Носились по проспекту, разрывая фарами густую метель, машины. Они с Никой почти не обсуждали это друг с другом. За период иллюзии они стали чужими.

Аня изменила своему выдуманному возлюбленному с порождением демона Павлом. И привязалась к этому порождению... Она искала в сыне своего издателя черты того идеального персонажа, которого написала в дебютном романе, находила их и обожала.

Столько лет помешательства навсегда отпечатались в памяти. Откинули реальность в никуда.

Аня смотрела, как мокрые снежинки тают на подоконнике, превращаясь в капельки воды. Опять она потеряла целую жизнь, со всем, что в ней было дорого. Опять оказалось, что годы — лишь химера. Опять... Сколько раз так будет ещё? И где настоящий миф?

Она услышала, как Ника вошёл в неосвещённую кухню. И остановился у двери, не проронив ни слова. Аня тоже молчала, пытаясь проглотить вязкий комок, вставший в горле. Сухие глаза блестели — лихорадочно, будто начинался озноб.

Она чувствовала, что куда больше нуждается в помощи психиатра, чем тогда, там... в своём... бреду?.. Даже на самой его заре...

— Ника... — не поворачивая головы произнесла Аня, глубоко затягиваясь горьковатым дымом, — как теперь... как могу я... как можем мы быть уверенными, что где-то там, в действительности, бесповоротно не сошли с ума? И не сидим в психлечебнице, закутанные в рубахи с завязанными на спине рукавами?.. Ведь мы никогда не будем знать этого без тени сомнения. А нынче это ни тень вовсе. Нынче тенью кажусь я сама... И вся эта непомерная явь.

Ника подошёл и робко обнял её сзади.

— Не сейчас, — прошептала Аня. — Пожалуйста. Дай... дай мне немного времени. Я должна привыкнуть. Должна осознать. Должна забыть...

Интермедия: Смерть

Холод, боль, голод — эти чувства бывают так же прекрасны, как нежный вкус, наслаждение и тепло. Кто, как не я, ценит всякое, трепещет в восторге от любого прикосновения к коже — даже если острый нож срезает её с тела? Это тоже может быть восхитительно. Коль не имеешь ничего иного.

Когда не остаётся ощущений, а только эмоции — и они очень скоро отмирают.

Смерти уготован такой же Ад, как то, на что она обрекает почти все души. Нет, Ад куда худший.

Шестьсот шестьдесят шесть проклятых лет. Неужто мои грехи столь велики?..

Я посчитала себя прощённой, а мир справедливым, когда он послал мне Мэл. Новую жизнь. И Алехандро.

Но мир извечно был и будет жесток. Уж Смерти-то стоило бы понимать это сполна...

Но я не хочу верить.

Я придумала себе будущее. Изворотливые старые кости ещё покажут, на что способны! Так я полагала.

Но судьбу не обманешь.

Тьма твердит о равновесии — может быть, она права? Если гениальный отточенный план смыли волной всколыхнувшиеся земные недра?

И Бестия обернула моего возлюбленного мелким бесом. Разлучила нас навсегда.

Даже когда истекут шестьсот шестьдесят шесть лет искупления, мы не будем вместе.

Что ж, я всё равно обыграла провидение. У меня осталось тело, спасибо, милая подруга, за твой бесценный дар. У меня осталось хотя бы такое утешение...

Или по этому счёту тоже придётся расплачиваться до срока?..

И снова нефритовая подвеска в форме рога на серебряной цепочке, покоящаяся на мерно вздымающейся обнажённой груди, к которой прильнула Аня. Красные прожилки расходятся от заострённого кончика и теряются в глубине камня. Где она видела такую же вещицу? Давно... Теперь всё было давно, потому что сознание путают три с лишком года ложных воспоминаний, порождённые бредом демона. Бредом ли?..

Три с лишком года, смешавшие всё её естество...

— Откуда это у тебя, Лапочка? — спросила Аня у Эрру, ощупывая пальцами гладкий тёплый нефрит.

— Не знаю. Не помню. Эта безделушка всегда болталась на моей шее, — проговорил он, глядя в потолок.

Всё началось в конце июня.

Вынырнувшая из пучины иллюзий Аня ощущала себя совершенно чуждой реальности. А рядом не оказалось ни одного близкого существа.

С Никой они прилежно делали вид, что всё в порядке. Но это были роли, исполняемые довольно фальшиво.

Тридцать восемь месяцев Аня всеми силами пыталась потушить чувство к вымышленному персонажу. Ныне и само чувство отдавало чем-то придуманным... Ника уже не был родным, он тоже отвык верить в их совместное будущее.

Суженый перестал быть её частью.

Мэри-Лин исчезла из их ойкумены, последовав за новой матерью, вампиршей Глори, Кристина возилась с крошечным малышом, да и жила теперь в Токио. Не то чтобы расстояния были проблемой для Лунных воинов, но всё же, если нужно обращаться к ворчливой Тутэлле, чтобы сходить в гости, визитов становится меньше.

Тина обреталась в каком-то закрытом подростковом мире, чуралась магии. Во всяком случае, магии, связанной с Лунными воинами. Они с Джастином, окончившим этим летом среднюю школу, проводили почти всё время с подругой Марианной, играя перед ней простых смертных. Убегая от своих "я".

И Эрру, как никто, чуял постоянное отдаление. Трещина, пробитая валькирией Габриэллой, никак не желала срастаться.

Так вышло, что потерявшиеся в собственных судьбах, заблудившиеся в них Аня и Эрру стали общаться ещё больше, чем раньше. И понимать друг друга без слов.

А в какой-то момент они стали видеться слишком часто...

— Когда-то... гибель Маргарет обрушилась на меня кувалдой, — прошептала Аня дрогнувшим голосом. — Я очень долго размышляла, что ждёт каждого из нас когда-нибудь. И боялась неминуемого Ада. Только бездействие, пустота и память — что может быть страшнее? Помнить прошлое, сбывшееся и нет, но не иметь власти ни изменить ничего, ни продолжить... Эрру, мне кажется, я уже в этом Аду.

— Память способна стать кошмаром, — молвил Тинин принц, накручивая на палец её локон, — но есть разница между воспоминаниями и знанием. То, что вы открыли мне о моём минувшем, чудовищно, однако... не принесло боли. Я легко с этим смирился, вероятно, чересчур легко. Потому что всё, что я разрушил, — слова, все те, кто погиб из-за меня, — истории. Всё, что я любил, — рассказ. Одно дело — знать, и совсем другое — помнить...

Аня подняла взгляд на его рог, выбивающийся из растрёпанных каштановых волос.

Забыть. Забыть навсегда.

Именно после этого разговора Аня и Ника с её подачи приняли решение избавиться от отпечатка времени, проведённого в параллельной яви. Так проще. Осмелившись на кардинальный шаг, принцесса Авелилона успокаивала себя тем, что, если сейчас она находится в сумасшедшем доме, по крайней мере семья на какой-то срок обеспечена её бестселлером, написанным в период просветления. И взлетевшем в топе продаж, когда безумие окутало автора непроницаемой пеленой. Кольцо Памяти убрало из сердца горькую тяжесть утраты — родни, добрых друзей, Паши...

Но и забыв бытность в мире без магии, а только зная о ней, Аня боялась анализировать. Ибо эта реальная — реальная ли? — жизнь с позиции рациональной, как бы она ко всему ни привыкла, куда больше походила на умопомешательство...

Осенью 2011 года они с Никой опять стали целым. Пропала фальшь.

И проснулись угрызения совести.

Потому что даже теперь Аня не разорвала внезапные преступные отношения с будущим мужем своей не рождённой, но существующей дочери. Связь, которая утешала в отчаянии, осозналась во всей полноте своей извращённости и неправильности. Но перестать Аня с Эрру уже не могли.

Они встречались реже, часто просто говорили, опуская глаза. Но нет-нет да и оказывались снова в одной постели...

...Аня увидела подвеску из нефрита, когда убирала в ванной. Наверное, Ника не надел после душа. Она застыла, потирая пальцами гладкую поверхность. Конечно же, как это вылетело из её головы? Точно такую же вещицу носит на шее Эрру.

А ещё Эрру носит тогу. Мама Валя когда-то поверяла невестке: в тогу был завёрнут младенец Ника, подброшенный на крыльцо луганского детского дома. И маленький нефритовый рог на серебряной цепочке был при нём.

Тоги... На Хранительнице Зла Авроре; на Мемории, супруге Разума, погибшего беженца с Сафира; на их потомках, обосновавшихся в Храме Знаний. Все они или их предки жили когда-то на далёкой планете Сафир. Уж не оттуда ли пошла подобная мода?.. Как и таинственная латынь, на которой общаются почти все противоестественные обитатели Вселенной. Именно она была языком Сафира. Не перенял ли античный мир манеру друидов, воспитанных Мастером? А его ведь сотворила, судя по рассказу пегаса Эрру, Аврора — не иначе как себе под стать...

Задумчиво Аня положила украшение на умывальник и щёлкнула крышечкой передатчика. Сфотографировала загадочную безделушку и отправила магическую MMS-ку Бантик.

— Это знак королевской власти в Мире Единорогов, введённый в века правления существа, случайно созданного Хранительницей Зла при попытке уничтожить камень Монокерос, похищенный из Рая. Нефритовый рог с красными прожилками символизирует беспредельность и абсолютность воли Королевы. Где ты взяла это?

— Я... заметила его на Эрру. И такой же носит с детства Ника. Ты что-то понимаешь?

— Могу только догадываться, — пробормотала Бантик, устремив глаза в книгу. — Соберём совет?

— Нет. Какой в этом смысл, если в книге ничего не написано? Растревожим Нику... Не говори никому, пожалуйста.

Ещё не время.

Потом спросят разгадку у мисс Салин.

2011-й выдался сравнительно беззаботным для Лунных воинов. За исключением демона иллюзий, вот уже год злокозненная жертва чернобыльской радиации Розалина не показывала своих многоцветных когтей. Сначала это было странно... Но с тех пор, как Аня и Ника лишили друг друга убийственных воспоминаний о бреде, и они потихоньку привыкли к спокойствию.